не подранок,
В рождественской сказке
есть мне отведённое место:
Любуясь, Вы нежно кладёте
мой алый янтарный подарок
На черную деку рояля —
прелестно, прелестно…
Ах, всё это бред —
если б это случилось, то было бы чудом.
Ни Вы и ни я
совершенно не властны над нашей судьбой.
Я просто ушёл в никуда,
как пришел ниоткуда.
И алый янтарный браслетик
по случаю о́тдан другой.
Но даже теперь,
когда прошлого нет и в помине,
И годы, и су́дьбы
как будто бы нас уравняли,
Мне чудится:
Вы – в темно-алом на фоне камина
И алые брызги браслета
на лаке рояля…
1997
«Нас только двое на земле»
Нас только двое на земле —
Нам суждено не размину́ться.
Мы – бабочками на смоле —
Увязли в нашем безрассудстве.
Мы – эта вязкая смола,
Мы – та соломинка, что в го́ре
Последняя…Мы – та скала,
Которую не смоет море.
Мы – та высокая волна,
Что выбивает гроты в скалах.
Мы – те последние слова,
Сорвавшиеся с уст усталых.
Мы – те усталые уста́,
В кровь перекушенные болью.
Мы – жизнь, которая пуста,
Не завершённая любовью…
Нас только двое на земле —
Нам суждена обитель эта.
Друг в друге мы – в монастыре.
Нам дела нет до бреда света.
Нас пересу́ды и суды́
Досужих присных не взволнуют,
И жёсткий перст слепой судьбы́
Нам путь иной – не указует.
Мы не потворствуем судьбе —
Она грозит напрасно плетью…
…………………………………………….
К своей любви дай Бог тебе
Не опоздать на пол столетья…
2009
«Не уйти от тебя, не скрыться»
Не уйти от тебя, не скрыться,
И тоски по тебе не избыть.
Лишь тобою могу напиться,
Лишь тобою умею жить.
Ты – моё ощущение света,
Невесомость моя, мой всплеск,
Ты – седьмое чувство поэта
И отточенной строчки блеск.
Ты – мечта, невозможность – не́что,
Что заполнило жизнь мою,
Ты – земная, желанная женщина,
И за это – благодарю.
В толчее перепутанных мнений,
В перекрестии улиц – и глаз—
Я встаю пред тобой на колени,
Не стыдясь,
И сегодня, на этом изломе
Одинокой моей тропы
Вновь протягиваю ладони,
Чтоб коснуться твоей стопы..
1984
«Стали письма-то – неживые»
Стали письма-то – неживые,
Перепевами прошлых лет,
Словно комнаты нежилые,
Брезжит отсвет в них – но не свет.
Не несут они с собой радости
И душе покой не дают.
Доверяю им разны – разности,
Но немногое, чем живу.
Разлучили нас, нет, не во́роги,
Разлучила жизнь. Но поверь:
Твои письма мне были дороги,
Они дороги и теперь.
Пусть не частые и короткие,
Словно некогда написать…
Стали в жизни мы – неторо́пкие,
Я могу теперь подождать.
Я умею ждать их неделями,
И обиды не затаить…
Как недавно мы еще верили,
Что нам порознь не прожить.
Но надеяться понапрасну-то, —
Ты идешь своей стороной.
И чем дальше, тем ясней-ясного,
Что не свидеться нам с тобой.
И за го́дами все рассеянней
Счастья прежнего долгий свет.
За заставами, за Россиею
Затерялся твой лёгкий след.
Вот и письма – как неживые,
Но те годы не сведены —
Они резами ножевыми
По живому проведены…
1984
«Нас пеленают во младенчестве»
Нас пеленают во младенчестве,
Нам шепчут нежные слова.
И, упакованных нас, – женщины
Спокойно носят на руках.
Встаём на ноги неокрепшие —
Освобождаемся от пут —
И нас, чуть-чуть волнуясь, – женщины
Впервые за руку ведут.
Но мы мужаем – и, конечно же, —
Нам станет тесен их уют.
И вот уже тоскуют женщины
И слишком долго писем ждут.
А нас уводят все апрели,
И повидаться – недосуг…
А дома женщины седеют
И превращаются в старух.
Мы возвращаемся – не прежними
И вдруг читаем в их глазах:
Нас, осчастливленные женщины,
Носить готовы на руках.
1965
«Бывает, бывает – чего не бывает»
Бывает, бывает – чего не бывает —
Бывает, старинный Ваш друг исчезает,
И в память о прошлом он Вас предаёт —
Бывает, сбивают и сокола влёт.
Бывает, бывает – ну как не бывает —
Любимая женщина Вас покидает.
Вам ночь среди белого дня настаёт —
Бывает, сбивают и горлицу влёт.
Бывает, бывает – так часто бывает —
Ваш первый учитель себе изменяет.
Свеча оплывает и свет не даёт —
Бывает, когда соловей не поёт…
Бывает, бывает – конечно, бывает —
Ваш первенец крылья свои обретает.
Он Вас забывает и вести не шлёт,
И в редкие встречи молчит или – врёт.
Бывает, бывает… Но вот как бывает —
Когда на руках Ваших мать умирает,
О Вас она слёзы последние льёт
И Вам свое благословенье даёт.
Бывает…
Бывает…
1965
«Не уходите, тётя Сарра»
Памяти Сарры Самуиловны Столяровой
Не уходите, тётя Сарра,
Не угасайте с каждым днём,
Не улыбайтесь так устало,
Не умолкайте о своём…
Мы всё к Вам тянемся упрямо, —
Вы знали каждого с пелён,
Давно Вы стали – наша мама.
Вы – связь семьи, Вы – связь времён.
Ваш добрый дом нас детством дразнит.
Переступая Ваш порог,
Мы попадаем в детский праздник,
Где чай, варенье и пирог.
Где мы – с седыми головами —
Всё вспоминаем о былом,
Где наше детство снова с нами,
Когда Вы с нами за столом.
Здесь срок сиротства нам отсро́чен, —
Вы наша Старшая в семье, —
И дом Ваш стал нам Домом Отчим —
Последним – Отчим – на земле.
Не уходите, тётя Сарра,
Не угасайте с каждым днём,
Не улыбайтесь так устало,
Не умолкайте о своём…
2006
Туфельки хрустальные – принцессе
В нашей жизни принцы не водились —
Были просто-юноши – в процессе.
Оттого, как видно, не случились
Туфельки хрустальные – принцессе.
И к тому ж при стойком бездорожье, —
Что определяло интересы, —
Выбирал сапожки подороже
Стоящий мужчина – для принцессы.
Только есть на свете Гусь-Хрустальный, —
Городок, – а в нём художник пришлый.
Бедный Принц, – единственный, печальный,
Что-то этой жизни не простивший.
Юношей – он счастлив был и весел,
И боготворил любимой ножки.
Но его оставили – принцессе
Снились недоступные сапожки.
И с тех пор, – как бесы хороводят, —
Что бы ни задумал, но на деле
Всё из рук художника выходят
Туфелек хрустальные модели.
Вот и рассылает Гусь Хрустальный
Те шедевры – в города и веси.
Может, попадут они случайно
В руки зачарованной принцессе.
И когда возьмёт она в поклоне
Хрупкое пленительное чудо,
Может быть, напомнят ей ладони,
Кто она такая и откуда.
И забыв текущие невзгоды,
И отдав ладонь хрустальной ласке,
Может быть, поймёт она сквозь годы
Принца, задержавшегося в сказке…
2004
«Не говори о женщине: мила́…»
О. Б-ой
Не говори о женщине: мила́, —
В мечтах своих она всегда красива.
О многом ли она тебя просила?
Но этого признания – ждала…
Не говори о женщине: мила́, —
Есть в этом слове тайная небрежность.
Свою любовь, и ласковость, и нежность
Она тебе навеки отдала.
Не говори о женщине: мила́, —
Атавистичен комплекс превосходства.
Пусть о́тдал Бог мужчине первородство,
Продлить твой род лишь женщина могла.
Не говори о женщине: мила́, —
Но назови её своею милой.
Она тебе заранее простила
Неловкость слов и грустные дела.
И если в час предчувствия заката
Ты умиротворен и грусть твоя светла,
То это вопреки тому, что ты когда-то
О женщине своей сказал: она мила́…
Не говори о женщине: мила́, —
Но назови ее своею милой,
Любимой, упоительно красивой —
Ведь этих слов она всегда ждала.
И только этих слов она всю жизнь ждала…
1988
Пью твой воздух – не напьюсь
(Шлягер)
Vana Tallinn —
Серый камень, жёлтый лист.
Vana Tallinn —
Алый пламень черепиц.
Vana Tallinn —
Твой булыжник крутобо́к,
Ты – Вышгород,
Ты в душе моей – высок.
В эту осень
Ты мне даришь только день,
Твоих сосен
На меня ложится тень,
Твои стены,
Как ладони, надо мной.
Неизменным
Да пребудет облик твой:
Башни конус,
Островерхий силуэт,
Старый Томас,
Дух преданий и легенд,
Паутина
Узких улочек твоих
И пати́на
Тонких шпилей вековых.
Опоённый,
Пью твой воздух – не напьюсь.
Все фронтоны
Твои знаю наизусть.
Твоей сказкой
Я пленяюсь, как дитя.
Ты так ласков —
Мне так трудно без тебя!…
Твои шпили
Мне звенят: дружок, пора!…
Город милый,
Не бродить мне до утра.
Дым вокзальный
Тает, тает за спиной.
Vana Tallinn —
Я беру тебя с собой…
Vana Tallinn —
Серый камень, жёлтый лист.
Vana Tallinn —
Алый пламень черепиц.
Vana Tallinn —