– Рас, бежим! – кричу я, сорвавшись на бег.
Мне всегда казалось, что путь от Платинового квартала до Полуночного дворца был небольшим, оттого жители этой территории чувствовали себя словно императоры, но ныне, когда я бежала, избавляя свои легкие от дыхания, когда за мной гнались монстры, которых стало больше, когда в руках я держала древнейший артефакт всех времен, я понимала, что квартал находился слишком далеко от дворца, и мне не успеть. Расмус здорово помогал, клюя каждого приближающегося, но нужно было сделать все, чтобы Ахриман больше не оказался в их руках.
Нельзя.
Хватит убийств, хватит бессмысленных жертв.
Только вперед.
Глава 47. Коутен
Холодный зимний ветер бил в лицо, само время замедлило стремительный бег, сгущаясь в плотном болоте безмолвия. Невыносимо больно было осознавать, что от такого врага негде было спрятаться, спасением являлся только быстрый бег. Мое тело начинало уставать, легкие сдаваться, а руки нестерпимо дрожать. Каждая капля воздуха казалась даром, помогающим двигаться дальше, но почему мы были так далеко?!
– Попалась! – утробно зарычал монстр и оказался спереди.
– Рас! – в панике закричала я, стараясь обойти его.
Мне нельзя использовать медальон, он подставит, обязательно подставит, потому что я не его хозяйка, потому что так надо!
Ворон перевоплотился в животное и набросился на лицо гуля, но тот швырнул его в сторону. Черный волк громко заскулил, скрючившись. Монстров становилось все больше, стало понятно, они не отстанут.
– Сколько до взрыва? – стали они спрашивать друг у друга.
– Пятнадцать минут.
– Ждем. Убей метаморфа, – приказал особенно страшный.
– Хватит, пожалуйста, оставьте, нет! – взмолилась я, глядя на Расмуса.
Ахриман молчал. Гуль уже подходил к Расу.
– Нет, не надо, я отдам медальон. Не убивайте. Прошу!
– Ты его все равно отдашь, – усмехнулся другой с разорванными губами.
– Расмус, беги! – закричала, нервно вытаскивая Ахримана. Но нет. Нельзя отдавать им его, нельзя. Они убили стольких детей, нельзя допускать претворения убийств снова. – Стойте! Остановитесь немедленно, иначе вы потеряете медальон навсегда, – это был блеф.
Монстры расхохотались, всем было известно, что артефакт не уничтожить, он восстанавливался кровью хозяина.
«Ахриман, – обратилась я мысленно к медальону, – ты можешь переносить только самого себя?».
«Могу», – скучающе отозвался медальон.
«Если я дам тебе своей крови, уйди туда, где до тебя никогда не доберется Лесих. Прячься до тех пор, пока не найдешь того, кого посчитаешь достойным. И когда встретишь его, сделай все, чтобы быть рядом с ним. Прошу, Ахриман».
«За тысячелетия со мной никто не обращался так, как ты, – голос в голове стал мягче. – Ты даровала мне право выбора, благодарю тебя».
Пора.
– Прощай, Расмус, – со слезами выдала я, глядя на гуля с особенно пугающими когтями, приближавшегося к моему другу, словно оттягивая удовольствие.
Я знала, что после совершенного мной, в живых я вряд ли тоже останусь, но так будет правильно. Раскрыв крышку, коснулась пальцем тонкой иглы. Кто-то уже двинулся ко мне, но надо успеть. Кровь, словно нехотя вылезшая из маленькой ранки, неспешно капнула на стеклянную поверхность, прикрывшую циферблат. Вспышка. Теплая волна обдала нас всех, а когда мир снова погрузился во мрак ночи, в руках медальона уже не было.
«Надеюсь, ты найдешь достойного хозяина», – последняя мысль должна была завершить и мою жизнь.
Гули не сразу осознали, что именно я натворила, но поняв это, зарычали, готовые разорвать нас с Расмусом в ту же секунду.
– Нам не сбежать!
– Я знаю, – улыбнулась, дрожа от страха.
Я сделала что-то полезное для мира. Нет, никогда не отдала бы медальон Алексу, слишком много власти в одних руках, Ахриман найдет кого-то более достойного.
– Тварь! – зарычал один и потянул за волосы, хлестко ударив меня по щеке.
– Не убивай, – ответил ему второй. – Лесиху нужен сосуд.
– Этот сосуд сделал нас мертвецами, нам не выбраться.
Скрючившись от боли, я упала на колени, истерично хватая ртом воздух. Второй удар повалил меня на землю.
– Лесиху нужен сосуд, а не оболочка. Я отправил ему весть, скоро он явится. Убей метаморфа.
– Хорошая идея, – он склонился над скулящим Расмусом, облизывая длинные черные когти.
Треск. Пространство разорвалось огнем, сочащимся из ниоткуда и имеющим устрашающе красный свет с прожилками тьмы. Но тот, кто выплыл из пространственной дыры, напугал меня больше всех остальных.
Усмешка возникла на красивых губах, стоило ему лишь вступить в круг из народа Цветущей пустыни. Алекс выглядел странно, на груди у него красовалась стремительно затягивающаяся рана, но он не обращал на нее внимания. Абсолютно никакого. Весь его взгляд был направлен на меня, и только.
– И не говори, что я тебя не предупреждал, Коутен, – усмешка стерлась, а губы злобно сжались.
Снова раскрылся портал, а Алекс, не обращая внимания на монстров, схватил меня за локоть и просто бросил в него, как надоевшую игрушку.
– Приведи себя в порядок и жди меня.
***
И все. Брешь в пространстве затянулась, оставив меня в комнате Алекса, находившейся в доме у озера. Он сдержит свое обещание, возьмет меня сегодня. Ничего с этим не поделать. Быть глупой неудачницей – мой удел, нужно просто смириться и выполнить настолько жестокое указание. Что нужно надевать в таких случаях, я понятия не имела, осталась в банном халате.
Время шло быстро, слишком быстро, он скоро должен был появиться, от нервов я случайно выдрала себе пару клочьев волос, когда расчесывала их. Ободранные пальцы саднило, со слезами на глазах, жалея себя, я выливала на них обеззараживающее, местами вскрикивая и дуя на ранки.
Расмус, как он там? Алекс успел спасти его? Мой верный ворон по неведомой причине оказался так добр ко мне, без него я не справилась бы. А Ахриман? Выполнил ли он мою просьбу? Спрятался?
Забившись в угол, обхватив трясущиеся колени, я сидела в ожидании грядущего. Если я вдруг засну, Алекс решит разбудить меня? Но спать мне не дали, демон явился спустя некоторое время. Раздраженный, движущийся рвано, ушел в ванную, не сказав ни слова.
Все время я пристально смотрела на дверь, из которой он должен был появиться, и внутренне сжималась, подобно птице в дождливую погоду. Алекс вышел практически сразу и, обойдя кровать, присел на корточки передо мной, рассматривая пристально.
– Поражаюсь твоему послушанию, – произнес с сарказмом. – Ну, давай, снимай все.
Встав на дрожащих ногах, потянулась к ремешку халата, но пальцы, не желавшие слушаться, путались в узле ткани.
– Неумеха, – бросил сердито.
Не смотрела на обнаженного Стаури, сколько бы раз я ни видела его без одежды, не могла так открыто разглядывать. Нагло подтянув пояс халата, он распахнул его, оставляя меня в неглиже. Руки по-хозяйски скользили по телу, трогали, изучая, щупали, Алекс уже чувствовал полную власть надо мной, потому что теперь меня можно было брать и даже без легкого чувства вины, которое он, кажется, ранее испытывал.
Сердце грохотало в груди, сводя с ума, а дыхание выдавало меня слишком сильно. Излишне громкое, оно могло просто разозлить его. Но я больше не хочу ничего просить и вымаливать, я устала, я опустошена, я подавлена. Нет, ни за что. Правда, Алекса никогда не волновало мое внутреннее состояние, он поставил главной целью своей жизни сломать меня. Так что сегодня меня не отпустят, как бы я ни плакала и ни просила.
«Это всего лишь тело», – мысль, которую в последнее время я начала повторять про себя, чтобы наконец смириться.
Паника ледяной лужей плескалась в душе, вынуждая принимать эти касания, эти горячие руки, медленно и глумливо проводившие по изгибам тела. Чувства застыли, как насекомое в тысячелетнем янтаре, меня практически сломали, не могу испытывать что-то.
– Так и будешь молчать? – спросил, вырывая из болезненных размышлений.
Подняла взгляд на него, не понимая, каких слов от меня ждут.
– Я не знаю, что сказать, – совсем тихо прозвучал голос.
Если бы ушла дрожь, стало бы легче, но, увы, тело истерило вместо меня, отвечая на каждое прикосновение мелкими судорогами страха.
– Я тебя предупреждал, Люс! – едва ли не рычал Алекс. Взбешенный и раздраженный. Пугающий. – Я пожалел тебя тогда, блядь, может, не стоило?! Может, мне стоило давно тебя трахнуть, чтобы ты, наконец, выработала иммунитет? Эдак года два назад, Люс, – шепчет хрипло и приникает к моим губам.
Зубы были крепко стиснуты, отвечать я на этот поцелуй не желала никак. Демон это понял. Молча отстранился.
Он прав. Он предупреждал, я не послушалась, понадеялась на что-то, обрадовалась появлению мамы, поверила псевдотин, во всем только я сама виновата. Поэтому мне оставалось только кивать сказанному им, на слова не осталось ни сил, ни желания.
Возможно, молчание сыграло со мной злую шутку, потому что на лице Стаури промелькнула полная ярость. Не прошло и мига, когда одним движением меня пригвоздили к зеркалу. Холодному и неприятному.
– Руки мне на плечи, – вернувшись в прежнее состояние абсолютного отсутствия эмоций приказал Алекс.
Повинуюсь, понимаю, что проиграла, даже не вступив в игру.
– Поверни щеку, – и я, обхватившая его шею, выполняю очередной приказ. – Болит? – спросил, касаясь пальцами ударенной части.
Мотаю головой в стороны. Удовлетворенный подобным ответом, парень скупо кивает и снова устраивает свои ладони на моих ягодицах.
– Перестань делать настолько трагичное лицо, это всего лишь секс, – произносит негромко, вжимаясь полностью в меня.
С разведенными ногами, с вклинившимся между ними Стаури, я понимаю, что шанса на отступление нет. Он мне его не даст. И не ошиблась. Мужской орган медленно проникает. Пока еще не полностью, но ощущение ужасного дискомфорта ухудшает мое положение. А когда сухая кожа натягивается, чувство боли поражает все тело.