Виктория БорисоваСВЕТЛАЯ СТОРОНА АПОКАЛИПСИСАмистический роман
Олег Савин бежал. В жизни ему еще не приходилось так бегать. Белая рубашка насквозь промокла от едкого соленого пота, сердце бешено колотилось о ребра. Боль в боку становилась нестерпимой. Он бежал, как напуганное животное, не разбирая дороги.
Бежал за своей жизнью.
Еще утром Олег был респектабельным бизнесменом, владельцем небольшой, но процветающей компьютерной фирмы «Баттерфляй», любителем охоты и большого тенниса.
А теперь он сам стал дичью в увлекательной охоте на человека.
Справедливости ради следует сказать, что компьютеры в жизни Олега существовали только как прикрытие для основной деятельности. На самом деле Олег давно и плодотворно занимался обналичиванием крупных денежных сумм за соответствующие проценты.
О том, что в России нельзя честно и по установленным правилам заниматься бизнесом, известно уже всем и каждому, разве что кроме правительства. Заработав честным или нечестным путем некоторую сумму денег, любой бизнесмен сталкивается с одной и той же проблемой — что делать дальше? Содержать на свои деньги свору чиновников, выплачивая в бюджет государства примерно девяносто две копейки на каждый заработанный рубль, способны либо редкие альтруисты, либо совсем уж не приспособленные к жизни люди. Все остальные начинают искать обходные пути.
Чаще всего деньги отправляются на счета фирмочек-однодневок в оплату не существующих в природе товаров и услуг. Через несколько дней бизнесмен получает свои деньги наличными, разумеется за вычетом вознаграждения посреднику, а правительство, недосчитавшись в бюджете крупных денежных сумм, долго и мучительно размышляет над вечным вопросом: есть ли в России деньги, а если есть, то где они?
Все шло сравнительно благополучно до тех пор, пока Олег не зарвался окончательно. Как говаривали наши дедушки и бабушки, «не по себе кусок заглотил». В этот раз сумма обналички должна была составить почти миллион долларов, да не частями, а сразу. Сумма комиссионных вырастала соответственно. Олег уже предвкушал переезд в новую, более просторную квартиру и отдых где-нибудь на Средиземноморском побережье.
Но все получилось по-другому. В назначенный день Олег отправился получать наличные в небольшой, но весьма оборотистый банк, принадлежащий его давнему другу и партнеру Марку Штейнману. Это замечательное в своем роде предприятие регулярно меняло название, устав, юридический адрес и учредителей. Неизменной оставалась только фигура самого Марка в клетчатой рубахе, вечно полурасстегнутой на объемистом животе.
На этот раз Олег долго и безуспешно терзал дверной звонок перед внушительной дверью офиса, оборудованной кодовым замком и видеокамерой по последнему слову техники. Он еще надеялся, что это случайность, что сейчас все прояснится… Надеялся до тех пор, пока не появился, наконец, угрюмый охранник в камуфляже, который хмуро сообщил Олегу, что теперь здесь находится торговая фирма, а куда девался банк «Сопричастность», он не имеет ни малейшего понятия.
Олег стоял, глупо улыбаясь, перед запертой железной дверью с ворохом бесполезных бумажек в руках.
И все было бы еще не так страшно, не будь сумма так велика, а главное, не будь клиентом известный криминальный авторитет Равиль Сайдуллаев по кличке Мансур. Когда первый шок прошел, перед Олегом встал извечный российский вопрос — что делать?
Возможность бежать и скрыться Олег отмел для себя сразу. На соседней улице живут его мама и младшая сестра. Маринка только в этом году школу окончила… Для Мансура найти их — дело пяти минут, и страшно подумать, что с ними может случиться.
Деньги он вернуть не сможет ни при каких условиях, даже если продаст квартиру, машину, все свое имущество и в придачу себя самого на органы для трансплантации.
Оставалась только возможность попытаться договориться. Олег надеялся объяснить, что его самого обманули, найти какой-то приемлемый вариант, даже если это будет означать для него самого пожизненную кабалу. Он всегда полагал, что лучше десять процентов от чего-то, чем сто процентов от ничего, да еще труп в придачу.
Мансур ему не поверил. Когда Олег, собрав все свое мужество, пришел к нему на встречу, разговора не получилось. Вальяжно развалившись на кожаном диване цвета лососины, Мансур примерно полминуты слушал его со скучающим лицом. Потом посмотрел на часы и тихо, но веско произнес:
— Знаешь, это мне не интересно. Твои проблемы меня не касаются. Деньги должны быть здесь, вот на этом столе, двадцать четвертого числа, как договаривались. А пока — пошел вон. И кстати, раз уж пришел, оставь расписку, что ты мне должен… Сумму помнишь?
Оглянувшись на каменные лица молодых людей спортивного телосложения, что стояли у него за спиной во время этой краткой, но содержательной беседы, Олег счел за лучшее быстро накорябать требуемую расписку, притулившись на краешке низкого столика из карельской березы, заставленного выпивкой и закуской. На улицу он вывалился мокрый как мышь, с каплями холодного пота на лбу и ощущением уплывающей из-под ног земли.
Олег пытался даже обращаться в милицию, но там его встретили без особого энтузиазма. От обшарпанных стен, выкрашенных противной зеленой краской, канцелярских столов, произведенных, видимо, еще в преддверии победы коммунизма, и колченогих стульев веяло такой безнадегой, что Олег сразу понял — зря он пришел сюда. Усталый пожилой капитан объяснил ему, что действия Мансура и компании — это не вымогательство, а в лучшем случае — самоуправство. Статья эта практически не применяется, и самое большее, что грозит ребятам, — общественное порицание или штраф.
— Но меня же угрожают убить!
— Убьют — тогда придете, — так же флегматично посоветовал ему капитан и снова принялся за свои бумаги, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.
С того дня Олег впал в какой-то ступор — странное, полусонное оцепенение. Он ел, спал, ходил на работу механически, не осознавая, что делает. Стало как-то все равно, что будет дальше. Когда миновало злосчастное двадцать четвертое июня, немного полегчало. Появилась даже глупая надежда — а вдруг про него забыли? Умом Олег прекрасно понимал, что это нелепо, но так хотелось поверить в чудо! К тому же никто не беспокоил его почти две недели.
Зря надеялся, конечно.
Сегодня утром, когда Олег выходил из дома, трое крепких, коротко стриженных парней в тренировочных костюмах подхватили его под руки и усадили в неприметный серенький жигуленок с забрызганными грязью номерами, стоящий тут же, у подъезда.
Ехали они довольно долго. Когда проезжали пост ГАИ на выезде из Москвы в сторону Симферопольского шоссе, Олег попытался закричать, но тут же почувствовал, как под ребра ему уперлось холодное дуло пистолета.
Судя по всему, они уже находились где-то недалеко от Серпухова. Даже сейчас Олег не мог не заметить, как здесь красиво. Песчаные холмы густо поросли соснами, чуть вдали серебрилась река… Что за река? Ока, наверное. И главное, вокруг — никого, место безлюдное, пустынное. В другое время Олег с приятелями охотно съездил бы сюда на шашлыки.
Он все еще не мог поверить, что все происходящее с ним — не сон и, скорее всего, его привезли сюда убивать. Он чувствовал только тяжелую сонливость, странное оцепенение и полное равнодушие к своей дальнейшей судьбе. «Что бы там ни было, лишь бы поскорее закончилось», — думал он.
— Эй, ты там заснул, что ли? Давай, выходи, приехали.
Олег почувствовал бесцеремонный тычок под ребра. Его вывели из машины, старший из парней ловко застегнул наручники у него на запястьях и, сплюнув сквозь зубы, лениво процедил:
— Ну, держись, сука. Ща мы тебя убивать будем. Серый, дай ему лопату. Пусть сам себе могилу роет. Не нам же корячиться!
Другой парень, помоложе, по виду еще совсем пацан, радостно осклабился, полез в багажник и, вытащив оттуда складную саперную лопату, бросил ее под нога Олегу.
— Ну ты, шевелись, чего встал-то?
Соленые струйки пота текли по лицу. Олег отвык от физической работы в последние годы, да и наручники сильно мешали. К тому же работать приходилось согнувшись в три погибели. Неловко разбрасывая песок, Олег думал о том, что скоро, совсем скоро он, человек образованный и неглупый, будет мучительно умирать, глядя в пустые глаза дебила. Даже сейчас он никак не мог поверить в это.
Еще и лопата странная какая-то… Маленькая, совсем детская по размеру, и ручка короткая. Хоть бы дали нормальную штыковую — сразу бы дело быстрее пошло.
И в этот момент где-то совсем рядом Олег услышал тоненький ехидный голосок:
— А ты что, куда-то спешишь?
Голосок прозвучал так явственно, что Олег даже огляделся — непохоже, чтобы кто-то из бандитов.
А голосок тем временем продолжал:
— Да ты молодец! Нашел время думать о производительности труда, менеджер хренов Прямо Дейл Карнеги и Ли Яккока в одном лице. Можешь состряпать новый рекламный ролик: «С помощью нашей усовершенствованной лопаты каждый бизнесмен быстро и легко выкопает себе могилу».
Олег потряс головой, отгоняя наваждение. Старший из бандитов подозрительно на него покосился.
Только теперь Олег понял, наконец, что противный голосишко звучит прямо у него в голове. Этого еще только не хватало!
— Я что, с ума сошел? У меня шизофрения?
Голосок визгливо захихикал:
— Ну ты даешь! Психическое здоровье — это как раз то, о чем тебе следует беспокоиться. Примерно через полчаса твои мозги смешаются с песком, и никого уже не обеспокоит, была в них шизофрения или нет.
— Отстань, — хмуро огрызнулся Олег, — кто бы ты ни был, оставь меня, наконец, в покое!
Голосок действительно здорово мешал ему. Почему-то сейчас хотелось медленно, шаг за шагом вспомнить всю свою жизнь, как будто в прошлом он хотел найти что-то важное, значительное, единственное, что способно помочь ему.
Олег вспомнил, как когда-то, еще в институте, ездил с ребятами на картошку в колхоз. Вспомнил вылазки на природу с гитарами и дешевым вином, шумные студенческие посиделки по чужим квартирам. Вспомнилась и его нелепая, скоропалительная женитьба на однокурснице Леночке. У Леночки были белокурые кудряшки, вздернутый носик и решительный характер. Она приехала в Москву из Пензы и хотела жить, как подобает красавице, а потому и бросила Олега еще в 89-м году, уйдя к шашлычнику-кооператору. Олег тогда сильно переживал, даже вены резать пытался. Сейчас, конечно, смешно вспоминать.