Надо бы понять, откуда появился Эпицентр. Что в нем особенного? Кому выгодно, чтобы он существовал?
Следующее занятие у нас было на свежем воздухе, а точнее — во внутреннем дворе главного корпуса. Когда мы построились, к нам вышел Лев Александрович, наш наставник. Его очки блестели в лучах солнца, точно так же, как и большая залысина, которую он, казалось, специально натирал до блеска.
Он нам вкратце рассказал о действиях, которые нужно предпринять, если попал в опасное место. Никакой паники, концентрация, анализ ситуации — я это впитал ещё будучи пацаном, когда мы с отцом вышли на первую охоту на монстров. Затем я услышал про сумеречную зону. Лев Александрович говорил туманно, и я понял, что он не очень много знает об этом месте.
После того, как занятие было завершено, настал черед урока по общей физической подготовке.
Проходило оно в общем зале соответствующего корпуса.
— Стройся! — гаркнул накачанный мужик лет сорока с белобрысым ежиком волос на голове. Зелено-красно-белый спортивный костюм, на ногах артефактные кроссовки со светящейся желтым цветом подошвой.
Он недовольно осмотрел неровные ряды и представился:
— Меня зовут Ефим Иванович Удавкин. Я буду вас тренировать в рамках физической подготовки, и по окончании семестра вы все у меня будете выносливые и спортивные, — он задержал взгляд на Сане, затем перевел его на полную девушку, находившуюся недалеко от него. — В вас не будет ни капли жира. Исключительно накачанные мышцы, крепкие сухожилия, выносливые связки.
— Мощные кости… прочная кожа… — тихо донеслось из рядов, и кто-то прыснул со смеху.
Глаза преподавателя злобно блеснули, и он быстро определил источники возмущения:
— Ты, юморист, выходи из строя и пятьдесят отжиманий, — палец ткнул в сторону смуглого слегка пухловатого парня, затем указал в сторону худенькой рыжей. Я узнал ее, она как-то мне показала язык на уроке по географии. — А ты, смешливая, постой в планке на прямых руках десять минут, — затем он обвел всех яростным взглядом. — Ну что, есть ещё шутники? Нет? Тогда сразу к делу… Я хочу понять ваши способности. Так у меня появятся лидеры и отстающие. Поэтому прошу на склад, вас проведет туда мой помощник, Петр, и там подберете под себя специальную обувь. Вот как у меня… — потопал он кроссовками, — Так же выберите спортивную одежду, которая станет вашей второй кожей в течение ближайшего полугода. Вперед! Буду вас ждать в зале испытаний под номером три. Сегодня каждый прошедший проверку получит от меня от десяти до двадцати баллов. Можете идти.
Хмурый Удавкин остался следить за отработкой штрафных упражнений двух провинившихся. Им было явно уже тяжело, они пыхтели и тяжело дышали, а Ефим Иванович следил за ними, резко подбадривая.
Нас же встретил низенький парень, который провел на склад, в большое помещение с огромными высотой до потолка, стеллажами.
Перед нами выстроились кроссовки с блестящими подошвами. Через минут десять примерки я подобрал довольно удобную обувь, а свою мы сдали в специальные шкафчики. Там же я получил обтягивающий спортивный костюм светло-зелёного оттенка.
Удавкин пригласил нас на полосу препятствий.
Ну что ж, я проходил и похлеще. Извилистая дорожка многих пугала, судя по их взглядам, своими опасными участками. Тут были раскаленные докрасна угли, ядовитые шипы, какие-то кислотные лужи, судя по испарениям.
К нам вновь подошел парень, который и привел нас сюда, протянул бланк соглашения, который мы должны были подписать.
«Я, в здравом уме и трезвой памяти, осознаю все риски…»
— Не, я не буду это подписывать, — ответил один из студентов.
— Значит, ты не сможешь получать баллы. А ты сам знаешь, что может быть за неуспеваемость, верно? — довольно улыбнулся Удавкин, поиграв мышцами.
— Хорошо, — буркнул парень, чиркнув свою подпись.
Когда все «сняли с Академии ответственность за травмы и несчастные случаи», подписав документ, мы выстроились перед полосой препятствий.
«Я советую тебе срочно снять кроссовки», — раздался у меня в голове резкий голосок Леи.
«Ты шутишь? Мне бежать босиком по этому адскому ковру?» — изумленно ответил ей.
«Если будет чем бежать», — хмыкнула Лея, и я заметил на обуви какой-то серебряный порошок. Кто мне его подсыпал и когда⁈
Кроссовки резко задымились, в воздухе запахло чем-то едким и горелой тканью. Удавкин и все остальные отпрянули от меня.
Я сбросил расползающуюся на глазах обувь, и через пару секунд о ней напоминали лишь две дымящиеся лужицы.
Удавкин побагровел, сжав губы, чтобы затем крикнуть:
— Один из студентов снимается с прохождения испытания!
Глава 16
— Нет, я буду проходить испытание, — ответил я.
— Ну и каким образом? — ухмыльнулся Удавкин. — Я не дам тебе ещё одну пару обуви. Надо было внимательней следить за спецобувью. Кстати, оплатишь её стоимость после занятия. А теперь — марш на скамейку!
— У меня есть свое решение, — упрямо ответил я, слыша, как чертыхается у меня в голове Лея, шурша лапками. — Сейчас, дайте мне полчаса.
— Пятнадцать минут, — ехидно посмотрел на меня препод по физической подготовке, и клацнул сбоку большого циферблата часов, которые снял с пояса. — Время пошло.
Секунду подумав, я предложил Лее использовать сеть, лежавшую без дела. Нужно было сплести паутинную обувь.
«Ну и задачка, конечно, — напряглась Лея. — Я, конечно, постараюсь сделать как можно быстрее…»
«У нас всего пятнадцать минут… Даже меньше», — напомнил я паучихе.
«За это время успею сплести облегченный вариант, и, судя по тому, что тебя ждёт на полосе испытаний — одноразовый», — вздохнула Лея.
«Хорошо. Приступай».
Я специально отошел в сторону, чтобы не было лишних свидетелей моего использования пространственного кармана. А ровно через пятнадцать минут вернулся к преподавателю. На мне уже были белёсые сандалии из паутины.
— Объяснишь? — он удивленно посмотрел на мою обувь с мягкой подошвой. Хоть она и держалась на ногах отлично, но по бокам всё-таки были пустые пространства, а впереди из непонятной ткани выглядывали пальцы. Не особо радует, но целители действительно поблизости, да и я постараюсь быть осторожным.
— У меня артефакт, — подчеркнул я, показывая болтающийся на шее прозрачный камень-телепорт. — Вот и сплел из магически обработанной веревки.
Удавкин прыснул со смеху:
— Серьезно? Да ты застрянешь уже на участке с углями с такой обувью. Будет больно. Очень. Ладно, лекари все равно наготове, — он махнул на сидящих в стороне на скамьях двух парней в зеленых одеяниях. — Но ты не пройдешь дальше.
— А если у меня получится? — нагнал я тревоги во взгляд, стараясь подыграть. Хотя за обувь от Леи был спокоен. Она выдержит высокую температуру и кислоту.
— Тогда я тебе поставлю не двадцать баллов, а сорок, — оскалился Удавкин, принимая правила игры. — Если нет — дисквалифицирую на два следующих занятия. Идет? — он протянул волосатую накачанную руку.
— Идёт, — я обменялся с ним рукопожатием.
Мы дождались, когда очередной студент выбежал на полосу препятствий. Я обратил внимание, что первый участок он прошел хорошо, и кроссовки справились с углями. Уверен был, что парень преодолеет и ядовитые шипы. Но он замешкался и вместо того, чтобы пробежать этот участок на скорости, сделал шаг и замер, попятившись. Я увидел в его глазах животный страх.
Парня можно было понять — сам проходил через подобное в прошлом.
— Он не пойдет, я тебе говорю, — хохотнул стоящий поодаль один из компании, которая откровенно насмехалась над всеми новенькими. И я, неделю как обучающийся в Академии Лисса, не был исключением.
— Годрик, закрой свой рот! — прикрикнул на него Бульдог и повернулся ко мне. — Ну, Рагнар, шевелись! Время идет!
Я посмотрел перед собой, справляясь с паническим страхом, который поднимался изнутри. Сердце стучало как заведенное от выброшенного в кровь адреналина. Взгляд затуманился, но я закрыл глаза, шумно задышав, и вновь открыл их, смотря на болото с кочками, между которыми то и дело мелькали какие-то сколопендры.
— Последний этап, и ты пройдешь испытание, — сказал Бульдог. — Иначе всё впустую. Ты же понимаешь, что иначе просрешь все свои достижения?
— Д-да, я понимаю, — пробормотал я осипшим голосом.
Мышцы гудели от усталости, на плечи будто навесили пудовые грузы, и каждый шаг, который я сейчас делал навстречу болоту, кишащему насекомыми, давался мне с трудом. Бульдог успокоил, что сейчас ранняя весна, и эти существа «пустые». Недавно проснулись и ещё не успели накопить яда. Максимум, что они могут сделать, так это прокусить кожу, оставив небольшую ранку, не более того.
Я-то услышал его слова, и все было логично. Вряд ли Академия будет рисковать жизнями учеников, в которых уже успела вложить ресурсы. Но тело не слушалось, и червь сомнения грыз меня изнутри.
А вдруг⁈ Я ведь слышал такие байки. Вдруг одна из сороконожек не уснула зимой и теперь ядовитая. И тогда…
Но это ведь просто отговорки, чтобы повернуть назад. И кем я тогда буду, если сдамся? Разве я прощу себе это?
— Жду ровно пять секунд, Рагнар! — рявкнул Бульдог.
Я ещё раз выдохнул и побежал по кочкам. Десять, одиннадцать… ах ты ж, тварь!.. двенадцать… двадцать три, двадцать четыре! Вернувшись на твердую землю, я никак не мог отдышаться, присел на пожухлую траву, осмотрел небольшую ранку, из которой сочилась тонкая струйка крови от укуса сколопендры.
— Ну вот и славно. Держи, это твой пропуск на следующий этап обучения, — Бульдог еще раз посмотрел на песочные часы, в которых просыпалась лишь половина. Он был слегка удивлен, хоть и старался не подавать виду.