Юля с ходу предложила сделать чай и по-хозяйски отправилась на кухню, которая здесь была отдельным, хоть и тоже крошечным помещением. Я же первым делом полез искать сейф.
Убранство квартиры было небогатым — по небольшой односпальной кровати в каждой комнате, в маминой половине еще стоял старый облезлый тяжелый стол, на котором в беспорядке перемешались всякие бумажки, и стул перед ним. На полу — выцветший ковер с геометрическим узором. Шкаф, разделяющий две половины, дверцами был повернут в мамину половину, и в нем, таком огромном, сиротливо висела пара платьев, а на полках были сложены аккуратными стопочками несколько теплых свитеров, футболок, штанов. Все не новое, но чистое и аккуратное. Моя семья явно не отличалась богатством. Даже странно, что здесь вообще есть какой-то сейф.
Сейф обнаружился на моей половине, в которой кроме кровати была лишь пара гирь среднего веса и такой же обшарпанный, как у мамы, набор из стула и стола. В углу, за картиной, изображающей странного синего щенка, обнаружилась небольшая, размером с две книги дверца с кнопочками, на которых были нарисованы цифры. Все из металла — холодное и надежное.
«Тишка умер в возрасте ста тридцати семи месяцев. Так что вводи один три семь».
Я ввел названные цифры — дверь тихо пискнула и щелкнула, отойдя от стены на пару сантиметров. Я подцепил ее пальцами и потянул на себя, открывая внутренность сейфа. В нем оказалось две полки, и на этих полках лежали стопки нарезанной цветной бумаги.
«Это деньги, Серж. Здесь такие деньги».
В моем мире деньги были тяжелыми монетами из металла. Здесь — простая бумага?
«Здесь тоже есть монеты. А эта бумага — она не очень простая… И это даже не бумага, в общем-то. Долго объяснять, но да, это деньги. Доставай их и выкладывай на стол, надо понять, сколько здесь».
Я принялся доставать пачки и раскладывать их на столе. Они все были одинаковые — по размеру, по цвету, по толщине. Даже тонкие эластичные резинки, которыми они все были перетянуты, были одного цвета. У мамы явно была идея фикс по сбору этих денег, раз она так серьезно подошла к вопросу.
Через минуту я закончил перенос денег из сейфа на стол и встал перед ним, задумчиво оглядывая получившийся капитал.
Ну и сколько тут?
«Ну, если говорить в понятных тебе выражениях…»
За спиной внезапно раздался тихий вздох, а следом — звон бьющегося фарфора.
Я рефлекторно отпрыгнул вперед, разворачиваясь и ныряя рукой в карман за трофейным ножом.
Но это оказалась всего лишь Юля. Неосознанно воспользовавшись тем, что я отвлекся на деньги, она подошла со спины, видимо, неся в руках обещанный чай… А сейчас она стояла, прижав ладони к лицу и с ужасом глядя сквозь пальцы на стопки денег на столе.
— Юля, ты что? — осторожно спросил я.
— Серж… — тихо прошептала она. — Откуда у тебя столько денег?! Откуда у тебя столько денег?! У вас же в жизни не было столько денег! Только не говори, что ты связался с бандитами!..
Глава 4Добрый лук
Я снова перевел взгляд на пачки денег на столе. Да, их действительно было много. Но вот насколько много? Неужели настолько, что это может вызвать такую бурную реакцию? Неужели здесь действительно такая огромная сумма, какой Юля даже представить себе не может?
«Не совсем. Вернее, даже совсем нет. Здесь около двухсот тысяч рублей, это здешняя валюта. На такие деньги можно купить, например, подержанную машину. Довольно сильно подержанную, но еще на ходу. Можно сделать ремонт в этой квартире, без покупки новой мебели. В общем, это не так уж и много. Это только кажется, что много, потому что здесь купюры маленького достоинства. Твоя мама всю жизнь работала в обслуге гостиницы, и, скорее всего, все это ее чаевые, которые оставляли ей гости. Заметь, все купюры явно бывшие в употреблении».
Но если тут не такая уж и большая сумма, то почему Юля так реагирует?
«Она же сказала — потому что для тебя, для вашей семьи это огромная сумма. Погляди на квартиру: тут давно не было ремонта, мебель вся старая. Ты ходил в обычную, ничем не примечательную школу, на карманные расходы вынужден был зарабатывать сам, подвязываясь тут и там грузчиком. С точки зрения Юли, ты — нищий. А тут вдруг выясняется, что у тебя есть такой клад. Само собой, она решит, что эти деньги — незаконные, ведь в ее понимании их у тебя не может быть, просто потому, что не может быть никогда».
Звучит логично. К тому же ей оттуда не видно, что все эти деньги — мелочовка.
— Это не мои деньги, — ответил я, глядя Юле в глаза, чтобы создать иллюзию честности. — Точнее, теперь уже мои. Это мама копила все восемнадцать лет моей жизни, мне на учебу. Она верила в то, что у меня будет дар, она надеялась на это и копила как раз для того, чтобы я смог пройти обучение в академии.
— Откуда она знала, что у тебя будет дар? — Юля ошарашенно помотала головой. — Такие случаи бывают один на миллион, чтобы дар проявился у кого-то, кроме наследников реадизайнеров! Да что там миллион — миллиард!
— Не знаю, — покривил душой я. — Я лишь передаю тебе то, что услышал сам от нее. Ну, тогда, когда заходил к ней в палату.
— Ух, ну и дела, — выдохнула Юля. — Ты, оказывается, богач!
— Ну, не думаю, — усмехнулся и поманил ее пальцем. — Здесь всего-то около двухсот тысяч. Особо не разгуляешься.
— Ой, да ладно! — обрадовалась Юля. — Это же машину можно купить! В Довгород, конечно, на ней не поедешь… Но можно купить прямо там!
Представляешь — в восемнадцать лет своя машина! Мечта!
— Ну да, а жить на что? — хмыкнул я. — Или жить в машине?
«А ты прожжённый прагматик! Дай девочке помечтать! Ей-то не светят даже подобные суммы!»
— Ну да, ты прав, — прямо на глазах поникла Юля. — Тебе же еще за учебу платить. Это я надеюсь на бюджет поступить, а ты теперь все равно что один остался.
Она подняла голову и посмотрела на меня так, будто в первый раз увидела:
— Знаешь, Серж… Ты теперь такой… взрослый…
И в ее взгляде, и в ее тоне явно проскальзывало не только это. Я хорошо знаю этот взгляд из-под полуопущенных ресниц — я тысячекратно ловил его на себе. Влажный, масляный, прилипчивый. Это взгляд, которым самка смотрит на самца.
Я еще раз усмехнулся и обвел пальцем деньги на столе:
— В любом случае в таком виде это тащить с собой не стоит. Тут целая сумка одних только денег получится. Надо это обменять на более крупные купюры, что ли.
— Зачем такие сложности? Закинь на карту, — мгновенно оживилась Юля. — У тебя же есть карта?
— Карта? — глупо переспросил я, пытаясь сообразить, при чем тут картография.
«Здесь не обязательно носить деньги с собой. Можно их отдать банку, который будет их хранить и расплачиваться ими за тебя, когда ты будешь совершать покупки. Для этого есть специальные карты».
Какая удобная система! Мне бы ее в мой родной мир, я бы тогда не отбил себе палец на ноге, когда неудачно сбросил со спины мешок с гонораром за голову шерифа! Потом неделю ходил, ругаясь при каждом шаге!
«Но карты у тебя нет. Ее можно легко завести в любом банке, процедура быстрая».
— Карты нет, — ответил я Юле. — Надо ее сделать.
— Тогда следует поторопиться, а то можем не успеть в рабочее время! — засуетилась Юля. — Еще же надо вещи собрать, понять, чего нам не хватает, по магазинам пробежаться…
— Да, именно… — остановил я балаболку, подняв руку. — В магазины нам действительно надо забежать. Только вряд ли мы говорим об одних и тех же магазинах.
Юля, замолчавшая на полуслове, удивленно моргнула глазками:
— Ты уже знаешь, что хочешь?
— Знаю. Мне нужен лук. И стрелы.
Мы вышли из квартиры, и Юля привела меня в отделение ближайшего банка. Там было шумно и неуютно, постоянно раздавались какие-то трели, из-под потолка временами вещал механический голос, а в самом помещении толпились люди. Кто-то снимал деньги через банкомат, как объяснила богиня, посредством тех самых карт, кто-то сидел в маленьких кабинках, отгороженных друг от друга невысокими стенками, и о чем-то громко спорил с уставшими, натянувшими на лица дежурную улыбку работницами банка в сине-зеленой униформе, разместившимися по другую сторону узкого стола.
Одна из таких сделала мне карту — действительно быстро. Понадобился всего лишь мой паспорт, который я нашел в квартире по наводке богини и взял с собой, и номер телефона. Его я продиктовал тоже по подсказке богини, попутно спросив, что это вообще такое. Из ее объяснения я понял только, что это вроде связанных раковин моего мира… Только связывались они не парами, а с любого телефона можно было позвонить на любой другой, если знать его номер.
Сам телефон тоже нашелся у меня в квартире — маленький вытянутый прямоугольник с выпирающими мягкими кнопочками, на которых были нарисованы цифры.
— Да, мобильник у тебя так себе, — выпятила губу Юля, когда я его достал из ящика стола в своей половине. — Может, хотя бы телефон тебе купим новый? В Довгороде тебе как минимум карту понадобится скачать, а этот хлам… Ну серьезно, хотя бы за пять-семь тысяч новый телефон? А?..
«Предложение неплохое. Хороший телефон в этом обществе — очень важная вещь. Особенно для реадизайнера, а ты ведь теперь один из них. Для многих сама жизнь заключена в телефоне — всякие мессенджеры, социальные сети, разные приложения… Ты даже не представляешь, какая часть жизни заключена в телефоне. Юля вон на твоих глазах даже играла на нем!»
Играть на телефоне. Звучит весело, но непонятно.
— Ладно, давай зайдем и купим телефон, — улыбнулся я. — Только я в них ничего не понимаю, поможешь мне?
— Да я знаю, что ты дуб дерево хвойное! — засмеялась Юля, беря меня под руку. — Не переживай, выберем лучшее из доступного!
Буквально через полчаса после выхода из банка я уже тащил в руках коробку с новым телефоном — пока еще не распакованную. Я ожидал, что, как любая женщина, Юля затянет с выбором и покупкой на половину дня, но она меня удивила. Быстрой ланью пронеслась по магазину, отчего ее юбку порывами ветра порой задирало выше приличного уровня, ухватила за рыжий галстук местного продавца, о чем-то с ним повздорила, а мне осталось только оплатить то, что она выбрала. Семь тысяч минус.