Повторять окончанья
У пустых и бессмысленных фраз.
Правду ты не поймешь,
А неправду — не примешь.
Птицы лето к тебе
Привели на постой.
И далеко плывет
Запах горькой полыни,
Перемешанный с пряным
Дурманом цветов.
ВАЛЕРИЙ КУЗНЕЦОВ
Отец
Отец ведро заденет кружкой —
огромной каплею росы
сверкнут меж ободом и дужкой
его трофейные часы…
Храним тепло скупой постели:
сверх одеяла, до лица,
отец укроет нас шинелью
всевойскового образца.
Сверкнет планшета целлулоид,
молодцевато скрипнет хром,
отец уйдет туда, где ловит
ветра его аэродром.
Мы вновь спеленатые снами,
сквозь них нам слышится едва:
летают летчики над нами
на очень маленьких ЛИ-2.
Хозяйка щедро и стыдливо…
Хозяйка щедро и стыдливо
сдавала флигель во дворе,
где серебристая олива
листвой кичилась в октябре.
И получилось: в день за трешку,
на пару солнечных недель,
купил я берег, и дорожку,
и море, севшее на мель.
Плюс — во дворе водоколонку,
что певчей трещиной в трубе
ночами медленно и звонко
напоминала о себе.
Я наплел тебе массу историй…
Я наплел тебе массу историй,
толковал тебе вещие сны…
Зелен лес,
как Саргассово море,
а на море одни буруны…
Чем-то вечным торгует палатка
возле дома с оградой резной;
Мне, признаться, с тобою не сладко.
Каково же тебе-то со мной?
Весь этот быт, как склад пороховой…
Весь этот быт, как склад пороховой.
В нем тишина и та, как перед стычкой;
боюсь, не ты, так кто-нибудь другой
поблизости побалуется спичкой.
И, словно лес, он выгорит дотла.
Я прорубал в нем узкую аллею.
Я в этой жизни мало так умею,
но даже это ты не поняла…
Пора цветения липы…
Пора цветения липы.
Ее соцветия целебны,
и мы собираем их.
Сотни наших проблем подождут.
Мы молоды и знаем — всему свое время…
Давно отцвела липа.
Я по-прежнему болен
и до сих пор решаю старые проблемы.
Боюсь, никто на свете не убедит меня в том,
что липовый цвет обладает волшебными
свойствами…
Электричка везет меня красивейшей местностью…
Электричка везет меня красивейшей местностью.
«Жить здесь — мечта моей жизни!» —
думаю неизменно, оглядывая домики
и почти дикую природу.
«Жить здесь — мечта всей моей жизни!» —
повторяю это, зная:
Мечта так и останется мечтой,
хотя электричка идет сюда
ровным счетом пятнадцать минут…
ВЛАДИМИР КУРБАТОВ
Отцовские деревья
Знакомый дом.
Деревья возле дома.
Не вспоминай, что видели они,
когда луна светила невесомо,
венчая нашей молодости дни!
Мой старый двор…
Но все теперь в нем ново,
и люди в доме новые уже.
— Курбатов я. Не знаете такого?
Мы жили здесь на первом этаже…
Еще не знают
и уже не помнят.
И я к деревьям повернусь лицом.
К деревьям,
что смотрели в окна комнат.
К деревьям,
что посажены отцом.
И будет миг и сладок,
и печален,
Тихонько вздрогнет ветка под птенцом,
и я пойму:
они меня узнали —
деревья,
что посажены отцом.
Когда ночь…
Когда ночь
В фиолетовый дым
Одевает
громады фасадов,
Этот город так мною
любим,
Что вовеки другого
не надо.
Я иду
по его декабрю,
Я скольжу
На его поворотах,
Я на свет мимоходом
смотрю…
Он за стеклами
в окнах,
Как в сотах.
Ночью город
почти невесом,
Сонно улицы темные
дышат,
И сквозь тучи
луны колесо
По заснеженным
катится крышам.
Этот город…
Ночами высок,
Потому что
невидимы горы.
И пульсирует
кровью висок:
Моя память,
вместившая город.
Я иду
по его декабрю,
И плыву
В фиолетовой дымке,
И, чудак,
сам с собой
говорю…
И рождается
в выдохе имя:
«Златоуст»…
Затянув потуже пояса…
Затянув потуже пояса,
неужель отступимся от братства,
если есть хоть малое богатство, —
хлеб да соль, да птичьи голоса?
Да рассвет, сменяющий закат,
да такая трудная дорога…
К черту шлем и дьявола, и бога,
но попутчик дорог нам, как брат.
Мы в пути слова соединим.
За ошибки насмерть не осудим.
Выйдет срок — ошибки позабудем.
Только тех, кто предал, не простим.
Костер осени
Опять сентябрь пылает пламенем,
и в нем горят, горят дотла
уже не нужные желания,
пустые мысли и дела.
Костры иные — для свечения,
костры другие — для тепла,
а этот дан для очищения
от накопившегося зла.
Березки раскалились досветла,
и осень я благодарю,
что весь сгорю…
Но ведь не до смерти —
До обновления сгорю!
Мудрость встреч — это мудрость разлук…
Мудрость встреч — это мудрость разлук.
Этой мудрости нужно учиться:
взять и выпустить птицу из рук,
чтоб увидеть, что это за птица.
ВАЛЕНТИН ЛЕГКОБИТ
Я твердо убежден в одном…
Я твердо убежден в одном —
Светлее нет российской сини.
Мне хлеб,
и соль,
и отчий дом
Мой милый край,
Моя Россия.
Ну как Россию не любить
За смех, за боль, за перегрузки!
Но для того, чтоб русским быть,
Так мало говорить по-русски.
Надеюсь на что-то…
Надеюсь на что-то:
На счастье, на радость.
Невзгоды, заботы,
Обиды, усталость.
Хорошая весть,
Дорогое участье…
А счастье и есть —
Ожидание счастья.
Погибшим — лежать, обелискам — стоять…
Погибшим — лежать, обелискам — стоять
И в небо глядеть высоко и тревожно.
Бессмертье нельзя никому нагадать,
Его иногда предугадывать можно.
Не вечен никто, но не в бронзе отлиты,
А в этих моих сумасшедших ночах
Колясками вечно скрипят инвалиды,
Седые мальцы костылями стучат.
И вдовы от горя теряют рассудок.
И матери смерти не могут найти.
А век не нашел дополнительных суток,
Чтоб все, кого ждали, успели прийти.
Поэтому, веря добру в человеке,
Они все идут по огню, по снегам.
Простите, потомки, коль в будущем веке
Они невзначай постучатся и к вам.
Клубы пара, как души волн…
Клубы пара, как души волн,
Поднимаются над водою.
Клен отвесил реке поклон
И притих, истомлен жарою.
Искра молнии голубой
Горизонт невзначай кольнула.
Рожь печально к земле прильнула —
Ветер начал чинить разбой.
А ромашки в минуты эти
Белоснежны и так красивы,
Словно не было на планете
Ни Дахау, ни Хиросимы.
Остывают виски…
Остывают виски.
Звездопады прошли.
Я рисую снежинки
На бархате снега.
Возвращенье весны —
Во вращенье земли
И еще в озаренье
Души человека.
Но себя не вернешь
На былые пути.
Время — наша надежда
И наша расплата.
Можно стрелки, конечно,
Назад отвести,
Только кто-то тогда
Опоздает куда-то.
Прости меня, мальчик…
Прости меня, мальчик.
Прости меня, сын.
Я тяжесть ошибки своей
Понимаю.
Прости,
Что осыпались иглы седин,