ігор з нами не заводили
правильні пацани
не заводили за ріг —
а ми їх не піздили
вони нас не піздили
не відливали вікопомні кулі
під сусідськими вікнами
не відливали
блюючи
не відводили соняшникові очі
не дивилися палаючими на крадене сонце
на крові не запиналися
заспокойтеся, сестро
чи не вистачило
вам губитися у цій ополонці
порожнього страху сполохи
не затьмарять граюче
полум’я сорому
у горлі зав’ється
війни розійдеться живіт
виродка голова
скотиться на білого снігу
підгірок
очень не били…
очень не били
дороги пустой
месиво расцветали
разноцветное бе́ло
ввёрнутый выем оскалился
а дальше?
падают залпом
исходят
толпятся
купо́рятся смертные дыхи
рассказывай
память спрягает по рокот
тошнит вшивает пистоли
по пояс струится
руки в огонь неразъятный
в обрызгану пыль
опускает опа́рится
вьется душок
перестаньте рекою
ссыхать это эхо
шепчут за бортом
веслами трут лица редеют
дно выскребают белые кости
стучат мы их не выпустим
в небопарный прибой
розовеет
шершавится музыка
бьется
немою струей
истекает
подводной горой
в ногу отступаем…
в ногу отступаем
раны и тело-пяльцы
обезглавленные атаманы
на деревянных лошадках
ищут пана мазепу
ростові у львові донецьку московіі
правлять по знайомству
близькі родичі
м’ясо сухе
з-під ребра
шматують далі
що буде
дії розгортаються
запалюється дійство
ганна йде під вінець
володимир їй груди шарпає
рожеву молодість рве
сіренький вовчок
хапає за бочок
тягне під лісок
іклами клацає
тычет мордой в сибирски меха
в черную русскую ночь
зад округлый
трётся пьяным царским стыдом
наша речь утопилась
кто течением правит
спотыкается быстро встает
тянет нет
разбивается
кришталевим оскілком
застрягає соромом
на сонці червоному
грає та мре
мы были по пояс в раю…
мы были по пояс в раю
а дальше
проклятье
сухая трава
волны пряной земли
не слышно
покоя
выходят все разом
зреют пули
трутся о́кось знамена
а просплю твою смерть?
память гроздью свисает
дальше пусто
нехорошо
пятится глазок
музыка шепчет
нет больше их
вывелись
вырвались
да мы ненанедолго!
периться
скорый дух твой ушел
печальной урны
раступилися швы
вырастали меж нами дожди
раскрывали ладони
в пене державной
гладкие лица
текли
дай приласкаю
на волю не выпущу
кулаками о воду
нет не хочу!
вырвать
не корень
жевать и молчать
он неживой
не корми меня правдами
отпусти
вырви
жухлой травой
бьется и прячется…
бьется и прячется
еще тьмы расступались костры
лезла пазуха мошкары
в эти незапамятные времена
а задание катышек
память одна
свет разевает пасть
в городе блещут воришки
мы проживаем костюм
шнурующей боли
залпом страха уходим
глаголим
а дрожать / не доро́гой…
а дрожать
не доро́гой
дрожжа восходить
постной жизнью
нашей ранены сидьмя
распустились в убой
этот мой
нехотя впился
и нега взбурлила
пеной красной из губ изошла
он же мой
май да август до кро́ви
что сорвался заврался
вырвал клок
ржавого неба мякину
времени счет заволок
в потолок
тихо выйти уйти
мутный век запрокинуть
отдышаться в оглоблях
впереди
взаперти
не знаю / мови сійської…
не знаю
мови сійської
їнської мови не знаю
недоладно відмовчуюся
і не пригадується
нічого не стелится
на виворіт ось цієї пам’яті
на язик не навертається
стисло не втискується не
в’яжеться розмовонька з ними
хороводік не
водиться у вас там на заході
ніхто не бере
нас за ручку
не розмовляє ніхто
не прострілює літерки
в роті місиво
не шамкає
ось-ось розговоримося
виговоримося
дніпро зашиємо
бачите наша рана впадає
тепер в вашу
рану
виття водоспадне
слів не знаходимо
сійською
їнською
крутиться
на кінчику язика
крапелька отрути
затихали сады…
затихали сады
проступали брады́
брадобреи воды
нас ровняли
и в зазёванный воздух роняли
а заехали так
вологодский пятак
а пришли по дары
и нутро в нашу землю подмяли
из-под вод ангары́
красной кромкой по белой эмали
дай им шмат да другой
да осьмушку себя
за азовской дугой
вырвут и застолбят
и подушную дай
и подённый ага
чтобы в горле вода
и щетиной тайга
схаркнул и протрезвел
за имперский бугор
по луганской траве
уходил ревизор
ставай уходить…
ставай уходить па́ра дро́жи не пышет
не кажет щима́ет в пояс уклончивый дух
деяний потоп парус ложбины заносит
а выклянчи волю
павшее око кипит
одичалые дыхи впивает
не ку́чится, спит?
все разбьётся в окольные тьмы
увядать ли не вам за прорезью вида
за порознью небыли всплыть и робеть
а зазёванный дых а сухая отрава
я несчастья вода околупок судьбы
вас изнанки больная вода окипает?
вашей жалости рвутся мосты?
мы уносим хвосты подношения наши просты
как коросты симеона персты
околели державные госты
сошлись на утонем
на шипящие угли сойдем
развернулося солнце и топчется
праздно диво спиной расцвело
разевало отрепья
это щастье наше
взывало кругом
восходи — / пуля не ноша…
восходи —
пуля не ноша
дум пузырей пьяных,
непрошеных
робеет гора
впору видаться
,а брони твердеют
стопорятся на уроне
где тонет за мной
вечер вороний
льется височная
по горлу шершавому
скважина замочная
в отдушину ржавую
коли повертаюся…
коли повертаюся
до того міста
червоними сполохами
разгортаються килими
далекого сходу неукраїни
у біло-рожевих вогнях
десь поруч
вузликами болю
мерехтять плями дитинства
я шукаю його на дотик
за пазухою
мій камінь
кидаюся до ліжка-окопу