— Я архангел.
Невысказанными остались слова о том, что он считает смешными переживания женщины, которая не так давно была человеком и пока не стала воистину бессмертной. Она отказалась позволить ему запугать себя. Она и её архангел дали друг другу обещания, и Елена не собиралась сдаваться на первом же препятствии… даже если у неё бешено и неровно колотилось сердце, животная часть её рассудка признавала, что этот хищник не знал пощады.
Подойдя вплотную к Рафаэлю, она подняла голову и встретила его пристальный взгляд. Металлический оттенок до боли бесчеловечен, в глазах защипало от инстинктивной защиты. Моргнув, она отвела взгляд.
«Ты так легко сдаёшься».
Ледяная уверенность в голосе пугала, но Елена всегда знала, что Рафаэля будет сложно любить.
— Архангел, если думаешь, что я сдаюсь, ты меня совсем не знаешь. — Сморгнув слёзы, она прижалась грудью к нему.
Электрический разряд взметнулся между ними, как раскалённая добела плеть. И тогда архангел пробудился. Запутав руку в волосах у неё на затылке, он оттянул её голову назад и впился в губы клеймящим, предупреждающим поцелуем. Он был не в настроении играть. Как и она.
Обняв его за шею, Елена с той же страстью ответила на поцелуй, дразня его язык своим в восхитительной провокации, потому что неважно, насколько голод Рафаэля мог её сжечь, она знала, как его удовлетворить. Елена боялась потерять Рафаэля тогда, когда он становился бесчувственным, скрытым в высокомерии силы за пределами познания смертного. И когда эта мысль пронеслась в голове, поцелуй стал иным, с безошибочным контролем.
«Нет, чёрт возьми, Архангел», — подумала она, сильно прикусывая нижнюю губу Рафаэля, зная, что так она сменит его настрой. Он сильнее оттянул её волосы, заставляя запрокинуть голову сильнее.
«Думаешь, ты в безопасности?» — Свободной рукой он скользнул под её майку и собственнически обхватил грудь.
— В безопасности? — Задыхаясь от наслаждения, она потянулась и погладила изгиб правого крыла. — Может, и нет. — «Но я всегда хотела потанцевать с тобой».
Он сжал и поддразнил чувственную плоть.
«Тогда танцуй».
Внезапно, её майка исчезла, просто растворилась, оставляя торс обнажённым. Расправляя освобождённые крылья, она потянула его рубашку, которая рассыпалась прямо под её прикосновением, и Елена оказалась прижата кожей к коже с архангелом, объятым белым пламенем. Впервые пробудился настоящий страх. Она никогда не связывалась с Рафаэлем, когда он был таким, никогда не была настолько близка к его смертоносной силе, когда ледяное пламя обжигало плоть. Ощущение было и захватывающим и пугающим. Откинув страх, она прижалась теснее… и потёрлась животом о налитый стержень Рафаэля.
Рафаэль резко поменял их позу и прижал Елену спиной к стене, отчего крылья широко раскинулись. Она втянула воздух, которого Рафаэль её лишил самым первобытным из поцелуев, срывая с неё остатки одежды и оставляя обнажённой и беззащитной. Когда он подхватил её под попку, Елена инстинктивно обняла его ногами за талию. Ледяное пламя его силы коснулось поцелуем самых чувственных мест.
ГЛАВА 6
Елена задрожала и прервала поцелуй. Рафаэль не желал отпускать охотницу и вновь припал к её губам, притянув за сжатые в кулак волосы. Такой поступок должен был напугать, но всего лишь утвердил в желании выиграть эту битву, вернуть Рафаэля из бездны, которая проглядывала из неприветливых чёрных, как смола, глаз. Она видела многие цвета в этих глазах, но никогда такой огромной позабытой тьмы.
«Архангел, — прошептала она в своих мыслях. Елена изо всех сил старалась удержать здравый рассудок, когда Рафаэль ущипнул её за напрягшийся сосок пальцами, знающими каждое слабое место на её теле, — Рафаэль».
Он ответил прикосновением потока ледяной силы, столь сильного, что её глаза безвольно закатились. Окунувшись во тьму, она запустила пальцы в его волосы и обвила талию ногами. Её терзало ощущение неправильности, но она не собиралась убегать, даже если страх щекотал горло, настойчиво подчёркивая голод тела, которое стало влажным и готовым к ласкам. Ведь даже смертельно опасный, он оставался её мужчиной, и тело это знало, помнило удовольствие, которое он мог доставить. Правда, сегодня наслаждение могло быть немного приправлено чувственной жестокостью. Елене хотелось сдаться, позволить применить его исключительные умения на её теле, но инстинкт подсказывал, что это кратчайший путь к поражению. Поражению демонам, превратившим печальную лазурь его глаз в суровую неумолимую тьму полуночи.
«— Мои любовницы всегда были воительницами». — Так он сказал в самом начале.
С усилием оторвавшись от его губ, она отвернула лицо, судорожно вдыхая воздух. Он сильнее ухватился за её волосы, намереваясь притянуть обратно. Елена перехватила его руку. Вокруг них полыхнула снежно-белая вспышка, такая мощная и ослепляющая, что даже через закрытые глаза можно было увидеть этот свет.
— Рафаэль, — заговорила Елена, с трудом преодолевая такое безупречное режущее давление, — либо сбавь обороты, либо дай мне оружие.
Он замолчал на минуту, а затем в её голове раздался бархатистый шёпот:
«Зачем мне давать тебе оружие?»
— Затем, что женщины, которые не могут дать отпор, тебя не интересуют. Тебе ведь нравятся воительницы, помнишь? — ответила Елена, чувствуя себя так, словно из лёгких высосали весь воздух. В её голове раздался смех с оттенком беспощадности, от которой простой страх превращается в ужас:
«Правда в том, что я нахожу изысканное удовольствие в созерцании беспомощности сильной женщины, распростёртой подо мной».
Испуг разнёсся по венам. Прямо сейчас в Рафаэле не было ни намёка на её любимого, до него было не достучаться, не дотянуться, его здравый смысл отсутствовал.
— И всё же это трудно назвать вызовом, правда? — прошептала Елена, сражаясь с охотничьими инстинктами, с частью себя, призывающей выцарапать его прекрасные глаза, вцепиться в крылья, сделать что угодно, чтобы освободиться. — Я добровольно пришла в твои объятия.
Он провёл губами по её шее, рукой, державшей волосы, оттянул голову сильнее в сторону. Елена ощутила прикосновение зубов… а ниже, напор его затвердевшего члена. Вот это она понимала. Это были настоящие, земные и необузданные порывы. Приняв молниеносное решение, она прошептала:
— Возьми меня, Рафаэль. Возьми свою воительницу.
Она намеренно использовала именно такие слова, чтобы напомнить ему о связи между ними. Он замер.
«Всё-таки сдаёшься?»
Она притянула его голову за волосы и поцеловала так, как хотела сама. С влажным жаром и дикой страстью… и любовью, которая занимала всё больше места в её сердце.
«Все эти игры в подчинение — классная штука, но я хочу ощутить тебя в себе — мощного и твёрдого, немедленно».
Рафаэль сжал её бедро.
«Елена».
Её сердце замерло на мгновенье. Поскольку она знала этот тон, этот тембр голоса.
«Рафаэль. Ты нужен мне, — он единственный мужчина, которому она говорила такие слова за всю свою взрослую жизнь, единственный, кому настолько доверяла. — Ты мне нужен».
Крупное тело, прижимавшее её к стене, задрожало, ледяные покалывания силы превратились в волну ласки и тысячью невесомых, словно пёрышко, поцелуев пронеслись по коже, а затем возбуждённый член упёрся в её лоно. Елена резко втянула воздух, и Рафаэль вновь завладел её губами. Она крепко держалась за него, пока он медленно и размеренно входил в её тело. Елена выгнулась от почти жестокого, внезапного удовольствия. Рафаэль воспользовался её позой и стал играть с грудью, кусать, облизывать и посасывать, пока Елена не начала вращать бёдрами от нетерпения, вонзив ногти в его плечи.
— Прекрати дразниться, Архангел.
Он немного помедлил, а затем им завладела чистая мужская нужда. Елена очень, очень хорошо ощущала его твёрдое, гладкое тело под своими руками. Открыв глаза, она посмотрела на Рафаэля… и увидела бесконечную, беспощадную синеву. А затем он стал любить её, используя весь сексуальный опыт, накопленный за многие столетия, и заставил увидеть звёзды. Она вскрикнула, и кончила, клеймя Рафаэля своим телом, унося его за собой.
После всего Елена растянулась на кровати лицом вниз, а Рафаэль лежал на боку рядом, погрузившись в себя.
— Эй, — Елена прикоснулась к его бедру. — Не исчезай снова.
Её голос оказался более хриплым, чем она ожидала, к нему примешались страхи ребёнка, брошенного задолго до того, как её вышвырнули из праздной изящности Большого Дома.
Бедро Рафаэля дёрнулось от её прикосновения.
— Я причинил тебе боль?
Елена вспомнила, как Рафаэль однажды говорил, что её легко сломать. Знала, что у неё достаточно сил, чтобы дать жестокий отпор — но она не такая. Они не такие.
— Нет. Просто немного напугал.
— Прими мои извинения, Елена, — он легко коснулся изгиба её крыла. — Я был не в себе.
Такого признания она не ожидала, ведь, хоть они уже долгое время были вместе, всё ещё изучали друг друга. Только Архангел Нью-Йорка давно научился хранить секреты — свои, своей расы, своих приближенных из Семёрки. А теперь хранил ещё и тайны своей супруги.
— Знаю. — Она опёрлась на локоть и сжала плечо архангела, остро нуждаясь в физической связи. — Что-то не так, Рафаэль. Хоть и казалось, что тот вампир в своём уме, но когда он напал на школу, его действия были лишены здравого смысла. Ты бы это видел. Но нет, тебе не довелось.
— Я очень смутно помню свои действия в тот момент. — Рафаэль как бы спрашивал, не задавая вопроса. Он перевернул Елену на спину и положил свою большую ладонь ей на живот. Охотница знала, что потеря контроля терзает его изнутри словно зверь. Она воспроизвела в памяти прошедшее и спросила:
— Ты помнишь, как казнил Игнатиуса?
— Да. — Рафаэль немного наклонил голову, и Елена приняла приглашение, начав перебирать пальцами его волосы. — Я помню, что происходило, но все события как будто покрыты красной пеленой.