Стены Измаила были взяты меньше чем за час. Но ещё долго, до самого вечера русское войско одолевало сопротивление неприятеля в городе. Едва не каждый дом становился новой крепостью, которую приходилось брать приступом.
В этот день погибло двадцать шесть тысяч турок. Бегством спасся только один, переплыв Дунай. Он и принёс султану весть, что Измаила у них больше нет.
Потери русского войска были гораздо меньше. Но каждого павшего героя на следующий день поминали в молитвах. В православный храм превратили на скорую руку большую турецкую мечеть.
– Об убитых Церковь Бога молит, им – Царство Небесное. А живым – слава! слава! слава! – восклицал Суворов.
В письме князю Потёмкину Александр Васильевич сообщал: «Гордым Бог противится. Три раза я посылал требовать сдачи. И что же? Получаю от паши ответ: „Прежде переменит Дунай своё течение, прежде ниспадёт небо на землю, нежели Измаил сдастся“. Вдруг гордыня у наших ног. Бог наш Спаситель. Знамёна русские развеваются на стенах Измаила».
Из деревенской ссылки в Италию
Императрицу Екатерину Великую сменил на российском троне её сын Павел I. Он очень хотел сделать русскую армию лучшей в Европе и поэтому стал заводить в ней новые порядки. Беда была в том, что император брал пример со знаменитого немецкого полководца – прусского короля Фридриха Великого. Того самого Фридриха, чью армию русские войска разбивали несколько раз в Семилетней войне. С тех пор прошло уже много времени, но император Павел всё ещё считал прусскую военную выучку лучшей в мире.
Российские войска по указу царя переоделись в новую форму, похожую на прусскую. Она была тесная, неудобная. Военные должны были носить парики с косой и с буклями, посыпанные пудрой. Служба в армии теперь состояла в бесконечной утомительной муштре. Солдаты и офицеры целыми днями учились держать безупречно ровный строй и шаг, чтобы отлично выглядеть на парадных смотрах.
Многим всё это не нравилось. Но тех, кто не подчинялся и нарушал новые правила, сурово наказывали. Даже офицеров.
Фельдмаршалу Суворову эти нововведения были отвратительны. Особенно его огорчало то, что русской армии навязывают немецкую военную тактику, то есть правила ведения войн и сражений.
– Мою тактику сами пруссаки перенимают, а свою протухлую оставляют, – ворчал Александр Васильевич.
Он даже стишок сочинил:
– Пудра не порох, букли не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак!
Павел I узнал про это суворовское ворчание и в гневе уволил фельдмаршала из армии. Отправил его в деревенскую ссылку, в село Кончанское.
Но таков был характер у Александра Васильевича, что он не мог ни дня прожить без дела. Раз уж его отстранили от служения Отечеству, он взял на себя другое служенье – Богу. В кончанском храме он теперь исполнял церковные песнопения и был чтецом во время богослужений. А однажды, сильно заболев, даже думал уйти в монастырь. Он хотел окончить свою жизнь в монашеском звании, как и его святой покровитель князь Александр Невский.
Суворов всегда любил всё церковное. Он строго постился в положенное время, особенно в Великий пост и перед Пасхой. Все православные праздники встречал в храме. Весело проводил рождественские Святки. Каждый год на Пасху он отправлял в столицу большую сумму денег для выкупа из тюрем узников, которые сидели там за долги. И он очень любил строить храмы, жертвовал на это немало собственных денег. За всю жизнь на свои средства Суворов возвёл пять церквей. А может, и больше. Даже сам носил брёвна для храмового строительства, когда был молод.
Но стать монахом Александру Васильевичу не довелось. Император Павел неожиданно вызвал полководца из ссылки. Суворовская наука побеждать срочно понадобилась правителям европейских стран! Сами они не могли справиться с французами. Те устроили у себя в стране революцию, убили своего короля, а затем принялись завоёвывать другие страны и свергать там правителей. Государи Европы призывали Суворова, чтобы он усмирил захватчиков.
– Тебе спасать царей! – напутствовал фельдмаршала Павел I.
Суворов отправился с русской армией в Италию. Он с радостью был готов исполнить свой долг. Долг не только воина, полководца, но и христианина. Для него эта война с французами была особенной. В угаре своей страшной, кровавой революции французы отказались от Бога, запретили у себя в стране христианскую веру и насаждали безбожие.
– Французы отвергли Христа Спасителя, – обращался Суворов к итальянцам. – Они попрали законное правительство. Страшитесь их разврата. Вы были счастливы верой – храните её. Безбожие губит государства и государей.
На землю Италии суворовская армия ступила в апреле 1799 года. За четыре месяца она выиграла у французов десяток сражений, освободила много городов. Но победы давались нелегко. Французы тоже умели хорошо воевать и в сражениях показывали стойкость, упорство. У них тоже были талантливые военачальники.
Особенно тяжёлая битва случилась при реке Треббия. Русское войско вступило в сражение сразу после изнурительного перехода – отшагало девяносто километров за полтора дня! Бои длились трое суток. Французы атаковали беспрерывно, их натиск был силён. На третий день измождённые русские полки стали уступать им. Но суворовские солдаты не знали слова «отступление». Они цеплялись за каждый метр земли, из последних сил бросались в штыковые атаки. Один из генералов прискакал к фельдмаршалу.
– Войска не могут более держаться, надо отступать! – доложил он.
Суворов в утомлении от жары и долгого сражения лежал, прислонившись к большому камню.
– Попробуйте сдвинуть этот камень, – попросил он генерала.
Тот, недоумевая, спрыгнул с коня, обхватил камень. Но валун был слишком тяжёл.
– Не можете? – спросил Суворов. – Вот так же и я не могу отступить. Извольте держаться крепко, и ни шагу назад!
Александр Васильевич поднялся, взлетел на коня и поскакал туда, где отступал один из русских батальонов. Он стал кричать:
– Заманивайте их, ребята! Так, правильно, шибче, бегом!
Будто это и впрямь такой хитрый манёвр-ловушка. Через сотню-другую шагов Суворов приказал:
– Стой! Хватит, поворачивай! Вперёд, ребята! Богатыри, неприятель дрожит от вас!
Солдаты, воспрянув духом, с новыми силами пошли на противника. Одного появления Суворова в гуще боя хватило для того, чтобы почти проигравшие сражение русские войска в короткое время опрокинули французов.
«Русский штык прорвался сквозь Альпы»
Вскоре вся Северная Италия была освобождена от завоевателей. В самой Франции уже ждали вторжения Суворова. Там даже бились об заклад, за сколько дней русские дойдут до французской столицы – Парижа. В остальной Европе Суворов сделался самым популярным человеком. Его портреты пользовались огромным спросом. А император Павел пожаловал полководцу титул князя Италийского.
Однако суворовское войско направилось в другую сторону. Фельдмаршал двинулся в соседнюю Швейцарию. Там тоже воевали французы, и тоже требовалась помощь.
Путь Суворова шёл через высокие Альпийские горы. Это был самый героический и самый трудный из всех походов великого полководца. Прорываться через Альпы пришлось с боями.
Вот русская армия штурмует горный перевал Сен-Готард. Французы засели наверху, перекрыли дороги и стрельбой не дают русским частям подниматься в гору. Суворов отправляет отряд во главе с Петром Багратионом искать обходные тропинки. Лишь в вечерних сумерках Багратион сумел найти путь и оказался над головами французов. Двойной атакой, сверху и снизу, русские наконец завладели Сен-Готардом.
А вот горная дорога ныряет в длинный узкий тоннель, пробитый в скале. Но выход из него преграждает французская пушка! На поиски обходных троп отправляются два отряда. Один из них, забравшись ввысь, обрушивает огонь на головы французов у тоннеля. Те бегут по извилистой дорожке к Чёртову мосту, перекинутому через глубокое ущелье с бурлящей рекой.
Но вырвавшихся из тоннеля русских теперь обстреливают с другой стороны ущелья, не дают приблизиться к мосту. К тому же отступившим французам удалось наспех разрушить каменную кладку моста, теперь там зияет провал.
И тогда в дело вступает второй обходной отряд. Он переправился через реку по дну ущелья, взобрался на скалы выше французов и открыл по ним огонь. Тем временем солдаты под градом французских пуль закрыли прореху в мосту брёвнами, связав их шарфами. Путь вперёд был открыт.
Много тяжёлых испытаний выпало суворовской армии в Альпах. Лили холодные дожди, дули сильные ветра, вставали туманы. Сверху нависали мрачные горные кручи. Под ногами петляли узкие заснеженные тропы, с которых того и гляди сорвёшься в пропасть. Заканчивались съестные припасы. Обувь и одежда изорвались. В довершение напастей пропала и дорога. Идти дальше пришлось оленьей тропою.
– Где пройдёт олень, там пройдёт и русский солдат, – был уверен Суворов. – Где олень не пройдёт, русский солдат всё равно пройдёт.
Уже близок был выход из Альп. Но в горной долине войско окружили французы. Их было много, они не были истомлены горным переходом. И всё же за несколько дней боёв французы ничего не добились. А неприятельский генерал Массена едва не попал в русский плен.
Суворов сумел вывести войско из окружения. Впереди была Швейцария.
– Русский штык прорвался сквозь Альпы. Горы за нами. Бог перед нами. Ура, богатыри! – провозгласил фельдмаршал.
И богатыри грянули в ответ: «Ура!»
Суворову было уже шестьдесят девять лет. Он совершил свой последний, блистательный подвиг и получил за него воинское звание генералиссимуса. Самое редкое, высочайшее.
Вскоре после этого Павел I отозвал войско в Россию.
По пути домой Александр Васильевич заболел. В последние месяцы жизни он всей душой обратился к Богу. Шёл Великий пост, особенное время для покаяния в грехах. Свои мольбы Суворов доверил бумаге. Он написал «Канон Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу». Само сердце старого генералиссимуса пропело напоследок этот покаянный молитвенный гимн. Душа его уже стремилась в небо.