– Будем, – дружным хором ответили они.
– Будут они, – заворчал дворф. – Хоть бы раз отказались, дармоеды.
Мы уселись за стол и стали ждать, когда принесут еду.
– Босс, а зачем тебе кровь девственниц? – спросил простодушный Борт.
От его неожиданного вопроса в зале установилась тишина, а у меня глаза вытаращились, как у краба, которому прищемили… В общем, прищемили. Берка смотрела на меня испуганно, Уж и Кувалда – заинтересованно.
– Да, расскажи нам, – сказала подошедшая Лана с подносом, заставленным едой.
– Резус-фактор собираю, – ответил я первое, что пришло в голову.
– А что это? – удивлено спросил Уж.
– Закрытая информация, хочешь узнать? – спросил я и оскалился.
– Нет, босс, не надо мне знать, – испуганно отодвинулся следопыт, – я хорошо знаю, что с такими бывает.
– Ты темный колдун? – спросила Ринада. – Я это сразу поняла, когда бандиты… – она проговорила с запинкой это слово, – были и вдруг исчезли.
– Я светлый колдун.
Мне даже стало обидно. Спасаешь их спасаешь, а тебе раз – и темный колдун!
– Кобель он, а не колдун! – Лана с грохотом расставляла тарелки.
– Для тебя, Лана, я отдельную бочку приготовлю. – Меня начала распирать злость. – Для яда! – добавил я. Все мои шутки и неосторожные слова мне же выходят боком.
В это время в зал спустился идриш с дочерью. Заметив меня, он радостно закричал:
– Ваша милость! Как я рад вас видеть! Да что там, не только я, но и Циня.
Этот нескладный мужичок с редкой бороденкой уверенно направился к нашему столу и, не спрашивая разрешения, сел.
– Можно я его прибью? – скривился Кувалда.
– Нет, Борт, он и так жизнью битый. Кроме того, он научит вас быть господами, хорошо одеваться, иметь правильные манеры. Ты вот ешь и чавкаешь, мясо берешь руками, а потом руки облизываешь.
Кувалда виновато положил на тарелку кусок мяса и вытер руки о салфетку.
– Мы для вас приготовили подарок, – как ни в чем не бывало продолжил Изя, словно разговор шел не о нем. – Циня, детка, начинай, – обратился он к стоящей дочери.
Такая же нескладная, как и папа, краснея от смущения, девушка взяла в руки инструмент (на таком же играл я для снежных эльфарок), пробежалась по струнам, и вдруг в зале, сначала тихо, а потом все громче и громче зазвучал очень красивый голос. Девушка пела прекрасную и печальную песню о судьбе своего народа-скитальца.
Когда она замолчала, в зале наступила такая тишина, что можно было слышать дыхание рядом сидящего. За спиной Увидуса плакала Лана, у Ринады увлажнились глаза, и она шмыгала носом.
У меня сразу щелкнуло в голове: она будет петь в трактире, а песни ей дам я, те, которые помню. От этой мысли я пришел в хорошее настроение.
– Спасибо, Цинея. – Я встал, взял за руку смущенную Циню и проводил к нашему столу. – Рен Изъякиль, должен сказать, вы умеете делать подарки.
Идриш сидел довольный и напыщенный.
– Вы знаете, милорд, – заносчиво сказал он, – тех людей, которых вы мне дали, очень трудно чему-либо научить, это грубые неотесанные мужланы без благородства и артистизма.
Я с интересом смотрел на задравшего нос идриша. Спускать его выходки я не собирался, потом будет трудно остановить.
– Других у меня для вас нет, Изя. А вот если не справитесь с задачей, которую сами на себя взяли, то, учитывая вашу бесполезность, я отдам вас господину Борту. Он с некоторых пор стал проявлять к вам особый интерес.
– Спасибо, ваша милость, – откликнулся довольный Кувалда.
Услышав от меня такой ответ, идриш сдулся и стал бросать испуганные взгляды на Борта.
– Я могу помочь, – неожиданно включилась в разговор все это время молчавшая Ринада.
– Чем помочь? – Я недоуменно уставился на нее.
– Научить, чтобы эти… – запнулась она, – господа вели себя как господа.
– Хорошо, – не задумываясь, согласился я, – поступаешь во временное распоряжение Изъякиля.
– Никогда! – Девушка выпрямилась и гордо посмотрела на меня. – Никогда Ринада тан Балану не будет в подчинении идриша. Я лучше утоплюсь. – Потом глаза ее расширились, и она зажала рот ладошкой.
Так вот оно что! Девушка благородных кровей из лигирийского рода Балану! Известный в прошлом род, сейчас бедный и захудалый. Эту информацию в свое время мне давал Овор, он считал почему-то нужным, чтобы я знал рода лигирийской знати.
– Хорошо, работай самостоятельно, – покладисто согласился я.
– Я никогда не работала, – тихо сказала она, а я мысленно обозвал себя недоумком: тут всё понимают буквально.
– Просто помоги этим парням стать похожими на господ, это и будет твоей работой. В качестве платы получишь еду и проживание и кроме того, не будешь в долгу у меня. – Я посмотрел на Ринаду.
– Я согласна, – ответила она.
– Тогда, если мы все обговорили, я пошел. – Я с улыбкой осмотрел всех и поднялся. – Рен Увидус, расположите, пожалуйста, гостью в моем номере.
Тот глянул на меня и только кивнул в знак согласия.
Следом за мной встала Ринада.
– Я вас провожу, – сказала она.
На выходе девушка, сильно покраснев, спросила:
– Лана ваша девушка?
– Нет, тана, она не моя девушка. У нее есть жених.
– Не разглашайте, пожалуйста, мое имя, которое я по неосторожности открыла.
Мне оставалось только ответить:
– Не беспокойтесь. Я буду нем как рыба.
Ринада недоуменно посмотрела на меня, но ничего не сказала, просто встала на цыпочки и поцеловала в щеку.
Глава 7
Инферно. Третий слой
Отряд спокойно перешел границу между слоями и вышел на третий слой. Везде, куда ни кинь взгляд, простиралась каменистая пустыня. Дул сильный ветер, поднимая пыль и забивая ею глаза и нос. Хозяин и крауры натянули на лица плотные шарфы и надели что-то вроде очков. Грапп и его бойцы поставили слабый силовой щит, защищающий от ветра и пыли.
– Тут всегда дуют такие ветра? – спросил Алеш у краура, которого выбрали старшим
– Скоро ветер стихнет, – с трудом ответил носильщик. – Нам еще повезло, мы попали сюда после того, как прошел ураган, а это его последнее дыхание. Хотя я не знаю, что лучше: идти во время урагана и ветров или в спокойную погоду. Во время пыльных бурь кочевники сидят в стойбищах, а в период затишья ведут войны за пастбища и земли, пригодные для житья. Могут и нас заставить воевать вместе с ними.
– А как часто они воюют? – перекрикивая шум ветра, спросил Грапп.
– Да почти всегда. Это у них вместо развлечения. Отсюда приходят одни из самых лучших наемников, – так же громко отвечал ему краур.
– Быть готовыми к встрече! – передал по цепочке команду Демон.
К вечеру пыльная буря закончилась и небо прояснилось, отряд вышел к месту привала у небольшого родничка, бьющего из-под больших камней. Это была небольшая ложбинка, хорошо защищенная от порывов ветра. Бойцы расставили палатки и разожгли костер из запаса дров, взятых из второго слоя. К их костру подошел вновь избранный бригадир. Он молча постоял, разглядывая отблески огня, и спросил:
– Могут появиться кочевники, они любят женщин, а у тебя их четыре. Что думаешь делать?
– Если будут забирать силой – убью, – равнодушно ответил Грапп. – Если попросят продать – не продам.
– Будет война с племенем.
– Мне все равно. – Грапп подбросил полено в костер. Он не спешил продолжать разговор.
Дальнейшие его размышления были прерваны сигналом от Листи:
– У нас гости!
Гости не заставили себя ждать. На площадку выехало трое всадников, восседавших на жутковатого вида ящерах. Невысокие, но широкоплечие демоны в костяных доспехах по-хозяйски проехали мимо часовых, наградив бойцов Граппа презрительным взглядом, и остановились в центре.
– Кто хозяин? – гортанно спросил один из них.
Толстяк вышел и поклонился.
– Я хозяин, шото. Что угодно великим воинам пустыни?
– У тебя тут женщины, мы их забираем, – прокаркал всадник.
– Это не мои женщины, воин. Это женщины начальника охраны каравана, с ним разговаривай, – еще раз поклонился караванщик.
«Ну вот, он перевел стрелки на меня», – подумал Прокс.
Три воина, три ящера – сила невеликая. Но за ними племя, и они это понимают, поэтому ведут себя так нагло. Не дожидаясь вопроса, кто начальник охраны, Грапп выступил вперед.
– Это не женщины, воин, это бойцы моего отряда, а я командир.
– Не заговаривай мне зубы, шото, – зло оскалился всадник, – женщина всегда остается женщиной, и, сколько ни наряжай ее в доспехи, воином она не станет.
Грапп понимал: единственный способ не допустить столкновения с племенем, это вызов на поединок. Но поединок должен состояться не с ним.
– Шото, – принял он их обращение, – не знаю, как у вас в пустыне, но у нас можно забрать женщину, только если ты ее укротишь.
– Шото, ты глуп, – засмеялся другой всадник. – Мы не укрощаем нищих женщин, мы берем их силой.
– Послушай, шото, отвечай за себя, а не за всех, ты не женщина, чтобы прятаться за чужими спинами. Я сказал свое слово. Вот, любая будет твоей. Пойди и возьми ее, если ты воин.
Грапп стоял совершено спокойно. Он вывел всадников на нужный ему путь. Теперь им придется спорить не с ним, а с ведьмами.
Услышав оскорбительные слова, все трое пустынников зло оскалились и рванули к стоявшим совершенно спокойно ведьмам. Их намерения были просты и понятны: схватить женщин, перекинуть через седло и посмеяться над глупым изнеженным хуманом, забредшим сюда по нелепой случайности.
Чинур, как увидел этих самок, так просто ошалел от их красоты. Он обязательно возьмет одну из них пятой женой. Она ему нарожает красивых дочерей, а он продаст их проходящим торговцам рабами. Красивые демоницы всегда пользовались спросом. Поэтому, услышав предложение бестолкового шото, он развернул тронга – ездового боевого ящера и направил его в сторону безмятежно стоящей женщины, именно к той, которая ему понравилась больше. Он подъехал к ней и с хохотом пытался ухватить ее за длинные черные волосы, но, когда нагнулся, случилось неожиданное: стоявшая до этого спокойно ведьма перехватила его руку и сдернула с седла как пушинку. Потом приставила к горлу нож и прошипела: «Раздевайся!»