[22]. Из этого вещества получались самые чистые и яркие свечи. Спермацет использовался для освещения улиц Европы и Северной Америки, а также для ярких лучей маяков. Весь этот свет был квинтэссенцией энергии, собранной на глубине. Благодаря своей кальмаровой диете кашалоты были связующим звеном между маяками, освещавшими волны на поверхности, и темными безднами под ними – «глубинными устоями мира», как писал Мелвилл.
Из океанских глубин в мир людей хлынули огромные объемы китового жира и спермацета. К 1900 году общее число убитых во всем мире кашалотов составляло триста тысяч особей, каждая из которых дала около 2000 литров спермацета. Затем китобойный промысел вступил в свою самую агрессивную фазу, отказавшись от парусов и метательных копий в пользу судов с паровым двигателем и гарпунных пушек. В XX веке уровень спроса на китовый жир оставался высоким даже после того, как керосин начал вытеснять его в качестве источника бытового освещения. Китовый жир продолжали использовать для промышленной смазки, как жидкость для автоматической коробки передач в североамериканских автомобилях, для производства губной помады, клея и цветных карандашей. Во время Первой мировой войны солдаты смазывали китовым жиром свои ноги, надеясь сделать их водоотталкивающими, чтобы избежать страданий, связанных с заболеванием так называемой «траншейной стопой». А в Европе 1930-х годов почти половина всех маргариновых спредов изготавливалась из гидрогенизированного китового жира. Спермацет также продолжал применяться в качестве превосходной смазки, которая не прогоркает, не разъедает металл и остается скользкой при высоких температурах, позволяя механизмам работать на все более высоких скоростях.
Только в конце 1970-х люди задумались о защите китов. Кампания «Спасите китов» стала одной из самых успешных в истории попыток изменить общественное мнение о диких животных. Всего за несколько лет киты превратились из промышленного ресурса в охраняемых представителей дикой природы. Своим успехом кампания во многом была обязана открытию сложных форм поведения китов и записям завораживающих «песен» горбачей, которые заставили людей полюбить их.
Глобальный мораторий на коммерческий китобойный промысел вступил в силу в 1986 году, но до этого только в двадцатом веке охотники успели убить 2,9 млн китов. Из них 761 523 были зарегистрированы как кашалоты.
Трудно сказать, насколько популяция кашалотов восстановилась за десятилетия после отмены коммерческой охоты на китов, учитывая трудности подсчета их численности, ведь эти животные так много времени проводят глубоко под водой. В 2002 году ведущий мировой эксперт по кашалотам Хэл Уайтхед провел оценку численности этих морских гигантов, основываясь на подсчетах, проведенных морскими биологами на четверти глобального ареала этого вида. Затем он проанализировал три разных способа подсчета данных: по общей площади обитания; по наличию основной пищи (т. е. кальмаров) для китов в океанах; а также по количеству китов, добытых в XIX веке. Все три способа привели к единому результату: на тот момент численность живущих кашалотов составила примерно 360 000 особей. То есть в XX веке количество убитых кашалотов более чем в два раза превышало число оставшихся в живых.
Люди больше не убивают китов сотнями тысяч, но их гибель порой может приоткрыть человеку завесу над тайнами глубин. Когда киты попадают в ловушку на мелководье или оказываются выброшенными на берег во время прилива, вокруг них собираются любопытствующие, чтобы поглазеть на гигантов и сравнить себя с крупнейшими из ныне существующих животных. Когда кит оказывается на суше, открываются подробности, которые обычно скрыты.
Выброшенный на берег кашалот лежит на боку, один глаз вдавлен в песок, другой смотрит в небо. Его тело выглядит сплющенным. Кашалота на берегу нельзя перевернуть на живот, так как он тут же перевернется обратно, хотя в естественной среде, где его поддерживает вода, кашалот, разумеется, легко может держаться прямо. Его тело серое, как у слона, спереди гладкое, дальше морщинистое, будто лишняя кожа была оттянута назад. Если кит самец, это скоро станет очевидным: когда внутренности начнут разлагаться, а тело раздуваться от газов, огромный пенис вытолкнется наружу и будет свисать, уткнувшись в песок.
Бело-розовая пасть кита открыта. Можно даже заглянуть в темную глотку, в которой исчезло множество кальмаров. На нижней челюсти вы увидите ряд коротких зубов, выпирающих наружу, как лапки гусеницы. На верхней челюсти есть ряд отверстий, но зубов нет. Они не выпали, их там вообще никогда не было. Для чего кашалоты используют свои нижние зубы, точно не известно. Беззубые особи все равно выглядят упитанными, так что зубы им служат для иной цели. Тела самцов кашалотов обычно покрыты царапинами и шрамами – это следы от зубов соперников. Если выброшенного на берег живого кита не удается вернуть в море, прибывают ученые, желая узнать все, о чем им может поведать мертвое тело. Главный вопрос, на который необходимо ответить, – почему он оказался здесь?
Порой причина смерти очевидна. В 1997 году в шотландский залив Ферт-оф-Форт занесло тушу мертвого кашалота. Вскрытие показало, что у кита был разрыв уретры – достаточно серьезная травма, способная привести к фатальному исходу. Все чаще находят мертвых китов, чьи желудки набиты пластиком. В 2018 году самец гринды попал в один из тайских каналов, что закончилось для него плачевно: он выкашлял пять пластиковых пакетов, после чего умер на руках своих спасателей. Позже в его желудке было обнаружено восемьдесят пакетов. Однако чаще всего остается загадкой, почему кит – искусный пловец, прекрасно ориентирующийся в океане, оказывается на мелководье, где не может удержаться на плаву.
Причиной этого могут быть посторонние шумы – грохот военных гидролокаторов и сейсморазведочные работы по поиску нефти и газа под морским дном, которые приводят глубоководных китов в смятение и заставляют в панике выбрасываться на берег. Подобно слишком быстро всплывающим на поверхность аквалангистам, киты могут страдать декомпрессионной, или кессонной болезнью, когда в их тканях образуются пузырьки азота, которые закупоривают кровеносные сосуды и вызывают удушье в легких.
Сбить китов с пути также способно природное явление, возникающее вдали от океанов. В 2015 году в рождественские праздники северное небо озарило впечатляющее полярное сияние. В течение следующего месяца двадцать девять кашалотов выбросились на берег Северного моря. Это замкнутое море, печально известная ловушка для кашалотов, постепенно мелеет к югу и, судя по всему, сбивает животных с толку. Рождественский инцидент стал крупнейшим подобным событием за всю историю наблюдений. Гигантские тела кашалотов находили на пляжах Германии, Великобритании, Нидерландов и Франции. Исследователь из Кильского университета (Германия) Клаус Ванселов задался вопросом, есть ли связь между этими явлениями в море и в небе. На Солнце бушевали сильнейшие бури, корональные выбросы сопровождались залпами заряженных частиц, которые нарушили магнитное поле Земли и вызвали потрясающее полярное сияние на Рождество.
Доподлинно неизвестно, ориентируются ли киты с помощью магнитного поля Земли, как пчелы, голуби и морские черепахи, но это кажется вероятным. Сделав такое предположение, Ванселов с коллегами пришли к выводу, что солнечная буря 2015 года сместила магнитное поле Земли настолько, что обманула китов, заставив их думать, будто они находятся за сотни миль от своего фактического местоположения. Эта гипотеза могла бы объяснить, почему так много молодых, крепких самцов кашалотов изменили свой курс и поплыли в Северное море вместо того, чтобы направиться в глубокое, богатое кальмарами Норвежское море, где они обычно охотятся. К тому времени, когда магнитное поле вернулось в свое нормальное состояние, китам было непросто вернуться на прежний курс.
Хотя это невозможно проверить, многие эксперты поддерживают эту гипотезу. Солнечные бури, похоже, сбивают с толку и других животных, использующих свою бионавигацию. Голубиные гонки занимают все больше времени, все меньше пчел возвращаются в ульи. Во время одного из своих ранних исследований Ванселов также обнаружил, что в годы высокой солнечной активности и большого количества солнечных бурь на берег Северного моря выбрасывалось больше кашалотов, чем в другие периоды.
Большинство китов никогда не узнают, каково это – покинуть водное царство, чтобы рухнуть на песчаный пляж, распластавшись под тяжестью собственного веса, ибо они умирают в океане, далеко от берега. Как правило, киты гибнут от болезней или голода. Когда в их телах истощаются запасы жира, они тонут. На глубине около 100 метров под давлением сжимаются все газы, выделяемые трупными бактериями, поэтому туши не всплывают. Мертвый кит последний раз погружается на глубину, где сам становится добычей. «Никто никогда не даст вам денег на поиски мертвого кита на дне океана», – говорит Боб Вриенхук, эволюционный биолог в отставке из Научно-исследовательского института океанариума залива Монтерей (MBARI[23]) в Калифорнии. Но иногда останки кита находят случайно.
В 2002 году ученый возглавлял группу исследователей, сделавших неожиданное открытие в глубоком каньоне залива Монтерей. Они искали скопления моллюсков с помощью гидролокатора на телеуправляемом подводном аппарате. На глубине около 3000 метров камеры выхватили из мрака нечто совсем не похожее на лежбище моллюсков – то был скелет большого кита, лежащего на морском дне. Ученые пристально рассматривали кости, которые, казалось, были покрыты красным ворсистым ковром. Оператор субмарины протянул роботизированную руку и взял кусок пушистого красного позвонка, чтобы поднять его на корабль. Позже команда назвала этого кита Руби.
«У нас на вооружении был столетний опыт наблюдения за морским дном», – говорит Шана Гоффреди, работавшая в то время научным сотрудником в MBARI. Однако никто из глубоководных экспертов команды не смог идентифицировать существ, с величайшей осторожностью извлеченных из кости Руби. Они напоминали червей с розовым тельцем длиной в дюйм, заключенным в трубку из слизи. С одного конца этой трубки торчала корона из красных перистых щупалец, отчего и создавался эффект ворсистого ковра. На другом конце трубки, уже внутри кости, находилось нечто гораздо более странное – пучок ярко-зеленых ветвящихся корней. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у этих существ нет ни рта, ни кишечника, ни ануса. Если это и были черви, то они не были похожи на тех, которых ученые когда-либо видели.