— Тут в двух словах не ответишь.
— Да хоть приблизительно, мы ж всё равно никуда не торопимся.
Друид замолчал, видимо, собираясь с мыслями. На полянке воцарилась тишина, прерываемая негромким потрескиванием веток в костре. Игорь с интересом ждал ответа. Его и самого разбирало любопытство, что за побудительная сила зовёт таких людей в леса, в изнурительные странствия в условиях весьма далёких от комфортных. Друид поднялся, нарвал свежей травы и бросил в костер, чтобы дымом разогнать комаров. Присев на место, заговорил.
— Это не ради адреналина и не ради тусовки на природе. Хотя и это в какой-то мере… Поиск ответов, прежде всего. В какой-то момент начинаешь понимать, что мир вокруг совсем не такой, как нам рассказывали в школе. И современная наука всё чаще упирается в тупик, но при этом боится признать, что материальный мир — это ещё не всё. Что есть много такого, что она не может объяснить с естественнонаучной точки зрения. И религия тоже не даёт ответов на вопросы. Все, какие есть святые писания, они ведь писались людьми, при этом много раз переписывались, исправлялись, да ещё и толковались, кому как больше удобно или понятно. Все конфессии погрязли в дрязгах, кто из них правильнее толкует слово божье, не видя, что они, по сути, кусочки чего-то более цельного, причём маленькие кусочки. Вот и выходит, что нет ответов на вопросы: «Кто мы?» и «Зачем мы здесь?» ни в религии, ни в науке. Хотя и там, и там есть немало светлых голов, понимающих, что во вселенной всё гораздо сложней и многомерней.
Друид говорил поначалу тихо и будто бы неохотно, но постепенно внутренне разгорался, и всё большая увлечённость звучала в его голосе. Игорь заметил, что Андрей хотел что-то спросить, но не решился перебивать Алексея. А тот, глядя на пляшущие языки костра, продолжал.
— В принципе, можно спокойно жить дальше и не загоняться всем этим. Ходить на работу, растить детей, ругаться с женой, по вечерам пялиться в телек и напиваться по выходным. Как вариант. Кто-то посвящает себя спорту, кто-то коллекционирует машины, кто-то женщин. У каждого свой выбор чем наполнить жизнь. Мне, допустим, и вот Жене, этого мало. Нам интересно узнать о мире, о себе. О своей душе и её задаче в этом мире, в этом воплощении.
— И вы, значит, получаете ответы, посещая всякие таинственные места и медитируя ночью на древних развалинах? — перебил его Андрей. — Я не ёрничаю, просто понять хочу.
Друид слегка поморщился и покачал головой:
— Не так. Вернее, не совсем так. Во-первых, сама дорога имеет значение, не меньше, если даже не больше, чем само место назначения. Дорога — это не только способ натереть мозоли, подтянуть мышечный тонус и получить новые впечатления. Находясь в обычной городской среде, мы погружены в плотный мир повседневной суеты и забот, не позволяющий нам услышать своё внутреннее я. Но, переступая порог дома, из привычного и безопасного мирка человек попадает в особое пространство. Где теоретически может присутствовать опасность, что просто вынуждает быть более естественным, настоящим. То есть, я хочу сказать, что дорога, она сама по себе мир, отличный от нашего обычного.
Кроме того, дорога — это особое состояние духа, поиск нового и непознанного, но в первую очередь, себя и, если хотите, в конечном итоге, поиск божественного состояния — любви. Хотя возможно, тут я не прав и каждый ищет своё. Попробуй прислушаться к себе находясь в дороге, возможно, ты поймёшь что-то иное.
Но вот ещё что важно, дорога, это своего рода проекция в материальном мире сокровенного Пути каждого из нас. Того Пути, которому мы следуем даже за рамками земного воплощения. И мы стараемся пройти его достойно, несмотря на то, что в целом он скрыт от нас. Мы только прислушиваемся, напрягаем свою интуицию и то, далеко не все из нас; многие просто плывут по течению, иногда случайно улавливая, как отдалённое эхо, зов истины. А ведь наш путь, это то, ради чего мы пришли в этот мир, ради чего здесь воплотились. Чем больше мы сможем понять о себе, о том, куда нас влечёт, в каком направлении, тем больше сможем понять о своей цели, задаче и в конечном итоге о своём пути.
А что касается различных мест силы, которые мы посещаем… Тут, как бы это сказать… представь себе спортсмена. Чтобы иметь результат ему нужен спортзал и качественные тренажеры. Но в принципе, если этого нет, он сможет и так заниматься: бегать вокруг дома, отжиматься на школьных стадионах, тяжести поднимать всякие импровизированные. То есть, при наличии воли отсутствие спортзала и тренажеров — не приговор. С ними удобнее и эффективнее. И обратная ситуация — всё есть, классный спортзал, крутые тренажеры, но нет воли к совершенствованию себя, к тяжелому труду. И всё становится бесполезным. Так и с местами силы. Ты можешь постигать мир и развивать себя духовно даже не выходя из дома, но! Как спортсмену удобнее и более эффективно тренироваться в спортзале, так человеку, находящемуся в духовном поиске, гораздо эффективнее заниматься в местах, наполненных энергией. Единственно, технику безопасности надо соблюдать. Не во всех местах можно беспечно прогуливаться.
Друид поднял с земли ветку и стал ворошить угли. На некоторое время повисла тишина. Прервал её Андрей:
— Хорошо, а вот место, которое мы ищем, провал. Там безопасно?
— Не знаю, найдём, посмотрим.
— А если не найдём?
— Нет — так нет, но, мне кажется, найдём. Я чувствую, что он где-то недалеко. Возле мест силы возникают особые ощущения, вот сейчас что-то подобное наблюдается.
Женя молча взглянул на Друида. Тот так же молча кивнул.
Игорь вспомнил, что хотел позвонить Алине, достал телефон, но увидев время, с сожалением засунул телефон обратно. Подняв голову, заметил на себе пристальный взгляд Друида.
— Хотел позвонить, да, пожалуй, поздновато, — пояснил Игорь, хотя Друид ни о чем не спрашивал.
— А ты всё равно позвони, раз чувствуешь, что надо.
Игорь немного подумал:
— Нет, лучше завтра.
— Сам-то своим звонил? — вдруг спросил он Друида.
Но Друид, странно скривив губы и ничего не ответив, покачал головой.
Игорь поднялся:
— Ладно, спать пора.
Перед тем как залезть в палатку, Игорь обернулся к Друиду:
— А ты не будешь обережный круг чертить?
Друид слегка улыбнулся:
— Уже. Когда вы за дровами ходили. Лагерь с палатками и костром в центре.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Оставшись один, Друид подкинул несколько крупных хворостин в костёр и замер, созерцая танец языков пламени. Он и сам не заметил, как погрузился в воспоминание, которое всё чаще пыталось всплыть, но ранее его удавалось отогнать, как ноющую боль, которая угасает при отвлечении на что-то.
Холодное стекло приятно остужало горячий лоб. Прильнув к нему, Алексей смотрел, как по ту сторону окна мелкий осенний дождь делает этот мир ещё непригляднее и холоднее. Без мыслей, без переживаний, просто пустота. Оля ждала его ответа, а он не знал, что сказать. Наверное, в конце концов, он найдёт нужные слова, но не сейчас, потом… Тогда она произнесла это снова: «У меня есть другой. Я люблю его».
…Пустота внутри него не призывала к ответу.
«Ты слышишь? Я люблю другого. Что ты молчишь?» — эти короткие фразы Оля говорила спокойным ровным голосом, отводя взгляд куда-то вниз. От этого захотелось укрыться, стечь куда-нибудь вместе с серым дождём. Алексей подумал, что разыгравшееся с его участием действо похоже на сцену из плохого спектакля, где они — уставшие актёры. Сейчас на автомате доиграют свои опостылевшие роли, а потом вернутся в реальный мир, где всё по-другому. Где нет театральных страстей, никто никого не бросает, не рушатся чьи-либо жизни, семьи, домашний уют.
Уличный фонарь отражался в каплях дождя, сползающих по стеклу. Отбрасываемые ими на подоконник причудливые тени получались удивительно красивыми, словно подсвеченными изнутри. Отстранившись от окна, Алексей смотрел на них не отрываясь, будто это созерцание имело какой-то спасительный смысл. А может, и действительно так, может, эти полупрозрачные тени от капель дождя единственное, что имело смысл. Остальное всё пустота. Внутри и вокруг.
Не то чтобы он не подозревал… Эти постоянные исчезновения по надуманным поводам, поздние возвращения, якобы от подружек. Но не допускал, боролся с самой мыслью о возможности измены, отчаянно не хотел пускать признаки свершившегося в свою жизнь. Иногда так хочется верить вопреки!
Но нарыв созрел. И в этот, как специально подобранный незримым декоратором промозглый осенний вечер, с первыми произнесенными ею словами стало ясно, что больше не спрятаться, не замолчать. Удивительно, но он не чувствовал в тот момент ни боли, ни злости, ни даже грусти. Всё это придёт чуть позже, спустя время, когда настигнет осознание произошедшего. Сейчас только пустота и безмыслие.
А вот Олю распирало желание сказать многое. Что всё могло быть по-другому, что он сам во всём виноват, что совершенно перестал интересоваться ею, что пропадает неделями в походах с друзьями, такими же блаженными, как и он сам. И ещё много чего… Но она смолчала, потому что уже сказала слово, которое всё изменило, слишком веское, чтобы размывать его пеной упрёков. И теперь она ждала.
Молчание затянулось, тишина давящим грузом легла на плечи обоих.
— Значит, уходишь? — наконец выдавил он.
— Да, — всё так же, не отрывая глаз от пола, произнесла она.
— А он кто?
— Разве это важно?
— Наверное, нет, — согласился он и тут же спросил, — я его знаю?
— Нет.
За окном одинокий прохожий, втянув голову в плечи, торопливо прошагал прямо по лужам и скрылся за углом.
— А как же Катя? Ты о ней подумала?
Оля закусила губу:
— Думала. Это, конечно, будет для неё нелегко. Но всё наладится. Ты сможешь видеться с ней в любое время.
«Она уже всё обдумала, — эта мысль также не вызвала никаких эмоций, — наверное, надо попытаться её вернуть, уговорить. Не пустить. Силой, если придётся. Может, даже врезать ей, что ещё полагается делать в таких случаях? Но почему мне всё равно? Какое-то отупение. Видимо, у меня шок или вроде того».