И что делать дальше? Ждать вечера? Пока Дарен позовет к себе?
Стоило представить, как он снова к ней прикоснется, бросало в жар.
Он изменился. Её Дарен.
Взгляд — настоящее лезвие, холодное, опасное. Руки жесткие, не щадящие.
Обхватив себя за плечи, Тая принялась ждать и не заметила, как погрузилась в сон.
Если бы её спросили, когда она последний раз спала спокойно, не мучаясь кошмарами-воспоминаниями, Тая не смогла бы ответить. Проживая в корпусе Комитета, она даже подумывала обратиться за помощью. Слышала, что существуют разработки, блокирующие возможность видеть сновидения. Специальные ампулы вшивали военным, чтобы те имели возможность отдыхать ночью, отключать мозг.
Тая тоже мечтала многое забыть.
Вернее, почти всё.
Всю свою жизнь, начиная лет с десяти, после того, как умер отец, и мама вышла замуж за другого мужчину.
Для самой Таи это событие оказалось шоком. Как же так… Её мама и другой мужчина. Тая была абсолютно домашним ребенком, сильно привязанная к обоим родителям, и преждевременную смерть любимого папочки она переживала очень тяжело. Его шаттл разбился, им в дом доставили гроб с закрытой крышкой, и девочка никак не могла поверить, что в черной «коробке» «спит» ей папочка. Глупость… Нет… Такого не может быть. Вот сейчас откроется дверь, и Тая услышит родной голос:
— Детка, встречай меня!
Бросится к отцу, тот подкинет её ввысь и закружит по комнате. А она зальется счастливым смехом и хитро спросит:
— А что ты мне купил?
— А что ты хотела?
— Куклуууу!
Она всегда хотела куклу. И у неё уже собралась приличная коллекция. В спальне отвели под её куклы целую стену и поставили стеллаж. Фарфоровые, мягкие, цветные, хрустальные — каких только кукол у неё не было. Папа привозил из командировок со всех миров, что посещал.
И теперь его не стало.
Тая вспоминала день похорон очень часто. Тогда впервые она узнала, что такое интуиция. Обостренная. Предупреждающая. Ребенком она естественно ничего не поняла… А зря.
На похоронах присутствовал мужчина. Одетый во всё черное, с белыми волосами, собранными в хвост. Девочке Тае он казался огромным, воплощением скалы. А ещё он не двигался. Как встал, так и стоял все похороны. Ни одной эмоции на его лице не отобразилось.
Правда, что категорически не понравилось Тае — он постоянно крутился вокруг мамы. Та ему кивала и благодарила.
Тая бы его непременно забыла, детская память избирательна, если бы этот мужчина не начал появляться у них в доме. Часто, что неимоверно её напрягало, Зачем он приходит? Что ему от них надо?
Однажды она спросила маму об этом, на что та, пряча глаза, ответила:
— Он мой друг. И он… меня поддерживает.
А через год мама сказала, что они с Аароном женятся. Тая эту новость расценила, как худшую, что могло случиться после смерти папы.
Как же она ошибалась…
Они переехали в большой, красивый дом, расположенный в скалистой местности, и с одной стороны имеющий обрыв. Тая первое время боялась выходить в оранжерею, потому что под стеклянным полом как раз и располагался обрыв. Было до чертиков жутко, стоять и видеть под ногами пропасть. Аарон находил подобное архитектурное решение изюминкой дома.
С отчимом Тая не стремилась наладить отношения и сделать их теплыми. Она чуралась его и демонстрировала отчуждение. Да и сам Аарон не задавался целью найти общий язык с падчерицей. Его интересовала её мама, и он до неё добрался, установив тотальный контроль над Симоной. Как только Симона официально стала его женой, ей было запрещено передвигаться и совершать крупные покупки без его одобрения. Даже прогулку с дочерью по парку необходимо было согласовывать с ним.
Неприятным «довеском» к Аарону оказались два его сына, старше Таи на пять и шесть лет соответственно — Аэрд и Акран. Когда Тая переезжала в новый дом, те учились в кадетском училище, на Стиблишке, и первый раз прилетели летом. Такие же беловолосые, как и их отец, и такие же неприятные.
— У нас в доме появилась малявка?
Знакомство было не из приятных. Тая поняла, что эти двое будут её постоянно задирать.
К её удивлению, они её не трогали. Не их полета птица. Скорее, игнорировали.
Первый случай, попадающий под характеристику ЧП случился, когда Тае исполнилось пятнадцать. Братцы снова прилетели на каникулы и первой фразой, что сказал Аэрд, была:
— Ты, посмотри, а у малявки грудь нарисовалась.
Тая вспыхнула и убежала.
Этой же ночью она проснулась от некого дискомфорта. Девочка плохо спала в доме отчима, он по-прежнему оставался чужим и холодным. Плюс девочка не могла не видеть, что его контроль над мамой угнетает ту. Несколько раз были крупные ссоры, после которых мама всегда надевала платья и блузы с длинными рукавами. Тая с испугом думала — неужели Аарон бьет маму? Но спросить не смела.
В ту ночь ярко светила луна, и Тая, ложась спать, плотно запахнула шторы. Переворачиваясь, она даже сквозь сон уловила изменения — в комнате было светло. Девочка проморгалась. Что-то не так… Не так… Бедное девичье сердце зашлось в тревоге. Неужели… нашествие? Среди подростков часто травили байки про вражеские расы, что приходят по ночам и захватывают тела, порабощают разум, и ты остаешься вроде бы собой внешне, но внутри уже не принадлежишь себе. Каких только ужасников не рассказывали. Тая обычно не слушала, но отрывки долетали и до неё.
И вот сейчас она явственно ощущала чужое присутствие в комнате. Несколько секунд девочка лежала, боясь пошевелиться. Дикий страх, парализующий, охватил её. Она зажмурилась, потом всё же заставила себя резко распахнуть глаза.
Ей необходимо знать…
Папа учил её быть смелой. Всегда. При любых обстоятельствах.
Так же резко Тая села на кровати и испытала чувство, сродни шоку.
Никаких вражеских захватчиков в её спальне не было. Зато были Аэрд и Акран. Они удобно расположились у стены, уперев спины и вытянув длинные ноги, и сидели, наблюдая, как она спит.
Аэрд при этом поглаживал ширинку.
Тая открыла рот и завизжала.
Если она думала, что визгом смутит, спугнет братцев, она сильно заблуждалась.
Они лениво поднялись и никуда не спеша вышли.
На её крик прибежала мама и следом появился Аарон.
— Что, черт побери, случилось? Почему крик ночью?
Тая не могла связно говорить, тем более в присутствии Аарона. Он, будучи взрослым, умным мужчиной, понял это и ушел, бросив:
— Разберись со своей дочерью, Сима.
Мама опустилась на кровать, и Тая тотчас бросилась к ней.
— Мама… мамочка…
— Дорогая…
Захлебываясь слезами, Тая рассказала, что сыновья Аарона были у неё в комнате. Более того — наблюдали.
— А один… Мама, он трогал себя…
Симона побледнела.
— Трогал? Где?
Тая указала на область паха.
Симона протяжно выдохнула. А потом взяла дочь за плечи и, глядя в заплаканные глаза, как можно тверже проговорила:
— Тая, моя малышка, запомни, что я тебе сейчас скажу. Запомни это хорошо. Никто к тебе не имеет права интимно прикасаться без твоего разрешения. Более того, изнасилование или принуждение к интимным ласкам карается смертью. И Аэрд, и Акран… — она споткнулась, сглотнула. — …они это знают. Знают хорошо. Поэтому тебя не тронут.
— Мама…
С её губ сорвался стон.
Симона жестче сжала плечи дочери.
— Запомни то, что я говорю. Ты уже большая, многое понимаешь и… видишь. Никто из этих ублюд… Никто из этих парней до тебя даже пальцем не дотронется, а если дотронется, мы обратимся в военные комиссариат. Даже во время каникул и отпусков, они живут по законам военных. Насилие своих граждан — одно из тягчайших преступлений. Карается по всей строгости закона. Ты меня услышала, Тая? Ты меня поняла, малышка?
— Мама, мне страшно… А если они завтра придут?
— Я поговорю с Аароном.
В ту ночь мама осталась с ней. Прилегла рядом, уложив уже повзрослевшую девушку к себе на плечо, как маленькую, и крепко обняла.
— Мама, спой мне.
У Симоны был чудесный голос, и она очень часто пела, укладывая Таю.
На этот раз она выбрала грустную, незамысловатую мелодию.
Тае удалось уснуть.
Только что толку…
Тая знала — они вернутся. Мама не зря оговорилась. Сыновья Аарона были ублюдками, воспитанными во вседозволенности. В тот отпуск они к ней больше не заходили.
Смотрели — да.
Постоянно.
Тая начала бояться засыпать. Запирала двери на ключ, забиралась на кровать и долго смотрела в темноту, прислушиваясь к малейшему шороху. Когда же сон морил её, и она проваливалась в сновидения, то выныривала с испугом, порой с криком, покрытая испариной.
Так в её жизнь пришли кошмары.
А она научилась спать чутко.
Очень.
Поэтому, когда дверь открылась, Тая мгновенно проснулась.
Странно. Она не помнила, что ей снилось. Передозировка адреналина? Страха? Или она толком и уснуть не успела?
Как бы ни радовал тот факт, что на сей раз обошлось без кошмаров, её ждала иная реальность.
А именно Дарен, входящий в комнату.
И из одежды на нем имелись лишь одни спортивные домашние штаны.
Глава 6
Тая уже видела его полуобнаженным. Тогда, три года назад. И она искренне восхищалась, любовалась его фигурой, его мощью.
Её Кистан был прекрасен.
Дарен же вызывал непонятные чувства, более схожие со страхом и надвигающейся болью.
Он сдержал слово. Дал ей передышку.
Сейчас она закончилась.
Из одежды на Тае по-прежнему был лишь халат, полотенце развязалось во время короткого сна и теперь покоилось на подушке. А халат и за одежду нельзя считать.
Дарен спокойно двинулся в сторону кровати, на которой она по-прежнему лежала.
Тая заставила себя не шевелиться.
Он обещал, что не будет её бить… Значит, всё обойдется. А секс… Потерпит. Лишь бы не рвал.
В горле образовался ком, и захотелось завыть в голос от безнадежности. От того, что память о том влюбленном молодом мужчине, что жила в ней всё это время, сейчас сотрется, исчезнет. И не останется у неё ничего светлого. Иногда Тае казалось, что, благодаря эти самым воспоминаниям, она отыскивала в себе силы двигаться и бороться дальше, не позволить себя сломать.