Спорить не стала, ведь Егор старался, вполне возможно, утром как раз и искал подарок, чтобы помириться.
– Да, – кивнула я, еще раз погладив пальто, хотя до дрожи хотелось коснуться руки, лежащей на набалдашнике трости.
– Ну вот и замечательно, – снова ровно произнес шеф, отворачиваясь от меня, приводя в некоторое замешательство. – В семь будь готова, мы идем в ресторан.
– Э-э-э… я…
Не успела уточнить: деловой будет ужин или нет, из-за приоткрытой двери в приемную услышала чье-то невнятное ворчание, потом раздался громогласный бас Савы, который, видимо, отвечал на вопрос спутника:
– …нет-нет, на ноги меня поставили, могу снова пускаться во все тяжкие.
Ворчал, оказалось, Глеб. Его ладонь легла на ручку двери, а сам он, пока невидимый, в шутку пожурил друга:
– С Капитолиной в ресторане решил во все тяжкие пуститься? А я слышал, ты пообещал ей только медленные танцы после травмы…
– А почему – нет? – хохотнул Сава в коридоре. – Пословицы не на пустом месте появляются. Так что, кто девушку кормит, тот ее и танцует, а медленно или быстро – это Капа сама решит, как захочет…
Глеб и Сава, наконец, зашли в приемную и первым увидели Егора, замершего в дверях своего кабинета и буркнувшего:
– Опаздываете.
– Моя любимая целительница никак не могла со мной расстаться… – в очередной раз рассмеялся довольный Сава, вызвав у меня неприязнь.
Глеб отметил мое состояние, бросил короткий взгляд на своих друзей, коробку на столе, потом мне в глаза посмотрел. Серые глаза сузились. Нахмурился. Я ощутила его досаду и легкое, едва уловимое сожаление. Несомненно, проницательный волк понял: не предназначавшийся для моих ушей разговор «про баб» я слышала. И о моем злополучном походе в ресторан с Эриком Келем наверняка вспомнил. Тот, уже почивший волк-ловкач тоже действовал по правилу, озвученному Савой. Даже невольно передернулась от воспоминаний.
– Привет, моя спасительница! – пробасил тигр, улыбаясь во весь клыкастый рот.
Я растянула губы в подобии улыбки:
– Здравствуйте.
Тоже увидев коробку, Сава не забыл отпустить комментарий: – Ого, красавица, растешь, тебе уже подарки дарить начали…
Первым делом подняла щиты, чтобы мои эмоции не прорвались наружу, став достоянием членов совета клана. Невольно скрипнула зубами, уж слишком скабрезным намеком прозвучал его комплимент, и ответила, посмотрев на Егора:
– Нет, Савелий Олегович. Эту коробку Егор Михайлович забыл на моем столе.
Хмурый дернул головой, словно его ударили, всего на долю секунды ощерился в злом рыке и мгновенно оказался возле стола:
– Что опять не так? – оглушающее зло прошептал. – Тебе же понравилось?! – Затем, похоже, вспомнив, что мы не одни, рыкнул: – Хорошо, вечером поговорим и…
Я стиснула кулаки:
– Боюсь, не смогу составить вам вечером за ужином компанию, Егор Михайлович!
– И почему же? – в леденящем душу скрипучем голосе, который он выдавил из поврежденного горла, прозвучало откровенное предупреждение.
– Потому что не готова пока, чтобы меня танцевали, – холодно ответила я, не вняв голосу разума.
Егор мучительно долгую минуту сканировал меня взглядом, а я довольно остро ощущала его ярость, причем впервые у этого бесчувственного мужчины. Затем он, гневно блеснув глазами, сделал шаг к столу, заставив меня вздрогнуть от страха, схватил коробку и с силой воткнул в корзину для бумаг рядом со шкафом.
– Ну, нет так нет, – бесстрастно произнес Хмурый и не спеша покинул приемную, хлопнув дверью перед носом Савы так, что на рыжую бедовую голову посыпалась штукатурка, а я автоматически пригнулась.
– Ох, и трепло ты, Закурский, – неодобрительно хмыкнул Глеб, – сколько раз говорил, бабы тебя погубят.
– А я что? – выразил недоумение тигр, слегка сконфуженно посмотрев на меня.
А я без сил опустилась на стул. Почему, ну почему светлая полоса в моей жизни даже дня не продлилась? Ведь так несправедливо! От разочарования и обиды расплакалась, благо никто не видел. Достала смятую коробку, расправила, проверив цело ли пальто, спрятала на нижней полке в шкафчике. Выбросить такую красоту на помойку у меня рука не поднимется. Разве можно? Егор купил… для меня, а потом в мусор… не отдам! Лучше пусть в приемной хранится…
День прошел абы как, в атмосфере неловкости и взаимного непонимания. Мне мучительно хотелось коснуться Егора, стоило оказаться рядом с ним по служебной надобности. А вот он вел себя подчеркнуто равнодушно, тренируя мою выдержку, чем расстраивал еще сильнее. Но сдаваться первой я не собиралась, в конце концов мог бы опровергнуть мои подозрения, ведь тоже слышал разговор своих друзей. И тем не менее, я пребывала в сомнении: правильно ли поступила. Что делать теперь?
Глава 22
Я расстелила на рабочем столе Егора белоснежную салфетку и поставила тарелку с маленькими вкусными канапе и объемистый чайничек с горячим чаем, зная о его проблемах с горлом.
– Хочешь, чтобы я стал толстым пузатым котом? – хмыкнул Егор, глядя на поздний завтрак.
– Нет, просто ты не ел с утра, а это неправильно. Так ты станешь худым и немощным котом, а в вашем мире слабым сам знаешь как приходится.
Сделала шаг назад, но он придержал меня за бедро и, словно этого мало, чтобы поймать меня в ловушку, заглянул в глаза:
– А сахар?
Я сглотнула, чувствуя, как от его ладони по телу предательски разбегается горячая волна, и хрипло ответила:
– На блюдечке три кусочка лежат, как ты любишь…
Неделю, прошедшую после моего отказа от приглашения в ресторан, я без необходимости близко не подходила к Егору, общалась исключительно по рабочим вопросам или «о погоде», но при этом не могла не заботиться о его насущных нуждах. Глава часто забывал о еде и отдыхе, но о делах клана и его конкретных представителях думал постоянно. Иногда только потому, что я приносила и ставила перед ним тарелки, он прерывался на быстрый перекус.
Мы больше не заводили разговоров на отвлеченные темы, но стоило мне зазеваться и оказаться в зоне досягаемости, Егор сам касался меня и не только. Словно приручал к хозяйской ласке, привязывал… И самое невероятное: я действительно привыкала слишком быстро.
Вот и сейчас его рука легла мне на бедро, медленно спустилась к колену, добралась до края юбки и самым наглым образом полезла вверх, но уже под подолом. Мы сверлили друг друга взглядами. Первой не выдержала я. Облизав пересохшие губы, попыталась рвануть в сторону. Тщетно, можно было и не дергаться, хватка у ягуара стальная, я осталась на месте, а его ладонь вновь пустилась в чувственное путешествие. Погладила ногу над кружевным краешком чулка, выше только трусики и…
Накрыла Егорову руку своей поверх юбки и почти умоляюще попросила:
– Не надо!
– И долго ты меня дразнить собираешься? – в напряженной тишине кабинета его хриплый недовольный голос звучал настораживающе.
– Я? Дразню? – вскинула брови в недоумении.
Мужчина неохотно убрал руку из-под юбки и откинулся в кресле. Редкая удача: в его глазах был неприкрытый интерес, и, судя по отголоскам эмоций, он злился.
– Ты, – в своей невозмутимой манере ответил он. – Ксения, не забывай, что мы оборотни. И твое желание для меня не секрет. Так зачем же мучить и себя, и меня?
Я отошла от него, вздохнув, вернула себе самообладание, которое рядом с этим оборотнем стремительно улетучивается, и ровным тоном спросила:
– Скажи, что ты хочешь от меня?
– Секса, – бесстрастно проскрипел он.
Вот хоть плачь, хоть смейся от такой честности! На мой взгляд, этот предмет желаний эмоции вызывать должен. Пожав плечами, я насмешливо хмыкнула, скрывая горечь, и ответила ему в эмоциональный унисон:
– А я – не только.
– И чего же? – уголок его рта дернулся в ухмылке.
– Всего и побольше, – «уточнила» и направилась в приемную.
– Тогда зачем отказываешься от моих подарков? – надо же, мне удалось удивить его. – Я бы мог…
Притормозив у двери, обернулась и жестом остановила его, без сомнений, щедрое предложение:
– Мне не нужны твои деньги, Егор. Может, я размечталась о несбыточном, но помимо секса мне нужны твои чувства.
Посмотрела на него, ожидая хоть какого-нибудь отклика, но ответом была тишина. Пустая и тоскливая. Грустно улыбнулась и вышла из кабинета, опустив голову.
Когда минут через десять раздался сигнал от шефа, я наивно надеялась услышать от него что-нибудь волшебно приятное.
– Завтра можешь отдохнуть…
– Но завтра рабочий день…
– Я все сказал! – прозвучало предупреждение.
Ну, выходной, так выходной. Тоже неплохо. Если удастся немного отвлечься, возможно, и свежие идеи появятся, как завоевать сурового мужчину, который все держит под контролем и, в отличие от меня, хочет секса, а не любви.
Связавшись с Мели, я позвала ее пройтись по лавкам. Заодно и поболтаем и новости узнаю. Мне пальто необходимо купить по случаю первой зарплаты, раз осталось что потратить после возврата части займа. Долги терпеть не могу.
Утром выходного дня, дожидаясь Николая с Меланьей Зотовой, выглянув из окна, я увидела у парадного верхушку клана Хмурых. Глеб привычно молчал, внимательно слушая остальных. Его я начала уважать за проницательность и, как это ни странно звучит применительно к палачу, за доброе отношение ко мне. Сава, фыркая и махая руками, спорил с Алексом Кохом, а тот потрясал перед его носом папкой с бумагами и раздражался все сильнее. Егор, опираясь на трость, тоже, как и волк, молча за ними наблюдал, затем произнес короткую фразу. Спорщики тут же замолчали, уставившись на главу.
Хмурый засунул трость под мышку, забрал папку у Алекса, раскрыл, полистал, затем со знакомым до боли и раздражения бесстрастным выражением лица ткнул пальцем в документ, поясняя для него, должно быть, нечто очевидное.
Глеб, почувствовав на себе взгляд, слегка приподняв голову, посмотрел наверх, улыбнулся мне уголками губ. И хотя он даже позы не изменил, Егор сразу отвлекся от бумаг и тоже взглянул на меня. Прищурился, кивнул и вернулся к разговору. Через пару минут оборотни и маг, по всей видимости, пришли к согласию. Затем вчетвером быстро сели в автомобиль и в сопровождении охраны, последовавшей за ними в двух машинах, отбыли в неизвестном направлении.