Сунь Укун быстро отвернулся, поймал свой хвост, выдернул из него шерстинку, помял в руке, произнес заклинание, и шерстинка мигом превратилась в золотую табличку, точь-точь такую, как у бесенка, только шелковый шнур был другого цвета, а на лицевой стороне значилось: «Главный ветер-лазутчик». Сунь Укун передал табличку бесенку, тот посмотрел и в страхе промолвил:
– У нас у всех одинаковые звания: «младшие лазутчики». А у тебя почему-то другое – «главный лазутчик»!
– Э! Да ты и в самом деле ничего не знаешь. Великий князь очень доволен мною и назначил меня главным над вами, дозорными, потому и пожаловал мне такое звание.
Услышав об этом, бесенок издал приветственный возглас и сказал:
– Прости мне мою вину, начальник, но я тебя совсем не знаю, потому и не выказал должной почтительности. Не сердись!
– Ладно, – ответил Сунь Укун, – прощаю тебя, только выкладывай пять лянов серебра на угощение и с остальных собери!
– Подожди немного, начальник, – отвечал бесенок. – Я схожу на край южного хребта, встречусь там с другими дозорными и соберу с них денежки.
– Идет, – сказал Сунь Укун. – Но я пойду с тобой вместе!
И Великий Мудрец последовал за бесенком.
Не прошли они и нескольких ли, как вдруг увидели высокую скалу, похожую на писчую кисть, воткнутую в подставку, не менее пяти чжанов в высоту; так ее и назвали: скала Кисть. Сунь Укун поджал хвост, подпрыгнул и уселся на самой вершине.
– Лазутчики! – закричал он. – Все ко мне!
Вскоре внизу появились лазутчики, которые стали низко кланяться Сунь Укуну.
– Знаете ли вы, – обратился к лазутчикам Сунь Укун, – почему наши повелители назначили меня старшим над вами? Они задумали съесть Танского монаха, но боятся Сунь Укуна, его ученика, который обладает огромной волшебной силой, постиг в совершенстве искусство превращений и может под видом лазутчика проникнуть сюда, чтобы выведать все тайны. Вот князь и назначил меня старшим и велел произвести проверку, чтобы выяснить, нет ли среди вас поддельного лазутчика. Поэтому я буду вам сейчас задавать вопросы, а вы отвечайте. Итак, вопрос первый: какими волшебными силами обладают наши великие князья?
Тут вперед выступил один из лазутчиков и ответил:
– Наш старший великий князь все может, даже проглотить разом стотысячное небесное войско. Когда богиня Сиванму пригласила на Персиковый пир всех небожителей и праведных отшельников, а нашего великого князя не пригласила, он решил покарать Небо. Тогда Яшмовый владыка выслал против него стотысячное небесное войско, а наш князь превратился в великана, разинул пасть величиной с городские ворота и стал изо всей силы втягивать в себя воздух. Небесные воины испугались и укрылись за Южными небесными воротами.
– Молодец! – похвалил Сунь Укун бесенка. – А теперь расскажи про второго великого князя.
– Наш второй великий князь, – стал говорить бесенок, – ростом три чжана, брови у него мохнатые, словно гусеницы шелкопряда, глаза как у красного феникса, голос нежный, будто у красавицы, зубы плоские и широкие, нос длинный, как у дракона. Стоит ему своим носом обхватить врага, как тот сразу же испустит дух, будь у него даже железная спина и медное туловище!
– Ну а теперь скажи, чем славится наш третий великий князь? – продолжал спрашивать Сунь Укун.
– Наш третий великий князь прозывается кондором, вмиг пролетающим десять тысяч ли, – начал бесенок. – Когда он мчится, налетает ураган, вздымающий волны морские, он повергает в трепет север и юг. При нем всегда его драгоценность: сосуд с темным и светлым началом – Инь и Ян. Кто попадет в этот сосуд, через час и три четверти растворится.
«Небесное войско я и сам могу проглотить, нос тоже не представляет опасности, а вот сосуда надо поостеречься», – подумал Сунь Укун, выслушав бесенка, и снова спросил:
– А который из князей хочет съесть Танского монаха?
– Дело в том, – отвечал бесенок, – что наш старший великий князь и второй великий князь давно уже обитают в пещере Львиного верблюда на горе Львиного верблюда, а третий великий князь живет в четырехстах ли к западу отсюда. Там у него свой город, который зовется городом Львиного верблюда. Пятьсот лет назад он сожрал правителя этого города, всех его гражданских и военных сановников, а также всех до единого жителей, старых и малых, мужчин и женщин. За это его лишили принадлежавших ему владений, и в услужении у него осталось всего несколько оборотней. Не помню, в каком году он разузнал, что какой-то монах из восточных земель Танского государства идет на Запад к Будде за священными книгами и что тот, кто отведает хоть ломтик его мяса, обретет вечную молодость и бессмертие. Но вся беда в том, что у этого монаха есть ученик Сунь Укун, с которым ни одному из великих князей в одиночку не справиться. Потому третий князь и прибыл сюда, чтобы общими усилиями изловить Танского монаха.
Тут Сунь Укун не сдержался, заскрежетал зубами от ярости, выхватил посох, прыгнул вниз с крутой скалы и размозжил голову несчастному бесенку. Затем он снял табличку с убитого, привязал ее к своему поясу, взял стяг с иероглифом «лин», колотушку, подвязал колокольчик, обернулся лицом к ветру, прочел заклинание и превратился в точное подобие убитого им бесенка-лазутчика. После этого, широко шагая, он вышел на большую дорогу и отправился на поиски пещеры, где жили три дьявола.
Углубившись в горы, Сунь Укун пошел по уже знакомой ему дороге и вдруг услышал громкие крики и ржанье коней. Он стал всматриваться и увидел у входа в пещеру Львиного верблюда несметное количество бесов и бесенят, строящихся в полки, с копьями, пиками, мечами и саблями, со знаменами и стягами.
Тщательно обдумав план действий, Сунь Укун стал бить в колотушку и бренчать колокольцем, направляясь прямо к входу в пещеру Львиного верблюда. Сторожевые бесы еще издали заметили его и, преградив дорогу, спросили:
– Это ты явился, младший лазутчик? Здоро́во!
Сунь Укун ничего не ответил, наклонил голову и прошел мимо.
Дойдя до второго поста, он опять был задержан сторожевыми бесами.
– Это ты явился, младший лазутчик? Здоро́во!
– Да, это я! – на сей раз ответил Сунь Укун.
– Скажи, обходя горы дозором, не встретил ли ты Сунь Укуна? – спросили сторожевые бесы.
– Да, я видел его, – смело ответил Сунь Укун. – Он там сидит и точит железный пест.
Бесы не на шутку перепугались и спросили:
– А каков он из себя и что за пест точит?
– Он похож на духа – покровителя дорог и сидит на корточках у горного ручья, – ответил Сунь Укун. – Но если он выпрямится во весь свой рост, то, право, будет в вышину более десяти чжанов. В руках у него большой железный пест, похожий на дубину, толщиной с плошку. Он черпает рукой воду из ручья, обливает скалистый камень, точит о него пест и приговаривает: «Пест! Я давно не брал тебя с собой, и ты не имел случая проявить все скрытое в тебе могущество. Но сейчас сто тысяч бесов-оборотней предстанут перед тобой, и надо будет их всех забить до смерти! За это я принесу тебе щедрую жертву, как только убью трех главных дьяволов!» Но прежде, я думаю, он собирается убить всех вас, десять тысяч отборных воинов!
От этих слов у бесов душа в пятки ушла, сердце сжалось от ужаса и печенка затряслась.
А Сунь Укун продолжал их пугать.
– Вот что, уважаемые! – сказал он. – Много ли с этого Танского монаха можно содрать мяса? Всего несколько цзиней! На всех все равно не хватит. Чего ради нам рисковать собственной головой? Не лучше ли разойтись всяк в свою сторону – вот и все!
– Дело говоришь! Верно! Правильно! – зашумели бесы. – Жизнь дороже! Уйдем отсюда!
Дело в том, что все эти бесы и бесенята были оборотнями волков, змей, тигров, барсов и разных других зверей и пернатых тварей. С громкими криками все они обратились в бегство и исчезли.
Таким образом, слова простого дозорного возымели такое же действие, как чуские песни, от которых разбежалось восемь тысяч храбрых воинов.
«Ну вот и хорошо! – с радостью подумал Сунь Укун. – Теперь дьяволам-оборотням пришел конец!»
С этой мыслью Великий Мудрец направился к пещере и смело вошел в ворота.
Если вы хотите узнать, какие злоключения ему пришлось претерпеть при встрече с дьяволами, прочтите следующую главу.
Глава семьдесят пятая,
Итак, Великий Мудрец подошел к пещере, заглянул внутрь и увидел страшную картину:
Горой громоздятся кости.
Скелеты как мертвый лес;
Землю укрыл, словно войлок,
ковер человечьих волос.
Плоти гниющей клочья,
Кожа, истлевшая в прах;
Жилы иссохшими нитями
висят на древесных ветвях —
Серебром мерцают во мраке,
в душу вселяя страх.
Тел освежеванных груда,
крови дымный поток;
Воздух пропитан смрадом,
ужасен тления дух.
Злобный бесенок-крошка
кромсает живую плоть,
Рядом – свирепый бес
человечину варит в котле.
Кто же, кроме царя обезьян,
сюда проникнуть посмеет?
Разве отыщется смертный, который
страх свой преодолеет?!
Но, как вы уже знаете, Сунь Укун был не робкого десятка и пробрался за вторые ворота. Там все было по-иному: чисто, тихо и очень красиво. На сколько хватало глаз, расстилались роскошные луга с диковинными цветами, вдаль уходили стройные ряды высоких сосен и изумрудно-зеленых бамбуков. Любуясь всей этой красотой, Сунь Укун не заметил, как очутился у третьих ворот, и юркнул в них. Тут он увидел трех демонов, восседавших на возвышении, лютых и свирепых на вид.
Перед демонами по обеим сторонам выстроилось в ряд свыше сотни больших и малых бесов в боевых доспехах и шлемах.
Не испытывая ни малейшего страха, Сунь Укун вошел в ворота, снял с себя колотушку с колокольцами и, приблизившись к демонам, приветствовал их.