– Что за голоса? – спросил Георгий. – О чем они говорят?
Карина на мгновение задумалась, глядя в потолок уж слишком невинными большими голубыми глазами.
– То, что я переживаю, происходит не просто так. Я вовсе не сумасшедшая.
– Нет, я понимаю, дело не в этом, но расскажи-ка поподробнее о голосах. Когда ты их слышишь?
– Прежде всего, когда я бываю одна. Вчера вечером, например, как только я легла в постель… – Посетительница пересказала то, о чем говорили ей голоса. Хозяева никак не ожидали услышать такие грязные непристойности из уст молоденькой женщины. – Мне кажется, что один из них армянин или грузин. Он говорит с кавказским акцентом и зовут его Артур или Артуро, в общем, как-то похоже, он разговаривает очень спокойно и всегда предлагает мне улечься с ним, вы понимаете…
В это мгновение в другой комнате зазвонил телефон. Мария быстро встала, чтобы поднять трубку.
– Не задерживайся, пожалуйста, – попросил ее Георгий.
Было заметно, что Мария очень торопилась. Георгий смотрел ей вслед и вдруг почувствовал, что Карина тронула его за руку.
– Вы ведь не думаете, что я ненормальная? – спросила она вызывающе.
Георгий резко отдернул руку, а затем, чтобы скрыть свое невольное движение, в задумчивости потер подбородок.
– Нет, Карина, я так не думаю. Значит, ты начала их слышать, когда переехала в Прахов?
– Да, я уверена, что они появились, когда я осталась одна, и я по-прежнему одинока.
Георгий не знал, что и думать.
– Невероятно, – только и мог он сказать.
Карина опять подняла на него томные глаза и промолвила сквозь слезы:
– Я знала, что вы… ты мне поверишь. Мне говорили, что ты очень участливый человек, который все понимает. Я должна тебе еще многое рассказать.
– Ладно, думаю, что в следующую пятницу смогу, если тебя это устроит.
Несомненно, ее это устраивало, и Георгий поднялся, чтобы распрощаться, показав, что на сегодня прием окончен.
«Но где же жена, куда она подевалась? – думал Георгий. – Ну, наконец-то пришла!»
Мария сразу же обратилась к гостье:
– Вот как, вы уже уходите?
– Это было чудесно! – вздохнула Карина и нехотя выпустила руку священника.
Выпроводить Карину за дверь теперь оказалось довольно просто. «Дорогая моя Мария, спасительница!»
Георгий закрыл дверь и остался стоять, прислонившись к косяку. «Уф!» – вздохнул он с облегчением.
– Георгий, – заметила Мария, понизив голос, – мне это все не нравится!
– Мне тоже. Кто звонил?
– Ты и представить себе не можешь. Звонила какая-то женщина из «Вечернего Прахова». Она хотела уточнить, кого именно отлучили от церкви, не Антона ли Буркина.
Услышав эти слова, Георгий обмяк, будто проколотая надувная игрушка.
Немного разочарованная, Вера вернулась в кабинет Михаила.
Он сидел за рабочим столом, перебирая объявления для очередного номера.
– Ну, что они сказали? – спросил он, не поднимая головы.
– Увы! Это был не полковник Буркин. Я разговаривала с женой батюшки, и по ее тону мне стало ясно, что я задела больную тему.
– Я краем уха слышал разговор в парикмахерской. Какой-то парень сказал, что они собираются сегодня проголосовать за отставку отца Георгия.
– Значит, и тут не все в порядке.
– По крайней мере это не относится к нашему делу, что меня весьма радует. Мы и так слишком далеко зашли, – проговорил Каганов, просматривая список имен, полученный от Виктора Жакова. Ты просмотрел список избранных посетителей Лиховой?
Михаил взял со стола лист и с сомнением покачал головой:
– Что значит вся эта чепуха, пропади она пропадом?! «Введение в Сознание и Возможности Богов и Богинь: Божественность человека, ведьмы, колдуны, Священное Медицинское колесо, действие магических форм и знаков»? Ты шутишь!
– Читай дальше, начальник!
– «Пути к Внутреннему Свету: иди навстречу своим духовным богам, зажги свет внутри себя, приведи свое мыслительное, физическое, эмоциональное и духовное состояние в гармоническое единство через гипноз и медитации». – Каганов прочел еще несколько фраз и вдруг взорвался: – Что? «Как улучшить свою жизнь в настоящем, познав свою прошлую жизнь и будущую?»
– А мне особенно понравилось там, внизу: «В начале была Богиня». Лихова, вероятно?
– Почему я никогда раньше об этом не слышал?
– По той простой причине, что об этом никогда не пишут ни в университетской газете, ни в курсовых работах. Виктор Жаков дал мне это сам и сказал, что этот лист рассылается как исключение особо интересующимся студентам.
– И моя милая Светочка ходит на лекции этой женщины…
– Так же, как и все эти люди из списка.
Каганов отложил лист в сторону и снова взялся за список. Читая его, он только качал головой.
– Я бы не возражала, если бы кучка глупцов позволяла Лиховой дурачить себя, – заметила Караваева. – Но ведь это люди чрезвычайно влиятельные! Ты только посмотри: два члена университетского правления, владелец университетской земли, ревизор, судья!
– И Молодцов! Осторожный, уважаемый, влиятельный, общественно полезный Олежка Молодцов. И он уверял меня, что совершенно не знает Лихову. Я его спросил об этом в упор, и он ответил, что не знаком с ней.
– Кто-то лжет! – пропела Караваева.
– Но, надеюсь, у нас в руках будет больше доказательств.
– Да, думаю, нам предстоит кое-что большее, чем просто встреча с Жаковым.
– Что он говорил об Анатолии Хромове? Ты ведь его хорошо знала?
– Можно сказать, довольно хорошо. Ты знаешь, почему он бросил работу?
– Буркин говорил, что с Хромовым произошла какая-то скандальная история. Но кому теперь можно верить?!
– Хромов это отрицает.
– Конечно, теперь все говорят всё, и все совершенно всё отрицают.
– В любом случае позвони ему. У меня есть его телефон. Он теперь живет где-то по дороге на Нижний Новгород. Похоже, решил стать отшельником.
– Ладно, давай телефон, – вздохнул Каганов.
Мария закончила мыть посуду после ужина, повесила полотенце сушиться и прошла в спальню с окнами на задний двор. Там, в темноте, стоя на коленях около кровати, молился Георгий.
Полковник Буркин уже расхаживал по небольшому залу, где проходили традиционные пятничные собрания праховской общины, зажигая свет и поворачивая регуляторы отопления. Чувствовал он себя неважно. «Хорошо бы на этот раз они проголосовали как надо», – думал он.
Хотя до собрания было еще целых полчаса, у здания уже стояло несколько автомобилей, их было куда больше, чем во время воскресных служений. Прибывая, прихожане быстро собирались в кучки – симпатизирующие отцу Георгию и его противники, они тихо перебрасывались короткими фразами, переглядывались между собой, а те, кто должен был подсчитывать голоса, уже сейчас пытались определить, каким будет исход голосования.
Темные тени внимательно наблюдали за происходящим: одни, заняв позиции на крыше, другие, расположившись вокруг здания, а некоторые и прямо в зале собрания.
Появление в дверях четы Звонаревых обеспокоило Лизора. Когда они сели на скамью, Лизор скользнул вниз и набросился на их нового спутника.
– Эй, ты, что-то я не встречал тебя раньше! – нагло заорал он, привлекая внимание всех других бесов к чужаку. – Откуда ты взялся?
Молчаливый новичок прошествовал в конец зала и занял место среди других Божьих посланников позади когорты демонов. Одиннадцать ангелов проникли в церковь, не вызывая особого беспокойства бесов. Трикс и Никон вошли вместе с Георгием и Марией. Они и раньше часто сидели рядом со священником и его супругой, так что появление ангелов вызвало, как обычно, всего лишь умеренную злобу. Здесь же находился и Сим, огромный и непримиримый, но его демоны не задирали и не осмеливались раздражать вопросами.
Буркин призвал присутствующих к тишине и, стоя за кафедрой, беспокойно вглядывался в лица. В этот вечер собралось больше пятидесяти членов церкви.
– Я хочу поблагодарить всех, кто пришел сегодня, – проговорил Буркин. – Нам предстоит обсудить очень неприятный вопрос и вынести по нему окончательное решение. Цель сегодняшнего собрания – открыто высказать и обсудить мнения, сложившиеся об отце Георгии, чтобы раз и навсегда пресечь всякое злословие и слухи и закончить собрание всеобщим голосованием. Я думаю первое слово предоставить самому отцу Георгию. Затем ему придется нас оставить, чтобы мы могли говорить открыто.
Когда Георгий поднимался со своего места, Мария пожала ему руку. Он взошел на подиум, встал позади кафедры, уперевшись в нее руками. Прежде чем начать говорить, Георгий обратил все мысли, которые его мучили, в мгновенную молитву к Богу, открыв Библию и прочитав:
– Второе послание к Тимофею, глава четвертая: «Итак, заклинаю тебя перед Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его: проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием. Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим похотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням. Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое».
Георгий закрыл книгу и, глядя прямо в глаза собравшихся, твердо сказал:
– Давайте все мы будем применять Слово Божье там, где его можно применить. Я понимаю, что иногда истина Слова Божьего разделяет нас глубже, чем пропасть, и становится камнем преткновения в наших отношениях. Но это происходит только потому, что Слово неизменно, бескомпромиссно и непоколебимо. И разве существует более надежное, более прочное основание, на котором можно построить свою жизнь? Противиться Слову – значит разрушать самих себя, лишать себя радости, мира и счастья. Я хочу быть добр к вам, поэтому я собираюсь ясно и точно объяснить, чего вы можете от меня ожидать. Я буду вас любить, что бы сегодня ни произошло. Я буду вести и направлять вас до тех пор, пока вы сами этого хотите. Пока Господь не даст мне что-то другое, я собираюсь оставаться в Прахове и продолжать нести свою ношу.