Оля росла тихой и покладистой девушкой, матери она тоже старалась не возражать, за это можно было получить от матери веником по спине, несмотря на то, что Оля уже заканчивала школу и была практически взрослой. Бездельничать Оле мать не давала, зачем-то заставляла ее прясть нитки на прялке. У нас на чердаке тоже лежала бабушкина прялка, но ею никто не пользовался, а тут я увидел, как на ней работают. Оля с матерью пряли сразу на двух прялках, и у них это очень красиво получалось, можно было засмотреться на их работу, хотя мать периодически кричала на дочь: «Куда смотришь? Нитка не ровная идет». Зачем им эти нитки, я не понимал, как раньше не понимал, зачем они половину огорода льном засеяли. Потом они этот лен вымачивали и трепали на тернице, таком специальном приспособлении, на котором убирают твердую часть стебля льна. Я тогда с интересом наблюдал за этим процессом, о котором читал в книжках, но никогда раньше не видел. Смотреть конечно было интересно, но какой это тяжкий труд, тетка Галька периодически разгибалась и подолгу стояла, держась руками за поясницу. Потом у них в доме появился ткацкий станок. Такого чуда старинной техники я больше никогда не видел, а здесь я наблюдал весь ткацкий процесс. Оля с матерью ткали тонкое льняное полотно, пропускали челнок с ниткой между продольными нитями, потом нажимали на одну из двух педалей, при этом вертикальные рамки, держащие продольные нити, перемещались одна вниз, а другая вверх, захватывая между ними протянутую поперечную нитку. Потом следовал рывок на себя еще одной рамки, с помощью которой ткань уплотнялась, и опять, теперь уже с другой стороны пропускался челнок. Наблюдать за их работой можно было часами, не зря же говорят, что смотреть бесконечно можно на три вещи: на огонь, на воду, и на то, как другие работают. Вот я и наблюдал, но мне еще было интересно, зачем они это делают.
– А зачем вам полотно? – спросил я их. – В магазине ведь полно любых тканей.
– Это Оле на приданное, – ответила тетка Галька, – такого полотна в магазине не купишь.
Петр неожиданно заболел и умер, тетка Галька с Олей остались одни, но ненадолго. Через пару лет Оле действительно понадобилось ее приданное. После окончания школы она училась на курсах кройки и шитья, но в швейное ателье почему-то не устроилась, а пошла работать в нежинский плодосовхоз, где и познакомилась с Васей Остапенко, который работал там трактористом. Вася был скромным, молодым и стройным парнем, очень симпатичным. Оля в него влюбилась сразу. Когда она привела его домой знакомить с мамой, та сразу устроила Васе проверку.
– Вася, а зарежь-ка нам петушка, – попросила она будущего зятя.
– А у вас, что, праздник какой-то? – удивился Вася.
– Ну вот если зарежешь, так и будет праздник, – ответила будущая теща.
Вася успешно прошел это испытание, но будущая теща поставила еще одно условие: поле свадьбы они будут жить у нее. С этим уже было сложнее, так как Вася также жил с матерью один, но любовь к Оле перевесила, и он согласился жить у тещи. А вскоре и свадьбу сыграли. На этой свадьбе я, вместе с другими ребятами, сидел за столом на месте молодых и продавал Васе эти места. На лимонад и мороженное мы заработали. Вася был отличным семьянином, не пил и не курил, всю зарплату приносил домой, а главное, что курей сам резал, теперь не нужно было об этом соседей просить. Через год у молодых родился первенец, Саша, здоровый и крепкий парень. В семье все было прекрасно, вот только соседи их всех называли Петровыми, в том числе и Васю, что его немного раздражало. А еще я услышал от соседей, что у тетки Гальки глаза «плохие», может сглазить как скотину, так и человека. Я, правда, в эти сказки не поверил. Время шло, у Васи родился еще один сын, Володя. У Володи были какие-то проблемы, так как ему пришлось делать операцию. Я к тому времени тоже женился и первый раз приехал в Вертиевку с молодой женой. По этому поводу отец собрал в гости наших соседей. Пришли все, кроме тетки Гальки, Вася сказал, что она не хочет идти. Я пошел к ней, чтобы пригласить ее отдельно.
– Извини, Володя, – сказала тетка Галька, – я не могу прийти. У бабки глаза «плохие», не нужно мне в первый приезд на твою жену смотреть, как ни будь потом познакомимся.
Вот теперь я понял, что про «плохие глаза» были вовсе не сказки, она сама этого боялась.
Через некоторое время Саша женился, и ушел жить к жене и теще, которые жили на другом конце села, привести жену домой он не мог, здесь им было бы тесновато. После свадьбы Саша у отца практически не появлялся, по крайней мере я его больше ни разу не видел. А Василий поднакопил денег и купил себе мотоцикл «Урал» с коляской. Теперь на нашей улице было уже два мотоцикла, у Алеши Осыпенко, и у Василия. Только у Алеши мотоцикл был тружеником, чего он на нем только не возил, а у Василия он просто стоял в сарае. По воскресеньям Вася его заводил, выезжал из сарая во двор, любовался им, мыл и вытирал насухо, после чего опять закатывал в сарай. Соседи говорили, что на мотоцикле, он ни разу со двора не выезжал. Будучи как-то в отпуске, я попросил у него мотоцикл, чтобы съездить на рыбалку за Хомино, хотя брат мне сразу сказал, что мотоцикл Вася не даст. Несмотря на то, что в Серпухове у меня был такой же мотоцикл «Урал», свой мотоцикл Вася мне не доверил.
Ничего в этой жизни нет вечного, все рано или поздно заканчивается, закончилась и счастливая жизнь семьи Василия. Баба Галька постарела и начала быстро слепнуть. Потом заболела Оля. Началось с небольших болей в голове. Сначала на это не обращали внимания, достаточно было выпить таблетку, и боль проходила, но потом таблетки помогать перестали. Пришлось обращаться в больницу, где и обнаружили опухоль в голове, причем злокачественную. Дальнейшее обследование показало, что опухоль не операбельна. И начались у Васи черные дни, тяжело было видеть страдающую от болей жену и понимать, что он ничем не может ей помочь. Единственным светлым лучиком за это время было то событие, когда женился Володя. Свадьба была скромной, только свои, не до веселья в семье было. Оля умерла лет через пять после обнаружения опухоли, и Вася с тещей остались в доме одни. А через некоторое время баба Галька ослепла окончательно и больше не могла помогать Василию по хозяйству, теперь все легло па плечи Василия. Мало того, что на работе уставал, ведь уже и сам не молодой, так теперь еще и дома нужно было самому готовить кушать, кормить скотину, да и огород обрабатывать. С посадкой и уборкой урожая правда Володя помогал, а вот с прополкой и окучиванием нужно было самому справляться. В общем жизнь стала сплошной черной полосой. А тут еще старший сын Саша приехал, и потребовал выплатить ему его долю наследства.
– Какую долю? – изумился Вася.
– Ну хотя бы третью часть наследства, – ответил Саша. – Я ведь имею право на наследство?
– Конечно имеешь, – согласился Василий, – только его еще нет. Наследство у тебя будет, когда мы с бабкой помрем. А пока-что, и у меня ничего нет, все, что здесь есть, принадлежит бабке. Из моего здесь только моя одежда и мотоцикл, если хочешь, могу третью часть одежды отдать.
Раздосадованный Саша уехал, и больше к отцу не приезжал. А черная полоса у Васи продолжалась, и никак не хотела переходить в белую. Издавна известно, что беда не приходит одна, как говорят, пришла беда – открывай ворота. Но что-то уж больно надолго затянулась эта черная полоса. Вскоре пришла еще одна беда, по дороге на работу у Васи случился инсульт. Теперь уже слепой бабке пришлось ухаживать за Василием. Через некоторое время Василию стало легче, он смог вставать и ходить, восстановилась речь, вот только считать он совсем разучился. При покупке продуктов в магазине протягивал продавщице кошелек, и просил взять сколько нужно. С работой конечно пришлось расстаться, но дали инвалидность, пенсия была хоть и небольшая, но на хлеб и подсолнечное масло хватало. А вскорости и бабка умерла, теперь Василий совсем один в доме остался. Совсем тоскливо ему стало, жаловался, что теперь только с котом и с телевизором разговаривает.
– Может мне жениться? – как-то спросил он меня.
– А почему бы и нет? – поддержал я его.
– Только кто за меня такого пойдет? – засомневался он.
– Ну может какие-то знакомые незамужние женщины есть, – стал я советовать.
И Вася вспомнил, что недалеко от его матери живет его одноклассница, у которой уже давно умер муж. Оба одинокие, что-то могло и получиться. У Васи появилась призрачная надежда, что в его жизни еще что-то может измениться в лучшую сторону. Он встретился с этой женщиной, пригласил ее к себе в гости, где и предложил ей выйти за него замуж. Женщина не стала обижать его отказом, обещала подумать, но Вася и так понял, что улучшения в его жизни больше не будет. А через год, когда Вася возвращался домой из магазина с купленной буханкой хлеба, у него случился второй инсульт. Вася упал вниз лицом в придорожную канаву и так пролежал два дня. За это время мимо него прошли десятки людей, но ни один из них не подошел и не поинтересовался, почему на обочине дороги лежит человек. Все решили, что это какой-то пьяница, который выпил лишнего. Только на следующий день вечером к нему подошел живущий неподалеку мужчина, перевернул лежащего на спину и узнал Василия, который был уже холодным.
Володя похоронил отца, собрал он соседей на поминки и на девять дней. День был теплый, поэтому столы для поминок поставили во дворе. Василия все уважали, поэтому и на поминки пришли все соседи. А вот сына Саши на поминках почему-то не было. Но у Володи о нем спрашивать не стали, как-то неудобно было лезть в семейные дела. Но во время поминок соседи заменили, что кто-то на Васином огороде ломает початки кукурузы. Сразу же Володе и сказали, что у них на огороде кто-то ворует кукурузу. Володя и сходил на огород, чтобы посмотреть, что там творится. Вернулся сильно расстроенный и сообщил, что это Саша с женой и тещей собирают урожай, выращенный его отцом.
– Ни стыда, ни совести, – сказали соседи. – Это сколько же жадности у людей? Никого не постеснялись, в такой день, на глазах у всех соседей.