— О, мы ошиблись этажом?
— Нет, это восемьдесят восьмой этаж, здесь только Вы и мистер Уэстин.
— Подождите, здесь больше никто не работает?
— Нет, мистер Уэстин предпочитает уединение.
Ох, ладно.
Мы направляемся к простому черному столу, на котором лежит новый телефон, совершенно новый компьютер Mac, все еще находящийся в коробке, и вышеупомянутый iPad. Все это необходимо распаковать и настроить.
Нет держателя для ручки.
Никаких блокнотов.
Нет таблички с именем.
Никаких цветов.
Ни одного яркого пятна… нигде.
Стены приглушенного серого цвета. Полы — черные, и жалюзи на окнах — тоже черные. Несколько хромированных штрихов тут и там, но в остальном все ведомственное, без какого-либо индивидуального подхода.
Довольно удручающее зрелище.
Что ж, теперь все изменится.
— Добро пожаловать. В десять тридцать Вы должны встретиться с мистером Уэстином. Просто постучите в его дверь. До этого времени займитесь настройкой компьютера и iPad. Телефон уже готов к работе.
— Специалист информационного отдела поднимется сюда?
Ренита качает головой.
— Мистер Уэстин предоставит Вам инструкции к защищенной сети, в которой он работает. Доступ к ней есть только у него. Он не многим доверяет свою личную информацию, особенно айтишникам.
— Хорошо, но что, если у меня возникнут проблемы с настройкой компьютера?
Ренита кладет руку мне на плечо.
— Чарли, мистер Уэстин — очень умный человек. Он был лучшим в своем классе в Йельском университете. Если у его помощника возникнет проблема с компьютером, он сможет решить ее быстрее, чем кто-то из отдела информационных технологий.
— И… мне просто нужно будет попросить его о помощи?
— Да. — Она улыбается. — Он очень хороший человек.
Я уже слышала об этом.
— Хорошо, что ж, спасибо.
Еще раз похлопав меня по руке, Ренита говорит:
— У Вас все получится. Добро пожаловать в «Уэстин Энтерпрайзис».
Ренита уходит, оставляя меня наедине с моими мыслями. Я сажусь в очень удобное офисное кресло и осматриваю свой стол. Открываю верхний ящик, нахожу один блокнот — желтый, фу — и ручку с логотипом компании. Нижний ящик пуст.
Похоже, после увиденного кошмара мне придётся наведаться в свой любимый канцелярский магазин в Бруклине, потому что это рабочее место совсем не приспособлено для моих нужд и предпочтений.
Я подключаю компьютер и настраиваю его, когда дверь позади меня распахивается и ударяется о стену. От неожиданности я чуть не падаю со стула, в коридоре появляется мистер Уэстина. Он пристально смотрит на меня, а затем на часы.
— Ты опоздала на минуту.
— Что? — Спрашиваю я, с трудом поднимаясь. Смотрю на дисплей своего телефона и вижу, что он прав. Я опаздываю на минуту. — О боже, простите. Я была так поглощена выяснением, какой разъем использовать для устройства, что совершенно…
— Просто зайди в мой кабинет.
Он разворачивается на каблуках и направляется обратно.
Мммм.
Что за?
Ворчун. Но, отдавая ему должное — возможно, у него сегодня тяжелый день, — я смягчаю свое мнение, беру ручку и бумагу и направляюсь в его кабинет.
Достаточно одного взгляда на его кабинет, чтобы понять, что этот человек занимается бизнесом и ничем другим, потому что здесь нет ни одной личной детали на стене или полке. В его кабинете по бокам расположены окна с темными жалюзями. Горит только одна лампа — настольная, отбрасывающая желтоватый отблеск в очень яркое утро.
В огромном помещении очень мало мебели — письменный стол, офисный стул и два кресла перед его среднего размера столом.
И больше ничего. Его кабинет больше, чем моя квартира, и в нем четыре предмета мебели.
Что за чертовщина?
Он сидит в своем рабочем кресле и смотрит на меня снизу вверх, пока я стою в нескольких метрах от него.
Он машинально указывает на стул перед собой.
— Присаживайся.
— Хорошо, я была не уверена, хотите ли Вы, чтобы я устроилась поудобнее или нет. Как Вам удобно, чтобы я вела заметки? Сидя перед Вами? Или стоя у Вашей двери. Меня устроит любой вариант, хотя дверь довольно далеко, и из-за эха в этом огромном помещении мне может быть плохо слышно, но если Вам так удобно, тогда я совершенно…
— Сядь.
Он щелкает пару раз компьютерной мышкой, а затем начинает лихорадочно щелкать по клавиатуре.
Я наблюдаю за ним, его брови нахмурены, челюсть напряжена, пальцы быстро бегают по клавишам, в то время как его решительные глаза следят за всем, что он пишет.
Я и раньше видела людей, погруженных в работу, но никто не сравнится с концентрацией, присущей Рэту Уэстину. Если бы я не была так очарована его полной сосредоточенностью, я могла бы быть немного оскорблена тем, что он рявкнул на меня, чтобы я вошла в его кабинет, и затем начал полностью игнорировать меня.
Спустя несколько минут он откидывается на спинку стула и смотрит на меня крутя ручку в руке.
— Ты подписала все документы?
— Да.
— И соглашение о неразглашении информации.
— Оно было неотъемлемой частью всех подписанных мною документов, — говорю я, стараясь, чтобы это прозвучало более забавно и менее язвительно.
Похоже, ему мой тон не кажется забавным. Вместо того, чтобы улыбнуться он подносит ручку к своему виску и очень медленно массирует чувствительную кожу.
— Квартира. Ты получила ключи?
— Да, мне понадобится время, чтобы переехать, но…
— Завтра приедут грузчики. Позаботься, чтобы все твои личные вещи были упакованы.
Он снова выпрямляется в кресле и возвращает внимание к своему компьютеру, несколько секунд, что-то читает, а затем снова набирает ответ. Его пальцы так быстро скользят по клавиатуре, что я втайне представляю его в образе одного из тех котят в плохо сидящей рубашке и быстро строчащих на клавиатуре, и мотают головами взад-вперед во время набора текста.
К счастью, мне удается вовремя скрыть ухмылку, которая так и норовит сорваться с моих губ от этой мысли.
Он снова откинулся в кресле и спросил:
— Твой компьютер настроен?
— Э-э, не совсем. Хотя я подключила его. — Поднимаю два больших пальца вверх. — Похоже, этим утром я пока веду счёт.
Он кривит губы, переводит взгляд на блокнот и ручку в моей руке.
— Где твой iPad?
— Там где я его оставила. На моем столе.
— Почему ты не пользуешься им?
— Я предпочитаю пользоваться ручкой и бумагой. — Я протягиваю блеклые ручку и блокнот. — Но скажу честно, я привыкла к более красочным вещам, и, боже, мои фавориты — ручки и маркеры «Paper Mate». Они бывают разных цветов, и мне нравится сочетать их друг с другом. У Вас есть такие? — Я смотрю на единственную ручку на его столе. Похоже, что нет. — Не волнуйтесь, я куплю несколько и для Вас. За свой счёт. Слышали высказывание: друзья по переписке? Мы можем придать ему совершенно новый смысл. О, знаете, что было бы здорово? Если бы для каждого дня мы использовали разный цвет, и перед каждой встречей мы бы перекрещивали свои ручки, как сабли, в знак начала встречи. Это было бы здорово. — Я делаю заметку. — Сегодня я иду за запасами. Возьму немного, а потом напишу расписание, какой цвет в какой день будем использовать. И даже не думайте, что я позволю Вам использовать только мужские цвета. О нет, мистер Уэстин, Вам придётся использовать розовый, как и всем нам.
Он ничего не говорит, просто смотрит.
— Используй iPad. Он для этого и предназначен.
Думаю, ему не понравилась идея использовать розовый цвет.
— Настрой свой компьютер. Без этого ты бесполезна для меня. Как я смогу просмотреть свое расписание и то, что мне нужно?
Бесполезна, ух ты, это… это великолепно.
Слышите сарказм?
— Ну, знаете, мы всегда можем обсудить Ваше расписание. Я могу делать заметки, а когда закончим, продолжу настраивать компьютер. У меня было мало времени на подготовку.
— Если продолжите работать на меня, мисс Кокс, у Вас не будет времени ни на что. Привыкай.
Ну разве он не милашка? Ренита говорила о том же человеке, который сидит передо мной?
Он очень хороший человек.
О да, он на самом деле, очень хороший.
Ни приветствия.
Никакого: эй, как твои дела?
Никакой корзины с фруктами в первый рабочий день — не то чтобы она мне была нужна, но это добрый жест.
Постукивая ручкой по бумаге, спрашиваю:
— Вы завтракали сегодня? Вы выглядите немного раздражительным. Виновником может быть низкий уровень сахара в крови. Хотите, я попрошу что-нибудь приготовить для Вас? Знаете, лосось и бублик могут помочь. Или… Вы любите сладкое? Смею предположить, вы ценитель пончиков? — спрашиваю я с улыбкой.
— Ты всегда такая болтливая?
— Обычно болтливее. — Я откладываю свою ручку. — Так пончик или лосось с бубликом?
Глава четвертая
РЭТ
Отчаяние может сотворить с человеком смехотворные вещи.
Например, принять спонтанное решение.
Такое как, нанять нового помощника, не проводя с ним собеседования, основываясь только на рекомендации.
Я не полный идиот. Утром я позвонил Гарольду, чтобы убедиться, что она заслуживает доверия. Весельчак бесконечно рассказывал, что Чарли Кокс — прекрасный человек, и я должен быть благодарен за то, что она работает рядом со мной.
Прямо сейчас я сомневаюсь в здравомыслии Гарольда Дэнверса.
Я никогда не встречал такой болтливой девушки, и ее откровенные замечания, без всяких фильтров, мягко говоря, поражают. Она спросила меня о сахаре в крови, называет меня ворчуном — она на самом деле ничего не скрывает. Даже в свой первый рабочий день.
И все же она не настроила свой компьютер, у нее нет iPad, и пока я говорю она рассеянно чиркает на бумаге.
Она вообще осознает, что ее ручка движется?
Судя по отсутствующему взгляду, не думаю.
— Итак… что Вы хотите? — спрашивает она. — В том и в том есть дырки, в которые можно вгрызаться. При условии, что Вам нравятся дырки. — Она указывает ручко