— А что, теперь запрещено перевозить солнечные часы? — поинтересовался он.
— Что? — Все трое, оба полицейских и Джулия, подошли поближе к каменной стене.
— Что тут происходит? — раздраженно спросил высокий полицейский. — Вы хотите сказать, что решили украсть солнечные часы?
— Он не может их украсть, — возразила Джулия. — У меня нет солнечных часов!
— Теперь есть, — заявил незнакомец между двумя приступами неудержимого смеха.
2
На кухне, где полицейские продолжили расследование этой истории, Джулия принялась варить кофе.
— Так, значит, вы утверждаете, что являетесь соседом миссис Максвелл? — Высокий полицейский взял с кухонного стола свой блокнот, собираясь составить протокол.
— Да, так оно и есть, сержант. — Джулия чувствовала, как у нее от смущения пылает лицо. — Теперь я его разглядела как следует и подтверждаю, что это мистер Вилсон. Он живет на моей улице неподалеку.
— Мое имя Бен Вилсон, — кивнул мужчина, доставая документы, удостоверяющие его личность.
Полицейский взял водительские права.
— Бенджамен Т. Вилсон. — Он важно нахмурился. — Потрудитесь объяснить ваше присутствие во дворе дома миссис Максвелл.
— Разумеется. — В кухне было тепло, Бен Вилсон откинул капюшон громадной меховой куртки. И Джулия увидела, что он и в самом деле настоящий гигант, даже когда сидит на кухонном табурете, и что он действительно носит бороду. Их возраст был приблизительно одинаков — около пятидесяти, однако рыжеватую голову и бороду соседа уже слегка тронуло серебром. Большие зеленые глаза живо смотрели с загорелого, отливавшего бронзой лица. Для человека, которому угрожал арест, он выглядел необычно веселым.
— Я искренне сожалею, что причинил вам столько беспокойства. — Вилсон сказал это, адресуясь ко всей троице. — Ничего подобного не произошло бы, если бы Кристи сумела предупредить вас заранее, миссис Максвелл.
— Кристи? Моя дочь?
— Да, она. Кристи должна была сообщить вам некую новость. — Добрые зеленые глаза взглянули на нее с крайне невинным видом. — А может, она звонила и оставила вам сообщение на автоответчике?
— Не знаю. — По правде говоря, Джулия и не поинтересовалась, вернувшись домой, какие звонки были днем; слишком поглотили ее мечты о поездке в Грецию, она просто забыла обо всем на свете.
Сигнальная лампочка автоответчика горела. Уверенная, что сейчас выслушает какую-нибудь неожиданную вещь, на которые Кристи была мастерицей, Джулия сначала нажала кнопку перемотки, затем включила сообщение.
— Привет, ма, — запищал из трубки бойкий голосок младшей дочери. — Как я догадываюсь, тебя еще нет дома, а?
— Это Кристи, — сообщила Джулия полицейским. — Она студентка Коннектикутского университета.
— Ма, пожалуйста, позвони мне сразу же, как только придешь домой, потому что мой друг Бен Вилсон в любую минуту может появиться у тебя во дворе… Я попросила его помочь мне сделать одну вещь, — продолжала Кристи. — Мне нужно все тебе объяснить. Позвони мне немедленно. Я буду ждать у себя в комнате.
— Вам лучше всего будет позвонить ей, миссис Максвелл, — вежливо предложил Бен. — Лишь она сможет объяснить вам, что произошло.
Джулия набрала номер общежития Кристи, и та сразу же сняла трубку, словно сидела рядом с аппаратом и ожидала звонка.
— Давай-ка выкладывай, что это ты придумала с солнечными часами, — потребовала Джулия. — Потому что у нас в доме находятся полицейские, и на твоего приятеля Бена Вилсона вот-вот наденут наручники.
— Ох, Боже мой! — завопила Кристи. — Так и знала! Но я сейчас все объясню. Ма, конечно, я понимаю, что тебе это будет неприятно услышать… — Она замолкла.
— Может, вы присядете, миссис Максвелл, прежде чем она начнет свои объяснения? — предложил Бен Вилсон.
— Нет, благодарю. — Сердце Джулии бешено билось, а еще она удивлялась, почему этот человек так раздражает ее и почему каждое произнесенное им слово вызывает в ней злость.
— Вообще-то мне хотелось бы поговорить с тобой наедине…
— Скажи мне все сейчас же, Кристи.
— Ну, ты ведь знаешь, что мы с Джереми неофициально помолвлены. — Каким-то странным образом голос Кристи звучал одновременно капризно и мелодично. — Теперь, когда до конца учебы остался всего месяц, мы стали говорить об этом всерьез. Более того, мы решили в скором времени сыграть свадьбу…
— Кристи, прошу тебя, переходи к сути, не тяни. — Разговаривая с дочерью, Джулия ощущала на себе взгляды троих мужчин.
— Ма, мы решили назначить ее на сентябрь.
Джулия почувствовала, как у нее подогнулись колени, и она опустилась на стул.
— Прости, ма, но мы так решили. Служебную карьеру лучше начинать женатыми людьми. Ты как там?
— Кристи, пожалуйста, объясни, что ты задумала с солнечными часами.
— О’кей, только тебе это может и не понравиться. Но вообще все получится клево, и я надеюсь, что ты в конце концов тоже это одобришь. — Кристи, вероятно, набрала в грудь побольше воздуха, а потом выпалила. — Нам хочется устроить свадьбу в саду, а не в помещении. Короче, у тебя в Стоунвелле на заднем дворе.
— Свадьба в саду? О чем ты говоришь? У нас ведь и сада-то нет, Кристи.
— Пока что нет. Но все получится просто замечательно… Бен Вилсон вызвался помочь нам и поэтому пришел сегодня к тебе во двор. Он дает нам на время эти солнечные часы, которые послужат как бы началом нашему саду…
Начало нашему саду…
Джулия удивленно тряхнула головой. Теперь ей придется пересказать всю эту историю полицейским, которым требовалось что-то занести в протокол.
Как объяснить им, что ее младшая дочь настоящая фантазерка, живущая в каком-то выдуманном мире?
— Я еще позвоню тебе, Кристи Линн, — произнесла она твердо и сухо. — Оставайся на месте и жди звонка. — И положила трубку.
После отъезда полицейской машины на Джулию нахлынули противоречивые чувства: раздражение на Бена Вилсона и смущение оттого, что его едва не арестовали по ее вине. И все-таки раздражение одержало верх, хотя причину его понять было нелегко. Ведь она толком не знала этого человека, да и видела его всего однажды, когда он явился на похороны Джея. Он запомнился ей высоким, спокойным, вполне респектабельным мужчиной в черном костюме. Но почему-то Бенджамен Т. Вилсон все-таки никогда ей не нравился.
А может, не нравилось то, что он без конца копался в саду?
Кристи же была от него без ума и торчала в доме Вилсона целыми днями, особенно сразу после смерти Джея. Все то печальное лето Джулия с неудовольствием отмечала, сколько времени Кристи проводит у соседа, хотя все же догадывалась, что дочери необходимо чем-то отвлечься, хотя бы всей этой садовой чепухой. Пусть я зануда, размышляла она, наливая по второй чашке кофе себе и Бену Вилсону. Но мне никогда не нравился этот человек, и я всегда давала это понять Кристи…
Но все же нельзя забывать о вежливости.
— Еще раз простите меня, мистер Вилсон, — произнесла она своим самым обходительным тоном, — за эту неудачную историю с полицией. Просто не представляю, как это я вас не узнала.
— Ах, да меня никто бы не узнал. — Он добродушно усмехнулся. — Уверен, что в своей арктической куртке я был похож на эскимоса с северного полюса… Миссис Максвелл, мне кажется, вы расстроены известием, которое сообщила вам Кристи.
— Да, — искренне призналась она.
— Не нужно занимать меня светской беседой. Лучше я пойду домой, чтобы не мешать вам все спокойно обдумать.
— Весьма любезно с вашей стороны. — Она тут же прикусила нижнюю губу. — Пожалуй, меня и вправду выбила из колеи эта затея со свадьбой. Все слишком внезапно и необдуманно.
— А ведь Кристи права, свадьба в саду может оказаться совсем неплохой затеей. — На лице Бена Вилсона засветилось подлинное воодушевление. — Эта юная парочка буквально бурлит от всяческих планов. По-моему, они просто молодцы.
— Позволю себе не согласиться с вами. — Она помешала кофе. — Дело в том, что у нас тут нет сада. Не знаю, откуда в ней эти романтические склонности — уж определенно не от меня, поскольку я никогда не замечала в себе пристрастия к садоводству.
В ее голосе зазвучала сталь, она тут же спохватилась и вздохнула полной грудью, чтобы успокоиться. Зачем вообще тратить слова на этого типа? Ведь убеждать ей нужно Кристи и Джереми.
— Кристи говорила, что у вас нет сада. — Его голос звучал мягко, спокойно, уверенно. И почему только ей так хочется придушить этого непрошеного гостя? — Именно поэтому она недавно позвонила мне, — продолжал Бен Вилсон. — И попросила помочь благоустроить участок, например, установить солнечные часы, которые я только что привез.
— Мистер Вилсон, — Джулия понимала, что снова говорит ледяным тоном, однако ничего не могла с собой поделать. — Я признательна вам за эти хлопоты, однако, говоря по правде, сомневаюсь, что свадьба состоится именно здесь. Поэтому прошу прощения за то, что заняла ваше время…
Он усмехнулся.
— И чуть было не отправили меня в полицию, да?
— И за это тоже. — Она поднялась, давая понять, что разговор окончен. — Мне и в самом деле нужно позвонить дочери и попытаться ее образумить.
Он тоже встал с табурета.
— Разумеется. Не буду вам мешать, пойду домой. Вот только…
— Что?
— Надеюсь, что вы постараетесь понять свою дочь, миссис Максвелл.
— Можете не сомневаться в этом.
— Я только что посмотрел на ваш задний дворик. Там можно устроить много замечательных вещей. Вероятно, я тоже немножко романтик, но мне так и видится, как Кристи в подвенечном наряде плывет по мощенной плитками дорожке среди цветов…
Джулия попыталась изобразить улыбку, но у нее это плохо получилось, к тому же внезапно заболела голова.
— Благодарю вас за такие прозрения. Картина получается интересная, однако…
— Знаю. Все это совершенно меня не касается, — спокойно произнес он. — Большое спасибо за кофе.
Он вышел через раздвижные двери и направился к своей тачке. Джулия проводила его взглядом и подошла к старинному овальному зеркалу, висевшему над буфетом. Оттуда на нее смотрела женщина с необычно бледным лицом, беспорядочной копной коротких, темных кудряшек и большими голубыми глазами, в которых сквозила тревога. Неужели эта женщина всего лишь полчаса назад улыбалась и мечтала о древних памятниках Греции?