Продолжая глазеть на Джоуи и полностью игнорируя Кристину, старуха наклонилась к мальчику:
— Хотелось бы знать, как зовут такого приятного молодого человека.
— Джоуи, — застенчиво ответил тот.
— И сколько же тебе лет, Джоуи?
— Шесть.
— Всего шесть, а уже способен очаровать любую даму!
Джоуи смущенно затоптался на месте. Ему до смерти хотелось поскорее юркнуть в машину, но из вежливости он не сдвинулся с места.
— Ставлю доллар против пончика, что угадаю твой день рождения, — не унималась старуха.
— У меня нет пончика. — Джоуи отнесся к ее словам на полном серьезе и поспешил предупредить, что не сможет расплатиться в случае проигрыша.
— Что за милый мальчуган! — воскликнула старуха. — Но я знаю, знаю. Ты родился в канун Рождества.
— А вот и нет, — заявил Джоуи. — Второго февраля.
— Второго февраля? Да будет тебе шутить. — Она погрозила ему желтым от никотина пальцем, по-прежнему не замечая стоящей рядом Кристины. — Как пить дать ты родился двадцать четвертого декабря.
Оставалось лишь гадать, к чему она клонит.
— Мам, скажи ей. Второго февраля. Ну что, доллар мой?
— Нет, детка, она ничего тебе не должна. Это было невзаправдашнее пари.
— Ладно, — вздохнул он, — если бы я проиграл, все равно не смог бы отдать ей пончик. Значит, все по-честному.
Лишь тут незнакомка подняла голову и взглянула на Кристину.
Та было улыбнулась, но улыбка замерла у нее на губах. Старуха смотрела холодно и жестко, почти разгневанно. Ее взгляд не был взглядом доброй бабушки или безобидной попрошайки. В глазах старухи читалась сила, помноженная на стальную решимость. Она тоже больше не улыбалась.
Что все это значит?
Не успела Кристина открыть рот, как старуха заговорила снова.
— Я права, да? Он действительно родился в канун Рождества? — выпалила она с напором и тут же продолжила, не дожидаясь ответа: — Ты лжешь насчет февраля! Вы оба врете, пытаясь скрыть правду. Но я-то знаю. Меня вам не обмануть.
Внезапно от нее повеяло угрозой.
Сжав Джоуи за плечо, Кристина подтолкнула его к машине, в обход старой карги.
Та мгновенно заступила им путь.
— Я знаю, кто ты такой, — ткнула она в сторону Джоуи сигаретой. — Хочешь верь, хочешь нет, но мне известно, кто ты на самом деле. Уж я-то знаю!
Чокнутая, ужаснулась Кристина. Только этого не хватало. От таких можно ждать чего угодно. Господи, только бы все обошлось!
Джоуи отшатнулся от старухи и крепко схватил мать за руку.
— Прошу вас, дайте нам пройти. — Кристина старалась говорить ровно и спокойно, надеясь избежать открытой стычки.
Старуха не сдвинулась с места. Дрожащей рукой она поднесла к губам сигарету.
Сжимая ладошку сына, Кристина шагнула к машине.
Старуха снова преградила им путь. Она нервно дымила сигаретой, ни на секунду не спуская с Джоуи глаз.
Кристина окинула взглядом парковку. Через два ряда от них пара человек выбирались из машины. В конце их собственного ряда тоже маячили двое парней, но двигались они в противоположную сторону. И никого поблизости, чтобы можно было позвать на помощь.
Отбросив сигарету и жадно глотая воздух, старуха уставилась на них выпученными, будто у жабы, глазами:
— Да-да, я знаю все твои мерзкие, отвратительные тайны, маленький ты хитрец.
У Кристины бешено заколотилось сердце.
— Прочь с дороги, — выпалила она, не пытаясь больше играть в спокойствие.
— Тебе не обмануть меня своим притворством…
Джоуи расплакался.
— И своей липовой миловидностью. Слезы тоже не помогут.
Кристина в третий раз попыталась обойти эту чокнутую — и снова безуспешно.
Лицо старой карги исказилось от злобы.
— Мне прекрасно известно, кто ты такой, маленькое чудовище!
Кристина толкнула ее, и старуха отшатнулась назад.
Не теряя ни секунды, Кристина бросилась к машине. Время замедлилось, будто в ночном кошмаре, когда бежишь и не можешь добраться до цели.
Дверца машины была заперта. У Кристины был пунктик насчет безопасности.
Ну что бы ей хоть раз в жизни проявить беспечность!
Старуха не отставала. Крики ее звенели в ушах у Кристины, но слов она разобрать не могла: те мешались с плачем Джоуи и стуком ее собственного сердца.
— Мам!
Мальчика едва не вырвали из рук у Кристины — старуха, будто когтями, вцепилась в рубашку Джоуи.
— А ну отпусти его! — обрушилась на нее Кристина.
— Признавайся! — орала старуха. — Признавайся, кто ты на самом деле!
Кристина пихнула ее со всей силы, но та вцепилась намертво.
Тогда Кристина ударила. Сначала в плечо, потом ладонью по лицу.
Старуха отшатнулась, и Джоуи рванулся вперед, только рубашка затрещала.
Трясущимися руками Кристина умудрилась вставить ключ в замок. Открыв дверцу, она запихнула Джоуи в машину. Мальчик тут же перебрался на пассажирское сиденье. Кристина быстро села за руль и с невероятным облегчением захлопнула за собой дверцу. Все, спасены!
Рядом с ней, в окне, маячило лицо старухи.
— Послушай меня! — орала та. — Только послушай!
Кристина сунула ключ в замок зажигания, повернула его. Затем нажала на газ. Мотор ожил и заурчал.
Старуха яростно заколотила по крыше машины своим мертвенно-белым кулаком.
Включив задний ход, Кристина стала выбираться из ряда автомобилей. Двигалась она медленно, не желая ушибить старуху. Все, чего ей хотелось, — поскорее сбежать от этой чокнутой.
Но та не сдавалась. Уцепившись за ручку дверцы и прожигая Кристину взглядом, она семенила рядом с машиной.
— Он должен умереть. Должен!
— Мама, не отдавай ей меня! — прорыдал Джоуи.
— Что ты, детка, конечно нет. — Во рту у Кристины до того пересохло, что слова давались с большим трудом.
Мальчик сидел, вжавшись в дверцу. Из глаз его градом катились слезы. Будто завороженный, смотрел он на искаженное ненавистью лицо гарпии, которое маячило в окне напротив.
Продолжая двигаться задом, Кристина слегка ускорилась, повернула руль… и едва не врезалась в машину, которая медленно двигалась вдоль их ряда. Водитель просигналил, и она резко ударила по тормозам.
— Он должен умереть! — орала старуха.
Своим бледным кулаком она грохнула по окну. Немного сильнее — и стекло бы разбилось.
Этого не может быть, мелькнула у Кристины мысль. Не может быть, чтобы такое произошло средь бела дня, в тихой и солнечной Коста-Месе.
Старуха снова заколотила по окну кулаком:
— Он должен умереть!
Брызги слюны разлетелись по стеклу.
Кристина наконец-то развернулась и начала двигаться вперед, но старуха не отставала. Кристина прибавила газу. Старуха, будто злой дух, продолжала бежать за машиной. Десять футов, двадцать, тридцать… все быстрее и быстрее. Да человек ли она? Откуда в этом старом теле столько силы и упорства? Она продолжала пялиться в окно, и было в ее глазах столько ярости и злобы, что Кристина испугалась, как бы старая ведьма не вырвала ручку дверцы. Но старуха наконец отстала — с воплем гнева и разочарования.
В конце ряда Кристина свернула направо. По парковке она ехала непозволительно быстро, зато не прошло и минуты, как они выбрались на Бристоль-стрит и устремились на север, подальше от торгового центра.
Джоуи больше не рыдал, хотя слезы так и катились по его лицу.
— Все в порядке, милый. Она нас не догонит.
Выехав на бульвар Макартура, Кристина повернула направо. Следующие три квартала она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что их не преследуют. Наконец она притормозила у обочины.
Ее трясло. Оставалось только надеяться, что Джоуи этого не заметит.
— Держи, детка. — Она вытащила из пачки бумажный платок. — Вытри глазки и не забудь высморкаться. Ты же у меня храбрый мальчик, верно?
Джоуи кивнул, сжимая в кулачке платок. Наконец ему удалось успокоиться.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Кристина. — Получше?
— Вроде да.
— Тебе страшно?
— Было страшно.
— А теперь?
Он покачал головой.
— Знаешь, — осторожно начала Кристина, — не стоит обращать внимание на все те гадости, которые она тебе наговорила. На самом деле она не имела ничего такого в виду.
Мальчик озадаченно уставился на мать:
— Зачем же тогда она это говорила?
— Понимаешь, она серьезно больна. Ей трудно справляться с собой.
— Больна? Вроде как гриппом?
— Не совсем. Душевно больна… не в себе.
— Это как, с приветом?
Это словечко он позаимствовал у Вэл Гарднер, партнерши Кристины по бизнесу. Интересно, сколько еще выражений, уже не столь невинных, почерпнул ее сын все в том же источнике?
— Она что, настоящая чокнутая, мам? С приветом?
— Душевнобольная, детка.
Джоуи нахмурился.
— Все равно не очень понятно? — спросила Кристина.
— Нет, — вздохнул Джоуи. — Если она больная, почему не сидит в психушке? И почему она набросилась на меня? Мы же с ней раньше не встречались.
— Понимаешь…
Ну как объяснить ребенку поведение психа? Разве что упростить все до предела. Но лучше так, чем совсем уклониться от ответа.
— Может быть, когда-то у нее тоже был маленький мальчик и она очень-очень любила его. Вот только мальчик этот не был таким добрым и послушным, как ты. Он вырос и стал вести себя очень плохо. Так плохо, что разбил своей матери сердце. От этих переживаний она и заболела.
— И теперь ненавидит всех мальчиков, даже незнакомых? — уточнил Джоуи.
— Похоже, да.
— Потому что они напоминают ей собственного сына?
— Верно.
Джоуи призадумался, а потом кивнул:
— Это я вроде как понимаю.
Улыбнувшись, Кристина взъерошила ему волосы:
— Почему бы нам не заглянуть в «Баскин-Роббинс», не полакомиться мороженым? Если не ошибаюсь, вкус этого месяца — арахисовое масло с шоколадом. Как раз то, что ты любишь.
Джоуи не смог скрыть свое удивление. Кристина тщательно продумывала его меню и не одобряла в нем излишков жира. Так что мороженое было для мальчика редким лакомством. Не желая упускать подвернувшуюся возможность, он тут же