В книге „The Confidence Game: Why We Fall for It… Every Time“, Мария Конникова, психолог и автор The New Yorker, делает всеобъемлющее заявление о темном искусстве обмана: люди инстинктивно доверяют. „Дайте человеку хорошую оценку, и вы сможете продать ему что угодно“. Это верно и для экстрасенса из витрины, пользующегося доверием наивных (“Ясновидец“, HuLu), и для лидера культа, эксплуатирующего пропащие души (“Путь“, также Hulu).
Правда в том, что все мы так или иначе ежедневно лжем. Это способ получить преимущество. Л есть не откроет всех дверей, но она помогает, если звучит искренне и убедительно. „Это платье меня полнит?“ Ответ, независимо от ситуации, неизменно должен быть понимающим „нет“. Как отмечает Конникова, „мошенники, в каком-то смысле, попросту берут повседневную безобидную ложь и поднимают ее на новый уровень“. А в сегодняшнем политическом климате факты повсеместно сталкиваются со скептическим восприятием.
Мошенники процветают во времена социальной и политической нестабильности, позволяющей эмоциям стать выше разума. Благодаря интернету мошенники могут получить доступ к нашим личным данным и создать фальшивую личность. Остроумный полезный лексикон Конниковой пригодится для нашего анализа.
РАССТАНОВКА: определение „метки“ (то есть установка потенциальной цели); чем цель легковернее, наивнее и уязвимее, тем лучше. Сбитая с толку „цель“ доступнее уравновешенной и ясно мыслящей. Но позитивные эмоциональные состояния, например радость, могут также ослабить защиту и повысить восприимчивость к обману, особенно если добавить алкоголь.
ИГРА: мошенник (или мошенница) делает ход, подстраивая сценарий на ходу. Как пишет Конникова, мошенники не просто прекрасно умеют манипулировать; они замечательно создают истории. Мы внутренне склонны верить людям, и мы инстинктивно тянемся к хорошей истории. Вспомните „ОА“ (глава 4). И, как мы знаем, правда зачастую нереалистична, и благодаря этому мошенники и создают истории. „Мы часто полагаем историю правдивой, если она возможна“, – объясняет Конникова. Человеческая природа предполагает, что, если мы приняли историю за правду, мы с меньшей вероятностью в ней усомнимся и можем даже бессознательно дополнить менее правдоподобные моменты, чтобы завершить суждение, к которому мы уже пришли.
Легендарный драматург Джон Гуар в пьесе „Шесть степеней отчуждения“ описал хитрую аферу (основанную на реальных событиях), жертвой которой стала богатая семейная пара с Манхэттена. В пьесе, получившей награду „Тони“ и Пулитцеровскую премию, и в последовавшей киноадаптации Уизу и Флэна Киттреджей обманывает молодой афроамериканец, которого они считают другом по колледжу одного из их детей (отстранившихся от родителей). Он появляется у дверей их квартиры в Верхнем Ист-Сайде в смятении, ограбленный и раненный в Центральном парке. Он представляется как Пол Пуатье и утверждает, что он сын известного киноактера Сидни Пуатье. К несчастью, все это ложь: Пол сам пырнул себя ножом в живот, а у Сидни Пуатье нет сыновей.
Как же циничные нью-йоркцы поверили ему? По двум причинам: „Пол“ утверждает, что его отец приехал в город, чтобы обсудить съемку киноверсии мюзикла „Кошки“. И что он, возможно, захочет дать Уизе и Флэну шанс попасть в массовку! Все это потрясает Киттреджей. Они принимают притворщика в свою жизнь, потому что, в конце концов, они не настолько циники, у них еще остались мечты. Они принимают его, потому что, несмотря на богатство (или, как Уиза говорит Полу, „никто не богат; мы едва сводим концы с концами на более высоком уровне“), Киттреджи хотят, чтобы Пол (и их собственные дети) принял их. Это печальный пример склонности к подтверждению собственной точки зрения.
Хорошая яркая история – это ключ к долгой афере, во время которой жертва находит способ рационализировать или игнорировать предупреждающие знаки и красные флажки. Долгая афера удерживает взгляд жертвы на каком-либо обещании или желанном исходе; блестящий предмет – морковка на веревке – зачастую перевешивает объективность и здравый смысл. В нуарных фильмах, например в классике Билли Уайлдера „Двойная страховка“[36], Femme Fatale Филлис Дитрихсон (Барбара Стэнвик) с помощью тонкого искусства обольщения заставляет ничего не подозревающую жертву, Уолтера Неффа (Фред МакМюррэй), убить ее мужа.
ВЕРЕВКА: притягивание жертвы. Согласно Конниковой, „в конце концов, художник продает надежду“. Это не афера, это возможность. Цель мошенника не заставить жертву чувствовать себя обманутой; он хочет, чтобы жертва считала, что глупо будет не воспользоваться ситуацией. Роковая женщина заманивает жертву с помощью секса. Или перспективы секса… когда неудобное препятствие (непрямая, более крупная цель) исчезнет из вида. В таких случаях непосредственная мишень афериста служит средством для избавления или уничтожения кого-то более влиятельного.
„Незнакомцы в поезде“ Хичкока, „Жар тела“ Лоуренса Кэздана, „Престиж“ Кристофера Нолана и „Поймай меня, если сможешь“ Мартина Скорсезе играют по одинаковым правилам обмана. Во всех случаях следует отметить, что и обманщик, и жертва пойманы в ловушку ограниченных, неудовлетворительных и/или невыносимых обстоятельств – и выход есть только через аферу.
ПРИКОСНОВЕНИЕ: собственно момент обмана, когда цель на 100 % уверена в исходе. Дело решено. Никаких проблем. В идеале аферист оставляет жертву готовой подписаться на следующую возможность, желающей больше.
РАЗРЕШЕНИЕ: мошенник неизбежно исчезает с выигрышем. Дэвид Мэмет написал сценарий и срежиссировал несколько фильмов, основанных на этой стратегии: на ум немедленно приходят „Игорный дом“ и „Испанский узник“. Классический нуар Стивена Фрирза „Кидалы“ также достоин знакомства, но разрешение конфликта в нем более мрачное и не такое чистое.
Короткая афера по природе своей быстра и эффективна. „Лоху нельзя давать остыть, – цитирует Конникова слова мошенника. – С ним нужно закончить, пока он давится от жадности“. Это притягательное медленное развитие: стратегическая афера может растянуться на целый сезон сериала или пронизывать несколько сезонов. Мы как зрители тоже вовлекаемся в отличную историю; мы – добровольные мишени, мы готовы подавить недоверие, если нам обещают неожиданный интересный исход. Мы включаем телевизор, чтобы наши ожидания не оправдались; мы хотим ошибаться, иначе конец серии или сезона будет предсказуемым и неинтересным. Если правда выясняется в кульминации, то мы хотим правды, но ждем, что персонажи потрудятся над решением. В драматическом построении истории правду необходимо заслужить.
Долгая афера требует терпения, ресурсов и умения складно говорить и выпутываться из неприятностей. Такое мошенничество успешно, только если сомневающиеся становятся верующими^ скептики дискредитированы (или убиты). Один из моих любимых фильмов – шедевр 1973 года „Афера“ по сценарию Дэвида С. Уорда с участием Пола Ньюмана и Роберта Редфорда в ролях Генри Гондорфа и Джонни Хукера соответственно. Действие происходит в основном в Чикаго в 1936 году. Хукер начинает как мелкий аферист, ищущий мести за смерть бывшего подельника; ему нужна помощь признанного, но ныне завязавшего Гондорфа в одном-единственном деле. Подстроенная партия в покер в фешенебельном вагоне поезда указывает на их цель: богатого чикагского банкира/мафиози Дойла Лоннегана (Роберт Шоу). Лоннеган втягивается в это небольшое мошенничество, он уверен, что удача на его стороне. К несчастью для злокозненного Лоннегана, его обводят вокруг пальца не только Гондорф и Хукер, но и целая команда подставных игроков, собранная ими для фальшивой ставки на скачках. Схема столь же хорошо спланирована, смешна и затейлива, как в „11 друзьях Оушена“ и „Операции „Арго"“. И неслучайно музыкальная тема „Аферы“ – знаменитый рэгтайм Скотта Джоплина The Entertainer.
Успех оскароносного фильма у публики и критиков во многом связан с его окончанием, в котором аудитория так же поражается „афере“, как и Лоннеган. Мы должны были увидеть мошенничество, но мы его не видим, как любую успешную аферу. Нам отвели глаза. Этот фильм, как и все последующие примеры из телесериалов, проворачивает с аудиторией еще один сложный фокус: мы начинаем сочувствовать обманщикам, преступникам, шпионам и мошенникам. Какими бы скользкими они ни были, их цели намного хуже. Как и у Декстера[37], серийного убийцы и мстителя, у наших мошенников и мошенниц благие цели. Или, если „благие“ – это упрощение, то их мотивы лежат в серой зоне морали и финал оправдывает средства.
В каждом случае ключ в том, что мы сочувствуем и/или симпатизируем мошеннику/преступнику, показанному в качестве антигероя; он делает зло из добрых побуждений. Мошенник-неудачник, зажатый меж двух зол, в итоге выживает. А нас притягивает к истории протагониста в конце пилотной серии. Его поступки кажутся разумными и необходимыми. В реальной жизни мы предпочитаем верить, что обманщикам не везет, но на ТВ у них, конечно же, все отлично. Возможно, конец будет плохим, и в сериалах, где игра идет не на жизнь, а на смерть, протагонист окажется по уши в дерьме, спровоцировав гнев антагониста. Тем не менее деньги у мошенника. Но в криминальной драме или сериале о шпионаже, где ставки выше, количество убитых влияет на итоговую сумму выигрыша. Чистым не уходит никто. Телесериалы об аферах переполнены уходом от опасности, сопутствующим ущербом и выживанием или сохранением достоинства. Ради аферы нарушаются законы и обходятся правила. Но независимо от стараний „плохих“ парней побеждает закон Мерфи[38].
Примечательных сериалов формата „афера недели“ много, от „Миссия: Невыполнима“ до „Ангелов Чарли“ и „Грабь награбленное“. Но революционный, опередивший свое время сериал от канала FOX „Профит“, закрытый после четырех серий, стал предшественником темных, острых драм с морально неоднозначными протагонистами, например „Сопрано“, „Безумцы“, „Щит“ и „Во все тяжкие“. Первый сериал с долгой аферой, привлекший мое внимание, – хитрый, неоднозначный, преступно недооцененный сериал FX „Богатые“ (создатель Дмитрий Липкин, в главных ролях Эдди Иззард и Минни Драйвер). Действие часового драмеди, шедшего с 2007 по 2008 год, проходило в высококлассном закрытом сообществе в Батон-Руже, Луизиана. В пилотной серии (авторы сценария Липкин и Иззард) Далию Маллой (Драйвер) условно-досрочно выпускают из тюрьмы, и она тут же бросается в бега вместе со своей семьей – ирландскими „бродягами"-мошенниками, скрывающимися от родственников после срыва договорного брака дочери и похищения сбережений клана. Далия, ее муж Уэйн (Иззард) и трое их детей оказываются втянуты в гонку с семьей соперников… и это приводит к столкновению с богатой семьей, Ричами, посреди пустой дороги.