— Все понятно, — Чернозубый был мрачен и неразговорчив весь день. — Я не знаю, как он обманул арцет, но день он у нас выиграл. И он явно знает, что мы его преследуем. Еще утром он перебрался через этот гребень и сейчас где-то там.
Он вынул из кармана шарик и прищурился.
— Черт бы его побрал. Следы — вот они. Если бы мы не надеялись на эту дрянь, он был бы уже у нас в руках!
Рука его дернулась, словно он хотел запустить шарик подальше. Вслед за рукой дернулся Пульций.
— Позволь мне, — тихо попросил он.
После зуботычины, которой наградил его Чернозубый, он был очень молчалив. Взяв в руку арцет, он огладил его, потом бросил на землю. Шарик ударился о землю, покатился в одну сторону, потом в другую и замер.
— Что, не работает? — ехидно спросил его Чернозубый.
— Смотри, — Пульций подобрал шарик и снова кинул его. — Утром он описывал круг. Сейчас — нет, его словно дергает в разные стороны.
— И что это значит?
— Значит, что сила Аполлона превозмогает. Не знаю, кто или что сбило его, но сейчас он возвращается в состояние, которое указывает на нашу цель.
Чернозубый хмыкнул, взял арцет и бросил его сам, внимательно проследил за описанной им траекторией.
— Пожалуй, ты прав, — нехотя признал он. — Но непонятно, когда он полностью наладится. Так что пока придется идти просто по его следам. Долговязый, завтра с утра пойдешь на склон, определишь, куда он двинул.
Долговязый кивнул. Пульций рискнул вмешаться.
— Может, не будем терять ночь?
— Мы не сможем перейти кряж ночью, — ответил Чернозубый. — Шею сломать хочешь?
Пульций затих.
— Всем спать, завтра встаем с рассветом, — скомандовал Чернозубый.
Когда остатки каравана Энимилки покидали окрестности храма, их провожала не одна пара глаз. Зума подгонял погонщиков, погонщики подгоняли верблюдов. Сам купец ехал впереди на богато убранной лошади. Азрик шел рядом с ним.
Купец и Зума уже раз пять спросили у мальчика, когда поворот. Ответить он ничего не мог — Папсуккаль покинул статуэтку и улетел вперед на разведку, так что Азрик просто шел вперед, размышляя, не стоит ли задать стрекача прямо сейчас.
Начинало темнеть, они уже порядочно отмахали от храма, Зума все с большим подозрением поглядывал на мальчика. Но, к счастью, появился Папсуккаль.
— Скоро уже, — сообщил он Азрику. — Два поворота, между холмами, а потом сразу влево.
Азрик продублировал информацию сопровождающим. Те приободрились и прибавили шагу.
Одолев два поворота и пройдя между крутыми каменистыми склонами, караван попытался свернуть влево. На первый взгляд это было невозможно — с дороги виднелись деревья, кусты и крупные камни, но когда они сошли вниз, как по волшебству открылась узкая — едва-едва пройти верблюду — тропинка. Животные были хорошо обучены — шли спокойно, не волнуясь. Через сто с лишним шагов они вышли на относительно ровную площадку, выстланную старой травой и песком. Площадка была вытянута — при более внимательном рассмотрении она оказалась руслом пересохшей реки, что когда-то текла между холмов.
— Здорово, — соскочив с коня, сказал Энимилки. — Спасибо, Арибардан. Ты заслужил награду. Это то, что нужно, тут нас не найдут.
Зума, согласно кивнув, исчез в зарослях — видимо, пошел сторожить дорогу. Возчики сняли с верблюдов тюки, из одного извлекли небольшой складной стул для купца. Тот уселся, посмотрел на небо — оно было усыпано звездами, так что о дожде можно было не беспокоиться. Подозвал Азрика.
— Расскажи мне о себе, Арибардан.
— Я… о себе? — Папсуккаль описал его новый образ в самых общих чертах, а сейчас куда-то делся. Азрик перепугался, хотя внешне пытался не подать виду.
— Да. Я благодарен тебе за помощь, и если мы благополучно выберемся отсюда, то помогу. Откуда ты знаешь про это место?
Слава богу, этот вопрос Папсуккаль ему успел растолковать.
— Когда я удирал от Казза, шел прямо через холмы, поворачивал то влево, то вправо, и наткнулся на это старое русло. Хотел было остаться здесь, но очень уж проголодался. И пошел дальше.
Энимилки кивнул.
— Счастливый случай. Счастливый для всех нас… А как ты попал к этому разбойнику?
— Он напал на караван, с которым я шел… Захватил весь и всех угнал к себе, в долину Араа. Там я ему сказал, кто я такой, и он решил запросить за меня выкуп. Я там пробыл неделю, очень голодал, потом обо мне как будто забыли, и я смог убежать. Два дня скитался по этим местам, прятался, потом вышел к храму, а там встретил вас.
— А откуда ты сам?
Этого вопроса Азрик боялся больше всего. Он вздохнул, шмыгнул носом, снова вздохнул, потом вдруг ответил.
— Я даже и не знаю.
Брови купца поползли вверх.
— То есть?
— Сколько я себя помню, я путешествовал с отцом.
Самое смешное было то, что в этом месте Азрик нисколько не соврал.
— Он водил караваны с Запада на Восток, а мамы я никогда не видел.
Воспоминание о маме заставило Азрика расплакаться. Купец слегка опешил, потом похлопал мальчика по плечу.
— Ничего-ничего, я тебя понимаю. Мой отец тоже подолгу отсутствовал, почти не бывал дома… и знаешь, меня тоже когда-то давно — наверное, я был чуть постарше тебя — похитили разбойники. Мечтал бы я убежать! Но не смог — меня держали в запертом доме. Как мне было страшно! Потом отец заплатил выкуп, и ему указали, где я — он пришел и освободил меня.
Азрик слушал во все уши.
— Вид у тебя совсем не купеческий, — заметил Энимилки.
— Меня ограбили, это не моя одежда, — без запинки ответил мальчик. Купец кивнул.
— И что же ты теперь собираешься делать?
Они с Папсуккалем обсуждали тот вопрос лишь в самых общих чертах.
— Я бы… хотел вернуться в Тир, к тетке.
— Почему?
Дальше пришлось фантазировать.
— Отец должен был быть в Дамаске, а потом идти в Элам. Я упросил тетку меня отпустить к нему, он сам про это не знает. Это время, что я провел у Казза… скорее всего, он уйдет в ближайшее время, и я его уже не смогу догнать. Я знаю, как его искать в Дамаске, но в пути…
Купец негромко рассмеялся.
— Для своих лет ты очень самостоятельный!
Азрик чуть перевел дух и кивнул.
— Я иду не в Тир, но могу выделить тебе провожатого, и он проводит тебя к твоим родственникам. Как ты на это смотришь?
Азрика словно что-то толкнуло. Он почувствовал, что Папсуккаль рядом.
— Я был бы очень вам за это благодарен, — заученно сказал он.
— Вот и хорошо. Сейчас, я так думаю, нам нужно постараться хорошо отдохнуть. Эй, Зеб, выдай пареньку одеяло!
Высокий раб, пожилой, с добрыми глазами и очень смуглой, почти черной кожей улыбнулся Азрику. Он принес ему толстое красное одеяло и кошму и помог устроиться среди камней. От всех пережитых волнений Азрик совсем ослабел и буквально падал в сон. Однако его разбудил Папсуккаль.
— Что ты ему сказал? Купцу?
— Что договорились, то и сказал. Он обещал выделить мне сопровождающего до Тира.
— Про деньги ничего не говорил?
— Нет, ничего.
Папсуккаль вздохнул.
— Завтра с утра предложишь ему один медальон из тех, что мы выкопали на горе. Скажешь, что стянул его у Казза или одного из его прихвостней.
Азрик сонно кивнул.
— Как там на дороге, все тихо?
— Спи, — откликнулся Папс.
Азрик проснулся глубокой ночью. Энимилки сидел на своем кресле, перед ним стояла крохотная жаровня, он грел руки. Рядом стоял Зума. Мальчик прислушался.
— Прошли мимо в сторону Инеры, сюда даже не глянули, — тихо говорил охранник. — Думаю, скоро повернут обратно. Все хорошо.
— Сколько их?
— Было двенадцать человек.
Энимилки вздохнул.
— Эх, если бы нас было побольше, могли сейчас же пойти в долину Араа отбивать украденное.
Они помолчали. Молчаливая высокая фигура — видимо, Зеб — поднесла им два кубка, они медленно осушили их. Потом Зума поднялся и скрылся в зарослях, Энимилки поплотнее укутался в дорожный плащ. Азрик закрыл глаза, ему было тепло и хорошо.
Утром его разбудили ни свет ни заря. Из разговоров возчиков мальчик понял, что банда вернулась той же дорогой совсем недавно, и Энимилки собирается тронуться прямо сейчас и уйти как можно дальше, при удаче дойдя до самой Инеры. В качестве завтрака Азрик получил половину грубой, но очень вкусной луковой лепешки и пару полосок сушеного мяса. Все это он уложил в свой мешок, потом, вспомнив инструкции Папса, подошел к Энимилки.
— Господин, — несмело обратился он к купцу. — Когда я был в Араа, мне повезло, удалось кое-что прихватить с собой.
— Ты о чем?
— Ну, я так думаю, что воровать у воров не так уж и плохо?
Энимилки усмехнулся.
— Ну-ка покажи?
Азрик протянул ему найденный в земле медальон. Купец взвесил его в руке, подбросил, потом пробежал пальцами по узору.
— Красивая вещица и, судя по всему, старинная. За нее можно выручить немало денег. Повезло тебе.
— Я бы хотел отдать ее вам… в благодарность за то, что вы взяли меня с собой.
Купец вытаращил глаза.
— Да ты в своем уме, парень! Ты сам нам помог, да так, что это я тебе платить должен. Ты что?!
— Нет, вы были добры ко мне и накормили меня, еще не зная, что я могу вам помочь, — упрямо сказал Азрик. — Пожалуйста, возьмите это. У меня, честно говоря, есть еще один такой же.
Энимилки снова посмотрел на медальон, лежащий у него на ладони, и широко улыбнулся.
— А ты хороший мальчик, и, думаю, вырастешь в хорошего купца, — одобрительно сказал он. — Я благодарю тебя за столь щедрый подарок и обещаю, что дом Энимилки тоже всегда будет щедр к тебе и твоим родным!
Купец отступил на шаг и церемонно поклонился. Азрик почувствовал важность момента и тоже поклонился, постаравшись поточнее скопировать все движения. Судя по одобрению в глазах Зеба, все он сделал правильно.
Отряд Чернозубого тоже выступил ни свет не заря. Долговязый встал еще раньше, прошел в горы и отыскал начало тропы, которой воспользовался Азрик. Отыскал для того, чтобы понять — им так пройти не удастся. Поиски прохода заняли несколько часов, пришлось забрать сильно вправо, наконец они начали переход. Чернозубый с утра несколько раз метнул