Он уже хотел было отправиться на поиски пещеры, в которой обитал дьявол, но в это время из расселины горы вырвалось пламя, и мгновенно все небо запылало красным заревом. В следующий миг из пламени вырвался клуб зловещего дыма, а потом столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.
В нос Сунь Укуну набился песок, и он стал чихать. Обернувшись, Великий Мудрец нащупал в выступе скалы два круглых камешка, каждый величиной с гусиное яйцо, и запихал их себе в ноздри; качнувшись всем телом, он превратился в ястреба, обладающего способностью собирать огонь, и полетел в самое пекло. Там он сделал несколько кругов, и вдруг песок улегся, дым исчез, а огонь погас. Тогда Сунь Укун поспешно принял свой первоначальный вид. И тут внимание его привлекли резкие металлические звуки «дин-дин, дон-дон», словно кто-то бил в гонг.
Великий Мудрец пошел на звуки и вдруг увидел маленького оборотня-гонца с желтым флажком на плече и с сумкой за спиной. Оборотень бил в гонг и мчался во весь дух. Сунь Укун рассмеялся и сказал самому себе:
– Так вот кто, оказывается, бьет в гонг! Интересно, что за грамоту он несет? Надо узнать!
Тут Сунь Укун превратился в шмеля, полетел за оборотнем, сел на сумку и стал слушать, как бесенок бьет в гонг и бормочет:
– До чего же лют наш великий князь! Сверх всякой меры! Три года назад похитил он Золотую царицу в Пурпурном царстве, да, видно, не судьба им жить вместе, никак не может добиться ее расположения. Зря только губит неповинных прислужниц царицы, желая удовлетворить свою страсть. В первый раз привез двух – убил, затем четырех – тоже убил. В позапрошлом году вытребовал прислужниц, в прошлом году опять понадобились, в нынешнем году то же самое. Только ничего у него на сей раз не вышло. Нашелся какой-то Сунь Укун, который сразил головного дозорного, посланного за царицыными прислужницами. Наш великий князь так разгневался, что решил проучить то государство, и велел мне доставить им грамоту о войне. Вот я и думаю: если тамошний правитель не станет воевать, значит он человек с умом, если же вступит в бой, то наверняка потерпит поражение. Наш великий князь как напустит на его царство огонь, дым да еще песок, так никого в живых не останется: ни самого правителя, ни его слуг, ни подданных! Тогда мы займем столицу ихнего царства, наш великий князь провозгласит себя государем, а нас сделает придворными слугами. Я тоже получу какой-нибудь чин, но все равно меня будет мучить совесть, потому что я нарушил законы Неба.
Сунь Укун слушал, а сам втихомолку радовался:
«Ишь ты, оказывается, оборотни тоже бывают совестливыми!»
Сунь Укун зажужжал, отлетел в сторону, пролетел вперед на десять с лишним ли, встряхнулся и превратился в отрока-послушника.
Он обогнул склон горы, вышел навстречу оборотню и, подняв руки в знак приветствия, воскликнул:
– Господин мой! Куда спешишь? Какую грамоту несешь?
Оборотень как ни в чем не бывало отозвался, словно давно был знаком с отроком, перестал бить в гонг и, радостно хихикая, ответил:
– Наш великий князь послал меня в Пурпурное царство передать грамоту о войне!
– В Пурпурное царство? – прикинувшись удивленным, переспросил Сунь Укун. – Так ведь великий князь породнился с тамошней царицей!
– В позапрошлом году, – отвечал оборотень, – как раз когда он похитил ее, здесь объявился какой-то волшебник, который подарил Золотой царице пестрый свадебный наряд. Как только она его надела, у нее по всему телу выросли колючие шипы, такие острые, что наш великий князь даже погладить ее не осмеливается. А стоит ему прижать ее к себе покрепче, как в руки ему вонзаются шипы. Сегодня рано утром он послал своего головного дозорного за прислужницами царицы, но какой-то Сунь Укун схватился с этим дозорным и одолел его в бою. Наш великий князь сильно разгневался, а потому и велел мне отправиться в Пурпурное царство с грамотой о войне. Завтра он нападет на это царство.
– Отчего же это великий князь так разгневался? – спросил Сунь Укун.
– Да он и сейчас еще злится, – отвечал оборотень. – Ты бы сходил к нему и спел свои псалмы. Может быть, он сменит гнев на милость – вот будет славно!
Сунь Укун попрощался и побежал прочь, а оборотень пошел своей дорогой, продолжая бить в гонг. Тут у Сунь Укуна возникло злодейское намерение. Подняв посох, он повернул обратно, нагнал оборотня и так хватил его по затылку, что у бедняги голова раскололась, брызнула кровь и выскочили мозги, кожа на шее лопнула, а позвоночник вылез наружу. Тогда Сунь Укун достал из его сумки грамоту, засунул ее в рукав, а желтый флаг и медный гонг спрятал в придорожной траве.
Но когда он схватил мертвого оборотня за ноги, чтобы сбросить его в горный поток, у того из-за пояса выпала табличка в золотой оправе со следующей надписью:
«Предъявитель сего – доверенное лицо в чине младшего сяо по имени Юлай Юцюй – Гоняй туда, гоняй сюда. Приметы: рост – маленький, лицо прыщавое, без усов и бороды. Сию табличку носит при себе на всем пути следования, без оной считать самозванцем».
– Значит, этого подлеца звали Гоняй туда, гоняй сюда, – смеясь, произнес Сунь Укун. – Но теперь ему можно дать другое имя: Поминай как звали.
Сунь Укун взял табличку, засунул ее себе за пазуху, схватил мертвого оборотня и помчался обратно в Пурпурное царство.
Между тем Чжу Бацзе, который расположился перед парадной залой Золотых колокольцев и охранял покой царя и Танского монаха, невзначай повернул голову и вдруг заметил в воздухе Сунь Укуна, тащившего маленького оборотня.
«Если бы я принес такую малявку, мне бы не посчитали это за заслугу», – с досадой подумал Чжу Бацзе.
В это время Сунь Укун сбросил оборотня прямо к ступеням залы. Чжу Бацзе подбежал к нему, ударил его своими вилами и заорал:
– Это моя заслуга! У меня есть доказательство! Видишь, на оборотне девять отверстий? Это от моих вил.
– Ты погляди лучше, есть ли у него голова! – произнес Сунь Укун.
– А он таким и был, без головы, – отвечал Чжу Бацзе. – Я еще подумал, почему это он даже не вздрогнул, когда я хватил его вилами.
Сунь Укун велел Чжу Бацзе позвать наставника, который в это время беседовал с правителем, и, когда тот вышел, отдал ему грамоту о войне, сказав при этом:
– Спрячь пока у себя и не показывай правителю.
Не успел он договорить, как показался сам правитель, и Сунь Укун обратился к нему, говоря:
– Я убил оборотня, вон он лежит у крыльца.
– Это, конечно, оборотень, – промолвил правитель, – но не Сай Тайсуй. Того я видел собственными глазами. Он ростом больше одного чжана, а плечи у него в пять раз шире, чем у простого смертного. Лицо с золотистым блеском, голос громоподобный. Разве похож он на этого заморыша?!
– Верно, – со смехом отвечал Сунь Укун. – Это не Сай Тайсуй. Это его гонец. Я убил его и доставил сюда, чтобы доложить о первой удаче.
Правитель расхохотался и сказал:
– Ладно, ладно, ладно! Это зачтется тебе как первая заслуга! Подать сюда подогретого вина, – распорядился он. – Отблагодарим почтенного монаха!
– Вино выпить успеем, – промолвил Сунь Укун. – Лучше скажи мне, не оставила ли тебе твоя Золотая царица каких-нибудь вещиц на память? Если оставила, дай мне одну. Или, может быть, что-то сохранилось в ее покоях?
– А зачем тебе? – спросил правитель.
– Предположим, я одолею оборотня, – отвечал Сунь Укун, – но кто поручится, что царица последует за мной? Ведь она меня не знает. Если же я покажу ей какую-нибудь из ее любимых вещей, то легко смогу доставить ее сюда.
– В Солнечном дворце Золотой царицы в ее покоях хранятся четки из чистого золота, – промолвил правитель.
– Вели принести их, – сказал Сунь Укун.
Правитель тут же приказал Яшмовой царице принести четки и передал их Сунь Укуну.
Сунь Укун сразу же надел их на руку.
Он не стал пить вина, а вскочил на облако и помчался прямо к горе Чудесного оленя-единорога и принялся отыскивать вход в пещеру.
Пока он шел, до его слуха донеслись голоса и крики. Остановившись, он стал вглядываться и увидел у входа в пещеру множество стражников разных рангов.
Тогда Сунь Укун повернул обратно, дошел до того места, где убил гонца-оборотня, нашел желтый флажок и медный гонг, повернулся лицом к ветру, прочел заклинание и принял вид убитого им оборотня.
После этого, ударяя в гонг, он, широко шагая, направился прямо к пещере. Тут его окликнула обезьяна горилла:
– Это ты, Юлай Юцюй? Уже вернулся?
– Да, вернулся!
– Ступай живей! Великий князь ждет тебя не дождется. Он сейчас в живодерне.
Услышав эти слова, Сунь Укун ускорил шаг, направился к главным воротам и огляделся. Перед ним было пустое помещение, высеченное в каменной скале над обрывом. Слева и справа росли чудесные цветы и трава, а впереди и позади высилось множество старых кипарисов и высоких сосен. Он прошел дальше, незаметно очутился за вторыми воротами и, подняв голову, вдруг увидел беседку, а в беседке оправленное золотом кресло. На кресле восседал сам повелитель демонов, поистине страшный и безобразный:
Сверкает-струится над головой
призрачный полог зари,
Ужасный дух, смертоносный смрад
источает его нутро.
В пасти – ряды острейших клыков
как боевые мечи.
От клочьев бурых волос на висках
исходит багровый туман.
Глаза – словно медные бубенцы,
взгляд, как у беса, свиреп.
Крепко сжимает железный пест
длиною почти до небес.
Сунь Укун нарочно не совершил никаких положенных церемоний в знак приветствия, а с презрительным видом отвернулся и продолжал колотить в гонг.
– Это ты явился? – спросил повелитель демонов.
Сунь Укун молчал.
– Это ты, Юлай Юцюй? – зло переспросил князь.
Ответа опять не последовало. Тогда князь подошел к Сунь Укуну и, схватив его за шиворот, заорал:
– Ты что трезвонишь?! Почему молчишь и не отвечаешь, когда тебя спрашивают?