Глава 9
Она встала со стула и принялась вертеться у зеркала.
– Мило, – вынесла приговор девушка. – Немного коротко, но все равно мило. Теперь я похожа на персонаж японского аниме.
– Прическа называется рваный каскад, – блеснул я эрудицией и выложил на стол три парика. – К тому же она очень удобна – теперь ты в любой момент можешь быстро стать брюнеткой, платиновой блондинкой…
– …или рыжей, – договорила эта отличница боевой и политической подготовки. – Наденешь такой, – она указала на парик отчетливо морковного цвета, – и сразу бросишься в глаза. Снимешь – и тут же потеряешься из виду. Оптический эффект, однако! – Тут она что-то осознала и на секунду замолчала. – Погоди, а разве мы не возвращаемся домой?
– Возвращаемся, но чуть позже – после того, как разберемся с делами. Приказ Центра, понимаешь ли.
– Буду требовать подтверждения, – заявила Бульдожка чисто из принципа. – Имею право.
– Имеешь. Вперед и с песней.
Девушка схватила телефон и, шипя что-то себе под нос, удалилась в соседнюю комнату. Вернулась не скоро – пока связалась, пока получила сообщения, пока расшифровала… Пока немного пришла в себя.
– …ть! – Она от души размахнулась и только в последний момент сдержалась, чтобы не приложить аппарат об стену. – Надо же! Всю малину – и так жидко!
– Это жизнь, девочка, – философски заметил я.
Хотя меня самого, если честно, очень тянуло домой. Не потому, что уж больно соскучился по родным березкам и елям, а просто очень не хотелось здесь задерживаться. Что-то настойчиво подсказывало, что ничего хорошего не выйдет.
Бульдожка вдруг спросила:
– Тебе не кажется, что нам слишком мало платят за весь этот экстрим?
– Еще как кажется. Но, во-первых, платить от этого больше не станут, а во-вторых, дело не в деньгах.
– А в чем, позволь спросить? В любви к Отчизне?
Я и сам когда-то мучился этим вопросом, поэтому с ответом особо не задержался и по-отечески погладил ее по только что подстриженной головке.
– Отчизну, девочка, у нас любят многие, почти все, можно сказать, включая тех, кто валяется с пивком на диване и ни хрена для нее, любимой, не делает. И даже те, кто из нее успешно сдристнул, предварительно кое-что скрав на красивую жизнь.
– А кто тогда ее не любит? – ее явно заинтересовал ход моей мысли.
– Те, кто сдристнул налегке или мается на ее просторах, не в силах скрасть хоть что-нибудь.
– А мы? Только серьезно.
– Изволь. – Я присел за стол напротив нее. – Мы занимаемся всем этим точно не из-за денег, иначе давно сбежали бы в ближайший бизнес. Мы просто не можем жить иначе. Посади тебя за компьютер в офис – ты точно свихнешься через пару месяцев или займешься черт знает чем сразу на несколько статей Уголовного кодекса.
Бульдожка прищурилась:
– Имеешь в виду адреналин? Типа нам его не хватает в повседневной жизни и все такое?
– Адреналинщики на нашей работе быстро переезжают на кладбище или уходят в альпинисты. Все просто: нам нравится наша работа, сколько бы мы ни ныли об обратном. Все, точка.
– Все равно, – упрямо заявила Бульдожка. – Нам слишком мало платят.
Я не стал спорить. Мне тоже хотелось бы побольше деньжат. А еще виллу на побережье желательно не Белого моря, приличную тачку, может быть, даже личный самолет – словом, все то, что имеет любой приличный агент. В смысле в кино.
Глава 10
Бульдожка нервно закурила.
– Получается, нам придется разобраться с резидентом и тем мужиком из ресторана. С кого начнем?
– Начнем с резидента. Только для начала будем разбираться не с ним, а с ситуацией вокруг него.
– И так все понятно, – решительно заявила она. – Он просто меня слил.
– А мне непонятно. И пока я во всем не разберусь, выводы делать не буду. И тебе настоятельно не советую.
Бульдожка вздохнула.
– Жираф большой, ему виднее.
– Вот именно. Поэтому давай-ка с самого начала.
– Ну что ж. Он меня встретил, повез на квартиру. По дороге все шутил. Когда приехали, сразу потащил в койку…
– Внаглую?
– Нет, что ты! Мужчина воспитанный. Просто сказал: душ налево, спальня прямо и тоже налево. А по окончании процесса телесного знакомства пообещал отвезти на ужин в хороший ресторан. На ужин отвез, а в койку я не пошла.
– Облико морале или просто не понравился?
– Не то чтобы совсем не понравился… – задумчиво проговорила Бульдожка. – Мужчина видный, обаятельный, только уж больно древний. Постарше тебя.
Я еле слышно крякнул.
– Торопился он с этим делом, как будто на маршрутку опаздывал. Терпеть не могу, когда сразу в койку – без конфет, букетов и приятных слов.
– Узнаю старину Стефана, – усмехнулся я. – Всегда был слаб на это дело.
– Вы что, знакомы?
– Можно и так сказать… А в какой, скажи, ресторан он тебя повез, такую неуступчивую?
– В «Корону». Милое заведение с домашней кухней и без лишних понтов. Близко к центру, но не в центре. Мне понравилось.
– Его там знают?
– О да! Мэтр подошел, поздоровался за руку. Официант спросил, почему он не пришел на обед как обычно.
– Понятно.
Действительно, все ясно как божий день. Резидент – это, как правило, не Джеймс Бонд, а обычный кабинетный работник. И, пробыв долгое время в одной стране, он быстро забывает о том, что такое конспирация. Можно сказать, он попросту на нее забивает. С годами чувство опасности притупляется, а то и вообще сходит на нет. Вспомнить хотя бы великого Абеля и его квартиру, битком набитую компроматом на него же самого.
– Что будем делать?
Бульдожка не сдержалась и зевнула – вроде проспала до обеда, а поди ж ты…
– Для начала съездим пообедать.
– В «Корону»?
– В совершенно другой ресторан в другой части города. Потом я отвезу тебя домой. Как ты смотришь на то, чтобы еще немного отдохнуть после всего, что с тобой было?
Она радостно улыбнулась.
– Двумя руками за… Кстати, меня зовут София. А тебя?
– Влад.
– Прекрасное имя, Влад. Рада познакомиться. А сейчас вези меня в ресторан, Влад. Очень хочется жрать, Влад.
Глава 11
В средней паршивости баре курили, наплевав на запреты, буквально все. А может, никто и не знал о запретах, потому что из-за дыма плакатик на стене с перечеркнутой крест-накрест сигаретой попросту невозможно было рассмотреть.
– Нику?
Сидящий за угловым столиком лицом к двери невзрачный остроносый тип лет пятидесяти кивнул. Даю рубь за сто – местного специалиста по деликатным делам так не звали.
– Это вы звонили?
Я кивнул и присел напротив него.
– Уважаемый…
– Борислав, – подсказал я.
– Напомните, пожалуйста, уважаемый Борислав, кто вам меня рекомендовал?
– Один немец. – Я поднял руку, подзывая официанта. – По имени Дидрих.
– Дидрих… – задумчиво проговорил он. – Такой стройный высоченный блондин? Или я ошибаюсь?
– Немного. Мой приятель, мягко говоря, среднего роста, полноват и уже лет двадцать лыс как колено.
– Как же я мог забыть! – Нику сделал вид, что застеснялся. – А, кстати, напитки здесь заказывают у барной стойки. Кофе и спиртное брать категорически не рекомендую, советую заказывать бутылочное пиво.
Он закурил, я следом – исключительно в целях конспирации (некурящие посетители здесь явно вызывают подозрение).
– Прежде всего хочу извиниться за то, что принимаю вас здесь. В офисе идет ремонт. – Он развел руками.
– Понимаю.
Ага, как же! У человека его профессии, то есть специалиста по деликатным делишкам, офиса не должно быть по определению. Так же как и банковских счетов и визитных карточек. И в этом баре он небось появляется крайне редко. А может, и вообще впервые.
Он отпил пива из горлышка, презрительно проигнорировав сомнительной чистоты бокал. Я тоже сделал глоток из горлышка. Пиво оказалось хуже, чем хотелось бы, но намного лучше, чем ожидалось.
– Итак, слушаю вас.
– Надо бы последить за одним человеком в круглосуточном режиме, посмотреть, где он работает, как живет и с кем встречается.
– Сколько дней работать?
– Два. Может, три. Но не больше.
– Понятно. Это будет стоить… – Он назвал сумму несколько бо́льшую, чем я ожидал, но меньшую, чем я опасался. – Половина авансом, остальное – по завершении работы.
– Принимается. Я могу быть уверен?..
– Не беспокойтесь, – с гордостью ответил Нику. – На меня работают лучшие специалисты – выпускники советской Высшей школы КГБ.
– Даже так? – удивился я.
– Когда-то мы состояли в одном социалистическом лагере.
Не совру, если скажу, что услышал в его голосе нотки ностальгии.
– Мы были в том лагере самым толковым бараком.
– Ну, если так, то я спокоен.
– У вас есть фото клиента?
– Я покажу этого человека вам или вашему сотруднику завтра. Прихватите с собой фотоаппарат.
– Непременно.
Нику принял от меня под столом конверт с авансом, но не стал заглядывать внутрь. Видимо, в этом баре подобное не принято.
– Это все?
– Нужен «ствол» – не «мокрый», без номера, глушитель к нему и средства связи. – Я объяснил, какие конкретно.
– Это же незаконно! – почти искренне возмутился он и тут же озвучил цену вопроса.
Цена кусалась не хуже косяка пираний. Я вздохнул и кивнул.
– Получите завтра.
– Замечательно. – Я встал. – С вами приятно иметь дело.
– На том стоим! – с достоинством ответил он.
Глава 12
– Алло, Стефан?
– Совершенно верно.
– Привет, дружище! – радостно воскликнул я. – Это…
– Я узнал! – поспешил ответить он. И радости в его голосе было ничуть не меньше.
– Я проездом в вашем чудесном городе. Хотелось бы встретиться!
– Ну конечно! Буду рад увидеть тебя!
– Давай пересечемся минут через тридцать-сорок? Где-нибудь в центре.
– Не получится. – Он искренне расстроился. – Я сейчас за городом. Освобожусь поздно и вернусь в лучшем случае ближе к полуночи.
– Дела? – участливо спросил я.
– Бизнес, будь он неладен.
– Как я тебя понимаю! Тогда давай завтра, часиков в десять утра?
– Отличная идея! – Стефан продолжил излучать радость в преддверии грядущей встречи.
– Где тебе удобно?
– Давай в том самом парке, на аллее. Посидим, поболтаем, в кафе заглянем.
– Давай!
– Как же я все-таки рад слышать тебя!
– Взаимно! До встречи!
– Пока!
Я отключил телефон от ноутбука, вытащил симку и бросил в пепельницу.
– Вот видишь! – торжествующе заявила Бульдожка. Она слышала наш разговор от начала до конца.
– Что?
– Этот Стефан – настоящая сука!
– Не факт, – возразил я. – Совсем не факт.
– Какое, к черту, не факт? Он же взял тайм-аут!
– И что?
– И то! Ему нужно время, чтобы сообщить о вашей встрече куда надо! – Она фыркнула. – За городом он, видите ли!
– Может, действительно за городом. А может, пошел по бабам, как всегда. Наш Стефан, несмотря на древний возраст, – я хмыкнул, – тот еще ходок. Топчет все, что шевелится. А что лежит неподвижно, шевелит и топчет.
– Да ладно!
– Истину говорю. Ты же въехала в страну серой мышкой?
Бульдожка кивнула.
– Точно. Страшненькой серой мышкой.
– А он все равно возжелал тебя.
– Ну да…
– Вот. – Я воздел палец к потолку. – А ты говоришь.
Я достал из пакета приобретенные в секонд-хенде шмотки, разложил их на столе и принялся обрабатывать – дырявить и обмазывать грязью из пластикового ведерка.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.
– Дабы не пасть, как говаривал один умный человек[9], смертью бесшабашных, то есть не запалиться, надо подготовить реквизит. – Я закончил работу и критически оглядел дело рук своих. – Пусть сохнет.
Затем я достал из пакета бутылку местного джина – самого дешевого и мерзкого, который удалось найти, – открыл, понюхал и едва удержал в желудке ужин. По сравнению с этим запахом казарма зимней ночью благоухает горными цветами. Вылил бо́льшую часть содержимого в раковину и долил воды так, чтобы бутылка была наполнена на треть.
– Какая гадость. – Бульдожка повела носом и скривилась.
– Джин, дочь моя! – наставительно провозгласил я. – Даже будучи зверски разбавленным, он все равно пахнет джином.
– Пахнет! – фыркнула она. – Тоже мне, нашел слово.
– Итак, слушай боевой приказ. – Я вывел на экран ноутбука план города и принялся тыкать в экран пальцем за неимением указки. – Здесь в десять часов состоится встреча. А здесь, за мусорным баком, ты оставишь эти шмотки. Сама будешь ожидать в машине вот здесь.
– Чего ожидать?
– Когда я выйду на связь.
– А если не выйдешь?
– Ты все будешь видеть. Если меня свинтят, немедленно уезжай оттуда, ложись на дно и связывайся с Центром. Все ясно?
– Да.
– Оденься завтра поудобнее – футболка, джинсы, кроссовки. Возможно, придется побегать. И не забудь взять «ствол».
– Есть, сэр, – Бульдожка козырнула.
– Сейчас переоденусь, и ты отвезешь меня.
– Куда?
– В ночное, милая, в ночное.
– А завтра с утра нельзя?
– Можно. Но не стоит.
– Последний вопрос. – Она прищурилась. Всегда так делает, когда разговор принимает серьезный оборот. – Что ты знаешь такого, что мне неведомо?
– О чем ты, радость моя? – удивился я.
– Ты ушел ночью и почти час не возвращался.
– Следила?
– Скучала… – призналась она. – Так что ты делал? Выходил с кем-то на связь?
– Просто думал. Прикидывал одно к другому.
Не соврал, что интересно.
Глава 13
Самара. То же самое время.
Войдя в квартиру, подполковник разделся в прихожей и аккуратно повесил форму на вешалку. В футболке и сатиновых трусах до колен типа «Верность» он проследовал в кухню, выгрузил содержимое двух объемных пакетов в холодильник и, что-то негромко напевая, направился в гостиную. Впереди его ожидал долгий и приятный вечер. Можно было интересно провести время с девушкой по вызову (достойное качество, бюджетные расценки) или комфортно устроиться с пивком на диване. В тот вечер по спортивному каналу транслировались сразу два футбольных матча за Кубок Европы. После недолгого размышления он выбрал второй вариант.
Подполковник включил свет и вдруг замолчал, как будто подавился напеваемой мелодией.
– Какого черта вы здесь делаете?!
– Разве ты мне не рад? – удивился расположившийся в кресле полковник Кандауров. – Бывало, названивал по пять раз на дню, требуя явиться пред ясны очи, а теперь нос воротишь…
Не до конца въехавший в ситуацию хозяин квартиры попытался, что называется, включить командира.
– Немедленно покиньте помещение! В противном случае я буду вынужден…
– Вынужден что? – Кандауров легко поднялся из глубокого кресла и неторопливо приблизился к подполковнику. – Озвучь, будь добр.
Бравый кадровик, взвизгнув, толкнул его. Точнее, попытался это сделать. В ту же секунду здоровенная ладонь ухватила его за загривок, удар в живот заставил согнуться пополам, а несильный толчок прицельно направил пострадавшее тело в только что покинутое незваным гостем кресло.
Кандауров прогулялся по квартире и вскоре вернулся.
– Как ты? – участливо спросил он.
Как-как – неважно! Разинув рот, подобно выброшенной из воды рыбе, бедняга старательно пытался дышать. Выходило не очень, вдох еще как-то получался, а вот выдох – никак.
– Успокойся, болезный, сейчас полегчает. – Полковник потрепал его по голове, нарушив тем самым сложный, прикрывающий лысину на макушке зачес. – Давай: легкий вдох и сразу выдох…
– Кх-х-х, – прозвучало в ответ. Как знак согласия, видимо.
Полковник принес из кухни пару бутылок охлажденного местного пива. Очень даже неплохого, кстати. Сковырнул пальцем пробки. Выставил одну бутылку на журнальный столик перед хозяином квартиры и сделал пару глотков из горлышка второй.
– Трехкомнатная служебная квартира в приличном районе, – задумчиво проговорил он. – Персональное седло под задницей. И все это какому-то подполковнику. А в Москве, между прочим, целые генералы, случается, ездят на работу и с работы общественным транспортом. Их поэтому и зовут трамвайными генералами. Все-таки есть своя прелесть в службе подальше от столицы. Неплохо тебя сослали, ничего не скажешь.
– Всего на три месяца, – задушенным голосом возразил ссыльный. – Покуда все не утрясется.
– Я тебя умоляю! – расхохотался Кандауров. – Запомни, паренек: если тебя куда-то, пусть и ненадолго, переводят из конторы на Хорошевке, значит, хрен ты когда-нибудь туда вернешься![10]
– Я вам не верю, – пролепетал ссыльный. – Со мной такие люди разговаривали – вы бы только знали!
– Вот сейчас и узнаю, – потер в предвкушении руки Кандауров, – что это были за люди, о чем они с тобой беседовали и что такое должно в скором времени утрястись.
– Я ничего не скажу.
– Еще как скажешь, паршивец, – ласково прозвучало в ответ.
Бравый боец кадрового фронта недолго прослужил в ГРУ, поэтому он не знал, кто такой полковник Кандауров и на что он способен. А способен он был на многое, в том числе умел располагать к себе людей и вызывать их на откровенность. Что он тут же и продемонстрировал хозяину квартиры.
Дальше все пошло так, как должно было пойти. Сначала ссыльный кадровик не хотел говорить, однако потом вдруг воспылал желанием делать это, но некоторое время по ряду причин не мог. Наконец, и захотел, и смог. И рассказал все, что знал. Жаль только, знал он немного.