Мое детство, моя новь.
Vana Tallinn —
Ты – моя любовь…
1986
Звон серебряный – венчальный
(Вальс)
Пусть серебряный звон
Освещает су́дьбы.
Льёт высокий амвон
Истину и свет.
Не прижизненный сон
Ей судили судьи,
И блаженный покой —
Не её сюжет.
Заведут чехарду
Гены окаянные —
Если только в виду
Не иметь судьбы́.
Из Москвы наведу
Юношу с окраины
Ехать в Питер, в бреду,
В чаяньи гульбы.
Где случится и как —
Не понять заранее.
Невка Малая – знак
Им не подаёт.
Но юлою – пятак —
Имитатор знания,
По асфальту кружа,
На орла падёт.
Льёт высокий амвон
Истину на каждого:
Не прижизненный сон,
Не покой храня,
Про серебряный звон
Надо помнить, граждане,
До конца, навсегда, —
С нынешнего дня…
2002
Китайская фарфоровая чашка
(Романс)
Кольцами льются незлые ручные драконы —
по чашке —
Синие с золотом
символы счастья Востока.
Это Конька-Горбунка
просто братья-близняшки,
И различать их, поверь мне,
пустая морока.
Ну-ка, поймай – злато-гри…, огне-ды… —
с золотыми крыла́ми
И полети по прозрачным и хрупким
просторам фольклора —
Все предсказания детства
и всё, что не сбудется с нами, —
Всё ты увидишь
сквозь синюю дымку фарфора.
Я отдаю тебе
хрупкое, синее с золотом чудо,
Нежное чудо —
в немом церемонном поклоне.
Чувствуешь? Про́житой жизни тепло,
неизвестно откуда,
Льётся и льётся,
и ласково греет ладони.
И ничего, не беда, не грусти,
что у жизни законы
Вовсе не те, что у сказок —
и необратимы.
В детство вернут нас
незлые ручные драконы
Вместе с Коньком-Горбунком —
ведь они – побратимы.
1997
Янь – Инь
(Романс)
Янь-Инь. Янь-Инь —
Серебристый дар Валдая.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Колокольчик на дуге.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Тройка, тройка удалая,
Янь-Инь, Янь-Инь —
В лунном снежном серебре.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Скатерть ломкая сияет,
Янь-Инь, Янь-Инь —
Два куверта на столе.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Свечи инеем мерцают
Янь-Инь, Янь-Инь —
На столовом серебре.
Янь-Инь, Янь-Инь —
В белопенном одеянье,
Янь-Инь, Янь-Инь —
В белопенных простынях…
Янь-Инь, Янь-Инь —
В изголовии сиянье
Янь-Инь, Янь-Инь —
Белой розы в хрусталях.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Серебрятся в лунном свете
Янь-Инь, Янь-Инь —
Все узоры на окне.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Пляшут блики на паркете,
Янь-Инь, Янь-Инь —
Пляшут тени на стене.
Янь-Инь, Янь-Инь —
И последнее свивает
Янь-Инь, Янь-Инь —
Сон объятье на заре,
Янь-Инь, Янь-Инь —
И в камине истлевает
Янь-Инь, Янь-Инь —
Язычок огня в золе.
Янь-Инь, Янь-Инь —
Но однажды на рассвете
Янь-Инь, Янь-Инь —
Белой розы лепестки
Янь-Инь, Янь-Инь —
Ты увидишь на паркете
Янь-Инь, Янь-Инь —
И зайдешься от тоски…
– Динь – динь – дон-н-н…
1996
«Опрокинуто личико»
Опрокинуто личико
В голубые провалы глазниц,
Его линия – вычерчена
Тонким скальпелем мастера лиц,
На едином движении —
Вдохновенном движеньи резца…
И в ее искажении
Озаренье и гений творца.
Ты – модель Модильяни…
Нет, ты, верно, созданье его
На последней из граней,
За которою нет ничего,
За которою Гений
Все, что может, так это – понять,
Что подобных творений
Ему уже вновь – не создать.
Песня, бред или мистика?! —
Только ты перед миром права.
И последняя истина:
В голубые глазницы – провал,
В голубые глазницы
На матово-бледном лице…
Если это случится,
Дай мне Бог, чтобы в самом конце —
Потому что на гибель,
На любые безумства пойдешь,
И нельзя, чтоб прозрел и увидел,
Что все было ложь…
1973
Огни вечерние Эйлата
«Белеет парус одинокий…»
М. Лермонтов
(Романс)
Дыханьем знойного Синая
Залив эйлатский опалён.
Закатным золотом сияет
Его восточный окоём.
Его прозрачные глубины
Полны коралловых чудес.
И парус почтой голубиной
Скользит с небес, скользит с небес…
Звучит последний луч заката
В покатых камня куполах.
Волшебны сумерки Эйлата
И привкус соли на губах,
И первый блеск звезды высокой,
И бриз над легкою волной,
И парус, парус одинокий,
Который здесь нашел покой.
Волшебен бриг, покорный бризу.
Пьяня, как терпкое вино,
Он мчит в Эйлат, к родному пирсу,
Где непременно ждут его.
И сердце сладко и тревожно
Стремится с бригом наравне.
И кажется, что всё возможно,
Как в детском сне, как в детском сне…
И невозможная когда-то
Твоя мечта в часы тоски:
Огни вечерние Эйлата
Так достижимы, так близки́.
И что в тебе не отозва́лось
На зов мерцающих огней!…
…Но белый лермонтовский парус
В душе твоей, в душе твоей…
1992
«Снится мальчикам бой победный»
Снится мальчикам бой победный,
Верный конь длинногривый снится.
Снится девочкам бал волшебный
И любовь прекрасного принца.
Сны и сказочные видения
Детству жизнь отдаёт в задаток.
Но придётся свои решения
Всем искать для её загадок:
Почему день сменяют сумерки?
Почему горе рядом с радостью?
И отчего по хрустальной туфельке
В жизни каждому не досталося?
Не счастливцы, не баловни времени, —
Но свой груз поднимаем на спины мы.
И в наши руки с набрякшими венами
Идут доверчиво наши любимые.
И пусть нам коней златогривых не высвистеть,
Для нас ковры-самолеты не выстланы —
Но счастье мы ощущаем тем истинней,
Чем сильней его надо выстрадать.
А детям страна чудес будет сниться,
Хоть ждет их иная судьба – это ясно.
Останутся в сказках волшебные кони и принцы.
Но жизнь – и такая, как есть —
все равно прекрасна…
1979
Иерусалимский псалом
Сказка белая – ты не выстроен…
Над долинами и холмами
Несказа́нная лебедь чистая
С белокаменными крыла́ми.
Над церквами и над мечетями,
Над жемчужиною Сиона,
Над ушедшими тысячелетьями
Ты – светящаяся корона.
Сказка белая – ты не выстроен.
И в веках темноты и мести
Чьим ты промыслом выжил-выстоял,
Для кого ты стал – Благовестьем?!
Глыбой времени не задавлено —
Твое имя светло́ и свя́то.
Чистый образ твой, миру явленный,
И врагом твоим не запятнан.
Сказка белая – ты не выстроен
По кирпичику – год от года.
Ты сердцами людскими выстрадан —
Всей судьбой твоего народа.
Вечный зов твой царил над миром – и
В сознанье народном был ты
Птицей Фениксом, птицей Сирином
И садами Семирамиды.
Сказка белая – город избранный,
Зачарованный долгой ложью —
Я паломник твой новопризванный,
Я пришел к твоему подножью.
Высоко паришь птицей вещею
В белокаменном оперенье.
И звучит во мне Благовещеньем
Чистота твоего паренья…
1992
Псалом
Прости, что я любим тобой,
Что ты осталась молодой,
Что, как ни жарко я пылал,
Не всё тепло тебе отдал —
Не потому, что не умел,
А потому, что не успел…
Прости меня, прости меня…
Прости за то, что счастлив я,
Что ты была – моя семья,
Что жжёт меня твоя слеза,
Что ты закроешь мне глаза —
Что это ты в последний путь
Цветы положишь мне на грудь…
Прости меня, прости меня…
Прости, что я на много лет
В твоей душе оставил след,
Что чистых юношей мольбы
Не разрешат твоей судьбы —
И что под сердцем носишь ты
Мою любовь, мои черты…
Прости меня… Прости меня…
Прости за то, что счастлив я…
2010
Михайловский замок
(Баллада)
Михайловский Замок стоит над рекой,
Приказом царя окружённый водой…
Вода зацветает канала —
Понашему это канава…
Михайловский замок, как крепость стоит, —
В нем будет Монарх табакеркой убит.
Его не спасёт колоннада
И водная эта преграда…
Прибежище слабости, страхов и снов —
Здесь тьма переходов и тайных ходов —
Ни это, ни шпага норвежца
Не уберегут Самодержца…
Михайловский Замок с начала времён
Зловещею тайною обременён:
Здесь, – в дальнем покое упрятан, —
Покой обретет Император…
Михайловский Замок, – он чёрен в ночи́,
В нем выспренный Рыцарь внезапно почил —
Последний и первый российский,
Крестом осиянный мальтийским…
Отвергнутый матерью, помня отца,
Он Гамлетом русским дождался венца.
Но трон оказался непрочен, —
И памятью он опорочен…
В Михайловском Замке музейная тишь, —
Бродя по нему, поневоле молчишь.
И чудятся в дальних покоях