- Моя собака… маленький блядский демон, которого родила Шеба…
Сальвадор улыбнулся. Выражение его лица, казалось, забрало все тепло из воздуха.
- Да? И что насчет того ублюдка?
- С этой тварью что-то не так. Онa убилa кучу людей, и теперь в ней чужая душа. Это как одержимость или какое-то подобное дерьмо.
Сальвадор все еще улыбался. Он прислонился к дверному проему и зажег тупую, толстую сигару, наполненную марихуаной. Глаза Деметрия сосредоточились на ней, и его рот наполнился слюной. Он так сильно хотел курнуть, что не знал, что с собой делать.
- Можно я затянусь?
Рептильная улыбка Сальвадора стала еще шире. Его глаза были черными и полными теней, как будто у него вообще не было души.
- Ты уверен? - спросил он, протягивая сигару.
Деметрий не хотел сильно накуриваться. Кто знал, что за дерьмо курил этот сумасшедший ублюдок.
- Ну... э-э... нет.
- Так зачем же ты приперся сюда с этой херней?
- Ты должен мне помочь!
Сальвадор указал ножом прямо между глаз Деметрия.
- Я не должен ничего делать, кроме как есть, срать и сдохнуть в итоге.
- Послушай. Я не могу заставить тебя cделать это. Но ниггер, который внутри этой чертовой собаки-демона, которую ты создал, бля, это Чернокнижник. Ты знаешь, кто такой Чернокнижник?
Сальвадор медленно кивнул. Его рот раскрылся и глаза вылезли из орбит. Он выглядел испуганным.
- Если я не найду способ перенести его в новое тело, он убьет нас обоих.
- Дерьмо! Блядь, чувак. Как, черт возьми, эта хуйня произошла? Чернокнижник? Черт, мужик!
- Да. Понимаешь, что я говорю? Мы оба сдохнем, если не сделаем что-нибудь.
- Какого хрена ты сказал ему, что я в этом замешан? - спросил Сальвадор в панике.
- Потому что так оно и есть, ублюдок! Вы, уебаны, создали эту чертову штуку! Ты убил мою гребаную собаку, сделав этого гребаного монстра!
- Ладно, ладно. Просто заткнись нахуй. Где он? Я пойду разбужу бабулю, и мы все уладим.
- Хм… его здесь нет.
- Ну и где он, бля?
- Он ищет тело, в которое ты его поместишь. Я должен дождаться его звонка, а затем забрать их обоих. Он хотел, чтобы я привел тебя к нему.
- Я не могу делать это дерьмо сам. Моя бабуля - та, у которой есть все силы.
- Тогда разбуди эту сучку и тащи ее задницу сюда!
- Никогда не называй мою бабулю сучкой, ниггер! - возмутился Сальвадор.
- Сорян.
* * *
Чернокнижник обошел здание с тыльной стороны, прорвался сквозь сетчатый забор и пересек двор, стараясь держаться в тени. По всему зданию горели сигнальные огни, освещая задний двор, переулок и фасад здания. Не было никакой возможности приблизиться незамеченным. Ему оставалось только надеяться, что все внутри уже спят.
Надеюсь, эти сучки более-менее нормальные, - подумал Чернокнижник. Он не был насильником. Насильники были кучкой трусливых подонков. Кроме того, секс был хорош только тогда, когда этого хотели шлюхи. Тем не менее, ему не нравилась идея отсиживаться с кучей уродливых сук. Если ему придется переждать облаву копов, то он, по крайней мере, хотел посмотреть на красивые сиськи и задницы, пока будет отсиживаться.
Он пересек лужайку и поднялся по лестнице на заднее крыльцо. Дверь была заперта, как он и предполагал. Надо быть полным идиотом, чтобы оставить дверь незапертой в любом районе этого города. Даже в Честнат-Хилл они запирали двери. Он попробовал открыть пару окон. Они были плотно закрыты. Вой сирен наполнил ночь со всех сторон, как крики замученных животных. Сотрудники полиции, в полицейских машинах и пешком, патрулировали улицы и переулки.
Они искали убийцу полицейских, и город не жалел на это денег. Много сверхурочных было заплачено, чтобы выследить человека, который убил двух офицеров полиции Филадельфии. Никто из полицейских не собирался спать сегодня ночью. Пока они его не найдут. Но Чернокнижник не собирался быть найденным. Ему было все равно, сколько еще тел он должен был уничтожить. Никто не возьмет его живым, и он еще не был готов умереть.
Чернокнижник уставился на дверь, пытаясь решить дилемму. Если он будет слишком шуметь, кто-нибудь может услышать его и вызвать полицию. Если копы будут рыскать по улицам, они могут услышать его. Тем не менее, оставаться на открытом воздухе было не вариант. Если он останется там слишком долго, полицейские обязательно найдут его. И им не составит труда связать его с гибелью своих коллег-офицеров. Забрызганного кровью двухсотфунтового бульмастифа с мордой горгульи и руками тяжелоатлета будет нетрудно выделить из общей массы. По крайней мере, если они найдут его, когда он будет в приюте для женщин, у него будут заложники. Чернокнижник обошел дом и попробовал еще пару окон. Все они были заперты.
Думаю, мне придется немного пошуметь, - подумал он, прежде чем вломиться в заднюю дверь, превращая ее в щепки. Он попал на большую кухню. Свет не горел, но он мог отчетливо разглядеть большую часть комнаты. Стекло хрустело под его лапами, когда он выходил из кухни в большую столовую с двумя длинными столами. За ней был длинный коридор.
Откуда-то сверху донесся испуганный крик.
- Что это, бля, было? - голос звучал молодо.
Игривый и мелодичный. Голос ребенка или подростка.
- Сильвия? Это ты там, внизу, девочка? - этот был намного старше.
Раздражительный. Голос бабушки или прабабушки.
- Это не я. Я здесь! - ответил другой голос.
Взрослый голос, но не слишком старый. Возможно, женщина лет тридцати-сорока.
- Кто там внизу? Я звоню в полицию! - закричал старый голос, но шагов не было.
Она колебалась, ожидая ответа. Напуганная.
- Я посмотрю, что это за чертовщина, - сказала молодая женщина.
- Будь осторожна, Мисси, - прошептал кто-то.
- Не волнуйтесь, у меня есть бейсбольная бита.
- А как насчет дробовикa?
- Девочка, в этой старой штуке нет патронов.
- Я пойду с тобой, - сказала старуха.
- Нужно вызвать полицию? - спросил другой голос.
Отброс. Наверно, кокаиновая шлюха.
- Подождите. Это может быть ничего серьезного, - ответила старуха.
По авторитетному тону ее голоса и уважению в голосах других женщин было ясно, что она руководила этим местом. Чернокнижник попытался решить, будет ли лучше убить ее или оставить в живых и использовать ее, чтобы контролировать других женщин. Возможно, он сможет связать их и заставить одну из них увезти его на хрен отсюда, мимо полиции. У одной из этих сук должен был быть автомобиль.
Открылось еще несколько дверей, и Чернокнижник услышал новые голоса. Он пытался сосчитать каждый новый голос. Тринадцать. Может быть, четырнадцать. Больше, чем он ожидал. Было бы трудно контролировать их всех, и что, если у них мобильные телефоны? Возможно, одна из них уже позвонила в полицию. Ему нужно было быстро их нейтрализовать.
Шаги спускались по лестнице. Чернокнижник двинулся в направлении шагов. В конце коридора зажегся свет. Если кто-то выйдет в коридор, они сразу его заметят. Он побежал, сокращая расстояние между собой и женщинами.
- Вот дерьмо! О, дерьмо!
- Что? Что?
- Вы слышали это? Что-то идет прямо на нас!
В коридоре загорелся другой свет, временно ослепивший Чернокнижника. Он продолжал бежать вслепую.
- А-а-а-аxxx! А-а-а-а-а-а-а-а-а!
- Что это, блядь, за тварь?!!
Старушка была не так стара, как представлял себе Чернокнижник. Короткие седые волосы, широкие бедра, толстые ляхи, груди размером с маленьких индеек, сидящую на вздутом животе. Она была похожа на его старшую сестру.
Индюшачья Грудь замерлa на нижней ступеньке. Чернокнижник остановился. Другие женщины толпились на лестнице в нескольких футах позади индюшачьих грудей, крича и скуля друг на друга, пока они боролись за место на маленькой площадке.
Коридор был длинным. Лестница в дальнем конце шла перпендикулярно ей. Между ними было пятнадцать футов коридора, достаточно далеко, чтобы Индюшачья Грудь прищурилась и наклонила голову из стороны в сторону, чтобы убедиться в том, что она увидела, стоя там и глядя на него.
Чернокнижник начал привыкать к выражению, исказившему уродливое лицо пожилой женщины. Это была своеобразная смесь шока и ужаса, окутанная полным безумством.
- Вот именно, сука. Взгляни на это, - oн подкрался вперед и поднял руки одну за другой и показал их ей. Он крутил и поворачивал их так, чтобы не было никакой ошибки, что они были человеческими. - Это не имеет смысла, не так ли? Это потому, что это всего лишь сон. Теперь просто закрой глаза и…
- Милостивый Иисусe! - cлова Индюшачьей Груди выскочили, как чих.
Она повернулась и побежала обратно по лестнице. Она развела руки и хлопнула ими по направлению к толпе эмоционально подавленных женщин, стоящих на лестнице.
- БЕГИТЕ! БЕГИЕ! БЕГИТЕ!!!
Женщины закричали и побежали вверх по лестнице. Старушка бежала за ними, двигаясь как человек, которому физическая активность была чужда. Ее широкая задница была круглой и комковатой, и казалось, что она занимала две трети ее спины. Ее широкие щеки тряслись и раздвигались, словно мешки с влажной грязью, полностью упакованные.
- Вот дерьмо! - закричал Чернокнижник и побежал к лестнице.
Ему нужно было постараться, чтобы перейти с этажа на лестницу и взбираться по ступенькам, не останавливаясь. Это было нелегко, учитывая его странную смесь конечностей. Он все равно попытался.
Руки и ноги колдуна выскользнули из-под него. Его массивная туша ударилась о пол боком, и с глухим стуком врезалась в стену, сотрясая весь первый этаж. Скользя, он не сводил глаз с верхней ступеньки лестницы и увидел, как широкая толстая задница старухи исчезла в коридоре второго этажа.
Женщины вопили во всю силу легких. Шлюшка кричала:
- Да, стреляй же! Cтреляй!!!
- Что это было?! Что ты видела?! - кричала молодая женщина старухе.
- Просто беги! Не останавливайся! - ответила та.
Чернокнижник услышал, как на втором этаже захлопнулись несколько дверей. С каждой захлопывающейся дверью крики становились все тише, пока наконец в доме не воцарилась почти полная тишина.