Сейчас в самолете, подлетая к Москве, Виктор вспомнил историю их встречи, страшные поленницы лагеря Клоога… В окне самолета видны небесные звезды, а под крылом — звезды огней вечерней Москвы, ее проспектов, садов и бульваров.
Лететь на транспортном самолете в Москву вместе с экспедиционным оборудованием придумал Андрей. И здорово придумал! Вообще удачно получилось, что они вместе и только вдвоем едут на первую археолого-этнографическую разведку в Западную Туву. Через несколько недель туда же выедет вся экспедиция. Значит, больше месяца они будут сами распоряжаться своим временем и сами составлять маршруты поисков. Андрей не скрывал своей радости. Все-таки, как специалист по Южной Сибири и археолог, он был руководителем в этом авангардном отряде из двух человек. Правда, по своему положению в институте и по возрасту Виктор был старшим, но в полевых условиях Андрей — начальство. Со свойственным всем археологам и, очевидно, похвальным честолюбием он мечтал открыть свой известный памятник, свою археологическую культуру. Предстоящая работа в Туве его привлекала возможностью сделать такое неожиданное открытие, и Андрей был поглощен составлением наиболее удачных маршрутов.
Увлеченный радужными перспективами будущей победы, Андрей Скворцов не придал значения интересу Виктора Демидова к трудам путешественника XIX века Александра Андронова.
Больше того, он считал неразумным терять столь много предотъездного времени, сколько потратил Виктор на розыски архива и книг Андронова.
Обычно Виктор и Андрей понимали друг друга с полуслова, а тут вдруг расхождение точек зрения, да еще накануне серьезной поездки. Возникшие недоразумения объяснялись суматохой предотъездных дней.
Следует сказать, что о поездке Виктора в Туву стало известно в институте только накануне совещания, утверждавшего составы летних экспедиций.
В день совещания Виктор, как обычно, зашел к Андрею.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я ничего против твоей поездки не имею, — Андрей наступал на Виктора, — но что она тебе даст? Очередную полевую практику? У тебя же столько еще работы по собственной теме… Учти, что и Евдокия Семеновна не советует…
— Евдокия Семеновна — это уже аргумент, — усмехнулся Виктор.
Андрей махнул рукой:
— С тобой серьезно, а ты усмехаешься!
— А что мне делать остается? Ты доказываешь мне, что хорошо, а что плохо, а сам не знаешь, почему Медведев предлагает мне ехать.
— А ты знаешь?
— И я не знаю. До совещания осталось полчаса. Узнаем — тогда поговорим.
Друзья немного помолчали, а затем Андрей нехотя заметил:
— Ладно, подождем совещания. Но учти, если тебе придется ехать, то надо многое успеть прочесть. Сейчас уже июнь, так что поедем не через месяц, а через неделю, если не раньше.
Виктор подошел к Андрею и дружески хлопнул его по плечу.
— Пойдем в столовую, а то еще несколько минут — и… я наверняка уже никуда не поеду.
Совещание должно было состояться в просторном кабинете директора. Все участники экспедиции и руководители секторов были в сборе. Часы пробили пять вечера, но хозяина кабинета еще не было. На диване и креслах, расставленных вдоль стены, сидели научные сотрудники; посередине комнаты стоял дубовый, очевидно еще екатерининских времен, письменный стол. Ученый секретарь института Егоров, держа в руках карту Тувы, вел оживленную беседу с Евдокией Семеновной Знаменской, пожилой, сухощавой, немного мрачного вида женщиной.
— Вероятно, ваш отряд, Евдокия Семеновна, пройдет этим путем через Абакан на Саяны и от Чадана в Байтал, а Скворцов от Чадана двинется на юг, в Эрзин.
Егоров водил пальцем по карте.
— А как решен вопрос относительно Виктора, он все-таки едет? — вдруг переменила тему беседы Евдокия Семеновна.
— Точно еще ничего не известно. Знаю, что Евгений Петрович предлагает его кандидатуру…
В дверь быстро вошел рослый, плотный мужчина, директор института Евгений Петрович Медведев, и направился прямо к столу.
— Прошу извинить за опоздание, это из-за экспедиции. Мы собрались, чтобы уточнить задачи тувинской экспедиции, ее состав и маршруты отрядов. Вы хорошо знаете, что в данный район подобная экспедиция выезжает впервые. Перед ее участниками стоит важная задача — понять сущность коренных изменений в культуре и быте тувинцев, которые произошли за последние два десятилетия, то есть со времени вступления республики в СССР. Некогда заброшенная окраина царской России, Урянхайский край, исследованию которого посвятили свои труды и свою жизнь Потанин, Грумм-Гржимайло, Андронов и многие другие, — одна из советских республик. Изучить современную жизнь, помочь тувинцам создать историю своего народа и всего края — такова основная цель экспедиции.
— Простите, Евгений Петрович, — перебила Евдокия Семеновна, — каков состав экспедиции? Решен ли вопрос о поездке Виктора?
— Извините, что, начав с задач нашей работы, я не остановился на организационных вопросах. Мне казалось, что вы в общем знаете состав экспедиции. Ваш отряд будет укомплектован, Евдокия Семеновна, как мы уже говорили. Вы поедете через месяц, сроки будут уточнены. Группа из двух наших сотрудников — Скворцова и Демидова — проведет археологические работы до приезда основного состава. С этой целью они выедут на днях.
Андрей и Виктор разом подскочили.
— Когда?
— Я сказал достаточно ясно: на днях, значит, очень скоро…
Ночной визит
Поздно вечером Виктор Демидов и Андрей Скворцов вышли из института. Дождь, начавшийся днем, не перестал. Ветер был прохладным. Друзья молча дошли до моста, так же молча прошли весь мост.
— Ничего себе задача, — буркнул Виктор.
— Ты про экспедицию?
— Нет, я о Багровой. Медведев считает, что у нее есть какой-то материал. А где ее найдешь, когда времени почти нет. Да и даст ли она его?
— Багрова — родственница знаменитого путешественника? — без особого настроения продолжать разговор спросил Андрей.
Виктор ответил не сразу, а внимательно посмотрел на проходивший медленно трамвай и вдруг неожиданно, хлопнув Андрея по плечу, вскочил на подножку:
— Наверное, родственница. Будь здоров! Книги дашь завтра.
Андрей удивленно пожал плечами, махнул рукой и, остановив свободное такси, рассеянно сказал шоферу:
— В Новую Деревню.
Демидов вернулся домой, когда все соседи уже спали. Боясь разбудить жильцов огромной коммунальной квартиры, он не решался включить свет и осветил прихожую зажженной спичкой. На полочке с телефоном лежала записка: «Вам звонила Нина Багрова по просьбе Медведева. Ее телефон Д 3-48-38».
Когда в трубке послышался девичий голос, Виктор взглянул на часы: было начало первого. Раздумывать нечего; узнав, что архив Багрова на месте, он напросился в гости немедленно.
Дом, в котором когда-то жил Багров, был разделен на несколько квартир, но квартира жены его сына и внучки сохранила отдельный вход. Дверь открыла Нина — веснушчатая девушка в легком ситцевом платье, на вид ей было не больше семнадцати. В старинном кабинете Багрова, куда Нина провела Виктора, вдоль стен стояли стеллажи с книгами, висели картины, тут же находился огромный письменный стол. На столе кроме телефона и лампы уже громоздилась внушительная кипа старых канцелярских папок и рулонов. Это и был архив Багрова, хранившийся у родственников. Нина зажгла лампу на столе и отошла к стеллажам.
— Может быть, вам лучше пойти спать. Мне, очевидно, придется просидеть долго, — извиняющимся тоном пробормотал Виктор, поняв наконец, что всерьез обеспокоил людей.
Нина уселась в стороне с книгой, а Виктор мучительно соображал, как ускорить просмотр архива. «Андрея бы сюда!» — подумал и взглянул на телефон. С разрешения хозяйки набрал номер. Трубку сияли не сразу. Сестра друга, которая подошла к телефону, не смогла уговорить брата ответить Виктору. Андрей счел вздорным ехать ночью к чужим людям, тем более что он и не видел большого смысла в подобных поисках.
— Вот досада. — Виктор сказал громко, и Нина откликнулась:
— Что вы сказали?
— Мой друг спит, вдвоем мы бы быстрее управились.
Нина подошла к столу.
— Давайте я помогу. Я ведь как-никак студентка третьего курса филологического факультета.
— Третьего курса? — удивленно произнес Виктор и чуть было не высказал комплимента, но быстро спохватился и придвинул второй стул. — Садитесь. Возьмите эту стопку и отбирайте все, что относится к Туве — прежнему Урянхаю, Саянам и путешественникам в эти районы.
— А я всех путешественников и не знаю, — просто сказала Нина, усаживаясь рядом.
— Ничего, вы называйте мне фамилии, а я буду говорить, надо или нет.
Работа по изучению архива поначалу шла медленно. Нина то и дело отрывала Виктора от его стопки, называя фамилии адресатов Багрова. Прошел час, другой, а место, отведенное на столе для интересных материалов, оставалось пустым.
Так как адресаты повторялись, Нина уже редко обращалась с вопросами. Перед обоими заметно уменьшались стопки.
— Виктор Михайлович, новая фамилия — Андронов, и на папке дедушкиной рукой написано: «Последние материалы и письма». Надо?
Виктор хотел было оторваться от своей стопки и сразу взять папку, но сдержал себя и только быстро ответил:
— Конечно, надо. Я сейчас кончу и посмотрю.
— А у меня все!
Кончил и Виктор. На специальном месте стола лежала одна папка. Всего одна.
— Нина, а здесь весь архив дедушки?
Архив был весь на столе. Может быть, поэтому Виктор слишком долго развязывал тесемки единственной папки. Сверху — листок, на нем написано: «Хранившиеся здесь же рукописи дневников и записей Андронова о последней поездке за Саяны, равно как и карты, были переданы для издания в типографию университета. По выходе из печати точного и полного текста они остались в издательском архиве». Эти две фразы заканчивались подписью Багрова и датой — 15 мая 1891 года.
— Нашли интересное? — спросила Нина, заметив улыбку, мелькнувшую у ночного посетителя.