Я фыркнула.
— Ты, кажется, слишком уверен, что я выберу тебя.
— О, дорогая. Так и есть, — он наклонился ближе, и моё сердце готово было выскочить из груди. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Его широко раскрытая ладонь скользила по внутренней стороне моего бедра. Жар пробегал по моему позвоночнику. — Я позабочусь об этом.
— Я… Я не могу, Марк.
Мне пришлось буквально оттолкнуть себя от него. Я отодвинулась к краю качели, потому что, возможно, я и не могла, но я очень, очень хотела.
Наступила долгое молчание. Потом он тяжело вздохнул, кивнул и сказал:
— В любому случае, это было неправильно. План был не такой. Нужно придерживаться его.
Я моргнула в замешательстве.
— Какого плана?
— Дело в том, что ты идеальна, Джейми. Просто потрясающая — всегда такой была. А я всегда был тобой очарован. И мне кажется, я ещё не дорос до твоего уровня. Я хочу быть достойным тебя.
— Я… не понимаю.
— Я твёрдо намерен добиться своего. Создам компанию и успешно выведу технологию на рынок, — его улыбка была полна решимости. — И как только стану достоин этого, я попрошу у тебя ещё один шанс.
— Марк, я… Нет. Я не идеальна. Отнюдь нет. — Я покачала головой, вспоминая глубокую депрессию, в которую впала на втором курсе, то одиночество и тревогу, которые я иногда испытывала, и постоянные сомнения в том, достаточно ли я хороша, чтобы стать врачом. Вспомнила, как после многих лет, когда меня оставляли, мне стало почти невозможно доверять людям и надеяться, что они останутся рядом. Даже с Табитой мы уже не были так близки, как прежде, и, несмотря на все мои усилия, наша связь, казалось, слабела с каждым годом. — Твоё представление обо мне… Я уже не та девушка, на которую ты когда-то… — «Запал», я не стала заканчивать фразу. Но он понял.
— Ничего страшного, Джейми. Поскольку я тоже уже не тот парень, который провёл большую часть своей жизни, будучи влюблённым в тебя.
Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Я наблюдала, как Марк поднялся, накрыл своей половиной пледа мои колени, и добавил тихим шёпотом:
— И, как бы там ни было, ты по-прежнему самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел.
Он наклонился, чтобы запечатлеть долгий поцелуй на моей раскрасневшейся щеке, и ушёл обратно в дом.
Четыре года спустя Марк Эван Комптон был на обложке «Форбс».
А пять лет спустя всё пошло наперекосяк.
Глава 3
— Джейми, ты в порядке?
Я сижу, обхватив колени, на одном конце дивана, как можно дальше от того места, где сидит Марк, пытаясь игнорировать вой бури, который стал пугающе громким, а также устрашающий треск веток деревьев под напором ветра.
Я пытаюсь отвлечься, разглядывая красиво освещённую рождественскую ёлку, украшенную в том же классическом стиле, который предпочитала мама Марка с тех пор, как мы были детьми. Затем я замечаю вихри снега, яростно проносящиеся мимо высоких окон, и вынуждена крепко зажмурить глаза.
Я всегда была немного неженкой. Боялась гроз. Темноты. Кошмаров. Громких звуков. Когда мы были помладше, Марк поддразнивал меня по этому поводу, но затем он чудесным образом оказывался рядом всякий раз, когда я проявляла малейшие признаки тревоги, и не отходил, пока я не успокаивалась.
— Джейми.
Когда я открываю глаза, Марк уже рядом, стоит на коленях передо мной, а серая радужка его глаз омрачена беспокойством.
Если честно, он был прав. Находиться снаружи было бы небезопасно, и решение остаться было самым разумным. Даже если для меня застрять с ним было адом с крошечной примесью рая.
«Должно быть, для него это просто сущий ад, — напоминает мне назойливый голос. — Учитывая, как ты с ним обошлась в последний раз. Учитывая его реакцию на твои извинения… или точнее её отсутствие».
— Я видела тебя по телевизору в прошлом месяце, — сболтнула я.
Немного неожиданно, но это хотя бы нейтральная тема для разговора.
— Правда? — улыбнулся он, словно рад, что я наконец-то заговорила с ним. — На шоу «Дейтлайн»1?
— Конечно.
— Черт.
— Нет, подожди… в «Поймать хищника»2, кажется.
— О, да брось.
— Ладно, хорошо. Это были твои показания перед Конгрессом. То специальное слушание по всем этим… делам Кремниевой долины3?
— Не думал, что ты из тех, кто запоем смотрит заседания юридического комитета по C-SPAN.
— Эй! Я живу и дышу прямыми трансляциями с заседаний Конгресса США.
— Точно. Как я мог забыть, — он одарил меня долгим, полным нежности взглядом.
Я этого не понимаю.
— Честно? — говорю я, чтобы прервать этот взгляд. — Я наткнулась на эти кадры, когда искала канал с мультиками для одного из моих пациентов.
— А, ну тогда всё сходится. Ты же вечно на работе.
Было что-то в его тоне, словно он был на грани, чтобы посмеяться со мной и надо мной, подталкивая меня вспомнить наш последний разговор.
«Ты правда слишком занята, Джейми? Или ты просто чертовски напугана?»
Вот вам и безопасные темы.
— Было весело? Давать показания?
— Растолковывать девяностолетнему сенатору, у которого нет ни малейшего представления об Интернете, вред крипты — то ещё развлечение.
Я хихикнула.
— Не сомневаюсь. И как там… — я неопределённо машу рукой. — Акции?
— Какие?
— Эм… твои?
Он удивлённо откидывается назад. Его лицо напоминает мне о той фотографии с какого-то интервью или конференции, которую я видела в сети несколько месяцев назад. Он выглядел там настолько хорошо, что я решила, что это фотошоп.
Очевидно, я ошиблась.
— Хочешь узнать, какова была их рыночная стоимость на момент последнего закрытия торгов?
— Эм, да. Конечно. Хоть я и не совсем уверена, как работают акции, поэтому простого «хорошая» или «плохая» будет достаточно.
— Хорошая, — он поджал губы в любопытстве. — Ты не обналичила их, Джейми.
— А?
— Когда я только начинал компанию, ты настояла на том, чтобы инвестировать в неё. А потом ты так и не продала свои акции, хотя могла бы получить за них хорошие деньги.
— Точно, — я поёрзала на диване. — Знаю. Руки не доходили, но я думала об этом.
— Правда?
Нет. Ни разу. Потому что даже если я всё испорчу, даже если у нас с Марком ничего не получится, мне греет душу мысль, что нас что-то связывает. И если это «что-то» — торгуемые на рынке акции, то так тому и быть.
— Ты неважно выглядишь, Джейми, — говорит он после долгой паузы так тихо, что я едва слышу его из-за свиста ветра.
— Ты только что сказал мне, что я плохо выгляжу? Мы возвращаемся к тем дням, когда ты звал меня Туалетной Бумагой?
— Ты не выглядишь плохо, — поправляет он. — Не думаю, что ты вообще способна на это. Но ты выглядишь уставшей, как никогда. У тебя всё хорошо?
— Да. Да, Марк, я просто… — я пожимаю плечами, будто ничего не случилось. — Ну, бывает трудно. Я думала, что станет легче, но чем дальше я продвигаюсь в ординатуре… Рабочий день очень длинный, а мои пациенты совсем маленькие, и иногда они… Иногда я мало что могу для них сделать. А потом я прихожу домой совершенно измотанная, но не могу заснуть, потому что ни о чём другом думать не могу, и мне не хочется оставаться наедине со своими мыслями, поэтому я иду в спортзал, а когда возвращаюсь, то уже слишком устала, чтобы спать, и… — я снова пожимаю плечами. Перебор, наверное. — Вау. Не мог бы ты, пожалуйста, забыть всё, что я только что наговорила? Потому что, кажется, я выставила себя полной неудачницей.
— Не неудачницей. Просто одинокой.
В его тоне не было ни насмешки, ни упрёка, но я всё равно ощущала потребность защищаться. Особенно поле нашей последней беседы.
— Но я не одинока. У меня есть соседка по квартире, с которой я лажу. И много друзей. И коллег, которые…
— Я в этом не сомневаюсь. И при этом, ты всё ещё можешь быть одинокой.
Я опускаю взгляд на свои колени, не желая признавать, насколько он прав, но он заставляет меня встретиться с ним взглядом, приподняв мой подбородок пальцем.
— Ты всегда можешь мне позвонить, ты же знаешь? Даже если ты не хочешь… — он делает глубокий вдох. Мне так сильно хочется прикоснуться к нему, что моё сердце готово взорваться. — Я знаю, мы это уже обсуждали. Но даже если ты не хочешь иметь со мной ничего общего в этом плане… Я всё ещё твой друг, Джейми. Ты можешь мне позвонить.
Могу ли я, Марк? Могу ли я позвонить тебе?
— Не уверена, что это правда, — говорю я, расправляя плечи.
— Но это так, — отвечает он, вопросительно изогнув бровь. — Ты можешь. В любое время.
— Мой же опыт говорит об обратном. — Меня захлёстывает обида. — Не «в любое время».
Марк наклоняется вперёд.
— Твой опыт? Что ты…
И, конечно же, именно в этот момент вой бури достигает своего пика, и свет гаснет.
Глава 4
— Отключение электричества произошло во всём районе. Они работают над восстановлением линий электропередач.
Марк говорит мне это, проверив онлайн-приложение, но я уже поняла это из сообщения папы.
Папа:Нет электричества! Ты в порядке?
Я:Да, в безопасности дома у Марка.
Папа:Может, будет лучше, если ты пока останешься там.
Я вздыхаю и заставляю себя не печатать: «Надо же, ты правда так думаешь, папа?»
Он всегда был любящим отцом. Знаю, что он старался изо всех сил, и в ответ я стараюсь не винить его за некоторую ветреность и эгоцентричность, и за все те разы, когда он забывал забрать меня из школы или летнего лагеря, пока я не получила права.
— Всё не так уж плохо, — говорю я Марку, пытаясь казаться равнодушной.
К сожалению, полумрак уже вызывает у меня желание спрятаться под ближайшую кровать и раскачиваться, пытаясь заснуть. Стыдно ли двадцатисемилетней женщине бояться темноты?
Наверное. Может быть. Если я достаточно постараюсь, то, возможно, смогу силой стыда заставить себя выбраться из этой ситуации.