Живут здесь монголы и тувинцы. Монголы преобладают в центре и на юге котловины.
Кортловина Больших Озер по мнению некоторых знатоков вообще какое-то сакральное место у монголов, место их силы. Отсюда якобы когда-то начал свои походы Чингисхан.
Но все это в прошлом, сейчас тут нет практически ничего и никого.
Пол непонятной мне причине маньчжурский или китайский, кто их там разберет, полководец свою тактику выжженной земли начал воплощать на подходах к Урянхаю и окрестностям Убсунура досталось по полной. Он даже послал большой отряд для наведения «порядка» в окрестностях Улангола и там постарались особенно рьяно, были например засыпаны родники на северо-восточных берегах Убсунура.
Многие монгольские кочевья бежали на север и оказалось у нас, особенно в не разоренных хошунах Да- и Бээзи-нойонов. Местные товарищи этим беженцам были совсем не рады, но Мерген с санкции Ольчея их предупредил, что верховный правитель, то есть я, будет очень недоволен если беженцев будут обижать.
Лонгин сразу же после окончания войны поехал в те края и встретился с монгольскими старейшинами. Им он пообещал помочь как мы помогаем беженцам-тувинцам если они вернутся к своим разоренным кочевьям и признают нашу власть.
Оюн Дажы сразу же продублировал предложение Лонгина.
Южной границей собственно Оюнского хошуна стали реки Нарын на востоке и Хойт-Гол на западе до перевала Улан-Даба. Засыпанные родники оказались на этой территории и были быстро приведены в надлежащее состояние.
Смерть старого Сайон-нойона была нам очень на руку. Дархатский край, разоренные земли Убсунура, Даа- и Бээзи хошуны остались как-бы бесхозными и это облегчило их переход над нашу власть.
Беженцы монголы думали не долго и приняли предложения Лонгина и Оюн Дажы.
А потом он предложил мне поселить пленных китайских воинов вдоль южной границы своих новых владений, в основном в предгорьях хребта Хан-Хухэй, между нашими предполагаемыми станицами и сторожевыми постами.
Так как большинство из них еще достаточно молодые люди, то главной наградой за службу будет разрешение завести семью. Причем самым отличившимся можно будет спутницу жизни искать не только среди своих соплеменниц, пленных несостоявшихся колонистов, но и среди тувинцев и даже русских. Естественно только при их согласии.
Лонгина сначала подняли на смех, когда он на очередном заседании Совета Лучших сделал это предложение. Наш Совет накануне был расширен до двенадцати человек и мне вернули второй голос.
Но неожиданно Лонгина поддержали Тимофей и мой тесть.
Тимофей последнее время очень много общался с нашими китайцами и стал у нас еще и главным китаеведом. Он категорически заявил, что это будет огромной наградой и стимулом для пленных китайцев.
Больше всех этим заявлением был ошарашен наш полковник.
— Тимофей Леонтиевич, давай объясняй нам сирым и убогим глубину своей мысли, — потребовал он категоричным тоном, не терпящим возражений.
— Охотно, уважаемый Ерофей Кузьмич. Только сначала ответьте мне на вопрос, как часто в европейских армиях, в том числе и в российской солдаты насилуют женщин. Особенно на территориях врага.
— Да постоянно, — хмыкнул Ерофей, — чего уж тут скрывать, солдат всегда этим озабочен.
— Вот в этом-то и дело, а китайский солдат в особенности. Войны, которые вели маньчжуры на востоке своей империи отличались особенным насилием в отношении женщин. Только из-за этого было несколько восстаний и не нужных войн с мусульманскими соседями, — Тимофей посмотрел на меня, согласен ли я с его утверждением.
Мы несколько раз во время наших бесед обсуждали эту тему, когда я рассказывал ему о завоеваниях маньчжуров. Ерофей посмотрел на меня и я молча кивнул, соглашаясь с услышанным.
— Это одна сторона медали, — воодушевленно продолжил мой шурин. — Другая сторона, это то, что китаец в своей стране третьесортный человек. Первый сорт — маньчжур, затем — монгол. И лишь затем китаец. Да помимо всего простому китайцу и хорошую женщину найти проблема. Все сливки снимают другие. Я не буду рассказывать, все и так думаю знают, какие зверства творятся в Поднебесной в отношении женщин.
На эту тему у нас действительно просвещать никого не надо. Члены Совета, а скорее всего и абсолютно все взрослые это знали. Тот же Тимофей на уроках истории рассказывал об этом.
— У нас они сейчас тоже третий, а то и четвертый сорт, — Тимофей начал делать закономерный вывод из своей речи. — А тувинская жен, а тем более русская, сразу же понимает его статус, не говоря уже про его детей.
— Про тувинок не говорю, просто в этом вопросе не знаток. Но какая русская баба пойдет добровольно за узкоглазого? — Ерофей просто так сдаваться не привык и привел еще один на его взгляд весомый аргумент против.
Помощь Тимофею пришла с совершенно неожиданной стороны. Его поддержала супруга нашего полковника.
— Не скажите, что не будет желающих. Вы, мужчины, плохо знаете психологию женщин, — я уже давно перестал думать как моё знание воспринимается и не ломал голову как что преподносить. Поэтому слово психология было всем понятно. — Среди этих узкоглазых есть достаточно привлекательные мужчины. Это раз. Они очень покладистые и трудолюбивые, это два. А самое главное, кто в этих семьях будет хозяином и главой семьи?
Дискуссия на этом была закончена. Софья Васильевна зрила как говорится в корень вопроса. Никаких притеснений тувинцев у нас не было. Но общаться с нами они сами стремились на русском языке, даже Ванча зачастую не знал как некоторые вещи объяснять им на родном языке.
В военном деле, любых производственных делах, в медицине все было по-русски. И пообщавшись с нами, тувинцы начинали потихоньку стремиться во всем быть такими же как мы. Я замечал, что некоторые даже ментально становятся похожими на нас, тот же Мерген со своей сестрой.
А уж китайцы уже живущие среди нас, в особенности. Те семьи, которые приняв православие, поселились в Усинске от нас немного отличались лишь чертами лица. А никаких поблажек бывшим пленным я давать не собирался. Наказание будет быстрое и неотвратимое — долой с пляжа.
Окончательное решение было таким. В бывшем Уланголе и на Тэсе, где река круто разворачивается на север ставим две крупных гвардейских станицы. В двух местах, где через хребет Хан-Хухэй есть достаточно проезжие дороги поставить для начала наши постоянные караулы.
Глава 2
К началу осени все наши планы были воплощены в жизнь, кроме конечно строительства новых заводов, но они были заложены и работа кипела.
Когда я последний раз был в Туве, мне даже не верилось, что три месяца здесь была самая настоящая война.
Никаких проблем с китайцами не было. Все таки они очень трудолюбивы и потрясающе послушны и покорны. Это как же надо их дошкурять, чтобы эти люди поднимались на бунт и устраивали восстания и гражданские войны которые длятся десятилетиями.
Русский язык они надо сказать усваивают на лету, жизнь просто заставляет это делать, на пальцах особо много на стройке не объяснишь.
Среди наших «старых» китайцев было достаточно уже образованных и по-европейски, поэтому у Тимофея было были помощники. А трок самых продвинутых предложили ему создать новую китайскую письменность на основе кириллицы, взяв за основу принцип — каждому звуку своя буква.
Я в это дело раньше времени вникать не собирался, сделают — тогда и будем смотреть.
Михаил Максимович Морозов приподнес нам большой сюрприз. Когда стал вопрос кого назначать главным на новой пограничной линии он неожиданно вызвался возглавить это дело.
Такая кандидатура нас устроила во всех отношениях, тем более что с ним должны были пойти двое младших сыновей: один в Улангол или Улангом, не знаю как правильнее говорить, другой на Тэс. За лето к нам пришло еще полтора десятка семей староверцев и они все пошли за Морозовыми.
Сначала у меня были сомнения, как без проверки посылать людей на такое ответственное дело. Но оказалось, что все они пришли к нам по приглашению Морозовых.
Среди нашего старого населения тоже оказались желающие и в новых, только что заложенных, станицах к началу осени оказалось ровно по двадцать пять семей. Мужики несли сторожевую службу, в свободное время занимаясь общественными и личными делами. До положенной численности эти сотни комплектовались командированными из долины.
Новые станицы напоминали осажденный военный лагерь, строгий пропускной режим, комендантский час и внутренние патрули.
Михаил Максимович распорядился военному делу обучить всех женщин, а молодежь обучать с четырнадцати, так чтобы к шестнадцати это уже были воины.
С Оюн Дажы они сразу же нашли общий язык и занялись хорошими совместными делами.
Все колодцы и родники были расчищены и облагорожены. Где есть возможность они начали строить пруды и рукотворные озера, а в Тэсе свой кирпичный завод.
Из Монголии и Китая никаких известий не было. Такое впечатление, что ничего не произошло. Даже более того, Лонгин забросил удочку на продолжение торговли и тут же пришел караван с чаем и тканями. Торговцы были монголы.
Они за свои товары попросили серебро, а получив его, тут же купили у нас заказанную заранее бумагу и металлические перья и наши шерстяные ткани.
Лонгин зарядил по всем своим каналам задачу: как избежать новой войны и наладить отношения с огромным Китаем. Ни о каких уступках с нашей стороны речи пока нет.
Никаких плохих предчувствий и мыслей у меня не было. И даже более того мне хочется петь.
Вчера вечером в Мирскую станицу, где я решил провести ночь перед встречей с окружным начальником, примчался заместитель Лонгина по разведке Адар-оол. Теперь правда это Семен Тимофеевич Адаров.
Два года назад он принял святое крещение и мы называем его исключительно по православному. У него такое потрясающее и совершенно секретное известие, что он не решился доверить его нашим средствам связи и решил привезти его лично, вдобавок взяв еще и конвой.