— Это не поможет, — покачал головой Неман. — Через несколько дней они станут такими же, как мы.
— Посели их за пределами радиуса того, что у вас тут действует. Создай предполье. Устрой ротацию — день за стеной, день внутри, чтобы не расслаблялись. Выводи туда горожан — привыкать жить без «фактора икс». Может быть, удастся обойтись без эксцессов, сделав переход постепенным.
— Очень большой риск, — возразил Главный Инженер. — Дело в том, что наш… стабилизирующий фактор имеет ограничения не только по радиусу действия, но и по количеству реципиентов. К счастью, мы это выяснили не на своём опыте. Помните, я говорил про анклав, который утратил иммунитет? Прежде чем у их радиста сели аварийные батареи в передатчике, он рассказал об их ошибке — они принимали людей до тех пор, пока очередной пришелец не спровоцировал переход количества в качество. Стабилизирующий фактор прекратил своё действие из-за превышения числа подключений, и анклав погиб. К сожалению, я не знаю, какое число является предельным в нашем случае, поэтому принятие новых членов является исключением.
— А ты можешь это как-то регулировать? Ну, там, прикрутить фитилёк, или, наоборот, добавить газу?
— Увы, нет. Я ничего не знаю о том, как это работает. Никто не знает. Видимо, это было крайне секретное оборудование. Что именно нас защищает, я узнал случайно — при поочерёдном отключении городских потребителей от питания с целью экономии ресурсов электростанции. Я просто выяснял, что к какой линии подключено, и дёргал все рубильники по очереди. К счастью, эффект проявился довольно быстро, я успел связать его с отключениями и включить обратно до того, как появились жертвы. Потом я прошёл по кабелям и нашёл оборудование в подземном бункере. Всё опечатано и никаких инструкций. Даже если есть возможность регулирования уровня воздействия, я не рискну что-то делать наугад.
— И мне, конечно, посмотреть не дашь?
— Разумеется. Вы посторонний, а я отвечаю за людей.
— Разумно, — согласился Ингвар. — Ну что же, было приятно побеседовать. Ты спрашивал, что бы я делал на твоём месте? Так вот — я бы готовился к тому, что рано или поздно эта таинственная фигня будет отключена. Либо вами, либо кем-то ещё. И чем раньше вы начнёте к этому готовиться, тем больше у вас шансов это пережить. Желаю удачи.
— Не хотите остаться? Для вас и ваших друзей я готов сделать исключение. Вы, Ингвар, кажетесь мне полезным приобретением для общины.
— Нет, извини. У нас своя цель. Кроме того, у моей спутницы, похоже, от вашей дурмашины мигрень.
— И куда вы движетесь?
— На восток. Далеко. Больше тебе знать совершено ни к чему. Расстанемся посторонними.
— Ваше право. Но у меня есть просьба. Не могли бы вы отложить свой отъезд до завтра? Дело к вечеру, вскоре вам придётся искать ночлег в пустошах, а у нас есть нечто вроде гостевого домика за стеной. Там вас не побеспокоит наш… «фактор икс», а мы предоставим вам компенсацию. Вы же вытребовали у начальника охраны бензин? Добавлю к нему продуктов.
— Кашу, небось?
— Да, её, — вздохнул Неман. — Вам она тоже надоела?
— Ужас, как. Откуда она взялась в таком количестве, ты не в курсе случайно?
— Не знаю. После Катастрофы проводили инвентаризацию того, что уцелело, и нашли целый склад. По какому ведомству он проходил, теперь уже концов не найти. Но вся нормальная еда кончилась, а каши ещё полно. Вкусы у неё на любителя, но согласитесь, для путешественников вроде вас она оказалась отличным подспорьем. Лёгкая, компактная, питательная.
— Так я и не отказываюсь, — засмеялся Ингвар. — Давай кашу. Просто интересно, кто это был таким запасливым и предусмотрительным. А зачем ты просишь нас переночевать тут?
— Если вы не против, я хотел бы обдумать услышанное, а после этого задать вопросы, которые у меня возникнут в процессе. Увы, я не умею принимать решения быстро, поэтому должность главного инженера была моим карьерным потолком. В качестве администратора города чувствую себя некомфортно, но сменить меня на этом посту отчего-то никто не рвётся. Я прошу вас оказать мне услугу и дать время на раздумья.
— Отчего нет? — пожал плечами Ингвар. — Дело к вечеру, далеко уже не уедем. Тем более, что поболтать с нормальным человеком приятно, мои спутники, к сожалению, не разговорчивы.
— В таком случае, до завтра. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили всё необходимое для ночлега.
Глава 5Цветочек аленький
— Лысая Башка, как поживает твоя мятая тыква? Перестали гвозди вибрировать? Выглядишь, честно скажу, не очень. Потерпи, завтра двинем дальше. Ещё таблеточку на ночь? Вот, умница. На, запей. Ладно, ладно, ставлю стакан на стол. Делай дальше вид, что не можешь меня коснуться, если тебе так хочется. Тараканом больше, тараканом меньше для твоего церебрального зоопарка неважно.
— А ты, пацан, как? В норме? Ну и чудненько. Давайте пожрём и спать заляжем, денёк выдался хлопотный. Зато что-то начинает проясняться. Похоже, ваша трепетная неагрессивность была наведённой, а не врождённой. На это ещё Милана намекала. Помнишь Милану, пацан? Это у которой я роды принял. Она, судя по всему, непростая тётка была. Знала что-то. Жаль, не было времени с ней поболтать подольше. Кстати, она пометила мне на карте некие «Убежища», и одно из них нам приблизительно по пути, может, и заглянем. А пока — каша! Здешний главный обещал нам её ещё нагрузить, так что жрём, не стесняемся. Вкус лупирулии, ну-ка, заценим… Манго с кетчупом, выбор гурманов! Крепись, пацан, когда выберемся, свожу тебя в одну забегаловку в одном странном мире. Ух, какую шаверму они там крутят! Такую, наверное, едят боги. Точнее, ели бы, если б существовали. Многое я повидал в Мультиверсуме, пацан, но в бога так и не уверовал. Ни в одного. Не лезет в мою башку эта концепция. Потому что как где херня какая — так всегда люди виноваты. А такого места, чтобы без херни, я и вовсе нигде не встретил. Для бога во всём этом даже щёлочки не остаётся. Но религиозных диспутов мы тут вести не будем, а будем пить чай. Эх, мало его осталось… Надо будет у Немана завтра поклянчить, вдруг у них есть.
— Давайте укладываться, что ли. Домик нам выделили уютный, кровати мягкие, комнаты раздельные, так что наслаждайтесь, пока можете. Твоя комната эта, пацан, а твоя, Лысая Башка, вон та, крайняя. Если припрёт ночью повыть, будет не так громко слышно. Я к тебе, конечно, со всем сочувствием, если бы мне гвоздей в голову наколотили, я, может быть, ещё и не так бы орал, но спать это конкретно мешает. Что вы смотрите на меня, как енот на холодильник? Сказку вам? Вот пристрастились… Ладно, расскажу вам про цветочек аленький. И про красавицу с чудовищем. Уж как помню, так и расскажу. В общем, некий торгован отправляется по коммерческим делам в иные земли. Это продать, то купить, что плохо лежит — так забрать. Ну, в общем, как я, до того, как тут застрял. И спрашивает своих дочерей, которых числом три: «Чего вам привезти из стран заморских?» Старшая, не будь дура: «Мне брендовых шмоток, сумочку и косметику такую, чтобы рожа как в рекламе стала». «Говно вопрос», — отвечает папаша, а сам думает: «Знаю места, где все эту фигню шьют, клеят и варят. Какой лейбак закажешь, такой и пришлёпнут. А за бутики эти ваши пусть дураки переплачивают, один чёрт всё теми же китайцами на тех же фабриках пошито». Вторая говорит: «Привезите мне, папенька, айфна заморского! Да чтобы было то айфно новее, чем то, что Маньке полюбовник ейный купил!» «Да без проблем», — обещает заботливый отец, зная, что есть в заморских странах обычай продавать старое айфно «как новое», только дешевле. Один дурак с разгону купит за страшенные деньжищи самое свежее, а потом жаба его придушит, и он бежит в лавку сдавать. Там айфно оботрут, коробку поменяют и продадут за полцены. «А тебе, — спрашивает этот торгован, — чего привезти, дочка младшая? Тебе с твоими зумерскими закидонами хрен угодишь, племя ты младое, незнакомое…» «А мне, — отвечает дочка его, допустим, Настенька, теребя татуированной ручонкой пирсинг в носу, — привези, папахен, цвяточек аленький». «Чегой-то тебя на флористику внезапно пробило? — удивляется отец. — У тебя кактус на подоконнике, и тот сдох! Новая мода, штоль, молодёжная?» «Слышь, предок, — щетинится та, — ты, на минуточку, сам этот разговор завёл! Не хочешь — не вези, говна-то. Мне так-то ничего от тебя не надо, обойдусь, как всегда…» «Экая нынче молодёжь пошла пассивно-агрессивная, — вздыхает торгован, — ладно, поищу на развалах, если на алиэкспрессе нет». В общем, уехал купец.
Торговал он там булатом,
чистым серебром и златом,
Экспорт двигал соболями,
чернобурыми лисами.
Не пренебрегал конями,
всё донскими жеребцами.
Лихо банчил он недаром,
Неуказанным товаром…
— Это из другой сказки таможенная декларация, но наш герой тоже неплохо расторговался:
Прикинул вал, прошуршал нал,
вычел накладки таможне на взятки,
пощёлкал счётами, подбил маржу —
вышло недурно, я тебе скажу!
— В общем, пришла пора возвращаться. Старшим дочерям уже подарки куплены: и шмотьё, и косметика, и айфно, и даже чехольчик к нему розовый в стразиках. А цветочка аленького — хоть тресни, ни в одном прайсе нет, а начнёшь спрашивать — косятся странно и тревожную кнопку под прилавком нащупывают. И вроде бы не обязан, а всё одно нехорошо получается. Как представит себе, каким взглядом окинет его младшая дочь, когда он с порога руками разведёт, хоть вообще домой не возвращайся. Младшие они, знаешь ли, самые любимые, хоть и самые вредные. И так и вернулся бы он ни с чем, и был бы облит дочерним презрением, и кончилась бы эта история, не начавшись, но занесло его по дороге в одно странное место. Не то корабль ветром к незнакомому берегу прибило, не то в фуре солярка кончилась, но забрёл он в поисках, где телефон зарядить, в чужой особняк. Ворота были открыты, вот и зашёл. Идёт такой, по саду, кричит: «Алё, хозяева, есть кто? Позвонить от вас можно? А то у меня роуминг дорогой и батарейка села». А в ответ — тишина. «Ушли куда-то, — соображает торгован, — а двери не заперли. Вот что значит заграница! У нас бы уже всё, что гвоздями не приколочено, вынесли, а тут, вон, даже жратва на столе стоит». Ну, он и не стал стесняться — пожрал, попил, вилку серебряную со стола в карман уронил — чисто случайно, на память о доброте человеческой. «Ну, — говорит, — вижу, телефона у вас нет, так что я пойду себе, пожалуй». А на обратном пути смотрит — оградка, за оградкой куст, а на кусте — он! Цветочек. Аленький. Такой аленький, что вообще никаких сомнений не осталось — тот самый! А ограда, как назло, — не заперта! Ну, то есть замок такой ерундовый, что, считай, нет его. Просто-таки не замок, а надпись «Добро пожаловать!» Вытащил он из кармана финку заветную с рукояткой наборной, память о бурной молодости, и цветочек-то и срезал. Да только вот беда — оказался он под сигналкой. Гром, звон, сирены, мигалки, и вот нате вам — хозяин ему руки крутит. Такой здоровенный и такой урод, что купец и не дёрнулся. Так и обмер с перепугу весь, даже штаны слегонца намочил. Чисто от неожиданности. А тот ему и говорит: «Цветок этот бабок нездешних стоит. Если весь твой товар продать, все твои деньги конфисковать и самого тебя пустить на органы — один чёрт не расплатишься. Так что я тебя, ворюга, сейчас сдам в Интерпол, а там тебе присудят пожизненное в камере с неграми-пидорасами из садо-мазо-гей-порно. Цветок это не вернёт, но хоть полюбуюсь. Мне знакомый вертухай видео с камер наблюдения сливает». «Я думал, ты просто урод, а ты реально чудовище! — расстраивается торгован. — Я ж не знал, что это за цветок, меня дочка попросила, чтоб её разобрало, заразу крашеную! Отпусти хоть с ней попрощаться!» «А что за дочка? Симпатичная? Фотки есть?» Купец достал телефон, показал фотки, монстр репу почесал и говорит: «Ладно, вали прощайся. Но учти, если через неделю не вернёшься — подам тебя в международный розыск. Негры как раз соскучиться успеют. А ещё лучше