Свобода и евреи. Часть 1. — страница 1 из 106

Свобода и евреи

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Японская война и еврейство. Джон Буль, янки и Агасфер. Общие условия еврейского вопроса. Взглядна положение евреев в России. Совет Адольфа Кремье о захвате прессы. Некоторыезамечания о талмуде в связи с законодательством Моисея и книгой Исайи. Вениаминд’Израэли и политика Великобритании. Вечный Жид и три по разновидности: еврейбиржевой, еврей газетный и еврей политический.

А. Японская война и еврейство. Джон Буль, Янки и Агасфер.

Сионизм, каббала,франкмасонство и социал-демократия. Общие замечания. Иудаизация спутниковкагала. Талмуд и каббала. Сионизм, как движение «освободительное». Вероломствои неуловимость кагального бунта. Очерк борьбы арийцев с семитами. Всемирныйсоюз масонов. Масонство вне христианских стран. Сокровенные обстоятельстварусско-японской войны. Сатанизм и мартинизм. Происхождение масонства. ДелоДрейфуса как затея возлюбивших кагал масонов. Социал-демократия какеврейско-масонский террор. Сионизм как доказательство иудейского вероломства.Некоторые выводы.

I. Даже накануне первой атаки Порт-Артура есликто-нибудь сказал, что три лучшие из наших броненосцев станут унылыми жертвамияпонцев; что не взирая и на такой урок, среди того же рейда снова от мины, ноуже среди бела дня исчезнет в полторы минуты «Петропавловск» с Макаровым иВерещагиным; что затем в первом же морском бою наши военные корабли разбегутсяот эскадры Того, как цыплята от ястреба; что ещё далее, на сухом пути, потерпевот тех же японцев жестокие поражения в битвах при Ялу, под Кинчжоу и Вафангоу,наши войска едва спасутся от плена в Ляояне для того, чтобы, не видав ни одногосветлого часа, вновь испытать беспримерные унижения под Мукденом, абездействовавший в порт-артурской западне флот своей бесславной гибелью создастадмиралу Того среди ужасов Цусимы невиданный доселе триумф, нас же зальётпозором и слезами, каждый из русских людей с негодованием и презрением заставилбы умолкнуть зловещего прорицателя.

Истина вправе быть невероятной. Sunt lacrymae rerunis entem mortaliatangunt…

И что поразительнее всего —Япония знала, заранее знала, куда приведёт нас судьба и даже не скрывала этого.Правда, всего что произошло и сами японцы, разумеется, не ожидали, как немогли, конечно, рассчитывать на достижение столь роковых для нас результатовточно по мановению волшебного жезла.

Правда, из-за каких-тосахарных премий мы сумели окончательно расстроить свою, ещё недавнюю дружбу сАмерикой, сыграв, таким образом, на руку Джорджу Кеннану (см. его разошедшуюсяна многих языках книгу «Сибирь») и бесчестной прессе, науськивавшей на насобщественное мнение по заказу биржевых дельцов, которые жаждали нашей крови,чтобы из её потоков черпать золото... «Четыре враждебные газеты опаснее 100.000человек неприятельской армии в открытом поле», — говорил ещё Наполеон. А развенам враждебны только четыре газеты в Америке?.. Да и может ли идти в какое-либосравнение ничтожество тогдашней прессы с её нынешней тиранией?..

Правда, мы ухитрились далее,во время бурской войны, прозевать единственный в своём роде момент, когдадвинув армию в Индостан, мы не только отбили бы у Англии охоту издеваться наднами, как это, например, бывало в крымскую войну или на берлинском конгрессе,но и встретили бы благословение целого мира, очарованного благородствомюжно-африканских спартанцев в их героической борьбе за родину против новогоКсеркса, пятнающего морские волны как пират.

Правда и в том, что мыпозабавились над самими же собою, отталкивая протянутую через Ито и Ямагаторуку дружбы и этим, так сказать, принуждая Англию к немедленному заключениюдоговора с Японией, который нашего естественного неизменного союзника противтой же Англии превратил в надменного, коварного и свирепого врага России.

Правда, следовательно, что пособственной вине за 10.000 вёрст от всех наших средств, на чужой и враждебнойземле мы попали в войну уже не с одной Японией, а в сущности — сВеликобританией и Америкой, без помощи которых новоявленные «англичане Востока»не осмелились бы, очевидно, бросить столь дерзкий и для нас столь унизительныйвызов.

Правда, наконец, что кпосрамлению нашего изменнического либерализма, у японцев любовь к отечествувоистину трогательна, а исполнение долга беззаветно; что в грозное противоречиесо всем происходившим у нас, их дипломаты, воины и моряки не уступали другдругу в доблести и что с точностью разведать изумительные наши порядки, крометорговых сношений и совместного похода в Китай, стране восходящего солнца», безсомнения, помогали и американские друзья России...

Тем не менее, всегоизложенного было бы недостаточно, чтобы привести нас в Портсмут.

Образ действия японцев спервых же дней войны, равно как их презрение к правилам чести и ко всякимтребованиям международного права, начиная с злодеяний у Чемульпо наглядносвидетельствуют о сознательной уверенности наших врагов в своейбезнаказанности, иначе говоря — в неизбежности нашего поражения.

Так было в самом началевойны. А её критический момент, когда мы с трепетом и мольбой вглядывались внеобъятные пространства океанов, каждый шаг эскадры Рождественского, начиная сдобрых услуг, оказанных Японии Англией в Ла-Манше, был отравлен прессой обоихполушарий, и, наоборот, ни одного известия о японском флоте не появилось. Какчудовищный дракон, он подстерегал нас около своей основной базы, — у Сасебо,куда Джон Буль, янки и Агасфер доставляли ему каждый всё необходимое по своейспециальности, без сомнения, на позор и себе же самим.

Как для того, чтобы основательноразграбить частный дом, необходимо подыскать соучастника в ком-нибудь из егообитателей, так и для той степени разложения, куда маньчжурскими событияминизведена Россия, нужен был испытанный соглядатай, сводящий личные счёты снами. Всякий, кто вдумается в наше беспросветное горе и спокойно его оценит,обязан признать, что с одними внутренними невзгодами нашего многострадальногоотечества без злостного о них доноса врагу, мы всё ещё не испытали бы тогоотчаяния, каким одарили нас японцы.

II. Здесь действовала иная, столь же исключительная,глубоко разъедающая наш государственный организм и к его гибели направленнаяболезнь.

Только при таком диагнозевозможно уразуметь весь трагизм событий.

Где же и в чём эта болезнь?

На собственной нашей земле —в еврействе.

У японцев нет или почти нетевреев, у нас же их, по крайней мере, восемь миллионов, т.е. больше, чем навсём остальном пространстве обоих полушарий. Представляя собой главные силыизбранного народа, но действуя за одно с его сынами, рассеянными повсюду,еврейство ненавидит Россию, как непокорную ему державу, хотя под покровом еёразмножается и богатеет чрезмерно, уходить же отнюдь не желает, а потомустремится обратить её в новый Ханаан.

Смешно и преступно было быотрицать это или, питая злорадство Израиля, даже перед такой опасностьюзакрывать глаза.

III. К своей цели евреи подвигаются обдуманно и неуклонно.Сам план кампании разработан получше японского.

А. Они завладели уже в России: её государственным ичастным кредитом (большинство коммерческих кредитных учреждений, равно какпочти все земельные, оперирующие, как известно, и в городах банки находятся веврейских руках); многими железными дорогами, хлебной торговлей почти всецело,а мануфактурой, сахарной, чайной, лесной и некоторыми другими видами торговли ипромыслов — в весьма значительной степени. В черте же своей оседлости ониуспели захватить всю вообще торговлю и промышленность. Они являются главнымипоставщиками на винную монополию, в Морском Министерстве и в Министерстве ПутейСообщения, а подряды по Министерству Военному едва ли не целикоммонополизировали в свою пользу. Имея связи во всех остальных ведомствах иуправлениях, а затем эксплуатируя эти источники по правилам талмуда, евреипроникают на высшие государственные должности, особенно по МинистерствуФинансов, Иностранных Дел и Юстиции, для чего до последнего времени по меренадобности крестились, теперь — возвращаются в иудейство, сперва понемногу,разумеется, в ближайшем же будущем перестанут стеснятся. Не даром в печати ещёна днях был отмечен проект устранения христианского богословия из курса высшихучебных заведений и замены его «историей религий» с разрешением преподаваниялицам обоего пола. Таким образом, если, например, ректором Петербургскогоуниверситета уже оказался еврей (вероятно, крещёный), то с провозглашениемеврейского равноправия Государственной Думой, в чем трудно сомневаться, новуюкафедру для чтения лекций студентам займёт, пожалуй, Рухля Вексельфрессер илиМалка Хаппергелд. Наше музыкальное образование давно ожидовлено, в главном жезале консерватории в Москве портрет Глинки помещён на втором плане лишь какдекорация горельефа Николая Рубинштейна. Оперная и опереточная, а за ними идраматическая сцены переполнены сынами Иуды, нередко «помогающими своемусчастью» ростовщичеством. Адвокатура не только в черте оседлости, а в Москве и,как следовало ожидать, в Петербурге скоро станет почти сплошь еврейской. Вчастности, самозваный «всероссийский союз адвокатов» недавно под председательствомеврея Винавера, собиравшийся в Москве, но из посещения совета присяжныхповеренных удалённый полицией, состоял из 13 христиан и 32 евреев. Наконец, занемногими разве исключениями, сполна ожидовленная у нас как, впрочем, иповсюду, периодическая печать — эта крайне опасная сила и ничем незаменимоесредство подтасовки «общественного мнения», т.е. власти.

В этой сфере еврействопоказало себя неподражаемым образом, особенно после манифеста 17 октября 1905г. , которым столь дерзновенно и постыдно злоупотребляло.

«Смотрите направительственные должности, как на ничто. Вздором читайте всякие почести.Махните пока рукой и на сами деньги. Прежде сего захватите прессу, тогда всёпрочее придёт к вам само собой!».

Таков совет, данныйединоплеменникам своим в 1860 году Адольфом Кремьё, основателем «Всемирногоеврейского кагала» — Ха-ура Коль Изроэль Хаберим — Alliance IsraeliteUniverselle. Эти мысли принадлежат собственно главе иллюминатов Вейсгаупту(XVIII в.), о чем, по иудейскому обыкновению, Кремьё умолчал, но, внимая своемуалмид-хахаму, евреи привели рецепт в исполнение.

Увы, что же сделали они спрессой, и во что обращаются ими стада читателей?!.. Risum toneatis, amici.

В. В территориальном отношении положение евреев не менеезнаменательно. Три губернии остзейских, десять привислянских, шестьсеверо-западных, три юго-западных, две малороссийских и четыре новороссийских,итого — 26 лучших губерний запада и юга России с пространством в 912.000квадратных миль и 30.000.000 жителей, уж несомненно, порабощены сынами Иуды,входя в черту их оседлости. Да и отсюда, впрочем, еврейство просачивается повсем направлениям и в немалых количествах — частью вследствие негодностисдерживающей этот напор плотины, не только оставляемой без ремонта, но иусердно разрушаемой самими же её хранителями, очевидно, не без звонкихаргументов, а частью потому, что, если согласно талмуду еврей вправе обходитьдаже ритуальные обязательства, т.е. обманывать Господа Бога, то о соблюдениикаких, скажите, гоевских (иноплеменных) законов он стал бы заботиться, когдаэтих самых гоев он и за людей не считает.

В течение веков, местноенаселение грудью своей защищало Новороссийский край от всевозможных врагов, даи при окончательном завоевании его Россией в походах не участвовало, сколькоизвестно, ни одного еврейского батальона или эскадрона. Посмотрите же, господалибералы, сколько евреев в настоящее время откармливается там и до какогораболепия пред собой они довели несчастный православный народ. И нет на них нисуда ни расправы, как с глубокой печалью засвидетельствует любой житель края,раз у него явится возможность быть откровенным, т.е. побеседовать внееврейского соглядатайства!..

Соблюдая, хотя и по-своему,завет с Иеговой, евреи доныне считают себя единственным из всех народов Егоуделом, ибо Его вся земля, — царством священников и народом святым (Бытие XIX,5 и 6).

Иноплеменники же (гои), поучению талмуда, суть только человекообразные животные, созданные в честьевреев, дабы с большим приличием к святости Израиля служить ему рабами. Согласнос этим не только иноплеменнику (гою, акуму) ничего принадлежать не может, а,стало быть, первый встречный иудей вправе присвоить всё, что успеет захватить,но и обратясь в еврейство, акум может жениться на собственной матери. По смыслуталмуда, это обосновано на соображении, что пока они остаются животными уакумов нет человеческо-родственных отношений, а когда с переходом в еврействоони становятся людьми, тогда бывший акум уже не рождается от своей матери,иначе говоря, с еврейской точки зрения, они не признаются матерью и сыном,следовательно, могут вступить в брак.

В изложенном заключаетсясущность талмуда и еврейства. Несравненное и неизмеримое превосходство«избранного народа» и совершенное бесправие гоев — два коренных устоя ихвзаимных отношений. Не только еврей не способен de jure обмануть или ограбитьгоя, а наоборот, сам гой заслуживает примерной кары за оскорбление еврейскоговеличества, когда осмеливается лгать, будто ему может что-нибудь принадлежать.Отсюда ясно, почему для еврея весь вопрос "не посрамить Имени Божия», чтопо талмуду значит «не попасться», постигнуть же безнаказанности возможно лишьдвумя путями: а) или заручившись покровительством власти, всё равно как, т.е. —подкупом, влиянием соумышленников-гоев либо непосредственным участием сыновИуды в правительстве. Причём первые два способа даже предпочитаются, какпереносящие ответственность на других, или б) собственными изворотами иухищрениями, превратившимися у евреев в неподражаемый спорт и достаточнораскрывающими смысл того положения в талмуде, что искусившемуся в ловкостивыходить сухим из воды «талмид-хахаму» (талмудическому гешефтмахеру) дозволеновсё и, наоборот, «амгаареца», т.е. простака не умеющего извратить «закон»произвольное число раз в ту и в другую сторону, позволяется даже в праздник«распластать как рыбу».

Приписывая ежедневные занятияталмудом самому Иегове и указывая, что даже Ему случается иной раз приглашатьна консультацию знаменитых раввинов с земли, старейшины «многострадальнойсинагоги» сами показывают этим какую важность они придают талмуду, с другойстороны, логически утверждают, что по договору (завету) Иегова обязалсявозлюбить евреев и ненавидеть остальной мир. Но раз дело идёт о договоре, тоеврей у себя дома, так как в «истолковании» для него нет препятствий, что,кажется, всякому известно. Ведь ещё римляне заметили, что право толковатьзаконы (договор же, в частности, есть закон для контрагентов) равносильно правуиздавать их. Как же эта практическая мысль ускользнула бы от сынов Израиля?Если не ими сказано, то для них бесспорно, что «leges sunt in schola rgines, inforo — meretrices»... В гармонии с этим, помимо нелепых, подчас забавныхувёрток хотя бы для обхода ритуальных запретов в субботу (главным образом поталмуду; но и всё моисеево законодательно евреи делят на 613 отрицательных),упомянутый выше спорт и договорочная точка зрения не отклоняются евреями и всамой молитве, когда еврей молится, то, строго говоря, он лишь предъявляет искна сновании правильно совершённого и надлежаще засвидетельствованногоконтракта. Принимая, однако, во внимание, что ответчиком состоит не кто-нибудьиной, а сам же Иегова, который ни своих обетовании не уничтожит, ни отудовлетворения по обязательству не отречётся, еврей формулирует свои требованияне в виде прямых домогательств, а в форме подсказов (иногда вполголоса) инапоминаний.

А что имущество гоя (да исама жизнь его — см. Ялкут Рубени 93,l; Мехильта, Параша Бешаллах л. 11 кол.1;Талмуд вавилонский, трактаты Соферим XV, л. 13 кол. 2 и Абода Зара л. 26 кол. 2Тосеф.; см. также Сефер Толедоф Адам бешабба л. 160 кол. 2) принадлежитзлящемуся еврею по праву, в этом он не может сомневаться хотя бы за силойразрешения обобрать египтян, чтобы не уходить с пустыми руками (Исх. III, 21 и22). Молитвы же, произносимые вполголоса, это как бы «драгоценности, украденныемужем из царской кладовой и подаренные жене с тем, чтобы она их не надевалапублично» Мидраш Раба, § бёт-шанон).

Талмуд рассказывает, междупрочим, как, не занимаясь торговлей или комиссионерством, успел, тем не менее,нажить большое состояние величайший из пророков Израиля. Разрезая бриллиантовыедоски, на которых собственным пальцем Иегова начертал десять заповедей, Моисейловко прятал осколки, а затем выручил огромные деньги от их распродажи. Мудреноли, что ни отуманенный «благоуханиями» еврейского капитала (так «избранныйнарод» говорит о процентах), автор «Натана Мудрого» Лессинг, ни светоч и славаИзраиля — лорд Биконсфильд (вспомним о герое его романа — Сидонии) дажеидеализированного еврея не смогли себе представить иначе, как в образе банкира.Сам гений Шекспира «благоухания» операций Шейлока свел лишь к фунтучеловеческого мяса. Что же делать, когда и самого рая евреи не допускают беззолота, да еще хорошего (Бытие, II, 11 и 12).

Таким образом, если сыны Иудыпринимают участие в чужой цивилизации, то исключительно ради своего интереса.Ребячеством и бессмыслицей было бы верить тому, что еврейство пожертвует своимивыгодами в пользу других народов, когда его собственный Бог велит их ненавидетьи истреблять. В полном объёме примеряют к себе евреи и теперь то, что былоустановлено некогда, при иных условиях.

«Израиль есть сын мой,первенец мой. Ты народ святый у Господа Бога твоего; тебя избрал Господь Богтвой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Исх. IV, 22; Втор. VII, 6).

«Мною клянусь, что таккак ты (Авраам) сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего(для Меня), то Я, благословляя, благословляю тебя, и, умножая, умножу семятвоё, как звезды небесные и как песок на берегу моря, и овладеет семя твоёгородами врагов твоих» (БытиеXXII 16 и 17).

«И когда Господь Богтвой предаст его (город) в руки твои, порази в нём весь мужской пол остриёммеча. Только жен и детей, и скот, и всё, что в городе, всю добычу его возьмисебе и пользуйся добычей врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой.Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не изчисла городов народов сих. А в городах сих народов, которых Господь Бог твойдаёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души» (Втор. XX, 13-16).

«И истребишь всенароды, которые Господь Бог твой делает тебе, да не пощадит их глаз твой» (Втор. VII, 16).

«И предаст тебе ГосподьБог твой царей в руки твои, и истребишь их из поднебесной» (Втор. VII, 24).

«Иноземцу отдавай врост, а брату твоему не отдавай в рост» (Втор. XXIII, 20). «С иноземцавзыскивай, а что будет у брата твоего прости» (Втор. XV, 3).

«Ибо Господь Бог твойблагословляет тебя, как Он говорил тебе, и ты будешь брать взаймы. Игосподствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будутгосподствовать» (втор. XV, 6).

«Не ешьте никакоймертвечины, — иноземцу, который случится в жилищах твоих, отдай её, он пустьест её, или продай ему, ибо ты народ святый у Господа» (Втор. XIV, 21).

«Когда же введёт тебяГосподь Бог твой в ту землю, которую Он клялся отцам твоим, Аврааму, Исааку иИакову, дать тебе с большими, хорошими городами, которых ты не строил, и сдомами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, и с колодезями,высеченными из камня, которых ты не высекал, с виноградниками и маслинами,которых ты не садил, — ты будешь есть и насыщаться» (Втор. VI, 10 и 11).

«Странствуй,... и Ябуду с тобой. Умножу потомство твоё, как звёзды небесные и дам потомству твоему все земли сии» (Бытие XXVI, 3 и 4).

«И придут иноземцы ибудут пасти стада ваши, и сыновья чужестранцев будут вашими земледельцами ивашими виноградарями. А вы будете называться священниками Господа, служителямиБога вашего будут именовать вас, будете пользоваться достоянием народов иславиться славою их» (Исайи, LXI,5 и 6).

«И будут царипитателями твоими и царицы их кормильцами твоими; лицом до земли будуткланяться тебе и лизать прах ног твоих» (Исайи, XLIX, 23).

«Сыновья иноземцевбудут строить стены твои и цари их служить тебе, ибо народы и царства, которыене захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся» (Исайи, LX, 10 и 12).

«Ты будешь насыщатьсямолоком народов и груди царские сосать будешь» (Исайи, LX, 16).

«Не можешь поставитьнад собою царём иноземца, который не брат тебе» (Втор. XVII, 15).

Sapienti sat.

Сообразно с указанным вышевзглядом поступали все позднейшие законодатели евреев, в особенности, — авторыталмуда, которые в своих «священных» книгах развили названную точку зрения доолицетворения в фарисейском боге ненависти ко всему человечеству. Эти писаниядают нам точную картину иудейского характера, рисуют своего бога и создателя пособственному образу и подобию — со всеми его недочётами. В самом деле, евреюбыло бы чрезвычайно затруднительно, чтобы не сказать — невозможно, отказать всвоей вере и любви к божеству, которое разрешает и даже приказывает емуобкрадывать, опутывать, снимать последнюю сорочку и, наконец, истреблятьиноплеменника, а, вдобавок, обещает верховенство над всеми народами. Противстольких преимуществ, такого «самоопределения» и подобных надежд не устоит,разумеется, ни одна религия и никакая цивилизация.

«Не для взрослых людей, аразве для малых ребят написано это учение, — говорил ещё философ Аверроэс (умерв 1217 г. ), — и затем разработано так, что последователей талмуда нетвозможности извлечь ни из жалкого детства, ни из их глубочайшейбезнравственности».

Действительно, по всемпризнакам талмуд кажется произведением, возможным только среди дикарей. Междутем, он появился в самый разгар греческой и римской цивилизации. Уже этимдоказано с явностью, насколько расовая вражда неизменно отделяет еврейство отвсего остального человечества. Все усилия старейшин Израиля имели единственнойцелью сделать евреев непохожими на прочих людей. Как бы ни были прекрасны иполезны учреждения других народов, они должны быть проклинаемы евреями.

Их бог, религия, право,нравственность, надежды и замыслы, стремления и занятия, промыслы и праздники,нравы и забавы, жилища и платья, суды и календарь, наконец, и сама пища, — вседолжно иметь особый характер.

Еще и сегодня те же чувства ите же упования вдохновляют охранителей иудаизма, когда на вопрос — с этимиварварскими и развращающими предрассудками, как же вы рассчитываете напрозелитизм? — они дают всё тот же стереотипный ответ: это неизбежно дляустройства ограды вокруг Закона, сохранение которого важнее, чем какая бы то нибыло нравственность.

Путеводная звезда евреев ужев течение двух тысяч лет, талмуд, запечатлен в мозгу еврея по законунаследственности. Он – исключительное умственное достояние, завещанноебесчисленным множеством поколений, которые сохли и, наконец, воплотили её всебе. Евреи не только проникнуты, они пересыщены своим талмудом; ему обязаныони как идеей о своём превосходстве над всем остальным человечеством, что иделает их сильными, так и тем отсутствием всякого морального чувства, котороепочти обезоруживает нас, — до такой степени оно прирождённо и непосредственно уеврея. Как насыщаемый морем песок с каждым приливом поглощает всё больше ибольше соли, так и заражаемая талмудизмом душа с каждым новым поколениемвоспринимает изуверство всё в большей и большей мере. Воспитываемый на талмуде,каждый из молодых евреев приобретает и некоторую долю юридической подготовки.Вступив в жизнь, он вносит талмудические понятия и приёмы в основание своихпоступков, а затем, убеждаясь что положительное законодательство страны, где онживёт, относится к его идеям отрицательно, он начинает изощряться в обходезаконов путём толкования по наставлениям, усвоенным в хедере или иешибофе. Чемже грозит ожидовление хотя бы одной адвокатуры?..

«Польские евреи, — говоритисторик сынов Иуды Грец, — позже всех ознакомились с талмудом, но зато онинакинулись на него с какой-то безумной страстью. Казалось, что утончённейшиеизгибы этого демонического произведения должны получить разъяснение и оценкутолько в Польше. Казалось, что здесь именно народились истинные мореходы понеприветливым и безбрежным волнам талмуда. Вообще же говоря, королевствоПольское было раем для евреев и адом для крестьян. И что же? Проникнув сюда приМардохее II (как справедливо называют в истории Казимира Великого) через еголюбовницу Эстерку, сыны Иуды в течение четырех столетий успели погубить Польшу,ожидовили Малороссию и Литву, а затем, как уже сказано, — всю Новороссию».

Сейчас они уже в Москве и повсей России...

Без земли или постоянногопребывания, не имея никакой внешней защиты, евреи способом — беспримерным вистории и среди враждебных народов, тем не менее, успели образовать черезталмуд собственное государство, свою религию, администрацию, уголовное игражданское судопроизводство, свой бюджет, одним словом, — status in statu вполном смысле слова. Слабый и, по-видимому, беспомощный народ этот вдействительности оказался столь сильным и так хорошо построенным своимипреданиями и религиозными учреждениями, что самые ужасные испытания, как ицелые века не успели ни уничтожить его, ни ослабить. Преследуемый, раздавленныйв одном месте, Израиль раскрывал свою живучесть в другом, — опять с собственнымБогом, национальными упованиями и неизменной враждебностью ко всем инымнародам. Такая верность себе и столь твёрдое постоянство стремлений, в конечномрезультате, послужили могучим двигателем еврейских финансовых операций, но,вместе с этим, явились и единственной причиной политических крушений еврейства.

Собрание роковых изветов излобных верований, колоссальных нелепостей и невыразимых гнусностей произвелоеврея-талмудиста, который в свою очередь, будучи лишён отечества и самойспособности к общежитию, оказываясь повсюду чуждым и не имея никаких забот,кроме интереса своих единомышленников, нередко являлся бичом страны, куда егозаносила судьба.

Пусть же не говорят, что образованиеи общение с другими народностями не могут не изменить талмудизма. Как нетмедленных зайцев, так не бывает простоватых евреев. Как нельзя стать евреем,так нельзя и перестать быть им. Если для талмудиста ещё мыслима невозможностьфизическая, то нравственно невозможного не существует для него. Кто любит гоя,тот ненавидит своего Создателя...

«Греки были истинным народомБожиим» — говорит Фурье, «между тем как евреи, нынешние потомки коих всё ещёосмеливаются присвоить себе этот титул, были прямым исчадием ада, летописикоторого преисполнены вопиющими и отвратительными злодеяниями. Не оставив ниединого памятника в области науки или искусства, они запятнали себя упорнымстремлением к варварству, когда бывали независимы, и к фарисейской теократии,когда бывали порабощены». «А в наше время, — продолжает Туссенель, — эти наглыетунеядцы, через своих писак-прихвостней, кидают нам в лицо бесстыдное учение,что нищета есть законный удел человеческих стад, и что на жизненном пути нетместа для детей бедняка»!..

Слепо преданный если нерелигии, то своей расе, верный себе как против идолов, так и против Евангелия,вопреки мраку и наперекор свету, презирая окружающую ненависть и не научаясь изпредостережений судьбы, забывая о преследованиях и не умея переносить счастья,— еврей образованный и еврей-невежда, еврей-фанатик и еврей-ренегат, еврейортодоксальный и еврей-атеист, еврей-цадик и еврей, отрицающий Моисея, остаётсявсё тем же евреем и только евреем.

«Ведь им одним принадлежитвсё и вся. Евреи единственные аристократы мира и его призванные повелители!»(Биконсфильд).

С целью уяснить себедерзновение этой фразы, представляющей, однако, лишь сущность того, что в целомряде своих романов сперва туманно и лукаво, а затем открыто и систематическипроводил названный испано-итальяно-английский еврей (придя с Востока, предкиБиконсфильда Сефардимы, т.е. испанские евреи, после изгнания в XV столетии,частью бежали в Венецию, а затем — в Англию), обрезанный 6 дней от роду, а13-ти лет крещённый, но всегда остававшийся евреем, перед смертью же совсемвернувшийся в иудейство, — необходимо, по крайней мере в нескольких словах,припомнить его политическую биографию. Как и его соплеменник Лассаль в Берлине,тоже, разумеется, «друг народа», подобно большинству еврейских карьеристов,д’Израэли дебютировал самым красным из радикалов, хотя это не мешало ему рабскивтираться в аристократические гостиные Лондона и даже стать «законодателемпокроя жилетов для джентльменов». Сжигаемый чисто еврейским властолюбием, он попервому дуновению ветра повернул в обратную сторону и, раболепствуя пред однимиз влиятельных богачей Кента — Виндгамом Лэвисом, от одного из гнилых местечек«доброй старой Англии» проник в парламент как ставленник тори или, выражаясь потеперешнему, — «чёрной сотни»... Правда, он никогда не упускал случая пролитьнесколько крокодиловых слез об участи рабочих и меньшей братии вообще — ведьэто так легко даёт «хорошую прессу» и так быстро привлекает сердце такогомалого, хотя и злого, ребёнка, каким повсюду остаётся толпа!.. Но зато во имязаслуг, оказанных Израилем человечеству, он успел провести в депутаты ЛионеляРотшильда, куда вскоре же за королём банкиров последовали, конечно, Гольдшмит,Симон, Коган и разные другие евреи. При всяком удобном случае, выдвигая напоказсвоё крещение, д’Израэли не затруднялся отождествлять христианство в егопервобытной форме с еврейством. «Христианство, — по его словам — это иудаизм,насколько он доступен большинству, а всё таки иудаизм!» или «христианство —дополненный иудаизм либо ничто», иначе говоря, — христианство есть иудаизм,приноровленный к «низшему уровню язычников»...

Далее, в романе Конингсби,д’Израэли пишет: «Римский католицизм, должен быть почитаем, какединственная, доныне существующая еврейско-христианская церковь. Все другие изоснованных апостолами церкви исчезли, одна римская стоит по-прежнему, и как быни были чрезмерны её вожделения на пути средних веков, не следует забывать оеё первобытном характере, когда ещё не были утрачены ею благоухания рая». Итак,очевидно, что если Биконсфильд и признаёт какой-нибудь нравственный авторитетза папским престолом, то отнюдь не ради самого Рима, а ради отблеска Палестины,которого, впрочем, как утверждает он же, теперь и следов не осталось.

Однако, энтузиазм авторавскоре гаснет и уже в своём «Лотаре» Биконсфильд относится к католическомуклиру весьма непочтительно, установленные им религиозные церемонии называютсяязыческой переделкой истинного культа. Сообразно с этим, требуя сегодня свободыкатоликам как старшим сыновьям великой еврейской семьи, Биконсфильд завтрапереходит на сторону англиканской церкви, действительной, по его новомууверению, наследницы иерусалимских преданий. Такой аргумент бьёт с особойметкостью в странах протестантских, как Англия, где Библия служит первой книгойдля чтения детям, где юноши обучаются истории еврейского народа раньше, чемсвоей собственной, и где умственная атмосфера во всех классах обществапропитана иудаизмом. Для протестанта Иерусалим так же священен, как Рим длякатолика. Это обаяние Иерусалима, проходящее через все главные его романы,д’Израэли окрестил именем «азиатской тайны» (Asian mistery), а затем всемирноэксплуатировал эту «неразгаданную» тайну во славу своих единоплеменников.Отсюда не труден был переход и к положениям, что «всё сводится к расе,другой же истины несуществует»» (All is race, there is no other truth),или что «идея paсы — величайшая истина, на которой основываютсявсе остальные» (The great truth into which all truths merge). В«Конингсби», в «Жизни лорда Бентника», в «Общем предисловии» он то и деловозвращается к этой проблеме, упивается ею, кричит о ней. Для чего,спрашивается? Без сомнения, только для того, чтобы провозгласить верховенствоевреев, как чистейшей из всех рас. Это, однако, уже само по себе противоречитвсем данным еврейской истории, а с другой стороны не могло бы оправдатьиудейского превосходства даже если бы оказалось верным, потому что самымиодарёнными являются именно народы наиболее смешанной крови, каковы, например,сами англичане и французы. Египетские фараоны, утверждает, тем не менее,д’Израэли, цари ассирийские, императоры римские, разбойники скандинавские,короли готские, наконец, святая инквизиция, последовательно клялись уничтожитьизбранный народ, но он не погиб. «Где же, — надменно восклицает он, — искатьлучшего доказательства тому неумолимому естественному закону, что высшая расаникогда не может быть поглощена низшею?!»...

Подобный вывод блистательноиллюминируется хотя бы пресловутым Бловицем, — парижским корреспондентом Times,который на вопрос румынской королевы отвечал, что он родился в Богемии отизраильских родителей, а пишет из Франции на английском языке pour le roi dePrusse, или же — бывшим духовником императрицы Евгении и образцом всехдобродетелей Ицкою Бауэром, сделавшимся в 1870 году шпионом Бисмарка, а послевойны открывшим в Брюсселе кафе-шантан.

Не даром, стало быть, называяд’Израэли Гладстон иностранцем, в жилах которого нет ни капли английской крови.

Следует ли за симрассматривать политические эксперименты этого чистокровного еврея, который,оставаясь неизменным врагом «великого старика», его идей и реформ, а вчастности, даже его билля об отмене продажи чинов в армии, и обзывая изменникомО’Жоннеля, сам же нагло изменяя своему благодетелю Роберту Цилю, вполне, кажется,заслужил аттестацию, данную ему Карлейлем. Запятнав его политику шутовскойкличкой, знаменитый историк презирал лидера ториев, «как еврейского колдуна,отплясывающего свою безумную сарабанду на брюхе английского народа».

Увы, д’Израэли делал своёсатанинское дело, ничтоже сумняшеся. Он ненавидел Россию именно как еврей и наберлинском конгрессе явился мстителем за своих «угнетённых» соплеменников приблагосклонном, правда, участии «честного маклера» Бисмарка и полуевреяВаддигтона, французского посла, в свою очередь сводившего с нами счёты за нашувоистину безрассудную политику в 1870 году. Отказавшись от всех своих успехов вСемилетнюю войну и погубив цвет русских войск под Фидландом, Прейсиш-Эйлау, а вособенности под Аустерлицем pour le roi de Prusse, мы не ограничились этим.Разрешая той же Пруссии добивать Францию после Меца и Седана, мы самиподготовили себе всё дальнейшее. Неспособность же, чтобы не сказать хуже,дипломатии нашей после турецкой войны 1877/8 годов роковым образом повлекла засобой как потерю важных результатов, добытых Румянцевым-Задунайским, Суворовыми Дибичем-Забалканским, значит, и вынужденный компромисс наш с Австрией, т.е.отказ от Константинополя уже навсегда, так и нашу Порт-Артурcкую авантюру.Громадная задолженность России, прямо из этих ужасных невзгод проистекающая ибесплодные потоки крови нескольких поколений, нами пролитые для завоеванияЕвропейской Турции и Манчжурии, являются, вдобавок, премией за наше бесславие.В частности, отправляясь на освобождение Болгарии тридцать лет тому назад, мытакже ни о чём понятия не имели, как не знали даже того, что по сравнению снашим мужиком турецкая райя благоденствует, а с другой стороны, что примерыСербии и Румынии достаточно засвидетельствовали безнадёжность политическогоподчинения нам болгар. Непостижимая близорукость в этом направлении усугубиласьполной нашей неспособностью обосновать какие-либо торговые связи с ихпрекрасными и богатыми странами. Мы всё ещё сентиментальничали, пока англичанеи евреи не захватили всего, оставив на нашу долю страшные потери, горькиеразочарования и беспросветную нищету. Мудрено ли, что к берлинскому конгрессусама Франция успела позабыть, как всего за два года раньше мы спасли её отновой «операции» Бисмарка, грозившего на этот раз «saigner а Blanc» (выточить исукровицу).

Таковы по нашей собственнойвине были те условия, которыми воспользовался в Берлине великобританскийпремьер ad majorem Israeli gloriam.

Если таким образом мы самивновь открыли Англии случай обеспечить против нас свои коммерческие и другиеинтересы и создать новые пути порабощения нашего естественного союзника — Азиис перспективой уничтожения флота и политического престижа России, когда мырешимся на что-нибудь по-прежнему необдуманное, то на современные последствиямы, строго судя, и жаловаться не вправе. Vae victis! говорили римляне. Кого жевинить нам кроме самих себя, если на свою долю мы изловчились накликать лишьгоре и стыд, даже когда бываем победителями? Мудрено ли, что в Берлине мывстретили врага в лице самой Франции, и что конгресс был, в сущности, уголовнымсудом над нами по ложному доносу еврейства, сумевшего отождествить своё дело свыгодами «просвещённых мореплавателей»?!..

«Виноград не растёт у нас,— говорят англичане, — но мы пьёмвина всех нации».

Англия живёт торгашеством ипромышленной эксплуатацией других народов. Она одна ежегодно производит столькомануфактурных изделий, что при экономии их десять раз хватило бы на все пятьчастей света. Отсюда всякий чуждый фабрикант или заводчик — её вра г. Поэтомудля неё, безусловно, необходимо создавать затруднения и препятствия к развитиюпроизводства в других странах, в особенности же — мешать иностранноймануфактурной промышленности, так как всякий прогресс этого рода грозит лишитьей монополии и готовит ей соперничество не на жизнь, а на смерть.

Избежать погрома возможно,только оставляя народы в промышленном детстве и поддерживая в их среде войны ианархию.

При содействии евреев ифранкмасонов, Англия так и поступает. Indocti discant et ament meminisse periti!..

Взгляните на глобус илипостарайтесь мысленно охватить такие пространства, как от Гудзонова залива доОгненной земли, от Шпицбергена до Цейлона, от Нордкапа до Мыса Доброй Надежды,от Кантона до Финистерре. Повсюду, за редкими исключениями, вы увидите красныепятна. Это кровь, пролитая англичанами.

Китай, научающийся искусствуразрушать в школе своих же победителей; Индостан, Египет, Канада, Испания,Афганистан и Трансваль — эти государства, разъедаемые Англией и в молчаниигрызущие удила своего рабства; Франция, Голландия и Дания, долженствующиепредъявить старой хищнице список стольких разбоев и оскорблений; Германия, ещёнедавно обманутая на обмене Гельголанда и сталкивающаяся с Англией именно поторговле в Африке, в Азии, в Тихом океане — почти на каждом шагу; Россияприродный враг азиатских владык; С.-А. Соединённые Штаты, в свою очередьожидающие сведения многих счетов; наконец, Япония, способная, пожалуй, датьковарному Альбиону несколько очков вперёд, сама готовая разыграть рольповелительницы океанов, отнюдь не радующаяся нашествию английских евреев и навсякий случай уже не допускающая своих друзей-англичан ни в Дальний, ни вПорт-Артур, — весь этот мир может ли обещать Великобритании что-нибудьхорошее?!..

Тем временем как бы дляобщего соблазна приятелей монополия снабжений всего света заставляет притекатьв кассы Джона Буля богатства прямо чудовищные, и он добросовестно пользуетсяими, чтобы повсюду содержать на жаловании междоусобицы и революции. Одним иззнаменательных опытов британской политики на этом поприще является такназываемая великая революция во Франции, задуманная и разыгранная главнымобразом при благосклонном участии евреев, а в особенности — масонов, и понынедействующих во славу Англии.[1]

Война питает монополию, амонополия кормит войну. Пусть только та или другая прекратятся и колоссвеликобританского могущества, настоящий золотой колосс на ногах из грязи,рухнет в то же мгновение.

И вот за меловыми скаламисвоего острова сидят они, эти надменные лорды, фабриканты и банкиры туманногоАльбиона, всего, быть может, две тысячи семейств, как гнездо коршунов, которыхгений зла держит на привязи с обеих сторон человечества, чтобы раздирать егомясо и пить его кровь...

Для утоления наглого чванстваэтой горсти деспотов и обеспечения им добычи совершается на земле столькопреступлений, сколько кораблей погибает на море; десятки лошадиных силзатрачиваются на одно производство такой отравы как опиум. В самой Англии массылюдей бродят в рубищах, а ирландец и сакс обречены кидаться на пищу, которойпренебрегают и свиньи!..

Свирепая политика Англии втечение лишь четырёх последних веков превратила эту страну из двух небольшихостровов с несколькими миллионами жителей во владычицу морей и вершительницусудеб остального мира, в государство необъятное, где, по гордому заявлениюодного из великобританских министров, барабан бьёт во все часы дня и под всемиширотами. Тогда как ещё в XVI столетии английский военный флот уступалголландскому в той же степени, в какой русский флот (до войны с Японией,разумеется), был меньше современного английского, уже с начала XIX столетияэскадры Великобритании сильнее, а теперь и гораздо сильнее соединённых флотовдвух любых иностранных держав. На английском языке говорит в настоящее времяболее 350.000.000 человек, а рост английской торговли развивается с такойбыстротой, что тогда как в 1874 году её оборот едва достигал двенадцати, сейчасон превышает двадцать миллиардов франков, т.е. равняется четырежды повторенной,колоссальной и беспримерной — в пять миллиардов — контрибуции, взятой Германиейс Франции в 1870 году.

Наряду с этим не мешает заметить, что по своему хищническому и жестокому характеру, англичаниниз всех своих пор как бы выпотевает евреем. По свидетельству известного авторакниги об антисемитизме Бернара Лазара, в апреле 1891 г. евреи-революционерыпраздновали годовщину основания своего клуба в Бернер-Стрите. Предпославобозрение еврейского социального замысла, один из ораторов указал на факт, чтоеврейское «освободительное движение» вполне организованно и что повсюду, гдеесть еврейство — в Лондоне, в Америке, в Австралии, на Мысе Доброй Надежды илив России, имеются также и восставшие евреи-анархисты.

«В Европе есть нация, — говорил ещё пятьдесят лет назад испанский писательБальмес, — крайне опасная своей огромной силой и обладающая на всёмпространстве земного шара могущественными орудиями, которыми она, вдобавок,пользуется с изумительной ловкостью и коварством.

Раньше других пережив вновейшие времена все степени религиозных и политических революций, эта нацияимела возможность изучить страсти в их наибольшем напряжении и преступление вовсех его видах. Мотивы движущие политическими и вероисповедными смутами, ейдостаточно известны. Теперь она уже не даст провести себя пустозвоннымифразами, которыми в периоды революций прикрываются жадность и месть. Еёчувствительность слишком притупилась, чтобы легко было вызвать у неё волнения,от которых другие страны заливаются кровью и слезами.

Вот почему среди всеобщихраздоров и смятений она умеет сохранять внутренний мир и наслаждатьсяспокойствием, обеспечивающими её государственный строй, обычаи и богатство, а вособенности — океан, опоясывающий её со всех сторон.

Пользуясь таким положениемэта нация зорко следит за остальными народами, чтобы по очереди запрягать их всвою колесницу, если у них хватает наивности следовать её голосу.

Она старается, по крайнеймере, изобретать преграды их развитию, когда чувство независимости освобождаетих из под её влияния.

Неуклонно расширяясь путёмсвоего торгашества и ради него, она умеет набрасывать покрывало стыдливости наотвратительные и презренные замыслы, руководящие ею. Самые священные верованияи важнейшие государственные задачи для неё безразличны, когда дело касаетсядругих народов. Тем не менее, она искусно пользуется этими орудиями, чтобысоздавать себе друзей и сокрушать противников или же ловить их в свои сети,раскинутые повсюду. Тщательно изучаются её государственными людьми все данные,которые могут принести ей пользу или вред, и они здесь не ограничиваютсяпределами текущей политики, а исследуют жизненный принцип, источники силы истепень энергии каждого народа».

Указав, в свою очередь, напревращение Средиземного моря (после уступки Францией Египта) в английскоеозеро, а всего Атлантического океана — в англо-саксонское море, равно как напереход Панамского канала во владение С.-А. С. Штатов, вдумчивый автор ряда трудовпо еврейскому вопросу, финансам России и золотой валюте как источникупорабощения народов через захват еврейством монополии денег, т.е. самогосинтеза политико-экономической жизни, Г. В. Бутми пишет:[2]

«Для окончательногогосподства англосаксам Европы и Америки оставалось превратить и Тихий океан всвоё внутреннее море, что и было достигнуто мастерски инспирированнойрусско-японской войной, увы, ненадолго ослабившей Россию и подчинившей Япониюанглийскому капиталу.

Такие успехи обыкновеннодостигаются британской дипломатией без пролития английской крови, даже безвоенных расходов. За Англию терпят унизительные финансовые невзгоды и льютпотоками свою кровь другие народы, она же только пожинает плоды ею же повеяннойненависти, приобретая удобные гавани и сосредоточивая в своих руках долговыеобязательства воюющих. В результате весь остальной мир по государственнымдолгам, акциям и облигациям различных, нередко бессмысленных, предприятийуплачивает англичанам мирную контрибуцию в те же пять миллиардов франковежегодно.

Распоряжение громаднымиденежными средствами даёт английскому правительству, которое справедливоназывают правительством банкиров, громадное влияние во внешних и внутреннихделах других государств, поскольку не одни внешние войны и внутренниеперевороты, но и мирное направление общественной мысли путём еврейской печатитребуют денег и обеспечивают преобладающее влияние тому, кто умеет их дать наопределённых условиях и на достижение целей, входящих в расчёты кредитора. Этимвлиянием денег объясняется наглое поведение английской дипломатии ибесцеремонный тон «английской» прессы, прекрасно сознающих, что сила не в правеи не в аргументах. Этим же объясняется и раболепное подчинение дипломатии ипрессы других стран самым вероломным требованиям и толкованиям «английскихавторитетов».

Вся внешняя политика Англиипредставляет ряд вопиющих нарушений международного права, что не мешает,однако, той же Англии в большинстве случаев являться авторитетной толковательницейозначенного права.

Войны ведутся англичанамиисключительно разбойничьи — против слабых и беззащитных, притом с неслыханнымварварством и нарушением всяческих конвенций. Невзирая на это, голос Англиипризнаётся решающим и в вопросах гуманности.

«Владычица морей» вноситвойну или смуту во всякую страну, с которой приходит в соприкосновение. Тем неменее, английские советники высоко ценимы при иностранных дворах, асодерживаемые, благодаря им, монархи уходят кончать бесславный остаток днейсвоих в ту же самую Англию, которой они служили, и которая погубила их.

История показывает нам, чтовсякое государство, заключающее союз с Англией, тем самым неизбежно вступает ина путь своей погибели. Но вопреки здравому инстинкту народов, их дипломаты ируководители периодической печати не перестают стремиться к такому отчаянномудля себя договору с этим современным Карфагеном.

В частности, на мысли о том,что именно Англия руководит через своих агентов внешней и внутренней политикойРоссии, наводит целый ряд явлений, трудно объяснимых одним тупоумием русских,ибо в этом есть система.

Вмешательство России вбоксёрское движение и притом — в направлении прямо-противоположном задачамнашим в Азии, равно как интересам неизменно-дружественного до того времениКитая; неиспользование нами права строить железные дороги в Персии;неиспользование крайних затруднений Англии во время бурской войны; уклончивоеотношение к авансам со стороны Германии; поощрение английской военнойконтрабанды во время войны с Японией; терпимость к английскому шпионству вбольшей степени, чем это разрешается каким-либо тупоумием. Это — во внешнейполитике.

Во внутренней политике:поощрение организации иудейской политической армии, призванной господствовать вРоссии под протекторатом Англии; преследования цензуры против охранительных иантисемитических органов печати рядом с полной распущенностью иудейской прессы;бездействие властей против иудейских демонстраций, политических убийств иоткрытых возмущений, и параллельно с этим, — суровое подавление всякой попыткиблагомыслящего населения обуздать таких непрошеных реформаторов уклада русскойнародной жизни; проведение иудеев без всякой нужды в Государственную Думу и,наоборот, отклонение разумного требования сословных выборов, и проч.

На Кавказе, где ни татары, нилезгины, ни чеченцы, ни осетины, ни даже изменявшие в последнюю турецкую войнуабхазцы не мечтают о воссоздании самостоятельных государств, а лишь просят,чтобы над ними властвовал русский, потому что русский их победил, отнюдь неармянин и не грузин, — на Кавказе русские люди позорно изгоняются, а милостьсперва ещё колеблется между армянами и грузинами, мечтающими о Великой Армениии самостоятельной Грузии, в конечном же результате предпочтение отдаётся именноармянам, увы, не только более враждебным России и сильнее организованным, но ипользующимся поддержкой Англии. Власть как бы сама желает создать подпротекторатом Англии армянское владычество на Кавказе.

С другой стороны, не можетбыть никакого сомнения в том, что совершающееся на наших глазах отложениеФинляндии от России при благосклонном попустительстве русскогогенерал-губернатора есть плод английского влияния на нашу внутреннюю политику ина её руководителей.

В виду изложенного, сам собойнапрашивается вопрос: неужели во всех государствах целые массы лиц,подчиняющихся влиянию Англии и работающих на её пользу, являются продажнымиизменниками своего государства, сознательными предателями собственной родины?

Нет!

Большинство этих агентоввеликобританских козней сами оказываются жертвами хитрого обмана, слепымиорудиями в руках адской махинации, куда они вступают по легкомыслию илиневедению, увлекаемые миражем свободы и «просветительных» целей вообще. Затемони незаметно отклоняются на преступные пути уже собственными выгодами, а осатанинских целях самой организации большинство её адептов так и не узнаетникогда. Те же немногие, которым эти цели открываются, в большинстве случаев —«надежные», испытанные преступники, для которых отступление невозможно».

Совершенно очевидно, далее,что вести такую политику с успехом нельзя без твёрдой системы и всестороннегоплана, без постоянных и заинтересованных агентов, без подбора лукавых ицелесообразных средств. Так и есть в действительности. Союзниками Англии служат:всемирный кагал, — веками скованное, тайное и международное сообщество, суроводисциплинированное и подчинённое деспотической власти талмид-хахамов — дляпорабощения мира ростовщичеством и через фальсификацию свободы, а с другойстороны, — масонство, в свою очередь — тайная и международная компания, такжепреследующая обширные, весьма сокровенные и глубоко предательские цели: во всехстранах порождать внутренние смуты и государственную измену во славу Англии, ас другой стороны, повсеместно разлагая верования, государства и национальности,стремиться к их погибели.[3]

а) Еврей Биржевой. Действительно, среди союзников иудейского господства,основанного на тайных обществах, типом которых является собственная организацияеврейства (как не назвать золота?). Не его ли упрекало язычество в одичании иразврате нравов, а христианство проклинало за расслабление духа и очерствлениесердца? Не золото ли искуситель всякой совести. В самом же безмолвии своём неоно ли красноречивейший из ораторов? Не оно ли, далее, бесспорный владыкачеловеческих стад? Простой, по-видимому, металл, и, однако, всё, что может бытькуплено, продаётся или отдаётся ему. Вне атмосферы, которая обволакивает изащищает верующего, кто указал бы вещь или человека, на которых нет покупнойцены?..

«Продажный город, как ещёне нашлось желающего купить тебя?!» —с бешенством, воскликнул Югурта, переступая порог Рима — этой надменнойреспублики, где, однако, привыкнув к грабежу провинций, сенаторы и полководцыстоль часто унижались пред золотом, которое протягивал им грозный враг Рима,тот же Югурта.

По объёму настоящегоисследования нельзя, к сожалению, войти в подробности проблемы, а приходитсяограничиться тем, что неизбежно для раскрытия безграничности и глубины деспотизма,которым еврей обязан своему металлу, равно как своему неподражаемому искусствувызвать его просачивание и, наконец, природному инстинкту, таланту, если хотите— гению, с которым еврейство оказываемый им кредит поднимает над всяким инымвеличием и уравновешивает так, что поколебать или уничтожить этот кредитзначило бы перевернуть мир вверх дном.

Если сыны Иуды были царямифинансов во все времена, то никогда в том же размере, как ныне, финансы неявлялись основанием войны и мира, душой политики и промышленности, равно каквсех вообще деловых отношений человечества; счастьем и покровом семьи;обстановкой всякого положения, отличия или достоинства, всевозможных связей ипочестей; увенчанием любой славы и родовитости. Сверх того, никогда раньше этовладычество, домашним очагом и цитаделью которого служит железная касса еврея,не сосредоточивалось столь изумительно и грозно, как в наши дни.

Будучи результатом хода вещейи тех усилий публицистов-философов, которые с середины XVIII столетия пустили вход все рычаги для ниспровержения религии и христианского общества, тираниязолота превратила освобождение евреев, т.е. равенство их государственных игражданских прав с христианами, в жизненный вопрос европейской политики.

И нельзя не сознаться, —именно еврей (Серфбээр — «Les Juifs») был первым, кто раскрыл народам глаза натиранию, способную поразить ужасом людей, как только взоры их обращаются ктому, что ещё предстоит впереди.

Не даром на вопрос, желал либы он стать королём евреев, лорд Натаниель Ротшильд отвечал, что с негодовольно быть евреем королей.

Да и зачем, собственно, хотябы всемирному кагалу искать открытого участия в правительстве, иными словами,нести ответственность и всяческие передряги, когда задача может быть решенапроще, ведь у евреев хватает денег, чтобы покупать самых юных красавиц и самыхпрестарелых министров?!

Вообще говоря, двигатель мираи войны, любой государственной или общественной службы, всякого предприятия илизамысла, всяческой власти или наслаждения, главная сила в мире, гдерелигиозность угасает, а нравственность осмеивается, — конечно, золото. Здесьни что иное не заменяет его и заменить не может. Именно золотом заказывается ипускается в ход идея; золото же кует и оплачивает железо, — меч или механизм,предназначенные осуществить её. Царствуя как повелитель и выражаясь как тиран,золото повергает к ногам того, кем оно раздаётся, королей и знать, министров иподданных, философов и женщин, искусства и науки, законы и понятия, нравы исклонности. Каждый истекший день, увы, придаёт этой истине всё более зловещийблеск и в конечном выводе убеждает нас, что золото — это еврей.

Один из «старейшинмногострадальной синагоги» и удав биржи, сокрушаясь о разладе с таким жетоварищем-удавом, как-то обмолвился: «Если бы, наоборот, нам пришлосьстолковаться, то едва ли у христиан осталось бы ещё что-нибудь, кроме глаз дляслёз».

Еврей поработил нас, он нашхозяин, и не только в следствии того, что мы уже не владеем золотом, а потому,что золото нами владеет; потому, что самомнение, роскошь, сладострастие, жаждаи бешенство обладания всем овладели нашей душой. Он не бросит своей добычи покане воскреснет христианское воспитание, которым внушается человеку смирение,умеренность, честность, воздержание, самоотвержение, сострадание и уважение кслабым и обездоленным.

Изобретательные и ловкие отприроды, одержимые инстинктом господства и ничем не стесняющиеся евреипостепенно заняли все дороги, ведущие к богатству и власти. Самый дух жидовствапостепенно проник в современную цивилизацию. Они заправляют биржей, прессой,театром, литературой, администрацией, главными путями сообщения на суше и наморе, а затем через власть денег и национальных дарований особого рода онисейчас держат в своих сетях всё нынешнее поколение.

По ходу событий нельзя, кажется,сомневаться и в том что если бы это было возможно, евреи захватили бы самыйвоздух, которым мы дышим, и стали бы торговать им.

Разве не стремятся они нанаших же глазах «сорвать с петель европейскую цивилизацию»?! Nihil est Judaeomiserius aut superbius!..

«Но история человечестване есть только вражда интересов, — это борьба между ними и идеями. Теперьпобеждают интересы, а в конце концов победят идеи» (Кастелляр).

Il n’y аrien impossible а ceux qui savent oser et souffrir (Fenelon).

Тем не менее, сыны Иуды идутк полному господству над нами, а их корыстные или обманутые ими сторонникижаждут равноправия для них же.

Но ведь «равноправие» нигдене возвысило евреев нравственно и не улучшило их отношение к народам волей илиневолей, но уже признавших равенство прав за евреями. Достигнуты, увы, обратныелишь результаты.

Возьмём для примераРотшильдов, без сомнения, в поте нашего лица добывающих хлеб свой. Не длинен ине нов рассказ.

Основатель династии —Мейер-Амшель (без фамилии; Ротшильдом же стал называться, самовольнозаимствовав эту фамилию от красной вывески (rot Schild) в том переулкефранкфуртского гетто, где проживал. Смолоду готовился быть раввином, т.е.усердно вникал в талмуд, а затем рассудил, что деньгами торговать выгоднее.

Такое решение было, впрочем,не только естественным, но и не заключало противоречия с прежним, так какталмуд даёт деньги, а деньги не удержатся без талмуда. В данном же случае общееположение подтверждается фактом, что вместо теоретической подготовки к торговледеньгами по талмуду Амшелю Ротшильду удалось пристроиться к еврейскомубанкирскому дому, т.е. изучить эту национальную премудрость практически.

Le rabbin Israele sort de la Synagogue;

Il ne regarde rien, — terrible dans sa course, —

Il gagne avec furreur la place de la Bourse...

Как в древности, такособенно в Средние века сыны избранного народа являлись главными фабрикантамиевнухов для царей вавилонских, ассирийских, парфянских и персидских, дляарабских и мавританских калифов, равно как для турецких султанов. Отсюдавозникла необходимость иметь рабов. И вот евреи облюбовали работорговлю в такоймере, что почти монополизировали её, даже в «доброе, старое время» и у нас вКрыму.

Сколько так русских душ,несчастных полонянников, загублено одними только евреями, Ты, Господи, веси...

По завету предков,дебютировал торгом людьми и Мейер-Амшель при участии герцогагессен-кассельского, который продавал Англии своих верноподданных для отправкив С. Америку на усмирение бунта колонистов. Когда не хватало своих, герцогпоставлял «для Америки» чужих верноподданных, скупая их то у того, то у другогоиз мелких владельцев Германии, которые и при раскатах Марсельезы всё ещё незабывали обычаев «великолепного» Людовика XIV. Само собой разумеется, что львинаядоля барышей попадала в карман Мейера-Амшеля, который состоял комиссионеромгерцога и, сверх того, уже на английских кораблях. Затем понемногу он сталдавать деньги уже не одним частным лицам, а и небольшим государствам, какДания, например.

Своих колонистов Англия неодолела. Образовались Северо-Американские Соединённые Штаты, и евреи впервыепроникли в Америку, так как прежде ради безопасности молодой колонии Англияевреев туда не пускала. С другой стороны, начались войны монархических коалицийпротив Франции и походы Наполеона. Здесь для Амшеля открылся богатейший золотойрудник. Смышленый еврей давал взаймы обеим воюющим сторонам, но вскоре жеоказался исключительно банкиром коалиций.

Разрывая, таким образом, влице своей новоявленной династии, беспримерные раньше гешефты, «избранныйнарод» богател и, следовательно, размножался в то самое время, когда гоиистреблялись взаимно и в страшных количествах. Подчас, как, например, на поляхбитвы у Маренго, на что горько жаловался Наполеон, целые полчища сбежавшихсяотовсюду евреев грабили раненых и умирающих. Впрочем, то же самое сыны Иудыпроделывали и в наше время. Не далее, как в 1870 году. Мудрено ли, что, потерявцвет своего населения ещё при Наполеоне, эта великодушная и несчастная странатеперь изнывает под игом всё более и более многочисленных поколений«равноправных» евреев?!

Этим «избранный народ» началмстить Наполеону за то, что, разочаровавшись в надежде «приголубить» евреев, онбыл вынужден принимать строгие меры против эксплуатации ими сельского населенияглавным образом там, где тогда уже еврейство изобиловало, т.е. в Эльзасе иЛотарингии. Но сказанным месть не ограничилась. Ротшильды явились не толькодрузьями Англии (куда после изгнания в XII столетии они вернулись при Кромвелеили Мардохее III), но и лютыми врагами Наполеона. Сын Амшеля Натан дажепереселился в Англию, тогда как другой его сын Ансельм обосновался в Париже.Можно себе представить какие фуги и вариации шпионства разыгрывали братьяРотшильды при этих условиях, без сомнения, являясь агентами всего избранногонарода. Здесь мы встречаем яркий пример того, на что способно еврейство, кактолько оно перестаёт трепетать.

«С небольшим сто летназад, — говорит Дрюмон, — нищие и презираемые евреи пришли в нашу прекрасную ибогатую страну, теперь одни евреи богаты в этой, уже презираемой ими иобнищалой стране. Сто лет назад евреи были ничто, меньше чем ничто, сейчас они— всё или почти всё».

Тринадцать раз отказывалосьУчредительное Собрание признать равноправие евреев, а если 28 сентября 1791года, наконец, согласилось, то под гнётом масонства, куда сыны Иуды успелипроникнуть, равно как, без сомнения, в следствии подкупа (между прочим,продались кагалу главные вожаки Собрания — аббат Грегуар, граф Клер-мон-Тоннер,Дюпор, адвокат Годар, Робеспьер и Мирабо), частью же под влиянием еврейских«патриотических» демонстраций и уверений в том, что беспредельно благодарныеиудеи ничего большего не желают, как стать французами и гордятся этим.

С провозглашением«равноправия», целые массы евреев сбежались во Францию из других стран,особенно на Рейн, и, разумеется, не замедлили показать себя так, что и самогоНаполеона приводили в отчаяние.

Возобновив, как сказано,торговлю человеческим мясом и помогая задушить свободу в Америке, а затем и воФранции, они впервые, тем не менее, воспользовались успехом революции штатовНовой Англии.

Получив достоинствофранцузских граждан, те же евреи, особенно в лице Ротшильдов, снабжали деньгамимонархические коалиции именно в их усилиях задушить французскую республику. Вчастности, Натан Ротшильд, через евреев же конечно, доставлял Велингтону вИспанию и Португалию английское золото и такие сведения, которых он не мог быполучить иначе. Под Ватерлоо Натан подкупил маршала Груши, который вопрекиприказу Наполеона, уже разбившего армию Блюхера, «заблудился» и вовсе не прибылна поле битвы, а Блюхера не тронул, чем и дал ему возможность решить бой впользу Велингтона же. Этим была несчастно и для России закончена величественнаяэпопея борьбы Наполеона с Англией, ибо вся дальнейшая история великобританскойполитики, уже причинившей нам столько горя и стыда, в случае победы Наполеона,отнюдь не существовала бы.

Само собой понятно, что НатанРотшильд и себя не позабыл. Внезапно явившись из под Ватерлоо на биржу вЛондоне, он произвёл там панику, распродавая по чём попало английскиегосударственные процентные бумаги и даже печальной внешностью своей делая вид,что сражение, где Британия, наконец, всё поставила на карту, проиграно. Когдаже через сутки истина открылась, все сожалели о Натане, а он, между тем,«заработал» на разнице курсов, бешено полетевших вверх, около 10.000.000рублей. Из этого «опыта экспериментальной физики» и пошло знаменитое объяснениеРотшильдами своего нынешнего богатства, достигающего, увы, 10.000.000.000франков. «Мы всегда дёшево продавали и дорого покупали», — говорят цариИзраиля. Это значит, что они так именно действовали ad usu populi, а в то жевремя через своих подручных тайно поступали наоборот. Ведь и публика и самибиржевики поддаются панике, в особенности публика; она неизменно покупает сповышением биржевых цен, а с падением их — продаёт. Таким образом, Ротшильды иК° ловят в мутной воде столько рыбы, сколько им нравится.

Mundus vultdecipi, ergo decipiatur.

Таковы лишь некоторые,мельком набросанные результаты иудейского равноправия во Франции. Но если и нев столь поразительных размерах, то их нельзя было, однако, не предвидетьвообще.

И действительно, не былонедостатка в предостережениях у самого Национального Собрания.

«Назвать евреев согражданами, — утверждал аббат Мори, — всё равно, что уверять,будто, не переставая быть англичанином или датчанином, можно стать французом.Со времён Карла Лысого, который предоставил евреям гражданские права и евреемже Седекией, своим врачом, был отравлен, сыны Иуды были у нас изгоняемы и вновьпризываемы семь раз. Справедливо заметил Вальтер, что «корыстолюбиепреследовало их, и оно же им покровительствовало. Восемнадцать столетий провелииудеи в Европе, не смешиваясь с другими народами. Ничем иным не занимались они,кроме торговли деньгами, а в странах земледельческих являлись бичом трудящегосянаселения.» «От евреев народ приходит в ужас, — свидетельствовал нансийскийепископ Ла-Фар, а в Эльзасе они бывают и жертвами народных движений. Тем неменее они проникают повсюду и завладевают всем. Стремясь обездолить тамошнихкрестьян, они скупают рожь и доводят их до голода. Они так навострилисьзахватывать всё и вся, что «если бы нам пришлось, положим, лишить вас, владыка,— заметил один из жителей этой несчастной страны, то епископом нашим оказалсябы, пожалуй, еврей».

Поставленное на одинуровень с вьючными животными «произволом тиранов старого порядка», еврейскоеплемя должно бы, казалось, отдаться всецело защите свободы, поднявшей его доправ человека. Ничуть не бывало. Евреи изменяли нам неоднократно в городах исёлах области Вейссенбурга, и едва ли, с другой стороны, нашёлся бы между нимидесяток патриотов на всём Верхнем и Нижнем Рейне. То же самое происходило вБайонне и Бордо. Повсюду алчность они ставили на место любви к отечеству, асмешные предрассудки свои — на место разума» (Марк Антоний Бодо, представитель народа в армиях Рейна и Мозеля).

«L’Assemblee a mishier comble a toutes ses sottises et ses irreligions en donnant aux juifs iedroit d’ctre admis a tous les emplois. Je ne puis te rendre combien je suis encolere de ce decrel. Mais Dieu a ses jours de vengeance, et s’il souffrelongtemps, il ne punit pourtant avec moins de force» (принцесса Елизавета — госпоже Бомбелль, 29 сентября 1791 года). Этипророческие слова, к сожалению, оправдались на всей последующей истории Франциии в такой мере, как, вероятно, не ожидала сама принцесса Елизавета.

В гармонии с этим известно,что Виктор Гюго не был враждебен евреям, а между тем, вот его отзыв о них: «Можнобыло бы написать интересную книгу о евреях в эпоху Средних веков. Их ненавиделиглубоко, но и насколько же они были достойны ненависти! Их презирали от всейдуши, но и какова же была их собственная низость?!.. Народ-Богоубийца был иворовским народом. Он грабил назареев, как он называл христиан, ни мало нестесняясь, почему и становился, наконец, жертвой собственной жадности. Во времяпохода Петра Пустынника крестоносцы, увлекаясь религиозным рвением, поклялисьистребить всех жидов, которых встретят на своём пути, и они свой обетисполнили. Но это было лишь возмездием за ханаанские убийства, совершаемыесамими же евреями. Суарец справедливо замечает, что иудеи вырезали своихсоседей во имя благочестия, которое было понято ими хорошо, тогда каккрестоносцы истребляли евреев ради того же благочестия, но понятого ими дурно».

Знаменитый юрист и главныйавтор Наполеоновского кодекса, Порталис, в свою очередь, рассуждал поеврейскому вопросу так: «Учредительное Собрание полагало, что для обращенияевреев в добрых граждан достаточно открыть им безразлично и безусловно доступ кправам, которыми пользуются французы. К несчастью, опыт доказал, что если тогдане было недостатка в философии, то не хватало прозорливости, и что, в известныхпределах, нельзя с пользой издавать новые законы раньше, чем озаботиться оподготовке новых людей. Ошибка проистекает из того, что в разрешении проблемы огражданском состоянии евреев не хотели видеть ничего, кроме вопроса оверотерпимости. Но евреи представляют не просто секту, а народ, у которогонекогда, были свои территории и правительство. Он был рассеян, но не мог бытьрастворён. Блуждая по лицу земного шара, он ищет убежища, а отнюдь неотечества. Он проживает среди других народов, не смешиваясь с ними, и повсюдусчитает себя иноземцем. Такой порядок вещей обусловливается природой ихарактером еврейских учреждений. В настоящее время евреи — приблизительно то жесамое, чем они были всегда. Наши законы признаются ими, лишь поскольку непротиворечат их собственным. Они не французы, не поляки, не немцы и неангличане, — они только евреи. Из факта, что сын Иуды — меньшая секта, чемнарод, явствует до какой степени было неразумным провозглашать их гражданамиФранции без исследования хотя бы того, могут ли и действительно желают ли онисделаться таковыми?»

«Владычество еврейскихбанкиров — основная причина современного пауперизма», в оправданиегосударственных соображений Порталиса сказал и Прудон.

«Кто втёрся в знатный домлисой, тот в этом чине будет волком»,— мудро заметил, в свою очередь, наш вдохновенный поэт Жуковский.

У самих евреев есть книга«Сефер-Гаюшор». Она претендует на очень древнее происхождение и на такуюважность, что чтение её может заменить обязательные и срочные занятия Торой(Пятикнижием) для торговцев и путешественников из евреев, не располагающихвременем, чтобы изучать Тору. На странице 100-й этой книги (см. издание 1874 г., в Варшаве) в назидание правоверным израильтянам повествуется, что один изсыновей патриарха Иакова, Иосиф, проданный братьями в Египет, стал там первымпри Фараоне лицом и, воспользовавшись семилетним голодом, привёл коренноенаселение за его же счёт в такое состояние, что не только они лишилось всейсвоей движимости и недвижимости, но и самого себя закабалило в рабство. Вместес этим, отца своего и братьев Иосиф поселил в самой лучшей части страны, а изотобранного у египтян золота и серебра семьдесят два кикара (кикар около 3.000р.), равно как множество драгоценных камней разделил на четыре доли и припрятална будущие времена, т.е. для грядущих поколений «избранного народа», у Чёрногоморя, на берегу Евфрата, в пределах Индии и Персии. Всем остальным золотомИосиф наделил своих братьев, невесток и их домочадцев так, что в сокровищницуФараона поступило всего двадцать кикаров. Таков идеал сынов Иуды. Dio de For, о Diode For — d’el mondo signer!.. Просвещающиенас в этом направлении цитаты можно было бы приводить, по желанию, впроизвольных количествах. Для этого не требуется даже обращаться к такимновейшим знатокам еврейства, каковы: Бональд и Туссенель, Прудон и Ширак,Капефиг и Жаннэ; Гартман и Штилле, Делагэ и Дэни, Вармунд и Дюринг; Фрич иАндрее, фон-Ланген и Глагау, Либреман фон-Зонненберг и Штеккер, Три-дон иПикар, Вергани и Лихтенштейн, Пранаитис и Ролин; Брунер и Шлейшер, Дженкинс и Шонерер,Источи и Люгер, Морес и Дрюмон.

Древние и новые историки ипоэты, философы и ораторы, государственные люди и полководцы, духовные исветские патриоты, одинаково и неустанно, предостерегали от евреев: Аристофан иПлутарх, Набу-Куддур-Уссур и Антиох Епифан, Катон и Тацит, Гомер и Ювенал,Персии и Диодор Силицийский, Марциал и Тит Ливии, Цицерон и Апион, Полибий иАммиан Марцеллин, Сенека и Рутилий Нумантийский, Помпей и Веспассиан, Тит иЛуций Квиета, Иероним и Дион Кассий; Сципион и Адриан, Магомет и Ричард Львиноесердце, Лютер и Вольтер, Эйзенменгер и Леманн, Гердер и Трейчке, Дройзен иВагнер, д’Агессо и Наполеон, Гужено де-Муссо и Иоганн Шерр, Тьер и Мишлэ,Гиббон и Эдгар Кинэ, Шекспир и Шопенгауэр, Хозе Амадор де Лос-Риос и Ренан,Кант и Фихте, Шампаньи и Литтре, Франц Лист и Виктор Гюго, Чацкий и Мацевский,Державин и Достоевский, Костомаров, гр. Мордвинов, Иловайский и Гоголь, Аксакови Грановский, Бисмарк и Мольтке, О’Коннель и Карлейль, Роберт Пиль и Гладстон,— все по фактам свидетельствовали об опасностях, которыми грозят сыны Иудыостальным народам, религиям и государствам.

О странах, уже порабощенныхими, например, об Австрии, сами же евреи, никогда не отказывая себе вудовольствии поглумиться над своими жертвами, замечают, что если бы и существовалострахование государств от погибели, то и тогда ни одно общество не приняло быимперии Габсбургов на страх.

Apparent rarinautes in gurgite vasto!..

И, наоборот, как это ниудивительно, а есть страна, где иудеи беспомощны. «Its hard for a Jew to take the breeks off ahiglander» — трудненько жиду снять штаны с шотландца!..[4] Но исключениелишь подтверждает правило.

Вообще же говоря, проследитьна пути истории или хотя бы в одном XIX столетии операции иудейских банкиров имонополистов (в Антверпене, например, есть Коган, который в одну биржу продаётиной раз или покупает для игры на разнице, конечно, больше кофе, чем егородится за пять лет), а за ними и других гешефтмахеров, неизменноэксплуатирующих чужое горе и нищету как отдельных лиц, так и целых народов илигосударств, было бы высоко поучительным. К сожалению, мы и так слишкомудалились в подробности той проблемы, лишь основные черты которой могут входитьв нашу задачу. На всякий же случай мы просим читателя сообразить, какова силаеврейского капитала, между прочим, арендующего французский государственныйбанк, когда он сегодня через скупку акций у египетского хедива может передатьАнглии главенство по распоряжению Суэцким каналом, завтра объявить войну бурам,а после завтра для увенчания задания новой англо-трансафриканской империизатеять пересмотр процесса Дрейфуса (в Ренне) для того, чтобы раздираемуюмеждоусобицей Францию принудить к уступке Фашоды, без которой немыслима и новаяимперия.

Интерес Великобритании —единственный критерий всякой справедливости, всякого права и всякой законности.

А государственные займы игосударственные же банкротства, равно как беспроигрышная для «избранногонарода» биржевая игра хотя бы в период японской войны или даже нынешних смут вРоссии? А приснопамятные «столпы Израиля» по типу Грегера, Горвица и Когана илирабовладельца погонщиков (в турецкую же войну 1877/8 г. ) Варшавского? Аталмудическая хазака и мааруфия, консорциумами и трестами? А дерзость АльфонсаРотшильда, когда, во время переговоров о займе он осмелился поставить русскомуправительству чуть не ультиматум о «равноправии» евреев? А нахальство«американских банкиров» Штрауса, Крауса и Зелигмана в Портсмуте по тому жепредмету, уже без всякого повода, кроме затруднительности нашего положения вМанчжурии и дома. При этом не позабудем, что и невзгодами нашими, взначительной степени мы обязаны тем самым единоплеменникам названных банкиров,для которых столь бесстыдно и несправедливо испрашивалось уравнение в правах скоренным населением России!..

«Что вообще мог бы сказатья о таком народе, который из всех других судеб усвоил лишь благодать вечногобродяжничества, и который ставит себе задачу перехитрить тех, кто остаётся наместе, и покинуть того, кто рискнёт отправиться с ним по одной дороге» (Гёте).

Во всяком случае, несомненно,как заметил ещё Бисмарк, что из невозможности для евреев сделаться офицераминикак не следует, будто они вынуждены стать ростовщиками.

С другой стороны, возможно лиоспаривать, что если иудейский кредит — поддержка, то разве такая же, какверёвка для повешенного...

Всего, однако, не перечесть,— когда же это обследовать?

Таким образом, нам волейневолей приходится ограничиться по данному отделу темы всем изложенным.Приведём в заключение разве только следующие мысли Рихарда Вагнера (см. его«Das Judenthum in der Musik»):

«В споре из-за эмансипацииевреев участвовало, строго говоря, много больше борцов за отвлечённый принципсвободы, чем за эмансипацию именно сынов Иуды. А так как весь, с позволениясказать, наш либерализм является не очень дальновидной и сознательнойумственной игрой, то нам довелось поратовать и за освобождение такого народа, окотором мы, в сущности, не имели понятия. Отсюда, как это вполне очевидно,рвение на защиту еврейского равноправия обусловливалось гораздо большеотвлечённой идеей, нежели действительной симпатией к жидам».

Увы, к немалому изумлениюсвоему мы замечаем, что пока мы строили сказочные замки и воевали с ветрянымимельницами, благодатная почва реальной действительности оказалась в рукахузурпатора. Если, говоря откровенно, наши воздушные полеты не могли непозабавить еврейства, то и ему не следовало бы, кажется, считать нас за такихолухов, которых можно удовлетворить подачками из отнятой у нас же территории.Совсем незаметно «кредитор королей» превратился в «короля кредиторов». Аразобравшись, мы не можем теперь не признать чересчур наивную просьбу обэмансипации, предъявленную этим кредитором именно в такой момент, когда мывидим себя в жгучей необходимости бороться уже за своё собственное освобождениеиз-под гнёта иудейского!..»

Exoriare aliquisnostris ex ossibus ultor.

Для полноты картиныприпомним, что сам талмуд советует евреям оказывать иногда милосердие гоям,дабы те говорили: «а евреи всё-таки порядочные люди!».

Руководствуясь этим,«избранный народ» не отказывает себе ни в удовольствии разыграть оперетку натему «Сентиментальная акула или крокодил-филантроп», ни в прекрасном случаепоиздеваться над «идолопоклонниками», что, в свою очередь, рекомендуется тем жеталмудом. Без такой забавы еврею никакая месть не сладка.

Зная это, мы поймём смыслиудейской, разумеется, через гоев же, затеи поставить в Париже монументАльфонсу Ротшильду как «отцу бедных».

Вдохновенными строкамизапятнав эту попытку, Кловис Гюг (Clovis Hugues) завершил свою поэму такиминегодующими аккордами:

Bonte du vieux bandit restituant la bague

Apres que ie doigt a saute!..

Ah! cedez un epi quand on mange une plaine, —

Misere!.. Qu’importe au troupeau

Qu’il lui rende en passant un flocon de sa laine

Sil Va tondu jusqu’a la peau!..

Que t’importerait meme, о foule infortunee,

Qu’il donna, par exces de l’amour,

Deux ou trois millions dans une seule annee,

Puisqu’il nous les vole en un jour!..

б) Жид газетный (der ewige Press-Jude). Независимоот талантов еврейства по всякого рода факторству и помимо тех неизреченныхресурсов, которые только евреями и могли быть открыты в газете — реклама ишантаж, ложь и невроз, прямой подлог общественного мнения или обрабатывание егона еврейский лад, две причины, в особенности способствовали захвату всемирнойпрессы кагалом:

1) в странах цензуры иадминистративного усмотрения нееврейский капитал совсем избегал помещения встоль рискованном деле. Евреи же с их пронырливостью и неразборчивостью всредствах ухитрялись вести газету за счёт объявлений или же в долг, т.е. зачужой счёт, простым обманом или, наоборот, действовали обманом сложным, увлекаясостоятельных, но недалёких гоев становиться издателями редактируемой еврейским«маэстро» газеты «во имя служения свободе», а то и ради наживы черезобъявления, при которых, собственно, и должна «содержаться» правоверная газетаИзраиля, и

2) толпа жаждет новостей и сплетен,а в настоящее время требует их уже со всех концов мира. Удовлетворить этомупрежде всего может вездесущее и всезнающее еврейство, которому сверх тогоудалось захватить не только большинство газет, но и почти все телеграфныеагентства. Однако, для больших органов прессы необходимы и деньги немалые. Вотпочему газета сделалась акционерным и анонимным предприятием, что еврействутакже выгодно, ибо, с одной стороны, это маскирует участие сынов Иуды, а сдругой устраняет конкуренцию гоев, которым надо остерегаться проникновения техже евреев и крайне трудно установить в столь сложном деле всё необходимоедоговором, тогда как, наоборот, евреи при известных обстоятельствах думаютодинаково и не смеют нарушать кагальной дисциплины. Провинившийся же еврей караетсясвоим судом не за покушение на интерес соучастников предприятия и не вгражданском порядке, а за посягательство на единство Израиля, т.е. на самоеоснование еврейского величия, и как совершивший богохульство (ведь «Закон» данна горе Синае самим Иеговой) преследуется в качестве тяжкого уголовногопреступника. Понятно, что с ним уж не шутят!

I. Сам стиль еврея удивительно приноровлен к газете.

Злостное презрение ко всемунееврейскому и лицемерные вопли о религиозном преследовании при одном слове«чеснок»; напыщенность сарказмов и ядовитая горечь обид; преждевременностькриков победы; заносчивые и нелепые утверждения; «открытия Америки» сбалаганным треском и шумом; дерзость вымыслов, лакейская пошлость увёрток иябедническая пронырливость; бешеное пристрастие к клевете, истерическоенахальство и шутовская дурь придают всему, что пишет еврей-журналист, какой-тоосатанелый дух и вместе с тем опереточный блеск, нечто, надо сознаться,патологическое и заразительное.

В глазах иудейскихлитераторов газета есть отрицание нравственного воспитания общества. Не дружбуи согласие, а раздор и ненависть посевает она. Демоны разложения и погибели,евреи всегда прикрываются контрабандным флагом либерализма, но фальсифицируютвсякую идею, к которой прикоснутся.

Напрасно стали бы вы ожидатьот иудейской прессы благородства мнений, беспристрастия в оценке событий,спокойствия выводов, — она обращается лишь к злостным инстинктам и к самымнизменным чувствам толпы. А когда еврейская газета пытается скрадывать самусебя, подделывать всеумеряющий разум или разыгрывать рольмудрости-умиротворительницы, она запутывается в собственных хитросплетениях и,вопреки всем своим изворотам, обнаруживает неизгладимые язвы разврата на своёмлбу.

Далее, когда в своём желанииповелевать всем еврейская пресса встречает человека, которого ни обойти, нипоработить не в силах, она его заливает помоями всяческой скверны, засыпаетугрозами и зовёт проклятия на его голову. Убеждаясь, что и это не помогает, оназамалчивает своего недруга, а самую полезную его деятельность окружает гробовыммолчанием. Кто не покорен еврейству, тот не смеет идти на какое-либообщественное поприще, если не хочет отравлять жизнь самому же себе.

Объективное исследование темыи разыскивание истины ни в коем случае не входит в задачу кагальной печати. Вотпочему она низводит всякий вопрос на почву личности и не успокаивается до техпор, пока «не согнёт» по наущению талмуда «израильского супостата в дугу».«Дорогого стоящий друг и неудобный враг» — таков её девиз.

II. «Когда, — рассуждал Герман Кун, ещё в 1866 году, —благодаря иудейской прессе, которая отвергает всякий христианский принцип, несуществует больше ни доброй совести, ни взаимного доверия в деловых отношениях,тогда зло этого рода нельзя лечить умилительной фразеологией или благочестивымипожеланиями. Одна из больших венских газет («Die Presse»), издаваемая иредактируемая евреями, взяла себе девизом — «равное право для всех». Нопризнавать равноправие за людьми, которые слышать не хотят ни о нравственности,ни о долге христианина — значит обратить их в вампиров для тех, кто, наоборот,сдерживается именно христианскими принципами, и кто лишён возможности следоватьза предательскими изворотами направляемой талмудом и ничем не обуздываемойконкуренцией».

«В минуту покаяния»лейб-орган германского еврейства «Berliner Tageblatt» оповестил, что «намеренкупить редакционные чётки». Язвительным же тоном высмеивая, в свою очередь,Панамские, столь запятнанные участием евреев, скандалы во Франции, ожидовелый«Times» о еврействе помалкивал, но не мог на потеху сынам Иуды не назвать этойскверны «gesta Dei per Francos»!..

Впрочем, семитизм во всевремена отличался искусством построения таких военных машин, которые наилучшесоответствуют обстоятельствам, а будучи сооружены для разгрома и уничтожения,эти машины посевают вокруг раболепие и тьму. Газета не только является одной изподобных машин, но и стоит во главе нынешних стадных ловушек, всего ближегармонируя с иудейскими способностями.

Основанное на инстинкте, этосредство весьма знаменательно. По своей природе, вкусам и расчётам, еврейтолько фактор и ни что иное, как фактор. Он олицетворяет собой анормальнуюкартину целой расы, которая, не производя ничего, обогащается работой других.

Как и сам иудаизм,современная пресса живёт замешательствами в обществах и анархизмом в идеях. Еёпрямая выгода — поддерживать волнения и беспорядок, потому уже, что числоподписчиков возрастает именно по мере развития социальных бедствий, а вособенности, — революций и войн. Чужие слёзы и кровь — благодать для евреев.

Рассматривая себя какпризванного управлять всем, современное еврейство в своей гордыне не утоляетсявладычеством денег. Оно желает господствовать над умами и в их сознанииоправдать как свою власть, так и несравненное превосходство своё в нравственноми в интеллектуальном отношениях. Надевая намордник всякому супостату, кагалжелает говорить один и на этом создавать собственную популярность, что взначительной мере уже достигнуто им, впрочем, главным образом среди «либералов»в России по исключительным местным условиям. Считая евреев своими«естественными и весьма полезными» союзниками, либералы или ребяческизаблуждаются в тиранических замыслах сынов Иуды или же с не меньшейограниченностью надеются «обскакать» иудеев по дороге к «призовому столбу»,хотя на это не рассчитывал даже иезуитский орден, отнюдь не допускавший членов«избранного народа» в свою среду.

Иначе говоря, кагалунеобходимо извратить человеческую мысль, а для этого надо завладеть как устнымтак и печатным словом.

Стремясь повелевать умами,иудаизм с дьявольской бесцеремонностью, избрал к осуществлению своих замысловвсе три пути, сюда ведущие: адвокатуру, прессу и университетскую кафедру.Жаждая безграничной власти, он двигается к тирании через растление масс. Либералыпомогают ему по склонности или симпатиям, а то и в следствие более «звонких»причин. Консерваторов же он угнетает и терроризирует «спасительным страхом». Всудах еврейские адвокаты по указке талмуда жонглируют законами, вуниверситетах, иудеи на свой лад фабрикуют юношество, со временем призванноеуправлять страной, а назойливостью и цинизмом своей периодической печати ониподделывают и деморализируют общественное мнение, развращая понятия,«маргаринят» идеи.

«Нынче, — говорил ещё Фихте,— читают не книги, а лишь то, что о книгах пишут в газетах, и это усыпительноечтение, отнимая всякую волю, всякую сообразительность, всякую мысль, наконец,выражается в том, что публика теряет способность понимать что-либо».

Даже еврей Лассальпроговорился однажды, заявив открыто, до какой степени ничтоженинтеллектуальный фонд тех, чьи понятия и убеждения фабрикуются газетами. «Кточитал свою газету или журнал, тот уже не имеет надобности размышлять, учиться ивообще разыскивать какие-либо сведения. Он готов судить обо всём немедленно исовершенно уверен, что господствует над всеми проблемами».

Еврей всё это понимаетотлично. Он знает, что в его руках газета станет такой силой, которая даст емувсе средства влиять на общество, переделывать его по-своему и низводить к такомусостоянию, когда, не имея других мнений и чувств, кроме тех, которые емудиктуются, исповедуя лишь то, в чём его уверяют, преклоняясь только перед тем,чем хотят удивить его, и презирая всё, что в его глазах делают ненавистным,общество впадает в безучастие и автоматизм сомнамбулы пред её магнетизатором.

III. Говоря о прессе, мы, как объяснено, рассматриваемхотя и важнейший, но лишь частный случай захвата евреями слова. Тем не менее,будет ли это трепетная речь оратора, лекция ли профессора модной кафедры,имеющая, например, в Германии столь своеобразное распространение, или же болеесерьёзный, хотя и не столь видный труд политического либо религиозного автора,только в слабой разве степени достигающий утомлённого слуха толпы, — всё равно,дело сводится к тому ежедневному и барабанному эхо, которое придаст имжурналист, объясняя, измочаливая или рекламируя каждый из остальных способоввыражения мысли с целью погасить их блеск или же увенчать славой и осветить имдорогу «сверканием летящего метеора».

В парламенте, на суде, вмузыке или искусстве, на сцене или в научном ареопаге еврей через прессураздаёт дипломы, украшает грязью, унижает и насмехается, шантажирует иразвенчивает либо вовсе гонит вон с общественного поприща в мрак неизвестности,стыда или бессильного отчаяния.

В частности, услуги, которымивероломное еврейство обязано прессе, рисуются и в тех самых словах, которымиArchives Israelites, главный орган всемирного кагала, ласкают обрадованный слухИзраиля. Эти слова достаточно ясны, чтобы каждый из нас мог уразуметь их смысли значение. То, что иудаизм называет нетерпимостью и предрассудками, фанатизмоми варварством, — это самые основы верований и цивилизаций христианских.

Мы это хорошо видим и всё ещёмолчим. Но здесь мы уже не должны, кажется, позволять обмана или издевательстванад собой. Cravia graviorem curam exigunt pericula.

Еврей — либерал только врелигии других и анархист лишь по отношению к социальному устройству гоев. Длясебя он — строгий консерватор и в религии, если так можно называть учениеталмуда, и в своих кагальных установлениях.

Пора нам знать это и неслужить посмешищем для евреев...

Как же могло произойти, чтобыстоль гордая и великая «шестая» держава продалась иудейству, попала в рабыни ккагалу?

Причина в том, что с одного концаЕвропы до другого, справедливо и во всеуслышание золото и пресса обвиняются всокровенной, но незаконной и вполне излишней близости. А если правда, чтоеврейство уже держит в своих сетях всё христианское общество, то, без сомнения,вина лежит в тех соблазнах, которыми иудейская рука «пускает зайчиков» предглазами прессы, ставшей одним из неодолимейших агентов кагала.

Степени падения сознательноили бессознательно здесь могут быть весьма различны, но в общем это не изменяетвопроса.

И если уже пятьдесят летназад «Journal des Debats» была официальным представителем биржевогофеодализма, изрекавшим номинальному правительству Франции волю еврейства, точто же сказать о настоящем «купонно-обрезывательном» времени?!..

От великого до смешного,говорят, один шаг. И вот, невольно вспоминается такой «семейный» еврейскийорган, как «Новости Дня», созданный в самом сердце России — Москвемалограмотным евреем Абрумом Липскеровым, некогда удостоенным лишь званияподмастерья пестрядиного цеха, но воспитавшим в своём «заведении» двух такихбриллиантов Израиля, как Дорошевич и Амфитеатров.

Первый из них ядовитовышучивая в фельетонах, всё и вся, то и дело перебегал из своего еврейскогопритона, т.е. из «Новостей Дня», в противоеврейский «Московский Листок» иобратно, пока не устроился, наконец, в иудейских же газетах, сперва — «России»,а затем — «Русском Слове», где и достиг превосходных результатов для своего жехозяина Сытина, примерно вознагражденного за высокий, истинный патриотизм.

Второй равным образом доказалсвою «верность» евреям, скоропостижно перелетев в «Новое Время», но быстропокаялся и загубил «Россию» на плач и горе всемирному кагалу, а в заключениеобнаружил свою доблесть «акафистом» в еврейской же «Руси», где, строго говоря,посмеялся и над собственным происхождением из духовного звания, но затронутьсынов Иуды отнюдь не посмел, даже когда и сам застрял, наконец, в их невылазномболоте.

Таким образом, мы видим, чтоon revient toujours a ses premiers amours, что и фельетон, достойный Сибири, нисугубый акафист «спасителю России» не могли разрешить Амфитеатрова как«выученика» евреев от страха пред их звонким всемогуществом. Действительно,куда он, бедняга, девался бы, прогневив кагал?!..

Подбор «сотрудников», как идругие технические подробности газетного дела не затрудняют еврея. Он умеетдобыть деньги, пустить «заведение» в ход, выжимать всевозможные выгоды,привлекать читателей, подзадоривать их любопытство, раздувать рекламу и шантаж,захватывать объявления, приобретать покровительство влиятельных лиц и срыватьсубсидии, утилизировать на пользу себе и соплеменникам общественные течения иподбрасывать пищу самым нездоровым капризам общества. В одно и то же время он«допускает подкупать себя» и сохраняет ореол независимости, не чужды ему,наконец, и тайны такого вероломства, когда он способен кадить одной рукой изаливать помоями другой. Одним словом, его опасаются и ему платят...

Весьма известно, что евреи —чистокровные либералы. Послушать их, окажется, что они даже монополистылиберализма.

Но не либерализм, а деспотизмгосподствующая черта иудейской природы. Да и как они могли бы стать либералами,руководствуясь тем основным принципом, что весь мир принадлежит им одним, мы же— только их рабочий скот; что гою стать евреем невозможно; что мы даже не люди,так как происходим лишь от прелюбодеяния Адама с чертовкою Лилит; что малейшееобщение с гоем хотя бы в пище уже оскверняет еврея и что для него признать«равноправие» гоя значило бы совершить караемое смертью тягчайшее избогохульств, так как Иегова заключил союз с одним Израилем, идолопоклонниковже, каковыми являемся мы, повелел истреблять, а не брататься с ними.

Чтобы смотреть иначе, надораньше отвергнуть «Завет», т.е. перестать быть евреями. Но сие равным образомневозможно да и бессмысленно, потому что величие Израиля очевидно и ещё недостигло своей кульминации, а что же, спрашивается, гои могли бы дать евреямвзамен?..

Во всём этом для еврея нет ине может быть вопроса, а потому нельзя не удивляться наивности, чтобы несказать больше, когда мы всё ещё поддаёмся «либерализму» сынов Иуды. Мыслимы линадежды на иное будущее, когда идёт речь об избранном народе, который смотритна нас так же, как смотрел на египтян, вавилонян или римлян, и так же точнотребует себе монополии даже у престола Всевышнего, Отца всех людей, в настоящеевремя, как он приурочивал её одному себе 4.000 лет тому назад?!..

О каких же социальныхпеременах и о какой политической свободе возможно было бы толковать с евреями,когда из тысячи четырёхсот лет своей государственной жизни они тысячу летпровели в рабстве, а в искусстве возбуждать ненависть не имели соперников(профессор Грановский), или когда утратив собственную территорию и проживаялишь «в меблированных комнатах», они сохраняют, тем не менее, свою кагальнуюорганизацию, как святыню, незыблемым же основанием собственного быта признаюттиранию «талмид-хахамов» или, что всё равно, богачей ad majorem Israeligloriam.

Всесокрушающий деспотизмталмудистов остаётся неизменным на протяжении веков. Ещё Александр Македонскийв Тире распял 800 фарисеев («талмид-хахамы» тождественны с ними) в один день, адвадцать три века спустя Мардохей (он же Карл) Маркс, «творец»социал-демократии и, разумеется, интернационалки, был, в конце концов, изгнансвоими же единомышленниками именно как деспот. Теперь на наших собственныхглазах многие евреи, в свою очередь, бегут от тирании «Бунда», хотя и сознаютважность услуг, оказанных им «равноправию» Израиля, т.е. разложению России...

Уже ради победы в тойрешительной борьбе, которую неустанно ведёт надменное еврейство с гоями,беспощадная дисциплина неизбежна.

И действительно, у себя дома,т.е. внутри своих кагалов и прикагалков, иудаизм не терпит свободомыслия исогнёт в дугу любую индивидуальную независимость. Представляя смесь теократии иплутократии, талмид-хахамы и богачи свирепо охраняют свою безграничную власть,немилосердно карая всякого еврея, который дерзнёт ей противиться. Парижский жеверховный кагал, — «Alliance Israelite Universelle», организованный измогущественных банкиров и коварнейших иезуитов-талмудистов Европы, Азии иАмерики, объединяет всех евреев мира, сурово направляя их силы и средства кпорабощению других народов ad majorem Israeli gloriam. Вот почему «избранныйнарод» с таким упрямством выдаёт свою «Alliance» или «Хабура Коль ИзроэльХаберим» только за «благотворительное общество», а на изменническуюдеятельность «Всемирного Еврейского Союза» взирает с таким благоговением иупованиями.

Непостижимо, воистинуплачевно заблуждение либералов!..

IV. Наряду с «либерализмом» у еврейской прессы есть покаи другая приманка, — это злонамеренная лесть национальным иллюзиям.

Пресса не только ласкает их,нет, она старается пробудить их к жизни и раззадорить их. Подделываясь подголос патриотизма и затевая всеобщую суматоху она изощряется в том, чтобы тотили иной, ещё дремлющий или едва только нарождающийся национальный самообманвозвести в непоколебимое верование всех и освободить от каких-либо возраженийблагоразумия. Просматривая иудейские газеты, можно подумать, что в них-то ибьётся сердце народа, что они одни являются знаменосцами его благородных задач,самых заветных его помыслов.

И, увы, не трудно предсказатьрезультаты...

«Со времён Магомета, —говорит Вольтер, — евреи уже не составляют нации. Следя за нитью истории этогонародца, видишь, что он и не мог бы покончить иначе. Он хвастается тем, чтовышел из Египта, как шайка воров, унося с собою всё, чем по-соседски снабдилиего местные жители; он гордится тем, что в покорённых городах и сёлах не давалпощады ни старикам, ни женщинам, ни детям: он сам же выкладывает начистоту своюненависть к другим людям. Восставая против всех своих властителей, он былупорно суеверен, жаден к чужому добру, жесток; он пресмыкается в несчастье, а всчастье зазнаётся. Если о характере народа можно судить по его молитвам, то иэтим путём не трудно усмотреть, что евреи были народом чувственным икровожадным. Ясно, что, если бы Господь Бог внимал всем их молитвам, то наземле не осталось бы никого, кроме евреев. Они ненавидели все народы и самибыли презираемы ими. Непрестанно умоляя Бога об истреблении всякого, противкого они вознегодовали, подумаешь, что они просили именно об истреблениичеловеческого рода, за исключением одних евреев».

Зная это не хуже нас,еврейство держит в своих руках прессу, торгует общественным мнением и всяческизатрудняет проникновение в печать чего бы то ни было себе враждебного. Конечнойцелью и блистательным идеалом такого положения вещей явился момент «пятисвобод» в Москве, когда «по заказу совета рабочих депутатов» решительно ничегоне дозволялось печатать о евреях. Но ведь это пока лишь pium desiderium,полного осуществления которого мы вправе ожидать разве с окончательнымразвитием иудейского «равноправия». Тем не менее, и упомянутым путём евреи нетолько ослабили, а в большинстве случаев уничтожили саму возможностьразоблачений против себя и приобрели верное средство «начинять» умы гоев пособственному рецепту. Мудрено ли, что дирижёрство Иуды в прессе растет с каждымднём, а публика, узнавая из газет лишь то, что выгодно сынам Израиля, привыкаетвсё громче повторять: «однако, какие талантливые и прекрасные люди евреи?!»

Результаты, достигнутыееврейством по организации вооружённого бунта даже в Москве отсюда главнымобразом проистекают.

Вместе с этим, так как именнопериодическая пресса располагает наибольшими массами читателей, то и во всехдругих отношениях владычество евреев расширяется не по дням, а по часам. А есликто-нибудь дерзнул бы восстать против столь позорного рабства, голос его или небудет услышан вовсе или же заглохнет в общем хоре жидовствующих либералов,бутербродных клеветников, литераторов и всякого иного лакейства в «заведениях»сынов Иуды...

Принимая на службухристопродавцев, сыны «избранного народа» нередко ожидовливают их в такой мере,что подчас выдают им даже дипломы на звание «почётного обрезанного», нонеизменно презирают и, по возможности, содержат их в чёрном теле.

Даже немецкие писателижалуются, что чем дальше, тем всё более и более приходится им чувствовать гнётеврейства. Тогда как начинающему иудейскому автору лежит скатертью дорога,немец видит, что для него литературное поприще становится всё уже и тернистее.Размножаясь неимоверно, еврейские редакторы, издатели и книгопродавцы дают хододним евреям, а немцев бьют и плакать не велят. Дерзновенный, осмелившийсяпожаловаться в печати или, что ещё ужаснее, неласково затронуть самый еврейскийвопрос, подвергается херему, т.е. кагальному проклятию с тяжкими несчастиями, ато и с голодной смертью впереди. Та же участь грозит всякому другомунепокорному, будь это оперный певец, коммерсант или адвокат, одним словом,всякий, с кого еврейские факторство и газетный шантаж признают себя вправетребовать дань.

Не изъемлются и великие мирасего. Знаменитые люди и выдающиеся депутаты парламентов, министры и правителибез замедления убеждаются, что, чем выше поднимаются они по социальнойлестнице, тем всё чаще и чаще перебегают им дорогу евреи. За примерами ходитьдалеко не надо.

Со своей стороны мы припомнимхотя бы столь раздутый еврейскими газетами юбилей Антона Рубинштейна, и как-тонезаметно промелькнувший юбилей Глинки. Даже на открытие статуи Рубинштейна впетербургской консерватории было совершено, между прочим, целое паломничествомосковской консерваторией с её директором Сафоновым во главе, и, наоборот, какскромно прошло открытие памятника Глинки!..

Сама судьба, по-видимому,издевается над нами. Возьмите демонический облик мраморного Рубинштейна, какего изобразил, сильно польстив этому, впрочем, действительно злому евреюхудожник, и каким гостинно-дворским лабазником выглядит у чуждого автора насвоём пьедестале добродушный и задумчивый, глубоко скромный русский человекГлинка!?..

V. Вообще же говоря, психология иудейской прессы можетбыть выражена в трёх словах: ненависть, ложь и невроз.

Её приёмы суть обмана, а всёеё искусство — одна свистопляска зла. Она разлагает, на мелочь размениваетобщественный разум; унижает беспристрастие, осмеивает справедливость; учитотноситься презрительно к самым почтенным деятелям, раз они ей не по нутру.Изгоняя у читателя здравую мысль и самосознание, она заменяет их наглымшутовством и маниакальным возбуждением, во всех сферах разливает беспокойство,нервирует, отравляет, сбивает с толку, сеет смуту и разврат.

Жид брехнею живе та все знас тягне!

Эта брехня с особой яркостьюолицетворяется в еврейском газетчике — всё равно, будь он главным редактором,которому доступны кабинеты министров, или самым «лапсердачным» репортёром. Обапринадлежат к одной фауне и связываются родственными нитями. Различия, ихотделяющие, ничто иное, как стороны одного и того же характера, проявления тойже самой природы. Между олимпийской заносчивостью первого и лакейскими улыбкамивторого проходит двоякая восходящая и нисходящая цепь. Удача, деньги и влияниебыстро дадут грошовому репортёру надменную повадку главного редактора и,наоборот, при неудаче, этот последний так же скоропостижно вернётся к льстивымзаискиваниям «лапсердачного» времени.

В своей же совокупности евреипублицисты являют собой винегрет талмудической пронырливости, самомнения ишарлатанства, рассчитанных единственно на рекламу и кутерьму.

До какой же степени они самисебя принимают всерьёз?

Увы, самый внимательныйанализ не дал бы ответа.

Суетное безумие и дух лжисопряжены в них столь неразрывно, что подчас нельзя определить, где кончаетсягаллюцинация и где начинается плутня.

Но, живя в атмосфере обмана,они стараются симулировать действительное знание. Они стоят начеку в любыхдвижениях партий и среди всяких колебаний общественного мнения. Они посвящены втайны всех кабинетов земного шара, да и ничто вообще не может укрыться отбезошибочности их сведений и неподражаемого апломба.

Не пытайтесь возражать, — онизакидают вас именами и цифрами с ловкостью ярмарочного фокусника и с точностьюготского альманаха. Но и поостерегитесь доверять им, потому что вам же будетстыдно за наивность, с которой вы поддались мистификатору, отчитывавшему своиимена и цифры наобум.

VI. Независимо от того, каков бы ни был их ранг, иудейскиежурналисты обуреваются странной, безумной идеей: они уполномочены повелеватьвсем.

Сопротивляться им или же неиспрашивать у них инвеституры — такое оскорбление их верховного права, и онопощады не заслуживает. И никогда самая ужасная бомбардировка и смертоноснейшиезалпы митральез не сравняются с яростью жидовских чернил. Все животныедьявольской мифологии, от дракона с огненным хвостом до скорпиона с отравленнымжалом, здесь принимают участие.

Последовательности для евреяне требуется. Логика пригодна разве для арийцев, а они, семиты, — существавысшего порядка, свободно парят над такими вульгарными требованиями. Они меняюталтари с изумительной развязанностью, а самый переход совершается быстро, безложного стыда и вне излишних нюансов. Да и к чему эта комедия?.. Разве нельзя,когда понадобится, выдать новое за старое, а старое за новое?!..

И, может быть, евреи не такуж виноваты. Не сравнивал ли сам Пушкин так называемую публицистику с чисткойотхожих мест?!..

Но картина, во всяком случае,изменяется, когда речь заходит о наживе сынов Иуды за счёт легковерия гоев.

Здесь именно наблюдаетсявоочию трогательное единство всех трёх разновидностей «вечного жида».

Пример Франции показывает,что чрезмерная задолженность государства влечёт его под власть евреев и, вчастности, больших банкиров Израиля (Haute Banque) — владык денежного рынка.Правители и политические лидеры вынуждены считаться с ними. Государственныйдолг стал в наши дни одним из важнейших факторов политики, а биржевая знатьсчитает себя вправе говорить на равной ноге с каким бы то ни былоправительством. Если владыки биржи ещё не диктуют своих законов стране, то онитем паче не принимают их от неё. Малейшая же размолвка сделала бы их опасными.В несколько дней, например, понижение ренты предупредило бы правительство онеобходимости вернуться к «исполнению долга». Едва ли потребовался бы второйурок, так как и сама публика не замедлила бы пристать к банкирам.

Дочь обмана и лести, реклама,есть одна их первооснов еврейского могущества. Гений рекламы, кажется, ещёболее присущ израильтянам, чем гений лести. Во всяком случае, они подняли её настепень совершенства.

В таком виде, как еёприменяют евреи, реклама есть дивное искусство овладевать мыслью через глаза иуши, подавлять разум криком и гвалтом, сбивать с толку сообразительность,вообще огорошивать неуловимыми сочетаниями в нарочитом калейдоскопе лукавства.

Многошумная и увёртливаяеврейская реклама подчиняется, однако, трём принципам. Надо, во-первых,трезвонить во всю; затем надо бить удар за ударом, не переставая, и, наконец,необходимо колотить повсюду одновременно.

Что же касается методов исредств, то разнообразие исключает саму мысль о их перечислении. Как бы то нибыло, финансист, купец, медик, изобретатель et tutti quanti обязаны ей, каждыйсвоими лучшими успехами и главной добычей золота, которое ухитрились собрать.

Впрочем, реклама — непоследнее слово газетной премудрости.

За рекламой следует высшийкурс еврейской журналистики, именуемой шантажом.

Трусы, низкие интриганы,вообще те, кто ещё плавает мелко, те действительно живут рекламой. Люди же,вполне освободившиеся от стыда, отважные евреи — кормятся шантажом.

On ne meurt plusde honte en се temps, on en vit!

«Один издатель большойгазеты, — рассказывает Дрюмон, — и из почтенной фамилии, блестящий собеседник ирадушно принимаемый в салонах умница, любил в кругу приятелей поболтать о своёмжитье-бытье. «Есть две системы, — говорил он, — реклама и шантаж. Со своейстороны, я считаю унизительным и презренным злоупотреблять доверием публикипосредством лживых реклам и разорять отца семьи, полагавшегося на то, что япишу. Что же касается рекламы, то она совсем не внушает мне такого отвращения.Я нахожу вполне естественным заставлять пиратов делиться со мной их призами».

И наш герой поступает, какговорит. Это именно он оборудовал дельце, ставшее притчей во языцех.

Он сорвал с «Панамы» 160.000франков в один приём.

«Евреи, — продолжает Дрюмон,— завели у нас нравы бедуинов, и если вы хотите уразуметь положение нынешнейпрессы, то необходимо вообразить себе ряд сцен, которые могли бы составитьпревосходную социальную пантомиму для театра «Chat Noir».

Благодаря рекламе, вовлекшейротозеев в западню, биржевик, учиняя баранту, «перехватил у своих ближних малуютолику барашков». Он идёт в путь-дорогу со своей добычей, однако же, не безстраха, так как ему предстоит миновать теснины Атласа, то бишь линию бульваров(здесь главным образом помещаются в Париже редакции газет, в большинстве,разумеется, еврейских). Здесь он и даёт выкуп.

И так, реклама предшествует,а шантаж следует за счастливым финансистом.

Но и сами банкиры не дремлют.Особая, прирученная биржевая пресса трубит ему хвалу, заранее предсказываетпобеду. Другие газеты — загонщики направляют на него дичь, и, наконец, третьи —друзья Haute Banque взмыливают предприятие и рекомендуют своим клиентам непрозевать подписки.

А он? Поспевая всюду, онуправляет манёврами; с решимостью главнокомандующего охватывает весь ходопераций и обо всём заботится, — одним словом, его деятельность затмевает навремя всё вокруг.

VII. Успех бывает тем блестяще, чем иудейские финансистышире двигают в дело свои международные ресурсы. Ещё много воды утечёт пока людипоймут, что в Гобарстоуне (на Вандименовой земле) и в Архангельске, на островахТристан-да-Кунья и в Москве, в Берлине и в порте Елизабет (на юге Африки) можеткричать печатно, через газеты один и тот же еврей на разных языках. Вот почемутеперь так, без промаха охотятся биржевые удавы и акулы в разных странах попеременно.Большая, рассчитанная на сенсацию, передовая статья венской газеты и такаясокрушительная телеграмма из Лондона, которая сводит с ума биржу в Париже,находятся в столь же неразрывной связи, как и остальные злостные проделки,направляемые в одну точку, под гнётом которых обманутый и задавленныйобщественный разум уже не в силах противиться, и сам сдаётся в плен. Что жекасается банкира-победоносца, то он окажет «милость» и выпустит пленника насвободу, конечно, взыскав с него свои «убытки».

VIII. Внешность, придаваемая политическим событиям иудейскойпрессой, чрезвычайно своеобразна. Впадая под еврейским пером в состояниекакого-то нервного маразма, политика кажется управляемой какими-толихорадочными ударами бича. Эпилептическая, точно одержимая конвульсиями,израильская печать как бы успокаивается от одного действительного иливыдуманного ею же кризиса до другого единственно для того, чтобы собраться ссилами для новой суматохи.

И какие всё кризисы! Какойазарт! Сколько зловещих туч на горизонте!..

Подумаешь, вот-вот грозныйвулкан разверзнется, и в невиданном крушении исчезнет целый мир...

Но вот наступает утро, и всёминовало... Сияя от радости, те же самые газетчики трубят, что никогда ещё мирне был так обеспечен, а стада читателей, которых не дальше, как вчера,еврейские крики ужаса приводили в беспамятство, с наслаждением взирают, какгоризонт светлеет, тучи рассеиваются и буря уходит далеко прочь...

Таким образом в балаганечеловеческого легковерия кагальная пресса играет роль колдуньи, изменяющейтечение времени по своему произволу, вызывающей громы и молнии, когда ейпонравится, или приказывающей им умолкнуть, когда пожелает.

В роковые же моменты истории,например, в дни войн и революций, её свистопляска преобразуется в настоящийшабаш ведьм. Тогда уже целые потоки лавы изливаются за пределы кратера, всепреграды рушатся и волны океана смывают всё живое!..

Кампания немецко-иудейскойпрессы против Франции в зловещий год (1870/1 — annee terrible) тому бесподобныйпример. Какой ураган презрения, диких сплетен и всякой скверны был изрыгаемкагалом на Францию?!.. Кто нарисует истинную картину горя, издевательств иоскорблений, нанесённых пресмыкающейся гадиной, кто опишет весь смрад зловониябиржевой клеветы?!..

А когда благородная инесчастная страна под суровыми ударами судьбы наконец поникла головой, дваеврея, Альфонс Ротшильд и его бывший приказчик Блейхредер, сошлись в Версалепотолковать, как её получше ограбить.

Сумма в 5.000.000.000 фр.вызвала замечание Тьера, что, считая по франку в минуту, нельзя было быокончить подсчёт и со времени Рождества Христова.

«Не беспокойтесь, —воскликнул Бисмарк, — я потому и призвал сюда Блейхредера, что он считает (какеврей) от сотворения мира!..»

За исключением развеконтрибуции деньгами, не то ли в сущности пережила за последние два года отиудейской прессы Россия, начиная с момента, когда банкиры кагала домогались уамериканского статс-секретаря Гея вмешательства в кишиневский погром, где евреибыли сами кругом виноваты[5] и куда, тем не менее, они собрали совсего света, по их словам, более миллиона рублей, чего далеко не требовалось,на помощь пострадавшим евреям же, конечно о пострадавших христианах и неподумали по всему свету, и вплоть до знаменательного требования кагальных жебанкиров в Портсмуте о немедленном предоставлении сынам Иуды «равноправия»...

Когда «свободные» инесвободные университеты у нас окончательно перейдут во власть еврейства, икогда будут открыты кафедры фабрикации общественного мнения, тогда, будемнадеяться, кишиневский погром, его причины и результаты явятся поразительнымобразцом того, как в страшный, непоправимый вред стране, приютившей главныемассы «избранного народа», могут быть подтасованы или злостно выдуманы винтересах кагала и международной клики иных пиратов — «освободителей» спредумышленной целью осквернить истину и возвеличить ложь, унизить Россию вглазах других народов и обратить евреев в страдальцев неповинных.

Nescis, mi fili,quantula prudentia mudus regatur!

IX. Подстрекать ненависть, пробуждать злопамятство,раздувать огонь неприязни; проводить коварные толкования и срамные инсинуации;преувеличивать действительность, извращая её подлогами и отравляя иронией;наконец, потаёнными кознями держать людей в состояние недоверия и вражды,раздираемых подозрениями и взаимно удаляемых обидами; вообще доводить их доготовности броситься друг на друга — такова «либеральная» стратегия иудейскойпечати.

Для полноты впечатленияостаётся припомнить, что, действуя предумышленно и целесообразно, сыны Иудывыбирают самое опасное место в кирасе врага и наносят удары кинжалом именносюда. Таков, между прочим, захват еврейством изданий для «семейного» чтения,которые обыкновенно изобилуют порнографией и, во всяком случае, являютсяорганами кагальной агитации, ядовитым глумлением над противодействием власти,сатанинской иллюстрацией к афоризму dat veniam corvis, vexat censuracolumbas!.. He позабудем, для примера, хотя бы о вероломном торжестве Израиляпо поводу открытия главной синагоги в Петербурге, причём этот унизительный изловещий для нас факт был прославляем как начало новой эры в России, каквеличайшее благодеяние для всех русских людей...

И эта характеристика верна,всё равно, идёт ли у еврейства речь о народах или о партиях либо о частных лицах.Во всём, безусловно, дух раздора, упорное, хотя и прикрытое лицемерием,отрицание милосердия и любви господствует в названной прессе и руководит ею.

«Ils repandent lesjournaux populaires, ceux la surtout qui denon-cent avec ie plus d’aprete lesmefaits, les hypocrisies, les hontes du regime actuel» (Delafosse, depute deCalvados, — об избранном народе).

«Nulle force, ilfaut Favouer n’est capable de resister a un dissol-vant, aussi energique que lapresse», — утверждает со своей стороны, такой мудрый в этом деле судья, как Эдуард Дрюмон.

Каковы же результаты этогоразложения? Увы, они крайне печальны.

«На развалинах прежнегосоциального строя с преобладающим влиянием церкви и дворянства возникает новаявласть, именуемая богатством. Среди окружающего её мусора и других остатковпрежнего государственного здания, сокрушаемого революциями, Мамон созидает свойпрестол».

«В силу естественногозакона, деньги — неизбежный властитель демократии!» (Леруа Болье).

«La vertu,comme ie corbeau, niche volontiers dans les ruines»... (AnatoleFrance).

В конце концов евреи и впрессе и в политике обнаружили только искусство направлять массы дляпорабощения их манёврам больших монополистов...

Отсюда понятно, что и самд’Израэли в конечном идеале отдавал преимущество такому государственному строю,где роль парламента, а стало быть и его власть, перешли бы к прессе, еврейской,разумеется...

в) Жид политический. Кто, не зная евреев, столкнулся бы впервые с такимполитиком, тот, пожалуй, был бы сначала очарован. Его удивляли бы яркость иблеск, увлекающая живость, даже вдохновенность приёмов. Свободные от оковсомнения, быстрые как стрелы, сверкающие как метеоры, идеи показались бы емубрызгами высшего дарования. Впадая в невольное сравнение сложности мыслей инаучности сочетаний арийского ума с этой чудной лёгкостью и ослепительнойсмелостью, он, быть может, отдал бы преимущество еврейскому уму и даже стал бырассматривать этот последний как избранника, призванного взять на себя будущеечеловечества и отныне держать бразды правления в своих руках.

1. Однако, уже при некоторой проницательности не моглабы не поразить наблюдателя целая масса странностей. Дикость жестов, болезненныйогонь в глазах, резкость порывов и ядовитость интонаций голоса не допустили быего увлечься первым впечатлением.

Вскоре за этим, слушая далее,он, к своему удивлению, заметил бы, что еврейский мозг живёт концепциями, ужесовсем готовыми. Причём они являются к нему внезапно и непроизвольно, как быприносимые невидимым телеграфом. С этой минуты он едва ли удержался бы отподозрения, что во всяком иудейском политике есть зачатки безумия. Но и засимпрошло бы, конечно, немало времени, пока он вникнул бы в дело вполне и призналбы, что у такого еврея сумасшествие повинуется точным законам, неуклоннопреследует одну и ту же цель, а в основании своём имеет жгучую и прозорливуюалчность.

Ещё большее внимание указалобы ему на одну важнейшую особенность. Соединённые тайными нитями, любыееврейские политики при известных условиях чувствуют и повторяют одно и то же.Им не надо ни видится, ни сговариваться. Один и тот же незримый ток влияет наних всех разом, повинуясь какому-то мистическому велению, все они исполняют егов точности.

Иначе говоря, еврейская«музыка» такова, что сынам Иуды не надо репетиций. Соберите их и скомандуйте,вы сами увидите, как они тотчас же возьмут аккорд. Единство организации,тождество наследственности, века суровой дисциплины талмуда, — всё направляетсяздесь к этому результату.

Дальнейшее исследованиеразличий между нормальным пониманием вещей, как его познаёт арийский гений, иеврейскими несообразностями выяснило бы, что идеи еврейства в политике нетолько исключают всякую возможность взвесить их, но едва лишь наблюдательобеспечит себя от их пустозвонной стремительности, как они представляются ему всвоём естественном состоянии неизлечимого возбуждения, неуравновешенными инесогласованными взаимно. Они явно переливают из пустого в порожнее, аподвижность языка разоблачает лишь несомненную умственную нищету.

Тогда прорываются наружу идругие плачевные недочёты. Интеллектуальный организм евреев, по-видимому, невыносит глубокой вдумчивости в прошлое и в будущее; ему не дано обнимать фактыс их отдалёнными причинами и постепенным течением, ни следовать за ихпредстоящим развитием; у еврея нет той способности глядеть вперёд и назад,которая так метко выражалась в двойном лице бога Януса, символизировавшем уримлян политический гений; его горизонт сводится к узкой действительности;схватившись за неё, он в ослепительной болтовне строит на этом все своивоздушные замки...

II. Таков же и его язык. Здравый смысл принимает здесьучастие далеко не всегда, зато безумие сквозит неизменно, в большей или меньшейстепени. Чрезмерность восхвалений, азарт злословия, беззастенчивостьпротиворечий злорадство предсказаний, лживость доводов и осязательностьнелепостей за весьма редкими изъятиями, кладут свою печать, а иной раз исовершенно переполняют еврейскую речь о политике. Естественно, что пустословиеэтого рода нередко влияет на слушателя, как яд миазмов, которого нельзя вдыхатьбез головной боли и без упадка сил.

Независимо от сказанного,существуют и другие факты, но, выходя за пределы ежедневного опыта, они могутбыть наблюдаемы только у избранных евреев. Приписывая себе политическиедарования высшего порядка, эти «избранники» охотно воображают себя существаминеобыкновенными. Подумаешь, что они уже повелевают миром, и что им повинуютсяоба полушария. На своём троне гордыни сам сатана едва ли окружает себя большимвеличием и, пожалуй, взирает на вселенную с меньшим пренебрежением...

III. Что же касается обмана, то каким образом еврейскийполитик стал бы от него воздерживаться? Наоборот, у каждого их них есть в этомслучае свой багаж: один был закадычным приятелем Гамбетты, другой вдохновлялполитику Бисмарка, третий свысока повествует о таких людях, которых он и вглаза не видел. Как ведь приятно ввести в заблуждение или навязать сказку схитро подтасованными деталями!.. В этом — двойное удовольствие: и себе самомупридаёшь цену, да и над другими позабавишься всласть.

Если бы, проникаясь веврейскую душу, наблюдатель спросил бы себя, наконец, какие же инстинктыдвигают еврея в области политики, то мудрено было бы предположить в ответкакую-либо иллюзию. Месть и ненависть, необузданное самомнение, шарлатанство,стремление провести и одурачить — таковы те инстинкты и страсти, которыеоказались бы на сцене и за кулисами, причём наблюдатель увидел бы также, чтоони действуют с невероятным напряжением и с тем могуществом, котороенакоплялось веками...

Какая внезапность визобретении обманов?! Какое лукавство в расстановке статей? И каково искусствопритворяться, скрывая свои когти под чарующей мягкостью сердца иобольстительной нежностью дружбы?!..

Объявляя себя несостоятельнымили принуждая своих кредиторов пойти на мировую, еврейский купец отдаёт этомуделу столько же забот, как и птица, вьющая себе гнездо. Эволюция плутовстваследует здесь определённым законам; она слагается из тысячи таких подробностейи стратагем, которые, будучи применяемы к обстоятельствам, сочетаются взаимно всамых разнообразных комбинациях и с поразительной гармонией; у неё есть своисобственные слова, специальные восклицания и характерные особенности до такойстепени неизменные, что, подметив их однажды, уже незачем глядеть на них вновь.

Нечто подобное наблюдается ив еврейском политике. Одержимый глубочайшим предательством, он безустаннопожирается алчностью, но не менее того мучается гордыней. Проникнутыйсобственным превосходством, он свысока глядит на арийский мир, говоря себе, чтоесли это не нынешняя, то, несомненно, будущая его добыча. Разве не всё должноотступать перед ним? Да и как, владея систематизированными ad hocспособностями, располагая дарованиями, выработанными и нанизанными природойименно с целью победы, он мог бы лишиться такого владычества? Не за ним лисокровища энергии и лабиринты коварства? Не ему ли предстоит расквитаться завековые унижения и оправдать пророчество о всемирном господстве, пророчество,пережившее разгром Иерусалима и разрушение храма?

С такими идеями ивожделениями, еврейская политика не может преследовать иной цели, кромеверховенства иудейского общества над обществом арийцев, и к этой цели онастремится с воинственным рвением и деловитостью. От времени до времени,медленно и в тишине умножив и подготовив свои силы, еврейская армия трогается впоход и кидается на сцену мира. Сокрушая перед собой препятствия, онапереносится от успеха к успеху, от триумфа к триумфу.

Каково изобилиестратегических ресурсов? Какое проворство в захвате плодов обмана раньше, чемпоявится свет? Какой гений орудования рекламой? Какая сноровка расширяет самоевремя скоропостижностью операций? Какова обдуманность в подготовке набега черезразврат и шпионство? И каков навык разрушения? Какое богатство добычи? Какобильно текут серебро и золото в её победоносные руки? Наконец, какое удивлениеи страх царят вокруг неё? Содрагаются земные владыки и горе тем трепещущим, ктоне отправит своего посла на похороны «беднейшего» из князей Израиля или же насвадьбу «последней» из его дочерей!..

Не следует поэтомуудивляться, что еврейская политика действует на арийское общество разлагающимобразом, что она стремится ослепить умы, обессилить историческое самосознание,ниспровергнуть веру в прошлое и по всем направлениям распространить легкомыслиеи безрассудство.

«Склонность вдохновлятьсячуждыми национальными интересами и стремлениями, даже когда они могут бытьосуществлены не иначе, как за счёт унижения собственного отечества, есть однаиз разновидностей современного политического психоза» (Бисмарк).

С того момента, когдаарийское общество вступает в одну из таких печальных фаз, среди которых народ,охваченный помешательством, обольщенный видениями и подавленный отвлечённымитуманностями, убеждает себя, что всё совершившееся на его жизненном пути былотолько мракобесием и ложью, склоняет главу пред оскорблениями чужеземца и дажесам повторяет их, засыпая в кругу опасностей ему угрожающих и вожделений, егогнетущих, — тогда для еврейства наступает полный простор, а уж сыны Иуды непромахнутся. В своих разрушительных атаках они сумеют обнять как самые глубокиеи отдалённые устои арийского общества, так и всё, что у него есть великого внастоящее время. Религия, воинские доблести, память о знаменитых деяниях и ославной борьбе, спасшей национальную независимость, Греция как и Франция, поэмыГомера как и христианские храмы, — всё будет предано поруганию. Софизм, иронияи карикатура в стихах, прозе и музыке разъедят всё своими прокажённымиструпьями.

IV. Весьма нелегко произвести анализ тех причин, которыеделают столь гибельным прикосновение еврейства к арийцам. Тягость опасностивозникает уже из той нелепой иллюзии, которой мы страдаем по отношению кнамерениям еврейства и которая обусловливается химерической идеей, будто мы всостоянии поглотить его и усвоить ему драгоценнейшие из наших чувств и понятий.

Однако, подобная иллюзияраспространена несравненно более, чем это казалось бы возможным. Как мало людейвидят еврейское общество таким, каково оно есть — с его незыблемыми принципами,с его изумительной цепкостью и связностью и с тем вечным антагонизмом, которыйв тайниках своего сердца питает оно к арийскому миру. Разбросанное и рассеянноево многих странах, это общество приобретает только больше единения и упорства,дабы надёжнее отделить себя от всего окружающего, причём с тем большей энергиейпродолжает оно жить в самом себе и единственно для себя. Захват племенем Иудывсех средств к существованию и систематическое вытеснение ими окружающегонаселения, необыкновенно быстрое размножение этого племени, удваивающегосясредним числом каждые 30 лет, и безвозвратная погибель для страны всякогорубля, попавшего в еврейский карман, являются воистину грозными фактамисовременной истории. Вот почему совершенно справедлива немецкая поговорка: wersein Geld zum Juden tragt, sich mit eignen Fausten schlagt. И действительно,тогда как еврей-больной идёт к врачу-еврею; еврей, имеющий судебный процесс,обращается к адвокату-еврею же; еврей-грамотей подписывается на еврейскуюгазету; еврей-вкладчик несёт свои сбережения к банкиру-еврею; еврей-покупательстарается прежде всего иметь дело с торговцем-евреем; еврей-антрепренёрподбирает в свою труппу евреев-актёров; еврей-ученик ищет еврейскихпрофессоров; еврей-директор консерватории наполняет её, а затем и саму опернуюсцену евреями же; еврей доктор собирает вокруг себя еврейских же ассистентов ит.д. и т.д. Мы, христиане, не хотим понять всего этого и оценить подостоинству. Между тем, если вообще согласен с истиной афоризм «habeshabereis», то еврейство как хищническая и строго централизованная ордаподтверждает его ежедневно. Во вне оно, как губка впитывает золото из всейсферы, в которой вращается; внутри себя оно становится всё крепче ивнушительнее, потому что ничего почти не расходует за своими пределами. Всякий,кто желает видеть, может убедиться воочию в том, с какой силой разрастаютсяеврейские капиталы, и как последовательно они организуются в большие компании,неуклонно и всецело захватывающие все отрасли народного хозяйства,тиранизирующие и деморализующие всё вокруг. Сами же «акционеры-евреи» как«врани граяхуть, трупии себе деляче»...

Если же порой еврейство какбы смешивается с арийцами и допускает увлечь себя в их кругозор, то это, безсомнения, одно притворство, маска, приуроченная лишь к его же собственныминтересам. Чудесно разыгрывая эту роль, еврейство иной раз влияет на арийскоеобщество пагубным образом. Даже помимо своего желания, добро ведь приносяттому, кого любят и кому отдаются; ничего, кроме зла, не делают для того, когоненавидят и презирают.

Простой и вразумительныйпример может показать с очевидностью весь вред такого влияния. Стремясьзахватить огромный барыш сразу, одним ударом, еврейский мозг сосредоточиваетздесь все свои силы; но при этом у еврея страсть наживы имеет к своим услугамлукавство; она не ошибается и ничего не предоставляет случаю; проницательная,недоверчивая, всегда себе на уме, всегда готовая воспользоватьсяобстоятельствами, она идёт к своей цели верными и лёгкими шагами.

Где заведутся евреи, там всяжизнь превращается в биржу, там духовная трава не растет.

Сталкиваясь с еврейством,арийское общество, увы, заражается той же страстью. Каждый мечтает приумножитьсвоё состояние счастливыми комбинациями. Но одно дело — определить пороки чужойрасы, и совершенно другое — усвоить её способности. Пытаясь спекулировать,доверчивый и несведущий ариец является для еврея предпочтительной жертвой.Здесь мы до некоторой степени наблюдаем повторение того факта из жизнихищников, что раз отведав человеческого мяса, они уже навсегда становятсялюдоедами. В частности, еврею именно присуща та адская ловкость, котораянеобходима для возбуждения в арийце жажды к наживе, как лучшего средства снятьс него последнюю сорочку.

Мудрено ли, что притчей, удивлением,посмешищем и поруганием бывал еврей всегда и у всех народов земного шара.

Весьма естественно, что попавна биржу, ариец становится лучшей добычей еврейского ажиотажа; в самой жезаразительности своих алчных наклонностей еврей находит превосходный источникобогащения, а затем и новых побед. Шарлатанство в области политики, плутни вделовых сферах, разлад в семье, сокрушающее иго государственного долга,нашествие иностранцев, все виды позора, скандалы всякого рода и всевозможныебедствия заполняют и разделяют страну; в истощении же её материальногоблагосостояния и в погибели её идеалов со всех сторон обнаруживаются симптомысмерти.

Пред арийским обществомеврейское имеет преимущество, что представляет организацию неизмеримопростейшую. Обладая такой совершенной устойчивостью, которая может идти вуровень разве с сохранением того или другого вида в царстве животных, еврействоне требует, как это необходимо для общества арийцев, постоянного вмешательствавеяний иного — высшего порядка. Арийским обществом управляют идеи, тогда как уеврейского общества нет ничего, кроме инстинктов, но зато весьма устойчивых ичрезвычайно сильно организованных. Эти инстинкты дают еврейству полный циклзаконов его деятельности, совершенно однообразной и неизменяемой на пути веков;они управляют как отдельной особью, так и целым сообществом. Посему образованиечеловека в еврейской среде есть прямой продукт наследственной передачи, аотнюдь не результат специального и тяжёлого труда. Одна природа в обществеевреев делает то, чего в арийском мире нельзя достигнуть иначе, как чудесамиискусства.

Безумно, стало быть,заблуждение арийцев, когда за образец для себя они берут еврейство. Этомупоследнему решительно нечего делать с возвышенными целями и с идеальнымидобродетелями, — оно не понимает их или же презирает.

Рыцарское благородство исердечная простота — это такие понятия, которые для евреев непостижимы и невстречаются в их среде. Раса, кровь, текущая в их жилах, противятся всему, чтомы, христиане, называем долгом чести и великодушия. Без идеалов и без чистойжизни духа, еврейство выражает собой олицетворение гнева, мести и печали. Жалкабыла их роль в истории Рима и в Средние века!.. Они повсюду мучились страшнойтоской, прежде всего от своего же собственного неопределённого положения. Небудучи ни рабами, ни свободными людьми, ни равными, ни подчинёнными и непринадлежа ни себе, ни другим, они представляли собой тайну, загадку,невылазную проблему, огромный вопросительный знак и наряду с этим олицетворяликрупную опасность, грядущую беду для окружающих и вместе безысходное горе длясамих же себя.

Их фанатизм всегда был лишькарикатурой религиозного энтузиазма, а их необузданное своенравие являлосьизвращением здравой силы воли. Выжимая из всего окружающего последние силы, онинеустанно жаловались на судьбу, издавали стоны, проливали слёзы. Открытогонимые, они вымещали накипевшую в них злобу тайно. Чуждые уз родства илидружбы с коренным населением страны и лишённые всякого патриотизма, они никогдане теряли случая возбудить общую к себе ненависть то в качестве финансовыхсоветников мелких и крупных владык, изобретая суровые, подчас нестерпимыеналоги, то в звании придворных врачей, коварно завладевая доверием монархов иопутывая их гнуснейшими интригами, то, наконец, в виде откупщиков иливольнопрактикующих Шейлоков, довершая свистопляску роскоши и скрежет нищеты.

Между тем, наоборот, идеи идоблести составляют первооснову арийского общества. Еврейское общество легкопереносит известную дозу испорченности, тогда как та же доза может оказатьсядостаточной для разложения общества арийцев. Не представляя никакого неудобствадля евреев, некоторые виды свободы даже не служат для них предметом пользования(например, всё то, что допускает отраву алкоголем массы населения) и, однако, являютсяроковыми для арийцев. Наконец, в еврействе человек развивается из самого себя внечто такое цельное и хорошо централизованное, чем без малейшего уклоненияправит эгоизм, жгучий в вожделениях и холодный в расчётах. С самого детстваеврей умеет сосредоточивать свои действия на своём личном интересе, который,будучи для него святыней, представляет в его глазах и абсолютное, ибожественное.

Таким образом, еврей —существо упрощённое и вместе с тем наделённое лишь quasi-элементарнойструктурой, но не имеет нужды в научном образовании. Совсем иначе обстоит делоу арийцев. Для них образование есть именно та проблема, которая подлежитразрешению прежде всего. Здесь требуется, чтобы каждый человек в себе самомносил могучие устои арийской цивилизации, чтобы его разум и дух навсегдавоспряли печать размышлений необъятного величия и несовратимой чистоты. Задачаотнюдь не в том, чтобы повернуть его назад, внедряя в него поклонение деньгам иприёмы обмана. Должно и необходимо во всём его существе раскрыть стремление кблагородному и самоотверженному, — небесному идеалу.

В политике подражаниееврейству, быть может, ещё более чревато гибельными последствиями. Еврейскоеобщество, строго говоря, не имеет политики. Располагая инстинктами, которых емуне надо обдумывать или приводить в теорию, уверенное, что ему никогда непредстоит уклониться от них, оно совершенно неспособно усвоить политическиеконцепции арийцев. Общество кочевников, запечатленное паразитизмом и эксплуатациейближнего, как могло оно не понять арийскую нацию и жить её историей? Вот почемуиудейская политика обусловливается заимствованиями, искусственным возбуждением,идеями, меняемыми изо дня в день. Она суетна и криклива, легкомысленна илицемерна, она «потеет» неврозом, болтовнёй, сплетнями и оскорблениями.

Подвергаясь влиянию такойполитики, арийское общество заражается тлетворными началами; уже вскоре егоразум омрачается, оно не узнаёт самого себя, теряет представление о законахсобственного бытия; его движения становятся беспорядочными, самые коренные идеивласти и управления извращаются; слепые увлечения и внезапные порывы занимаютместо спокойной предусмотрительности; политическая арена становится шумным исудорожным балаганом, где неведомые маски сталкиваются при щелкании звонкихслов и хлёстких фраз... Государственные люди исчезают, и это в порядке вещей.Возможно ли какое-либо соотношение между гением арийского государственногочеловека и необузданностью еврейского журналиста? Где заправляет этотпоследний, там первый не может существовать.

V. Вмешательство евреев в политику тем более вредоносно,что само устройство их интеллекта неудержимо призывает их к другому. «Природа,— говорит Аристотель, — не производит ничего более совершенного, чем то, чтосоздано ею ради специальной цели».

Еврей получил от природы этовысокое отличие: она сделала из него вполне законченного торгаша; она егонаделила проницательностью, чутьём, коварством, изворотливостью и подвижностью,быстротой в захвате добычи и жестокостью, чтобы пожрать её; вообще, всеми темикачествами, которые необходимы для жизни за счёт других людей. Как лабораториялжи и обманов, его голова находится в непрерывном брожении; его вкрадчивый языкумеет говорить убедительно и предательскими мелодиями потрясать струны сердца,застигнутого врасплох; нежность и преданность так и текут, когда надо, из егоуст, и некогда античная Сирена с большей силой не увлекала своих жертв чарамивосторга и упоением лести.

Зайдёт ли дело о том, чтобыобольстить или совратить, ослепить или усыпить, — все извивы змеи ему одинаковосродны. Теряет ли человек силы, — в то же мгновение около него оказывается жид,подобно тому, как в равнинах Южной Америки невидимый дотоле ястреб внезапнокидается на раненое животное прежде, чем оно испустит последний вздох...

Закутит ли маменькин сынок, —еврейские ростовщики, скупщики и бриллиантщики сбегутся со всех сторон, чтобы,как можно скорее, помочь ему разориться. С каким соревнованием и вместе с какимсогласием поведут они этот превосходный гешефт, делая в то же время вид, будтоони друг друга вовсе не знают!..

Надо ли потопить корабль воткрытом море, чтобы воспользоваться страховой премией за товары, которых нанём никогда не было? Еврей устроит и эту плутню. От таможенных чиновников вБразилии или Мексике он достанет подложные грузовые документы, а затем всёбудет устроено так гладко, крушение произойдёт при условиях столь естественных,что страховое общество окажется вынужденным вознаградить за все «убытки»сполна, в том числе, разумеется, и за те слитки золота, которые с еврейскимкораблём скрылись на дне океана...

Придется ли учредитьмошенническое «акционерное предприятие», еврей, конечно, явится если неинициатором, то, по крайней мере, организатором. Он выработает задачи общества,проведёт устав, подтасует членов правления, погонит на бойню стадо акционеров,изобретёт и осуществит всё к лучшему в этом лучшем из миров, будет говорить идействовать больше, чем кто-либо и, тем не менее, сумеет перенестиответственность на других, оставив за собой лишь самые крупные барыши.

Выпускает ли какое-нибудьюжно-американское правительство новый «гондурасский» заём, — наверно будутпостоянны «Панамские» невзгоды и вновь зародится, по крайней мере, ещё однобольшое еврейское богатство.

«Cherchez ie juif!» —вырывается невольно, как только общественное внимание бывает возмущенокакой-либо, ещё неслыханной плутней. «Cherchez ie juif!» — твердит себедипломат, видя, что его шахматные ходы кем-то спутываются и обращаются ему жево вред. «Cherchez ie juif!» — говорит себе землевладелец, не постигая быстротыколебаний цен на хлеб и действительной причины своего разорения. «Cherchez iejuif!» — вспоминает финансист, оплакивая крушение христианского банка иливнезапное падение курса, переворачивающее рынок вверх дном. «Cherchez ie juif!»— решает судебный следователь, например, в черте еврейской оседлости, когдапредательское злодеяние, многосложное, важное и безнравственное преступлениеявляется особенно загадочным. «Cherchez ie juif!» — приказываетглавнокомандующий, замечая, что его планы перестают быть тайной для неприятеля.«Cherchez ie juif!» — восклицает государственный человек, когда национальныемероприятия отравляются сатанинской ложью в яко бы либеральной и яко бынееврейской печати, а с другой стороны тормозятся какой-то гнусной подпольнойсилой. «Cherchez ie juif!» — вправе сказать, наконец, мыслитель, когда вечныезаконы разума и сама идея справедливости осмеиваются и замирают в том биржевомхаосе, который на наших глазах охватывает наиболее жизненные части социальныхорганизмов.

VI. Во всякий из своих гешефтов, как и в любую изденежных спекуляций своих еврей вносит чутьё виртуоза. Он найдёт место, гдеследует стать и время, когда надо действовать; своему банкирскому «заведению»,как и выставке своих товаров он сумеет придать надлежащие цвет и блеск. Знаетон и язык, которым надо говорить, и тот гвалт и треск, которые выгодно затеять;он понимает, как расставить сети доверчивым страстям и какую приманку броситьрасточительным капризам; не ошибётся он в выборе посредников и не промахнётся,атакуя своих конкурентов то ловким пренебрежением, то клеветническимнаушничеством; умеет он не только приобретать доверие, но и, потеряв егооднажды, создавать вновь; не забывает вовлечь в свои затеи сильных мира сего;становится предерзостным и наглым, будучи разоблачен, и никогда не прочь черезинтриги и подкуп достигнуть молчания и безопасности.

Но, прежде всего и большевсего проявляет энергии его скользкая и эластичная воля. Не отступая ни передкаким усилением и приноравливаясь ко всяким комбинациям, он одинаково способендовести до благополучного конца плутню, рассчитанную на десять лет, как исообразить и завершить обман с быстротой молнии. Его неутомимое самомнение естьисчадие ада, в глазах которого не «завоёвано» ничего, пока остаётся завоеватьещё что-нибудь.

Не имея обыкновенияостанавливаться на половине дороги, природа устранила из еврейского пониманиявсё, что могло бы замедлить его своеобразное развитие. Двигаясь быстрымитолчками и внезапными импульсами, всегда имея предметом лишь непосредственныефакты и познавая их так, как если бы у них не было ни вчерашнего, низавтрашнего, даже питая отвращение ко всякому серьёзному и глубокому разумениювещей еврейский ум оказывается в прямом противоречии с дарованиямиполитическими.

В политике уже нет речи отом, чтобы одурачить покупателя или распространить панику; увёртки и скачкиторгашеского лукавства, которое ничего не видит, кроме сегодняшнего успеха ипренебрегает законами нравственности, непременно довели бы правительство допогибели. И, наоборот, в делах торговых, а особенно в тех, где преуспеваетеврей, эти же качества — суть его могучей силы.

Кто раскроет чудеса биржевыхуток, фокусы игр на повышение и понижение, сокровенные тайны операций повыпуску новых ценных бумаг или же по захвату ценностей в одни руки?..

Химера греческой мифологиибыла козой с хвостом дракона. Гешефты детей Израиля с их внутренними судорогамии прыжками и с их внешними опустошениями, не в этой ли химере должны найти своюэмблему?..

Будучи перенесена в политику,эта лихорадочная подвижность, эти неожиданные выходки, эти ухищренияисключительно в сфере лжи и лишь путём шатания из стороны в сторону, этастрасть к немедленным результатам, как будто дело идёт о том, чтобы ограбить итотчас же бежать,[6] наконец, это презрение к совести немогли бы выразиться ни в чём, кроме неисчислимых бедствий. Там во всякую минутунеобходимы: разумение величия целого, широта взглядов, связанность мероприятий,спокойствие и мудрость, чувство меры, предвидение отдалённейших последствий,уважение к истине и уклонение от мимолётных побед, медленно приобретаемоедоверие и такт умно оправдывать уважение к себе.

Стало быть, интеллектуальныесилы политики и специальные способности, посредством которых «наживаются»огромные богатства евреев, стоят на противоположных концах диаметра; между нимитакая же разница, как между величественным зданием, предназначенным служитьвека, и назойливо сверкающим мишурой цирком акробатов.

Да и, вообще говоря, довольнопростого здравого смысла, чтобы из самих речей еврея убедиться, что политикасовсем не его дело. Пропитанное торгашеством, еврейское красноречие отличаетсявсеми сродными ему запахами. В минуты самого пылкого увлечения, еврей всё-такиспособен дать лишь газетную статью. Его восторги пышут жаром распродажи,выгодно раздутой во всю, а от его энтузиазма несёт наёмными аплодисментамитеатральных клакеров. Взрывы его гнева, равно как и его нередко грубые или жезабавно напыщенные обиды клокочут бешенством рыночного соперничества. Егобесстыдное чванство и умоисступление в спорах отдают ярмарочной площадью или жезадворками биржи.

Не только дух толкучки кладетсвою печать на всю еврейскую политику, но за её кулисами гешефты всякого роданеизменно присутствуют и размножаются, или, лучше сказать, этот дух никогда небывает более деятельным, чем в тот момент, когда, расширяя поле своих операций,политика позволяет ему проникнуть в самое сердце государственной жизни. Тогдавладыка тайн правительственных уже, ничуть не опасаясь боязливой юстиции, можетспекулировать с полной свободой. Обетованная земля в его руках, — остаётся лишьсобирать жатву.

Если же какой-нибудьеврейский политик вдруг заблистает честностью, более или менее осязаемой, пустьэтим никто не обманывается: его единоверцы спекулируют вокруг него, а состояниемозговой от них зависимости обязывает его отдавать всё своё влияние на службуих интересам.[7] Кто, например, не знает, что даже евреине ведущие никакой торговли приходят, однако, в священный ужас пред таможеннымипошлинами, как учреждением, омерзительным для еврейского космополитизма ипреследуемым со стороны детей Иуды вечной ненавистью? Эта интимная помесьполитики и барышничества нашла себе яркое воплощение в некоторыхсуществах-ублюдках, изловчившихся двигать в ряд и политическую заносчивость, ибиржевое мошенничество.

Недосягаемым же образцом,«звездой Востока» и «солнцем Запада» являлся на этом поприще перед лицомИзраиля лорд Биконсфильд. Негодуя на дерзкое предательство этого «бесчестногоеврея», О’Коннел справедливо заклеймил его званием «прямого наследника тогозлодея, который и на кресте не хотел принести покаяния». (непонятноевысказывание, вероятно имеется ввиду тот разбойник, который злословил наГоспода нашего Иисуса Христа. Сост.)

Глубоко упала нация, где этотпозорный тип находит себе место, и где наглый биржевик осмеливается играть рольпервого министра!..

Забавная вещь! Вопреки своимузко-торгашеским инстинктам, еврей охотно допускает в себе необыкновенныеталанты для политической карьеры. Кто ищет его милостей, тот хорошо сделает,внимая его высоко парящим рассуждениям о мировых событиях дня, и, наоборот,чтобы ему не понравиться достаточно уклониться от политической беседы с ним.

VII. В известные эпохи, чувствуя, что иудаизм становитсяему поперёк горла, арийское общество начинает мечтать о примирении с ним; оноукоряет себя в несправедливости и варварстве по отношению к еврею; говорит, чтоистинный еврей совсем не тот, которого оно преследовало; что злодеяниянекоторых оно приняло за пороки всех, или же что, унижая еврея, оно самосделало его преступным, и что, наконец, в обоюдных интересах необходимоположить конец прежней ненависти и, вернувшись к юношескому мировоззрению,пригласить освобожденный иудаизм на помощь его же собственному обновлению.

В свою очередь еврей,поучаемый своим историческим опытом, издалека предчувствует эти стремления и сживейшей радостью следит за их развитием. Он знает, что вскоре они будутобобщены и возведены в закон, что цепи еврейства падут, и что сынам Израилябудет дано разрешение хлынуть на сцену мира со всем избытком энергии,выработанной веками гнёта и под науськивания неутолимой жажды мщения. Онпредвидит, что ему станет благоприятствовать все: он был презираем и вдругокажется существом высшего порядка; его обижали, станет оскорблять и он; егоизнуряли, подавляя налогами, и вот он целое человечество предаст всепожирающейэксплуатации. Великие и малые станут равно ничтожными перед ним, он поселится взамках аристократии, а бриллианты самой могущественной из корон Запада пойдутна украшение его жены и любовницы.

Однако же, это великолепие, —он это знает также, — не будет продолжительным. Вечное Провидение указало емупредел, и Промысел Божий, бодрствующий в своём покое и страшный в долготерпениисвоём, остановит его в роковую минуту...

Надо ни разу не наблюдатьеврея, чтобы в глубине его души не заметить мрачных предзнаменований. Запроблесками болтливого высокомерия почти без перехода следуют молчание иуничижение; надменные порывы владычества внезапно сменяются страннымбеспокойством. Можно бы сказать, что это — средневековые заклинатели, в самыйразгар наслаждений ночного шабаша с испугом взирающие на появления дня. Вотэта, например, голова, заносящаяся превыше облака ходячего, не держит ли онасебя так, как будто она никогда не лобызала праха земного?!..

Но пока что данная эпохапринадлежит еврею; труба свободы и победы звучит в его ушах; горестныепредсказания, которые несколько позже приведут его в ужас, теперь ещё не дают осебе знать; у него ещё есть время поработить землю, а, быть может, поспешив, ондаже успеет наложить заклятие и на саму судьбу свою.

Арийское общество, надопризнать, умудряется вторить ему. Увлекаясь евреем, оно до некоторой степенистановится влюблённым в него. Еврей начинает производить впечатление человекаболее развитого, более полного и совершенного, нежели другие люди. Его умочаровывает, а голос опьяняет; ещё немного и названное общество будетприслушиваться только к этому голосу, но... под гармонией лести и нежностьюласк оно услышит скрежет ненависти, подметит отталкивающий цинизм. Тогда оностанет анализировать и смех, и улыбки...

Но такое разочарованиевозникает очень медленно. Иллюзия ещё надолго остаётся владычицей, и чем большееврей пребывает евреем, тем больше арийское общество любит его и тем раболепнееему дивится.

Подчас оно даже испытываетпотребность пасть ниц перед ним.[8] Встречая его всостоянии, так сказать, концентрации, — когда он сверкает самоуверенностью инаглостью, кидает своим поклонникам и врагам обиды с такой же ловкостью, как учительфехтования наносит удары шпагой, обаятельно импровизирует ложь, чарует иувлекает, издевается и мистифицирует, одним словом, воспроизводит знаменитыйтип халдея былых времён, — оно невольно принимает его за созданиесверхъестественное, чуть не за полубог.[9]

Раз попав в этот омут, какмогло бы арийское общество остановиться? Еврей, которому оно отдало своёсердце, владеет неограниченным доверием. И еврей хорошо знает, что он можетэтим и пользоваться, и злоупотреблять. Таким образом, весьма естественно, чтонет сферы, куда бы не проник он со всей яростью «завоевателя». Правительство,дипломатия, армия, администрация, суд, — всё кажется созданным для него,повсюду лучшие места принадлежат ему же.[10]Некогда на него смотрели, как на существо международное, а его собственный,упорный и ревнивый жидовский патриотизм исключал, по-видимому, всякого родаиной. Теперь он признаётся патриотом в квадрате, и никто уже не думаетспрашивать у него, где он родился? Ни его бьющая в глаза наружность, ни самакцент его речей отнюдь не стесняют его карьеры. Арийское общество считает, чтоим правят тем лучше, чем во главе его стоит больше израильтян, владеющихтайнами его политики, говорящих иностранцам от его имени и переделывающих всеего понятия на свой образец...

Золото есть важнейший рычагеврейского могущества. Иудейские банки возвышаются в этом мире, как гордыняцитадели, а большие еврейские банкиры являются настоящими властелинами. Истранное дело! Чем выше поднимаемся мы по социальной лестнице, тем этоверховенство оказывается более могучим и тягостным. Человек простой,трудолюбивый рабочий видит проносящуюся мимо него карету еврейского банкира, неослепляясь; он даже отворачивается с невольным презрением. Наоборот, человексреднего сословия, разжившийся кулак, задолженный фабрикант или купец, взираетна эту карету жадными глазами. Прогорающий аристократ ещё более откровенен и сизысканной любезностью кланяется своему кредитору, ставшему его «приятелем».Наконец, какой-нибудь второстепенный владелец раскланивается с «великим»банкиром, уже как равный с равным. Правда, банкир поклонился как раб, но это непомешало владетельной особе, обернувшись к своему адъютанту, с печальнойиронией заметить: «Вот наши господа»!

VIII. Из всех зловещих талантов еврейского банкира нет ниодного, за которым законодатели и государственные люди должны были бы таксмотреть в оба, как искусство развращения. Там, где есть какой-нибудь егозародыш, как бы он ни был скрыт, еврей сумеет откопать его и дать емурасцветать. Повсюду же, где растление нравов уже стало хроническим, там подиудейским влиянием оно принимает гигантские размеры. Брожение, которое при этомсовершается в известных странах, нельзя ни с чем сравнить лучше, как свнезапным и пышным развитием скромной былинки под влиянием жаркого и влажногоклимата, потому что, без преувеличения, разврат под командой еврейскихбанкиров, столь же разнствует от безнравственности обыденной, какрастительность тропическая отличается от полярной.

Приближаясь к человеку,которого он хочет соблазнить, еврей поступает так же деликатно, как опытныйДон-Жуан подходит к женщине. Уже первые его слова обволакивают жертвуупоительной для дыхания атмосферой преданности и почтительного удивления.Вскоре устанавливается симпатия, рождается доверие. Но кто открывает своёсердце, тот выдаёт и свои тайны. Да и кроме того еврей знает своего собеседниканаперёд, даже и в том именно, что он всего более желал бы утаить. Еврей вполнеосведомлён и о расточительной любовнице, и о гнетущих долгах. Вот почему всеего выстрелы попадают в цель. Неожиданно высказанная какая-нибудь вскользьброшенная жалоба на житейские затруднения, — и обольститель кидается на них сбыстротой хищной птицы.

«Как! — восклицает он, — вы,человек с такими дарованиями и заслугами, принуждены бороться против стольвздорных неприятностей! Вы рискуете не быть избранным вновь из-за невозможностиподдержать газету? А между тем, много ли на свете таких людей, как вы... Даведь, если бы вас успокоили в этом отношении, разве не могли бы вы посвятитьвсю вашу энергию святому делу национального возрождения?!..»

Совершенно незаметнопредложения взятки сделаны и даже определились, но с какими предосторожностями,с какой осмотрительностью! Чаще же всего этому предшествует простое предложениевзаймы. Подобно хитрому ловеласу, еврей как бы дышит такими очарованиями,которые способны усыпить нравственное чувство. У него есть красноречие,оплетающее человека со всех сторон, есть доводы, сбивающие с толку, есть ирассуждения специальные и особо приноровленные к каждому. С «полнойочевидностью» доказывает он, что государственные люди не могут покрывать своихрасходов, если сама их деятельность не приносит им необходимых средств; что всеони, так или иначе, вынуждены добывать их; что поступать другим образом —значит решительно не понимать событий, подвергая себя на каждых выборахопасности; по недостатку денег быть вытесненным первым попавшимся и, сверхтого, быть выкинутым в частную жизнь, с нищетой и унижениями в перспективе; чтопроповедь абсолютных принципов следует предоставить трусам и идеалистам; что,впрочем, эти проповедники сами же первые нарушают их; что, наконец, в делахизвестного рода, как, например, в том, какое проектируется ныне, заработоквозникает законным путём, без всякой сделки с совестью, и что, если,разумеется, гораздо лучше не барабанить об этом без надобности, то вместе стем, вовсе не значит изменять государству, когда немного подумаешь и о себесамом.

Примеры так и сыплются с еголихорадочных уст. И вот постепенно весь парламент проходит через них. Истина иклевета могут попеременно требовать своей доли среди тысячи фактов, о которыхон повествует. Но у него ложь так хорошо преобразуется в правду, он с такойнепринуждённостью жонглирует самыми мельчайшими деталями, что разобраться в нихнет никакой возможности.

Между тем, в сознаниичеловека, осаждаемого с такой силой, нравственные компромиссы начинаютакклиматизироваться как повсеместный и, пожалуй, как неизбежный обычай. Однако,соблазняемый всё ещё колеблется. Действительно, нужда в деньгах пожирает его,кредиторы не дают покоя, срочных векселей уже не позволяют переписывать вновь,продажа с молотка грозит неотступно, человек доведён до крайности... А вдруг,если узнают?!..

Но в этом отношении еврейскийбанкир располагает страшным оружием, — молчанием. Непроницаемая тайна, котороюдолжно быть покрыть дело подлога, «девичья» скромность, которая сделает егоневидимым, бесподобная сноровка для уничтожения малейших следов — таков священныйзалог, предлагаемый евреем, и небезызвестно, что он останется верен своемуобещанию. Да, это коварнейшее существо умеет не изменять другому, чтобы невыдать и самого себя. Политический разврат, надо сознаться, отличается высокимдостоинством в том отношении, что умеет молчать. Как только преступлениесовершено, он, как змея, скрывается в глубокую нору, откуда его невозможнодостать.

Охваченный подобными сетями,государственный деятель становится покорным слугой евреев. Безграничное жегосподство кагальных банкиров над таким человеком, которого они сами жевыдвинули на политическое поприще, — факт, не требующий доказательств. Вообщеговоря, когда сыны Израиля помогают гою «выбраться из давки», они делают этотаким способом, что он остаётся к ним прикованным навеки.

Договор с еврействомнапоминает сделку о продаже души дьяволу, — его нельзя нарушить.

Раз попав в руки кагала,политический человек испивает горькую чашу раскаяния. Для него не может быть иречи ни о собственной воле, ни о личном достоинстве. Среди жестокихразочарований и крушения надежд он с опасностью уголовщины должен быть всегдаготов по требованию израильтян явиться учредителем плутовского общества,прикрывать своим именем или проводить и поддерживать своим влиянием гешефтысвоих «хозяев», причём ему уже не дают «авансов» иначе, как под «еврейские»векселя... В апофеозе какое-то таинственное пренебрежение окружает его со всехсторон и показывает воочию, что у евреев ничего нельзя брать безнаказанно.Небеса вознаграждают сторицей за всё, что им приносится, преисподняя же требуетлишь стократной уплаты того, что ею дано взаймы.

Могущество золота имеетсходство с владычеством ума в том отношении, что наравне с ним мечтает овсемирном господстве и парит выше отдельных национальностей. Всё должнозависеть от него, а оно ни от кого не должно зависеть; все сферы жизни, а вособенности — её болезненные уклонения, равно как и всякий вообще беспорядок,подлежат его эксплуатации и должны быть данниками усовершенствованного имростовщичества.

Человеческое общество имеетсвоим критерием то, чему поклоняется. Всякое величие, над ним властвующее,намечает ему путь, служит для него образцом и предметом подражания. Если этовеличие основано на высоких доблестях и на идеальных чувствах, всё обществоодухотворяется. Если же, напротив, это величие построено на лукавстве иподлоге, то при созерцании такого порядка вещей и само общество в своих устояхне может не испытывать глубоких потрясений. Подвиги воина, труды учёного,благородное самоотречение государственного человека отбрасывают лучи света и нату сферу, которая ими владеет. Чем больше она понимает их, чем искреннееокружает почётом, тем больше и сама она возвеличивается. В такой же мере онаоблагораживает себя и тогда, когда воздаёт должное скромным добродетелям —прямодушию, благотворительности, беззаветному милосердию, иначе говоря, когда содного конца нравственной цепи до другого всё представляется цельной гармонией,так как общество, воистину себя уважающее, не менее чтит неподкупность судьи ибескорыстное усердие врача, чем изумляется мужеству своих героев.

Режим иудейских финансистовесли и не уничтожает вполне этих возвышенных стремлений, то сверху донизупотрясает их. На горизонте восходит новое светило, пред которым бледнеют идеинравственности. Все они становятся более или менее туманными, а некоторые ивовсе невидимыми. Вместо них безумие подражания евреям овладевает умами ипроизводит легко объяснимое понижение общественного уровня. Раз деньгисделались главным центром тяготения и обратились в верховную цель бытия, этоявление роковым образом проникает до отдалённейших глубин социальногоорганизма. В такой среде наклонности и призвания размениваются на мелочь,государственный человек становится похожим на биржевого дельца, наука живётрекламой, искусство впадает в продажность, либеральные профессии вырождаются вэксплуатацию сомнительной честности и с весёлым цинизмом отвергают свои старыетрадиции, а люди, которых они поставляют на общественное поприще, ведут себя,как интриганы, стремящиеся только к наживе.

Есть прямое соотношение междуисчезновением настоящих государственных людей и расширением верховенстваеврейских банкиров.

Без сомнения, не культ денегсоздал великих мужей Греции и Рима, и если бы вечный город задолжал Карфагену,он быстро исчез бы с лица земного. Ещё Полибий[11] такобъяснял разницу между римлянами и пуническими семитами: «Средства, которымипользуется римский народ для увеличения своего благосостояния, несравненнозаконнее, чем то, что делают карфагеняне. У этих: последних как бы кто ниобогащался, его не станут порицать; у римлян же нет ничего постыднее, какпозволить себя подкупить подарками или же приобрести состояние дурными путями.Сколько они уважают богатство, полученное законными средствами, столько жепитают отвращение ко всему что добыто несправедливостью. В Карфагенеобщественные должности покупаются щедротами и подкупом, в Риме это составляетуголовное преступление. Посему как награды за добродетель различны у этих народов, так нет ничего удивительного и в том, что самые пути их приобретениятоже различны».

А между тем, не упало лисовременное общество до такой низости, что допустило биржу сделаться верховными непогрешимым судьей правительственных мер?!..

Всё изложенное ещё с большейяркостью иллюминируется дальнейшим.

Проникнув в какую-нибудьполитическую партию целым кагалом, евреи ловко устраиваются здесь, чтобыобеспечить своё влияние Для них в эту минуту нет ничего более настоятельного,как усвоить себе партийные страсти, исповедовать чужые идеи. Воздвигнув их вабсолютные истины, они покрывают сарказмами всякого, кто заговорит обумеренности, «обоготворяют» партийных вожаков, яростно клевещут на членовпартии противной и задают тон с непререкаемой наглостью и со всем холодомпрезрения...

Да и как не послушать их?Партия, быть может, чахла и изнемогала, мало верила в саму себя, причём не былонедостатка и в мрачных умах, желавших ещё более ограничить её задачи; в еёкорифеях чудились ей зловещие недочёты; здесь она угадывала человека неподходящего, там видела лишь обыденного честолюбца. Самые благоразумныетребовали серьёзной предварительной работы, чтобы очистить её принципы иподготовить людей...

Вмешательство евреев сразудействует, как возбуждающее средство, избавляя партию от всяких сомнений. Онауже не терпит никаких колебаний и скоро приходит к убеждению в том, что странапринадлежит ей. Разве её идея — не энциклопедия политической мудрости? Разве еёруководители — не всеобъемлющие умы? Во всяком случае иудейская пресса трубитей об этом досыта. Весьма естественно, что подобная партия привыкает считатьтех, кто дал ей эти иллюзии, за свой цвет и за свою квинтэссенцию. Евреям,стало быть, — важнейшие места, лучшие пожитки и доспехи неприятельскихполководцев. И вот этих евреев мы начинаем встречать повсюду. Они заполоняютофициальные приёмы, балы и обеды, списки служебных производств,внепарламентские комиссии. Партия живёт, по-видимому, единственно через них изавоёвывает только для них же. Можно сказать, что они её ум и сердце, чтосвоими победами она обязана исключительно их усилиям, что они вытащили её ихничтожества и продолжают нести её на своих плечах.

И такое мнение до известнойстепени не лишено оснований. Свойственный евреям дух предприимчивости ишарлатанства играл, конечно, не последнюю роль в этом чрезмерно быстром успехепартии. Они вели деятельную пропаганду и своими гимнами изумления выдвинуливперёд человека, будущность которого хищным, коммерческим нюхом своим ониугадали заранее. Кроме того, они ведь занимали сцену без перерыва и тысячамиспособов сумели сделать себя незаменимыми. Большие и маленькие услуги,основание дружеских газет, организация избирательных комитетов, денежные и иныеавансы. О, да, партия обязана им бесконечно! А между тем, они шагу не ступили игроша не дали иначе, как хорошо обдумав и взвесив, ибо, подобно ростовщику —своему отцу, еврейский политик действует только по логике таблицы процентов.

Отсюда путём интриги, тойеврейской интриги, которая подвижна, как волна и прожорлива, как пламя,огромные барыши победы неминуемо притекают в их руки. Само собой разумеется,что, по их словам, всей этой благодатью они обязаны только своим исключительнымдарованиям. Не представляется ли еврей квадратом и даже кубом всякогоиноплеменника, не он ли лучшее создание природы и воспитания?

Точно также, когда, вступив впериод упадка, партия постепенно движется к своему разложению, на долю сыновИзраиля выпадает немало хлопот. Речь идёт уже не о нападении, а о «самозащите».Действительно, отдавать назад — вещь отвратительная для еврея, и тот, кто егопринуждает к этому, — последнее из чудовищ. Вот почему он грызется с осатанелымупорством. Тогда разражаются целые потоки брани, ураганы оскорблений, язвыклеветы, открытые подстрекательства на самые крайние меры и на уголовныезлодеяния.[12] Подобно вулкану в период извержения,еврейская пресса изрыгает огонь и серу, отплёвывает грязь, камни и пепел. Инойраз при чтении её статей невольно вообразишь себя на шабаше ехидн, одержимыхвсеми ужасами демонического неистовства...

С какой горечью должныразмышлять об этом честные люди партии, даже те из них, кто думал сотворитьчудеса, принимая поддержку евреев и уступая им лучшие роли?

«Евреи нас погубили!..» —вынуждены они сознаться, наконец.

Но когда они распознаюткорень зла, тогда уже бывает слишком поздно. Партия, поднявшаяся «приблагосклонном участии» сынов Иуды, через них же и гибнет. Рано или поздно, аизнемогает она под гнётом всеобщего осуждения. Причём само падение её, как ивсякий, впрочем, еврейский крах, является невероятным скандалом.[13]

IX. Поднимаясь со ступеньки на ступеньку, еврействорасширяет свои задачи. Начав с «поддержки» того или иного парламентскогодепутата, оно вскоре решает «избирать» их само. Засим оно проникает вполитические партии, овладевает положением и, наконец, приступает к «увенчаниюздания». Но прежде, чем ему удастся выдвинуть своего собственного Гамбетту или д’Израэли,иудаизм оказывается вынужденным пройти ещё через одно мытарство.

Везде, а особенно во Франции,партии не способны ни на что без главы, которая ими командует. Евреи знают это.Вот почему они не щадят усилий для овладения человеком, призванным на эту рольили же способным разыграть её в будущем. С целью обойти или «настроить» его,увлечь его сердце, поработить разум, привести его к отождествлению своегосамолюбия с их интересами и внушить ему, что именно в них он имеет вернейшихдрузей, одним словом, чтобы связать его с собой неразрывными узами, их талантыпревосходят сами себя и возвышаются до чудес... в решете.

Еврейская стратегия в этом,как, впрочем, и в других направлениях, сводится к трём средствам, которые онадвигает одновременно.

Во-первых, — лесть. Рожденный льстецом, еврей без подготовки располагаетвсеми тайнами лести и умеет затронуть все её струны. Он равно преуспевает как визлияниях заискивающей преданности, так и в гимнах лицемерного поколения. Он нетолько изумляется перед человеком, но он влюблён в него; воспевая егосуетность, он вместе с тем знает и слова, идущие прямо к его сердцу. Этотупоительный культ в связи с глубочайшим раболепием безошибочно делает своёдело. В трогательном сочетании здесь слышатся и гармония возвеличивания, илепет самоотречения. Всё это ослепляет тем вернее, что сыны Иуды сознают, какопасно противоречить себе. Вот почему ещё тоньше, если это возможно, кадят оничеловеку вдали от него, за глаза, их восторги только более «искренни» и ещёболее жгучи.

Но неужели же так труднопроникнуть в ядовитую микстуру этой лести и за балаганными декорациями дружбыподметить гримасы обмана? Прислушиваясь к интонациям голоса, долго ли отличитькорысть и ложь? Среди торжественных звуков симпатии разве могла бы не выдать себяв еврейском оркестре маленькая флейта, уже репетирующая сплетни? Да и возможноли настолько не понимать еврея, чтобы не видеть, что у него льстец — роднойбрат клеветника, что ласкательства и дерзость — лишь разные стороны двуличия?..

Увы, во всякую пору ихкарьеры, но прежде всего при её начале, политические деятели очень податливы наеврейскую льстивость. Представим себе честолюбца, перед которым его будущностьуже рисуется в розовом свете, но который ещё не освоился со своим призванием.Если в этот период, когда он ещё борется с последними тенями неизвестности и,быть может, против своих же собственных колебаний, еврейская лесть, идя к немунавстречу, скажет ему, что он человек необыкновенный, разве не примет он этогоза откровение с небес? Независимо от сего, радость обладания целой группойэнтузиастов-поклонников, освобождая его от сомнений, не даёт ли емувеличественной идеи о нём самом и безграничной уверенности в своих силах? Сэтой минуты, он уже смело шествует к цели, импонирует и покоряет. По-видимому,возводя его на пьедестал, сыны Иуды передают ему и свой престиж грандиозногошарлатанства. Естественно, что между ними и им устанавливается связь навсегда:он уже не может обойтись без них, так как, перестав быть богом, он превратилсябы в простого смертного. Наоборот, если у этого человека благородное сердце,евреи не замедлят привязать его к себе ещё и самой обольстительной из всех формлжи — симуляцией искренней и страстной дружбы. Он будет окружен еврейскоймолодёжью, блистающей усердием и самоотвержением. Быстрые в истолковании егожеланий, как и в исполнении его приказов, эти юные израильтяне образуют вокругнего нечто в роде священного легиона. На лире кагальной поэзии станут онивоспевать ему хвалу, пока он не свалится с пьедестала, или же пока они сами егоне растопчут...

Во-вторых, — реклама. Как уже было сказано выше, дочь обмана и лести,реклама есть одна из первооснов еврейского могущества.

Первая же встреча с евреямиуже раскрывает честолюбивому политику весь смысл рекламы. Правда, низкопробностьеё, как средства борьбы, не остаётся для него тайной. Но ведь так приятно бытьпредметом восторженных похвал, ежедневно прогрессировать в общественном мнении,слышать своё имя на всех устах, стать знаменитостью первого ранга!.. Крометого, еврейская реклама заменит для него работу многих лет: ему уже не надобудет истощать себя в бесплодных усилиях, ни терзать свою душу мукамибесцельного ожидания, ему уж не придется отчаиваться перед таким будущим,которое тает, как мираж, исчезает, чтобы возродиться, и рождается, чтобы вновьисчезнуть.

Не обладая силамисверхъестественными, как противостоять такому искушению? Да и к чемупротивиться? Опьяняющие пары славы уже вызвали в нём горделивые сны ивеликолепные видения; он даже замечает симптом того, что они готовы перейти вдействительность. На пути своей борьбы с конкурентами, он уже чувствует засобой такие же преимущества, какими пользуется торгующий контрабандой купецперед другими купцами, оплатившими свой товар пошлиной. Под влиянием еврейскойрекламы его реноме раздувается, точно воздушный шар. Изумлённый, он смотрит нанеё, как на трубный глас истины, как на провидение великих людей. Да и как ведьсама реклама умеет вселить такое убеждение! Не только ни о чём не позабудетона, но к чему бы она ни прикоснулась, всё преобразуется и украшается под еёволшебным жезлом. Красноречие, характер, гениальность, она одевает «своегочеловека» всеми божественными свойствами. И вот он летит вверх сголовокружительной быстротой, — он уже не видит земли... Увы, спуск вниз и«выпуск газа» из шара произойдут ещё быстрее!..

В-третьих, — деньги. Лесть и реклама представляют две неразрывные цепи;услуги деньгами образуют третью цепь, ещё более крепкую, потому что евреислишком опытны, чтобы не выковать её по всем правилам искусства. Нет средствана издание газеты, — еврейские капиталисты дадут авансы; необходимо покрытьрасходы по избранию, — человеку евреев ассигнуют потребную сумму немедленно;наконец, впредь до вступления во власть, ему ведь надо жить прилично, — и его нуждыугаданы и облегчены.

Мудрено ли, что среди такихусловий еврейский протеже смотрит на сынов Израиля, как на своих истинныхдрузей и даже более того, — как на родных братьев! Он не только не скрываетэтого, а, наоборот, тщеславится своей близостью к ним. По взятии же властиприступом, он с лёгким сердцем предаст им всё, — от финансов до дипломатиивключительно. Управлять евреями, через евреев и для евреев — таковпервый пункт его программы. Их отчаяние станет для него утешением в минутупотери власти,… и он умрёт на их заботливых руках...

Ознакомившись, таким образом,с некоторыми приёмами еврейской политики, мы, прежде чем обратиться к еёкульминационному пункту в современных испытаниях России, не можем не сказатьнескольких слов и о политической роли еврейских банкиров.

В наше время нельзя отделитьсферу финансов страны от её международных сношений.

Положение задолженного кагалугосударства очень просто. Внутри себя оно имеет повелителя, не угодить которомуоно вынуждено остерегаться. Положим, этот повелитель обыкновенно пользуетсясвоей властью с благоразумием. Он «действует» лишь по мере надобности, и лишькогда этого требует его выгода, но он всегда начеку и зорко следит засовещаниями министров, точно он сам там присутствовал или же был соединён телефоном.Но что в особенности хорошо знает он, так это, что на таких совещаниях говорято нём не иначе, как с почтительным страхом.

Если прежде жаловались нагреховность мира, то теперь с ужасом взирают на его задолженность. Как преждепредсказывали страшный суд, так и теперь евреи пророчат какой-нибудь великийкрах, универсальное мировое банкротство и опять-таки с достоверной надеждой,что им самим испытывать его не придется.

Между разными другимипричинами, которыми обусловливается переживаемой Европой кризис, есть однаглавнейшая, существенная, явная. Она заключается в том, что течение капиталов,предназначенное для питания всего социального организма, отводятся по грязнымканалам талмуда в пользу нескольких вампиров-израильтян. Живительный сок,необходимый для жизни ветвей, отпрысков и листьев, высасывается прямо из стволадерева чужеядными паразитами.

Среди общего смешения понятийи опереточного развенчивания идеалов наблюдается, между прочим, и такой факт,что в наши дни вся штука даже не в самой затее, а в колоссальном займе, будтобы для её осуществления. Не теряя случая, еврейские финансисты занимают,срывают, хватают вплоть до того момента, когда следственный судья, а за ним ипрезидент уголовного трибунала, трагически схватившись за волосы, наконец воскликнут«Rien ne va plus!»...

Несомненно, что положениеэтого рода в разных странах может представлять весьма различные ступениразвития. Там — твёрдое и прозорливое правительство, здесь — энергическаяаристократия, ещё дальше — строгая привычка к порядку и коммерческий дух народавстречают натиск еврейства спасительным сопротивлением или, по крайней мере,ограничивают его сносными пределами. Наоборот, в других государствахвсевозможные причины — недостатки национального характера и непостоянстваполитики, смуты и революции, химерические предприятия и растление в идеях,неудовлетворительность общественных деятелей и безнравственность партий —комбинируются все разом, дабы распространить и ускорить иудейское нашествие.

Проникновение еврейскихфинансистов в правительство может происходить ещё более точным и ближайшимпутём. Достаточно предположить, что при их содействии отдельное лицо или дажецелая партия вступили во власть. Поддерживавшие их деньгами банкиры, очевидно,не могут удовлетвориться воздействием на политику издали. В разной форме онипотребуют для себя раздела власти и прямого соучастия в управлении делами.Тогда наступает захват высших должностей их креатурами, а затем и иудаизацияминистерских постов. Банкиры же, в свою очередь, станут толкать их вовсевозможные антрепризы, подмалёванные величественными красками, но неизбежноразорительные для государства, а на деле являющиеся только обширной аренойспекуляций. Чрезвычайное и внезапное развитие государственных сооружений навсём пространстве страны даёт тому характерный пример. Новые и новые займы,необыкновенное размножение акционерных обществ, бесконечные выпуски акций иоблигаций, всевозможные субсидии и повсеместная суматоха — чего только севрейской ловкостью нельзя извлечь из строительного умопомрачения, всецелоовладев доверчивым и восторженным народом?!.. И уж если кто-нибудь способенсодрать с одного вола две шкуры, то, разумеется, сыны Иуды вообще, а их банкирыв особенности. Когда же такие, предпринятые в безрассудных размерах, «строительныеработы» доведут государственные финансы до истощения, тогда Израиль, в другомместе, конечно, успеет своих тощих коров заменить тучными.

Влияние еврейской биржи можетотражаться в большом разнообразии явлений.

А. Ничто не мешает, положим, допустить следующуюгипотезу. Синдикат иудейских банкиров владеет тайнами и даже, если хотите,самими намерениями первого министра. Эти «старейшины многострадальной синагоги»даже помимо их собственных подстрекательств — знают, что вскоре должнапоследовать какая-нибудь военная экспедиция и под видом протектората привести кquasi-присоединению. Весьма естественно, и это станет первым освящением победы,что долг присоединяемого государства будет гарантировангосударством-покровителем. Чего же лучше, как не подобрать заблаговременно нарынке обесцененные бумаги побежденного? Впоследствии, когда заварится каша, икогда начатая под шутовским предлогом экспедиция окажется вне всякойвозможности отступления, тогда будет не менее естественным разыграть комедиюудивления и во всеуслышание отвергнуть какое-либо участие в такой «нелепости»прославляемого кагалом друга, излюбленного евреями государственного человека, идаже приписать ему не только слова неодобрения, но и формальное порицание«столь явного безумия».[14]

Б. Идёт ли речь об основании «общества», т.е. о том,чтобы закинуть «счастливую тоню», еврейский банкир живо приноровит своигешефтмахерские ресурсы и опереточные способности. Ястребиным взором наметив«дельце», которое можно пустить в ход, он быстро организует комбинации изакончит выбор союзников. Из этих последних, одни являются прямыми«доверенными», другие же — только люди влиятельные, но для дела нужны их имя иподдержка. С первыми толковать долго нечего: известная часть добычиопределяется в их пользу без лишних слов. Наоборот, по отношению ко вторым,необходимы ловкость и дипломатия. Как, например, заручиться герцогом X, графомY или же крупным вотчинником Z в сомнительной затее. Как скрыть перед нимиответственность?.. Но истинный сын Иуды не знает препятствий. Справки из подруки уже доставили ему кое-какие сведения, так что в самой глубине житейскихтревог своего «простофили» он твёрдо рассчитывает найти себе преданногосоучастника.

Однако, это только начало.Надо говорить, соблазнить, увлечь; надо победить как законные опасения самогообольщаемого, так и предостережения его просвещённых друзей; надо, однимсловом, достигнуть такого господства над человеком, при котором он видел бы ислышал только глазами и ушами своего «псковича». Еврейский банкир проделывает иэто диво. Поэтический жар речей, имитация дружбы, энтузиазм спекуляции,воззвание глубокими переливами голоса к самым жгучим страстям, немедленныепосулы денег, — все эти средства употребит он с невероятной наглостью ипревосходством.

Pour un juif lesactions valent toujours plus que les bonnes actions...

Едва ли, когда-нибудь удастсяначертать эти сцены финансового гипнотизма во всём их драматическом колорите.Калиостро не мог лучше проделать «вызов» любимого лица, чем ловкий«заклинатель»-еврей сумеет вызвать в наше время видения ослепительной роскоши.Тень обаятельного чародея (впрочем, тоже еврея) должна трепетать от радости: онвправе сказать себе, что его гений не умер вместе с ним...

И вот, околдованная жертвауже не сопротивляется; стоит лишь покончить с ней. Приглашенная в кабинет, азатем и в гостиные банкира, эта щука, возмечтавшая стать котом, поражаетсянеслыханным великолепием, сокровищами всемирной роскоши, произведениямиискусства всех времён. Сияние и блеск бьют ей в голову, а опьянение золотом дотакой степени овладевает ею, что она уже перестаёт принадлежать себе. Щукасогласна на всё; она будет «фарширована» на первых же строках объявления озадачах и средствах нового общества; в учредительных собраниях она явится однимиз корифеев, по крайней мере, корифеев немых и декоративных; впоследствии онане преминет, конечно, принять участие и в совете общества; банкир же, в своюочередь, не замедлит манипулировать ею perinde ас cadaver.

На собраниях акционеров и поязыку, и по авторитету он прямо недосягаем. У него даже есть воистину нечтовластительное, и какое-то влияние светоносного величия украшает его чело, а товыражение могущества, с которым он держит в руках устав или доклад, невольнозаставляет мечтать о пророке, возвещающем новое откровение...

Нет ни противоречий, нирассуждений, резолюции вотируются единогласно. Жалкое и робкое возражение самобы себя подняло на смех в таком собрании из его креатур, где он заранеепризнанный повелитель.

Нередко также он неожиданноускользает с проворством заправского фокусника. Дело идёт, например, о принятиикакого-нибудь решительного, но компрометирующего постановления. Он считает егонеобходимым, он сам же внушает его. И вот собрание открыто, но в известныймомент, «будучи вызван внезапно и по неотложному делу», он вдруг исчезает. Чтоже делать? Пусть поспешат устроить операцию без него. Нельзя ведь терять ниминуты. И всё, так хорошо настроенное им, идёт, как по маслу, а «заведенные» имавтоматы продолжают действовать неуклонно и в его отсутствие.

Лишь когда пробьёт частьсуда, тогда только поймут они, зачем он скрылся. Он же будет вправе сказать:«Меня там не было», а затем отвергнуть и всякое своё соучастие винкриминируемом мероприятии, раз нет явных следов... Это, по персидскойпоговорке, называется «схватить змею чужими руками».

В. А как, например, понравится вам умение при надобностипоказаться чуждым основанию такого общества, из которого никто не извлеквыгоды, кроме него. Еврейский банкир подстрекает на учреждение обществасобственного должника. Причём, этот последний погашает свой долг оплаченнымиакциями того же общества. Акции пройдут сперва по номинальной цене, даже спремией, а затем... наступит крах. Но банкир, в этом сомневаться нечего, успеетсбыть их вовремя. Его испытанный такт предупредит его о таком моменте, которогоупускать не следует, а устроенные им западни тем более коварны, что, дабывнушить к ним доверие, он и сам «попадает» в них... на одно мгновение.

Общества, учреждаемыеиудейскими банкирами, напоминают знаменитый эпизод римской истории — битву приТразименском озере (217 до Р.Х.). Консул Фламиний совершенно не понималАннибала. Ему, как видно, и в голову не приходила характеристика этогообразцового семита, сделанная впоследствии Титом Ливием: «perfidia plus-quampunica, nihil veri, nihil sancti!» Надо ли удивляться тому, что римская армия,злодейски вовлечённая Аннибалом, попала в ущелье, все выходы из котороголукавый карфагенянин сейчас же закрыл, а затем безжалостно вырезал несчастныхсолдат республики...

Точно также попадает наеврейскую бойню и злополучный акционер: ему сулят горы золота и всяческиечудеса, уверяют даже, что уплаты денег никогда не потребуется, и вот онподписывается на возможно большее число акций. Увы, «резня» не заставит ожидатьсебя, а если не Аннибал, то конкурсное управление явится её исполнителем!

Таким образом, идёт ли речьоб армиях и военных предприятиях или же об иудейских капиталах и спекуляциях,проделки талмудизма всегда одни и те же, и над потоком столетий грандиознаяэпопея второй пунической войны[15] протягивает рукусовременным грабительствам.

Да и на самом деле, развефинансовая война менее жестока, менее смертоносна или менее опустошительна, чемвойна обыкновенная?!..

Г. Но самой плодовитой спекуляцией, Hante Banque’a вполитической сфере является всё-таки организация бурь испуга и смятения. Нетлучшего средства схватить на бирже изобильные барыши.

Эти бури производятся снеподражаемым искусством. Сперва состоящие на содержании у банкиров газетыраспускают лишь тревожные слухи. Затем выступают на сцену уже вполне точныефакты, передвижения войск, дипломатические осложнения, угрожающие заявления;еврейская пресса гремит воинственными предсказаниями и трубит в атаку.

Увы, под влиянием этихкомбинированных ловушек биржа начинает волноваться, курсы падают, публика сбитас толку. Вдруг — страшная телеграмма, и всё погибло!.. Грозное понижениениспровергает все ценности, — и какая превосходная жатва: сама обетованнаяземля не давала ничего прекраснейшего!..

Правда, через несколько днейзаговорят о вероломных проделках и о подложных депешах; осмелятся даже взыватьк закону для пресечения подобных плутней. Закон?!.. Какая нелепость! Да развевозможно представить себе в парламентской стране такого хранителя печати,[16] который в подобном случае предписалбы начать уголовное преследование? Он был бы разбит, как осколок стекла, и насвоих собственных невзгодах выучился бы размышлять об удавах биржи и охитросплетениях паука.

Тогда какое зрелищепредставит собой нация? Будут искать государственных людей и не найдут их.Между тем, аристократия еврейских капиталистов до небес превознесёт своинадменные вершины. Тогда поймут, наконец, что в деле финансов маленький изъянсегодня через немного лет обращается в пропасть, и что, если ещё можетгордиться своей ролью всемирного кредитора один еврей, то уже нет ровно ничегозавидного в том, чтобы целому стаду гоев состоят в звании всемирного должника.

Нарисовать полную картинубанкирских махинаций Израиля мог бы только энциклопедический ум. Как Афины иРим, так и Иерусалим — город единственный во вселенной; и подобно тому какримские армии развернули все доблести и осуществили все чудеса войны, так изавоеватель-Иерусалим воздвиг искусство обогащения на беспримерную высоту. Унего также есть свои гениальные люди и смиренные рядовые, свои неудержимыехрабрецы и терпеливые кунктаторы; он, в свою очередь, умеет вести свою линиюмедленно на пути веков и в немного лет совершит дело целого столетия. Как иРим, он владеет собственными правилами стратегии и руководящими началами,особой дисциплиной и специальным героизмом. В нём даже больше гордыни, чем вРиме, так что он не прочь и сам кинуть вызов. И только в тот день, когдаоскорбленный Рим наносит ему coup de grace и повергает ниц, Иерусалим познаёт,наконец, кто владыка мира.

На пути эволюции и завоеванийИзраиля его банкиры играют роль главнокомандующих армиями. Деятельность ихмозга, знание территорий, талант маневрирования, чутьё великих случайностей,смелость решений, забота о мельчайших деталях, спокойная, господствующая надбурями воля и такая выдержка, которая привлекает победу, — всё в них, вплоть довысокомерия победоносного генерала, оправдывает такое наименование.

И пусть это поймутхорошенько! Всякая борьба против еврейства, которая в свою первооснову неположит глубокого изучения его свойств, сил, специальных познаний и сноровки,будет на первых же своих шагах осуждена на бессилие и послужит разве к тому,чтобы дать ему вид ещё большей непобедимости.

Иудейский банкир — преждевсего испытанный чародей. Идёт ли вопрос о том, чтобы двинуть правительство назаключение нового займа — красноречиво и убедительно, с поражающей ясностью раскроетон правительственные затруднения и ту лёгкость, с которой путём «необходимой»меры следует придти на помощь и упростить всё.

Как тонко умеет он улыбнутьсяв ответ на колебание министра финансов и с импонирующей иронией устранить еговозражения?! Как особенно хитро вносит он в переговоры биржевое величие, какумеет кстати показать свою мощь, свои всемирные связи, синдикаты, уже готовыеобразоваться под его управлением, такой финансовый рынок, все нити которогонаходятся в его распоряжении! На этой откровенной выставке его властицарствуют, однако, условная и таинственная безопасность и лишь егонеограниченный авторитет.

Ничего нельзя сделать помимонего, и самый кредит государства в его руках. По своему произволу, роняет он иподнимает ренту. Всякая же попытка выпустить заём без его участия илипосредничества и не на предложенных им условиях — сущая химера. «Толстыекарманы», как и «шерстяные чулки», давно разучились двигаться без его указки. Аесли они и явятся в государственное казначейство, то не иначе, как под егоуказкой!..

Как всякий порок, так иненужный заём имеет свои соблазны и мимолётные чары, свои софизмы и теории. Даи еврейский банкир видит ясно, что через немного времени после такого займа кнему вновь постучатся в дверь. Превращаясь в хроническую болезнь, бесшабашностьэтого рода влечёт за собой нищету и позор. Грабительство и рабство следуют заним неотступно, а цепи, наложенные банкиром, становятся всё более тяжкими, покане настанет день, когда уже целый народ воскликнет: «Вот наш владыка!» К этомуименно результату и стремится всемирный кагал.

Могущество Израиля, равнокак и сама еврейская нация, представителями которых являются банкиры, желаетпокорять и господствовать только на правах признанных повелителей...

«Des souflets auxsouflets, et les voila ail trone du monde!..»[17]

Блестящей, в свою очередь,иллюстрацией сказанного и точной картиной действительности являетсяхарактеристика, данная Францем Листом:

«Еврей идёт всё вперёд попути к монополизации денег. Он уже достиг такого положения, что в минутуопасности может сжать или освободить горло целой страны, — по мере того, какбудет стягивать или распускать свой кошелёк, ставший в его руках ящикомПандоры. Мелкие ремёсла и грошовое барышничество, которым он довольствовалсяпоныне, уже никуда, по его мнению, не годится теперь, когда он заменил ихбезграничными операциями банков и огромными гешефтами биржевой игры, т.е.такими сферами, где с головокружительной быстротой он стал неограниченным владыкойи повелителем.

Еврей до отвалу насосалсявсеми видами современных вольностей с той целью, чтобы уже без всякогостеснения вести атаку против любой христианской правды. Он захватил весь объёмдеятельности прессы, дабы с большим успехом потрясать самые устои нашегогражданского быта.

Подобно тому, как онненавидит Бога на Голгофе, точно также он пылает злобой ко всему, чтопредставляет силу, благородство величие тех религиозных общин, которыеисповедуют Распятого Господа. Он естественный, прирождённый враг всего, на чёмпокоится их незыблемость, благоденствие, процветание и слава.

Вероломно стремясь к тому,чтобы через смешение с христианами в тайных сообществах обращать ихдеятельность на пользу Израиля, еврей с давних времён всегда и прежде всегоноровит примыкать к таким шайкам, которые поставили себе задачей ниспровержениесуществующего порядка. При этом для еврея безразлично, каков именно данныйрежим, равно как и то, ради чего собственно другие стараются поколебать его.

Еврею всё годится, раз оноимеет целью ниспровергнуть, во-первых, трон, а во-вторых, алтарь, или — что длянего ещё лучше, — сначала религиозные, а затем и государственные установления.Ему доставляет истинное наслаждение, когда в смутах революции гибнет и вихрембешенных перемен рассеивается всё, что в христианской цивилизации естьвысокого, чистого и прекрасного.

Ведь сыны Израиля непотеряют ничего, даже если у них ограбят несколько миллионов или сожгутнекоторые из дворцов. С адской радостью позабавились бы они над языкамипламени, которое, разрушая «улицу Лафита», пожрало бы и весь Париж. Керосин былбы для их обонятельных нервов благоухающих нардом (библ. термин), а динамитубаюкивал бы их слух, как «небесная музыка».

Да и в самом деле, кто могбы отнять у них их Тору или хотя бы их Талмуд?!... Разве им привыкать к тому,чтобы, лишившись всего, снова отнимать у других и богатство и власть?!..

Равным образом, не сыны лиИуды всегда стоят за кулисами любого социального переворота, и не они ли фигурируюткак потаённая первооснова всякой антиморальной эпидемии?

Организуя заговоры противсильных мира сего втайне, евреи наяву раболепствуют пред их жаждой наслаждений,укрывают их пороки и тем вернее влекут их на погибель.

Отсюда несомненно, чтопридёт, наконец, такой момент, когда все христианские народы уразумеют, чтооставление или изгнание еврейства, прокравшегося в их среду, — вопрос жизни исмерти для них».

Все революции мира быливыгодны для евреев, ибо «по своей практичности» этот народ неизменно переходилна сторону победителя. Даже в 1812 году, являясь поставщиками и шпионамиНаполеона, с другой же стороны, будучи главными его агентами по сбыту фальшивыхассигнаций для подрыва кредита России, евреи, как только счастье покинуловеликого императора, не замедлили изменить ему, и, например в Вильне, раненых иумирающих французов повыбрасывали прямо на мороз...

«Des crimes sihorribles doivent etre denor ces aux siecles presants et a venir!» — справедливо писал граф Сегюр.

Соблазнившись же успехами своимив дни первой французской революции, евреи уже стали устраивать бунты вплоть довосстания «сознательного» пролетариата в Москве по мере надобности.

«Nous n’avons que change desjuifs!» — с отвращением воскликнул ещё в 1848 г. Прудон.

Давно замечено, чтоиезуитские мероприятия еврейства представляются наиболее опасными для всехпрочих народов в годины тяжких испытаний судьбы, в роковые минуты их истории.Тогда именно с ужасающей полнотой обнаруживается тот факт, что евреи отнюдь несчитают их за людей, а рассматривают лишь как орудие своих целей. Справедливозаметил Моммсен, что «как сегодня, так и в древнем мире евреи неизменноявлялись действующим ферментом разложения других национальностей». «Евреинаше счастье!» — невольно воскликнул и второй современный историк Германии,Трейчке.

На самом деле, во временабедствий, в часы революций, наступлению которых евреи нередко содействовалисвоими анархическими речами и писаниями, равно как и своей хищническойпронырливостью, они же являлись и открытыми противниками существующего порядкаde facto, не отказываясь водружать красное знамя. Но едва лишь волны переворотауспокаивались, и жизнь принимала своё обычное течение, как те же сыны Иудыпокидали это знамя и начинали уверять каждого, кто хотел их слушать, в своёмпатриотизме и в своей дружбе с государством. Между тем, мы видим, чтобольшинство еврейских депутатов в парламентах пребывает во вражде сустановленным режимом и со всяким правительством.

Страна же, где возобладаютевреи, может состоять только из обманщиков и обманутых.

За неимением парламентскойтрибуны, они агитируют в этом же смысле с профессорской кафедры. Поручите евреючтение лекций по всеобщей истории, и его курс преподавания ограничится двумятемами: «Реформация» и «Революция». Дайте еврею преподавать медицину, и он«воспитает» вам целые поколения не друзей человечества, а ростовщиков сдокторскими дипломами.

Так было всегда и не моглобыть иначе.

Вся история сынов Иудыпоказывает, что они бывали то угнетателями, то угнетаемыми, но никогда незаключали мира с иноплеменниками. Едва только они перестают трепетать сами, какнемедленно же переходят в наступление с целью устрашать и порабощать других.

Никогда не ограничивались ониравноправием, а неизменно домогались захвата всех прав себе, бросая на долюгоев одни обязанности... Сродный арийскому духу идеализм, безусловно, чуждеврею, и он ненавидит его у других. При первой возможности, он насмехается надвсяческими «идеалами» или, по меньшей мере, стремится выставить их в забавномсвете. Вышучивание же наших увлечений и опереточное издевательство над самойвозвышенной деятельностью гоев — наилучшее для него торжество. А уж прикакой-нибудь грозной неудаче или в случае крушения блестяще созданной гоями, но«непрактичной» идеи, еврейство и вовсе не знает границ.

«В награду заравноправность, дарованную нами евреям,— сказал при всеобщем одобрении с парламентской трибуны известный депутатРейхеншпергер, — мы, германцы, встретили лютую вражду и преследования состороны самих же евреев. Иудейская же печать во всех сферах превзошла всякуюмеру оскорблений, нанося их нам во всеуслышание и преднамеренно сосредоточиваяпротив наших священнейших чувств и интересов».

Вот уж действительно: «Plus ie singe inonte en l’air, plus ilmontre son derricere»!

«Представителями азиатщиныв Европе, — свидетельствует в своюочередь Вармунд, — служат главным образом евреи. Как номады, ониолицетворяют собой, в отношении всего добытого оседлыми земледельцамиреволюционный принцип, являются ферментом гниения и погибели. Как семиты, онидышат ненавистью к нам, индо-германцам. Как наследники и выразители пунизма,они в себе самих заключают начало извращения свободной деятельности в рабскийтруд из-под кнута. Наконец, как возникший до нашей эры и построенный на своейнациональной исключительности узко-теократический союз, они составляют прямоеотрицание идеалов христианства».

Знаменитый Капефиг со своейстороны рассуждает так: «Сэн-симонизм и иудаизм сходны в том отношении, чтооба они допытываются счастья. Но тогда как первый в этом стремлении движетсястрастью, дышит поэзией и созидает теории, которые могли быоблагодетельствовать человечество, исключительная цель второго есть захватреального мира, спекуляция и барыш в свою личную пользу. Первый радуется приблеске золота и не прочь развить это явление природы через отражение в нёмсамых ярких солнечных лучей; второй совершенно доволен, когда ему удаётсявсунуть червонец в свой карман, отнюдь не добиваясь самоослепления его сиянием.Полновесен ли червонец, вот главный вопрос, определяющий всё дальнейшееповедение еврейства и руководящий его помыслами»!..

Да и в самой Англии евреи непользуются никакими симпатиями в среднем и высшем классах общества, а народ ихпрямо ненавидит. Чего бы не предпринимали большие евреи, как д’Израэли, Гошенили Вормс для подделки своей популярности, общественное мнение не может неубедиться, что все они, так или иначе, норовят пристроиться к деньгам или кторговым предприятиям, даже на поприще государственной службы. Так д’Израэлипрежде чем стать премьером, бывал министром трижды, но неизменно — как канцлерказначейства. Гошен пристраивался к тому же казначейству дважды. Вормс добылсебе местечко помощника статс-секретаря... колоний. В свою очередь, «маленькие»евреи собираются целыми стаями для устранения и сокрушения конкуренции англичанна всевозможных поприщах.

Примеры истории, относящиесяк изложенному, представляют такое изобилие, что не знаешь, чему отдатьпредпочтение.

Принадлежность к княжескойдружине в древней Руси не обусловливалась никакой национальностью. Дружина быласборная, разноязычная, разноверная и вполне свободная.[18] Этаглавная черта удержалась и при Андрее Боголюбским, хотя при нём дружина ужестала приобретать характер подчинённый, а вследствие укрепления на Русихристианства не имела уже и прежней религиозной свободы. Андрей охотно принималпришельцев-латинян и православных. Он любил показывать им свой великолепныйхрам Богоматери во Владимире, чтобы иноверцы видели истинное христианство икрестились. За христианские подвиги и «за обращение многих болгар и евреев»летописец всего больше и хвалит Боголюбского.

В числе этих новообращённыхнаходились два еврея: Аньбал и Ефрем Моизич (Моисеевич). Оба они принялиучастие в заговоре против князя. В пятницу, 28 июня 1174 года заговорщикисобрались в доме Кучкова зятя Петра; здесь же был и Ефрем Моизич. Совершивзатем в Боголюбове самым варварским образом убийство князя Андрея, заговорщикипредались грабежу, а тело выбросили в огород. Здесь его стерёг верный слугакняжеский, Кузьма Киевлянин. Увидя проходившего мимо княжеского ключникаАньбала (Ганнибала), Кузьма не мог удержаться от слёз.

Текст летописи: «И начаплакати над ним Кузьмище: «Господине мой, како еси не очютилъ скверныхъвороговъ своихъ?!.. Или како еси не домыслилъ победити ихъ, иногда побежаапелки поганыхъ болгаръ?..» И тако плакася. — И прииде Аньбал, ключник, Ясинродом, тот бо ключ држаще у всего дому и надо всем ему волю дал бяше. И рече,взреви нанъ, Кузьмище: «Анъбале, вороже! Сверзи ковер или что-либо подослатиили чем прикрыти Господина нашего». И рече Анъбал: «иди прочь, — мы хотимвывересчи псом!..» И рече Кузьмище: «О, еретиче! Помнишь ли, жидовине, вкоторых портех пришел бяше? Ты ныне в аксамите (бархате,) стоиши, а князь лежитнаг; но молю ти, сверзи ми что-либо!» — И сверже квер и корзно, и обвил его инесе в церковь. И рече Кузьмище: «Уже тобе, Господине, паробци твои не знают.Иногда бо еси и гость приходил из Царя-града и от иных стран, от Русская земли,если латинин и до всего христианства, и до всея погани, и рече: введете и вцерковь, и на полаты, да видят истинное христианство и крестятся, — яко же ибысть. И крести и болгаре, и жидове и вся погани. И ти больше плачют по тебе, асии ни в церковь не велят вложити!»

Посетив наше отечествогораздо позже, в царствование Василия III, Павел Иовий удостоверяет, что в еговремя русские ненавидели евреев, содрогались при одном их имени и не пускали ихк себе, как людей презренных и опасных.

Здесь необходимо заметить,что совершенно также относились к сынам Иуды в Малороссии, где население,угнетаемое поляками, бедствовало невыразимо, так как евреи учили пановвыколачиванию из «быдла» последней копейки, равно как и потому, что, снимая варенду у тех же панов деревни и сёла, израильтяне монополизировали в СветлыйПраздник печение куличей и пасох и даже «нормировали», сколько обязан купить ихкаждый крестьянин, а с другой стороны, эксплуатировали на правах арендаторасами церкви, куда без дани еврею и пойти было невозможно.

«И так производя жидовствонад христианами, на их же собственной земле, — удостоверяет Костомаров, — такуютяжкую наругу (поругание), сами, между тем, свои пейсахи отправляли свободно ипроклинали христиан и веру их в синагогах своих, на русской же земле построенных,невозбранно».

Экспертами в тирании являлисьиудеи у нас и в период татарского ига. Например, под 1321 г. летопись, поНиконову списку говорит: «Прииде из Орды в Кашин Таянчар татарин, сжидовином, с должником (откупщиком), и многу тягость учиниша Кашину».

Что же касается арендыхристианских церквей, то история показывает, что в смысле глумления над чужойрелигией евреи оставались верными себе всегда, даже в древнем Риме.

У Ювенала (сатира III, стихи13 и 14) мы читаем:

«Nunc sacri fontisnemus et delubra locantur.

Judaeis, quorumcophinus foenumque supellex!..»[19]

А что происходит всовременной Франции, где изгоняется Распятие из судебных и даже из учебныхзаведений по остроумной догадке одного из депутатов парламента, вероятно, сцелью освободить место для изваяния нового «мученика» — Дрейфуса. Церкви же,под предлогом описи имущества (чего не бывало ни в одной синагоге),профанируются евреями самым бесчестным образом, — этого, положим, мы ещё невидим в России. Но не будем обольщать себя. Время так быстро идёт вперёд, чтовозмутительные проделки еврейства со священными для нас изображениями хотя бывслед за 17 октября 1905 г. , едва ли, заставят долго ожидать себя, быть может,ещё с большим дерзновением и по всему лицу нашего отечества.

Не даром с таким неистовствомаплодировали сыны Иуды своему единоплеменнику Леону Гамбетте, заложившемуфундамент официального господства евреев во Франции, когда боевым лозунгомкагала он провозгласил: «Le clericalisme — voila l’ennemi!»

Гениальным провидениемруководствовался Петр Великий, когда, вызывая иноземцев отовсюду, он решительноисключал евреев, так как видел в них лишь «бездельных людей, которые, крометорга, ничего не привыкли предпринимать».

«Я хочу, — говорил Петр, — лучше видеть у себя народымагометанской и языческой веры, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Яискореняю зло, а не распложаю. Не будет для них в России ни торговли, нижилища, сколько они о том ни стараются и, как ближних ко мне ни подкупают».

«От врагов Христовых нежелаю интересной прибыли!» — таковабыла и резолюция Елизаветы Петровны 16 декабря 1743 г. , когда во имя благанародного она отвергла ходатайство Правительствующего Сената о разрешениибогатым иностранным евреям приезжать хотя бы на ярмарки в Малороссию.

Когда при Екатерине IIеврейству удалось оклеветать, но не подкупить Державина, оно в эпохунаполеоновских войн купило, наконец, Сперанского и с этого времени пошло вперёдк порабощению нас. Увы, это произошло уже в такой мере, что всего через одностолетие курляндский еврей Бауман в самой Москве на Немецкой улице всенародно исреди бела дня ехал с красным флагом, где была надпись: «Долой самодержавие!» ипредерзостно восклицал: «Долой Царя! Ко мне присоединяйтесь, — я ваш царь иБог!..»

Отвратительные же похороныБаума явились как бы прообразом такого нынешнего торжества кагала, когда им жеподтасованная, изменническая партия «народной свободы (?!)», воспользовавшисьдушевной простотой глубоко несчастного народа и нагло издеваясь над егобеспримерной скорбью, готовит растерзание государства, созданного его кровью ислезами, равно как все ужасы террора «сознательных пролетариев» и по жидовскомуобыкновению заранее трубит о своей победе на выборах в Государственную Думувообще, а в частности, обещает нам, русским, высокую честь иметь депутатом дажеот Москвы еврея же, но гораздо более опасного, чем Бауман.

X. Увы, не слушая наставлений всемирной истории, мы самиво всём виноваты.

Конечно, при современномсостоянии науки нам нельзя, к сожалению, восстановить картину жизни Урахалдейского и выяснить действительные мотивы переселения евреев в Палестину ужев ту, например, эпоху.

Положение вещей таково, чточем более изыскания наши проникают в ночь прошедшего, тем сильнее сгущаетсямрак, сама почва исчезает, наконец, под ногами разверзаясь в бездоннуюпропасть. Рано или поздно, а наступает заколдованный момент, когда наши взорыне различают уже ничего, кроме призраков и неясных теней. Истина насмехаетсянад самыми крайними усилиями историка и отступает всё дальше и глубже, пока нестанет вовсе недосягаемой под охраной целых легионов басен, мифов и легенд,которых наша слабая научная артиллерия уже разрушить не в силах.

Тем не менее, как заметил ещёБунез, «по той доле кривой, какая нам известна, мы можем с некоторойвероятностью определить и всю орбиту истории».

Таким образом, и в отношенииевреев у нас и до ныне ещё нет твёрдых данных, по которым возможно было быпредставить себе это племя на самой заре его существования. Но это неисключает, конечно, ни сведений о его дальнейшем пути, ни указаний отсюда наего будущее.

Само собой разумеется, что мыне станем исследовать здесь исторические судьбы евреев, как бы течение их нибыло интересно и поучительно. В дополнение ко всему изложенному для нашей целидостаточно указать хотя бы ещё некоторые моменты истории сынов Иуды, — особеннопо их же собственному свидетельству.

А.«Ты знаешь этот народ, что он буйный!» —напомнил ещё Аарон Моисею (Исх., XXXII, 22).

Господь сказал Моисею: «Скажисынам Израилевым — вы народ жестоковыйный» (Исх., ХХХIII,5).

«Не дети ли выпреступления, семя лжи, разжимаемые похотью к идолам, под каждым ветвистымдеревом, закалывающие детей при ручьях, между расселинами скал?» (Исайи LVII, 4 и 5).

«И прилепился Израиль кВаал-Фегору,[20] ивоспламенился гнев Господен на Израиля» (Числ, XXV, 3).

Б. «В то время, как закон был ниспослан на горе Синае,при раскатах грома, — говорил Гиббон,[21] — и как волны океанаи течения планет были приостанавливаемы в защиту израильтян, а мирские наградыи наказания были прямыми последствиями их неповиновения, они постоянновосставали против очевидного величия их Божественного Монарха, ставили идоловразличных наций в святилище Иеговы и даже перенимали фантастические обряды,совершавшиеся в палатках арабов или в городах Финикии».

Безрассудная гордыня,ненасытное корыстолюбие и раболепие перед самыми низменными страстями своимиявлялись основными качествами еврейства ещё в те времена, когда ни о какомвредном на него влиянии других народов не могло быть и речи.

Независимо от сего,пророческие книги и само Пятикнижие Моисея исполнены такого негодования противбезнравственности и нечестия Израиля и представляют столь вдохновенные образыего растления, что их свидетельство, помимо всяких научных изысканий, само посебе убеждает в плачевном характере этого народа, с незапамятных времён егоистории.

В. В ханаанском периоде своей жизни евреи впервыестолкнулись с арийцами, филистимлянами — отраслью пеластов и сразу же начали сними войну, длившуюся веками, но почти неизменно выражавшуюся в унижениях ипозоре евреев. Наряду с этим, постоянно колеблясь между Ассуром (царствомассирийским) и Мицраимом (Египтом), сыны Израиля то и дело переходили с однойстороны на другую, а потому не могли иметь ни друзей, ни верных покровителей.Мы видим кроме того непрерывные войны евреев с близкими и дальними, сильными ислабыми пародами, выразившиеся в том, что, как уже было нами замечено, изтысячи четырёхсот лет своего политического существования, сыны Израиля провелитысячи лет в рабстве.

Г. Причина этого факта лежит главным образом в характересамих же евреев. Достаточно известны жестокости, содеянные ими во времязавоевания ханаанской земли и притом нередко изменническим образом (например вСихеме, Иерехоне и др. местах); бесконечные внутренние смуты, доходившие доистребления массами своих же единоплеменников (например, в коленах Вениамина,Манассии и Ефрема); человеческие жертвоприношения (например, совершенные дажецарями Ахазом, Манассией и другими; постоянный возврат то к поклонению золотомутельцу, то к той кровавой грязи семитических религий, которая не имеет ничегосебе подобного в истории; задорные и безосновательные распри царствизраильского и иудейского между собой и с соседями; отсутствие патриотизма,доходившее до того, что в грозную и роковую годину осады Иерусалима Титом,еврейский гарнизон был раздираем междоусобицей трёх враждебных друг другупартий. Элеазар со своими солдатами занимал вершину горы Мориа и центр храма;Иоанн из Гисхалы стоял за первой храмовой оградой, и, наконец, Симон командовал10.000 разбойников-евреев и 5.000 головорезов-иудеяни на горе Сионе. Уничтожаядруг друга, все они, кроме того совершали отвратительнейшие злодеяния надсамими жителями Иерусалима.

Д. «В Египет при иноземном фараоне Афобисе евреи пришливо время порабощения страны Гиксами (нечто вроде татарского ига в России) и приних же устроились. Иосиф поселил отца и братьев своих в Гесеме или Рамзесе,т.е. в лучшем месте земли египетской, где и дал им владения, снабжая отца ибратьев и весь дом отца хлебом по потребностям каждого семейства. А между тем,хлеба не было по всей земле. Собрал Иосиф за хлеб сперва всё серебро, какоебыло в земле египетской и земле ханаанской, изнурённых от голода. Затем скупилИосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый своёполе, ибо голод одолевал их, а народ сделал он рабами от одного конца Египта додругого. И жили сыны Израиля в земле Гесем, и владели они ею, и плодились, ивесьма умножались. Фараон же, ещё раньше, поставил Иосифа над всей землёйегипетской, а он себя (увы!) стал называть отцом фараона» (Бытие XLI, 40, 41,44, 48, 49, 54-57; XLVII, II, 13,14, 20, 21 и 27; XLV, 8).

Но сами египтяне смотрелииначе. «И подали ему (Иосифу, кушанье) особо, и им (отцу ибратьям Иосифа) особо, и египтяне не могут есть с евреями, потому что это —мерзость для египтян» (Бытие, XLIII, 32).

Вообще же говоря, положениестановилось таким, что и само еврейство не обманывалось в отношении результата.

«По действию руки крепкой,он (фараон) даже выгонит их (евреев) из земли своей» (Исх., VI, 1).

«Пришло евреев 66 душмужского пола, а через 430 лет, по изгнании Гиксов Амосом 1 при национальномфараоне Манефте их вышло 600.000 мужчин, кроме детей» (Бытие, XLVI, 26; Исх., XII, 37),

Выходя же из Египта, когдафараон, с поспешностью, стал гнать их евреи выманили такое количество серебра изолото, что обобрали египтян (об этом говорится трижды: Исх., III, 20-22; XI,1-3; XII, 35 и 36).

«И ушли евреи с большимимуществом» (Бытие, XV, 14).

«Приносили ли вы Мнежертвы и хлебные дары в пустыне в течение сорока лет, дом Израилев? Вы носилискинию Молохову и звезду бога вашего Рефмана.[22] — изображения, которые вы сделалидля себя» (Амос, V, 26 и 27).

Е. Убеждение древних авторов было именно таково, чтоевреи были изгнаны из Египта в качестве зараженных проказой (Манефон, Херемон,Гекатей, Диодор Силицийский, Лизамах, Тацит и Юстин). Язвы в пахах (нечто вродебубонной чумы) как особая болезнь, которой евреи страдали в пустыне, называлисьу египтян «саббатозим», откуда, по странному, впрочем, мнению Аполония Молона иПосидония, могло произойти и само название субботы.

«Сыновья Иуды делают злоепред очами Моими, — говорит Господь, — Поставили мерзости свои в доме, надкоторым наречено имя Моё, чтобы осквернить его. И устроили высоты Тофета вдолине сыновей Енномовых, чтобы сжигать сыновей своих и дочерей своих в огне» (Иеремии, VII, 30 и 31).

«И устроили высоты Ваалу,чтобы сжигать сыновей своих огнем во всесожжение Ваалу, чего Я не повелевал ине говорил, и что на мысль не приходило Мне» (Иеремии, XIX, 5).

«Устроили капища Ваалу вдолине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерейсвоих в честь Молоху, чего Я не повелевал им, и Мне на ум не приходило, чтобыони делали эту мерзость, вводя в грех Иуду» (Иеремии, XXXII, 35).

Вдумываясь в указанные имногие другие тексты этого рода, нельзя, наконец, не привести и тех, на которыессылался ещё Вольтер, отрицая, чтобы нечто подобное было запрещяемо какому-либоиному народу, кроме евреев.

«Наготы отца твоего инаготы матери твоей не открывай. Она мать твоя, не открывай наготы её» (Левит, XVIII, 7).

«Не вноси платы блудницы ицены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету, ибо то и другое естьмерзость пред Господом Богом твоим»(Втор., XXIII, 18).

Здесь, несомненно, говоритсяо псах. Какую роль они играли в ритуальной проституции (например, в капищахВаал-Фегора), — предоставляется сообразить читателю. В еврейском же текстеупотреблено слово келэб (множ. — келабим); оно равнозначно слову кадеш (иликадош, множественное — кадошим).

На острове Кипр, близЛарнаки, была найдена в 1879 году финикийская надпись, содержанием которойявляется месячный отчёт храма Астарты, где показан доход ритуальных куртизанок,а также мужчин, обозначенных термином «келабим», т.е. «собаки»...

Зная изложенное и принимая вовнимание, что большинство терминов в ритуал масонства взяты из древнееврейскогоязыка (с финикийским он чрезвычайно близок, это, собственно, два наречия одногоязыка), мы поймём всю прелесть «рыцаря-кадета» как почётное наименование 30-йступени масонского табеля о рангах...

А ведь «рыцари кадошим» — этонечто подобное жандармам-вешателям приснопамятного «ржонда народовэго»,насаждавшим республиканскую «свободу» Полыни в 1863 году.

Ж. Независимо от соображений мистических (направленных кпочитанию мужского и женского детородных божеств), которыми руководствовалисьжрецы — заклинатели, подзадоривая своих «подвижников» и «подвижниц» кнеистовому распутству, эти жрецы не могли не понимать, какие преимущества даётим развращение человеческого стада, униженного и оскотиненного всякого родапороками. И мы действительно видим гигантский расцвет ритуальной проституциинаряду с чудовищным принесением в жертву людей, благодаря двойственному иповсеместному верованию в то, что человеческая кровь — единственный напиток,способный ублажить разъярённое божество, и что вообще все существа другогомира, — боги, демоны, равно как души умерших, алчут и жаждут именно крови...

Таким образом, мистериидревности, куда столь горделиво приурочивают себя многие из современных тайныхобществ, запятнаны с трёх сторон, в самой глубине своей: чародейство лишает ихразума, распутство позорит, а человеческие жертвоприношения ставят ниже скотов,даже ниже волков, потому что и волки не пожирают друг друга.

З. В Вавилонии как при Набу-Куддур-Уссуре(Навуходоноссоре), так и впоследствии еврейству жилось прекрасно. Этоудостоверяется не только самими же евреями (напр., весьма авторитетным, бывшиммосковским раввином Минором в его руководстве для еврейских училищ), но итакими фактами, как усвоение сынами Иуды вавилонской культуры и дажехалдейского языка или как отказ тогдашних Гинцбургов, Поляковых, Эфруси,Перрейр и Ротшильдов возвратиться в Иерусалим, вследствие чего, например, сЗаровавелем ушли туда лишь немногие из низших классов народа, или, наконец, какпребывание центра тяжести еврейского именно в Вавилонии даже тысячу лет спустя.Причём и действующий доныне кодекс евреев, вавилонский талмуд, был составлен втой же Вавилонии трудами академий в Соре, Пумбедидте и Негардее...

Особенно же яркимдоказательством, согласно талмуду, является исключительность того положения,которое занимал Даниил не только при дворе Навуходоноссора, но и при царяхВалтассаре, Астиаге, Дарий и Кире (сравни: Дан. II, 48; V, II; VI, 2 и 3; XI,1; XIV, 1 и 2). Переименовав Даниила также в Валтассара (Дан. 1, 7), начальникевнухов Асфеназ представил его Навуходоноссору, который вскоре убедился, чтоДаниил в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов во всём царстве, а потому ивозвысил его над мудрецами вавилонскими (Дан. II, 48). Об этом, несколько позженапоминала жена Валтассара (Дан. 1, 7), начальник евнухов, Асфеназ, представилего Навуходоноссору, который вскоре убедился, что Даниил в десять раз выше всехтайноведцев и волхвов — во всём царстве, а потому и возвысил его над мудрецамивавилонскими (Дан. II, 48). Об этом, несколько позже, напоминала жена царяВалтассара, рекомендуя Даниила как главу тайноведцев, обаятелей, халдеев игадателей (хезадим, меккасфим, газрим, хартумим, гаканим и айшафим).

Нельзя не заметить далее, чтов талмуде как Иосифу, так и Даниилу воздаётся честь не за государственныезаслуги перед странами, их возвеличившими, а именно и единственно за толкованиеснов и загадок или за предсказания (сравни: Бытие, XL, 4-23; XLI, 15-45; Дан.IV, 1-30 и V 5-29), равно как и за то, что всякий раз после этого следовалокакое-нибудь чрезвычайное бедствие в стране: страшный голод при фараоне,превращение царя Навуходоноссора в травоядное животное или, наконец, смертьсамого царя Валтассара, как только была разгадана надпись «мене, мене, текель,упарсин» (Бытие XLI 54; XLVII, 14-21; Дан. IV, 5; V 29 и 30).

Между тем, гадания ипрорицательство запрещены Пятикнижием (Исх., XXII; Втор., XVIII, 10 и др.).

Валтассар, царь Халдейский,был убит в ту самую ночь, когда по его повелению, облекли Даниила в багряницу,возложили золотую цепь на шею его и провозгласили третьим властелином в царстве(Дан. V, 29 и 30). Тем не менее, победитель Валтассара, Кир, являлся в глазахевреев помазанником Божием (Исаии, XLV, 1).

И. Ещё смолоду положил Даниил в сердце своём неоскверняться яствами со стола царского и вином, какое пьёт царь, а потому (ещёпри Навуходоноссоре) просил начальника евнухов Асфеназа о том, чтобы неоскверняться ему (Дан., 1, 8).

«Я ненавижу славубеззаконных и гнушаюсь ложа необрезанных и всякого иноплеменника», — заявлял, в свою очередь Мардохей, запретив,однако, Эсфирь сознаваться царю Артаксерксу в том, что она еврейка (Эсф. IV, 17и II, 20).

Наряду с изложенным, этот,последний, факт является знаменательной иллюстрацией и к следующему. «Отличающийсяу нас мудростью, доказавший твёрдую верность и получивший вторую честь по царе,Аман», пишет Артаксеркс в своём указе, «объяснял нам, что есть один народ — иудеи,разбросанные и рассеянные между народами по всем областям царства твоего.Законы иудеев отличны от законов всех народов, а твоих законов они невыполняют, и царю не следует так оставлять их. В племенах вселенной замешалсяодин враждебный народ, по законам своим противный всякому народу, постояннопренебрегающий царскими повелениями, дабы не могло устроиться совершаемое намисоуправление. Только этот народ всегда противится всякому человеку. Ведёт образжизни, чуждый законам и, противясь нашим действиям, совершает величайшиезлодеяния, чтобы царство наше не достигало благоденствия» (См. Талмуд,трактат Мегилла, и кн. Эсфирь III, 8 и 13).

Хотя это происходило в Vстолетии до Р.Х., однако, ничего другого нельзя было бы сказать и сегодня.Припомним ужасы еврейского неистовства вслед за манифестом 17 октября 1905 г. ,равно как и тот факт, что подвергались уголовному преследованию отнюдь неевреи, а именно горемычные русские люди, которые не вытерпели беспримерныхоскорблений, наносимых кагалом. Тем не менее, как и ныне, евреи в те временанеизменно успевали всё обращать в свою пользу.

Они убили Амана и десять егосыновей, равно как ещё триста и ещё пятьсот человек в престольном городе Сузах,а затем семьдесят пять тысяч сильных врагов своих в 127 провинциях Персии.Евреи нагнали холоду на самих «исполнителей дел царских, областеначальников исатрапов». Наконец, они роскошно и торжественно отпраздновали свою победу втечение трёх дней как в столице, так и по всему персидскому государству.Радость же свою и пиршества они тогда же постановили праздновать и во всевремена.

Сюда относится самый весёлыйиз их праздников — «Пурим» (в 1906 г. он пришелся на 23, 26 и 27 февраля),когда сыны Иуды приходят в положительное сумасшествие от мстительности излорадства, проклинают Амана, осмеивают и истребляют его изображения всячески иучат тому же своих детей, а Мардохея восхваляют и превозносят. В эти дникагальной «масленицы» еврей обязан напиваться пьяным и притом настолько, чтобыне быть в состоянии сосчитать пальцев на руке и не различать возгласов:«Проклят Аман и благословлен Мардохей!» от «Благословен Аман и проклятМардохей!»...

Два средства направлены былик достижению цели: политический донос Мардохея на евнухов Гаваеу и Фарру, ирекомендация Мардохеем же своей племянницы Эсфири царю Артаксерксу, когда тотразгневался на свою мужественную и благородную жену-красавицу Астин,отказавшуюся явиться, как мать родила, по требованию супруга, обезумевшегопосле кутежа в течение 180 дней. (Трактат Мегилла и кн. Эсфирь 1, 1, 10-1, II,5-23; VI, 2-14; VII, 6-10; VIII, 5, 9-11,17; IX, 3-5, 10, 12-32).

«Мардохей же стал вторымпо царе Артаксерксе и великим у иудеев, и любимым у множества братьев своих,ибо искал добра народу своему и говорил во благо племени своего» (Эсф. X, 3).

Имея на своей стороне богатыхи влиятельных царедворцев, да и саму Эсфирь, представительство Израиля вовремяуспело вывести из кабинета Артаксеркса царский указ, которому иудейство обязаносвоим существованием до сего дня. Мы говорим о грамоте, с которой Артаксеркс(459 г. до Р.Х.) отправил Эздру в Иудею (Брафман, — «Книга кагала»).

Достойно, впрочем, внимая,что ни Эздра, ни Несмия о Мардохее и Эсфири не упоминают вовсе.

Несмотря на это, сыны Иудыпоспешили изменить персам для греков, как изменили вавилонянам для персов, иперешли на сторону Александра Македонского, лишь только он стал сокрушатьДария.

Вглядываясь же в роль«Пурима» на сцене истории, мы едва ли могли бы отрешаться от мыслей, которыеобразом действий евреев были внушены уже египетскому царю Птоломею Филопатору(ум. в 204 г. до Р.Х.). «Видя, как эти негодные люди, никогда не оставляющиесвоего безумия, противятся даже царям — своим благодетелям и не хотят исполнятьничего справедливою; как, напыщенные своей гордостью и по сродному себе злонравию,они отвергают доброе и склоняются к худому; как согласно и тайно они с крайнейжестокостью преследуют всякого из своей среды, кто осмелится выйти за пределыеврейского эгоизма, Птоломей не мог в действительности не опасаться того, что вслучае смут или войны неприязненные замыслы евреев проявятся открыто и что влице этих нечестивцев, как он их называл, ещё придется встретить предателей исвирепых врагов» (3 кн. Маккав. III, 11-14 и 16-19; VII, 10, 12, 13, 18 и19).

Чего, казалось бы, возможнобыло достигнуть еврейству от Птоломея Филопатора? Между тем, мы видим, что и вIII столетии, как и в XVII до Р.Х. (при Иосифе), сыны Иуды приобрели в Египтебольшую, чем прежде силу и славу и сделались страшными для врагов своих (3-якн. Маккав., VII, 18).

Й. Насколько прав был, однако, Птоломей Филопатор — этовидно и через много столетий, когда, несмотря на громадные преимущества, аследовательно и огромные богатства, дарованные правительством черезпредоставление Альфонсу Ротшильду аренды французского государственного банка,несмотря даже на чрезвычайные у него запасы в металлах и билетах, означенныйбанк, сообща командуемый внуками Мейера Амшеля Ротшильда, за время войны 1870года упорно отказывал французскому народу в кредите, хотя видел его на краюпогибели. Во весь период, когда, оказав поддержку Франции, он мог бы повредитьПруссии, банк для правителей побежденной страны оставался закрытым. В течениесамых тяжёлых месяцев войны банк преследовал одну цель — парализоватьсопротивление Франции и принудить её за недостатком средств к заключению мира(см. Edouard Demachy — «Les Rotsschilds» и «Banque de France»).

«L’annee terrible» разорилвсех: сельских хозяев, купцов, промышленников, народ и государство. Дляакционеров же «Banque de France» этот самый год оказался беспримерным побарышам за всё время своего существования: он дал чистого дохода 150.000.000франков или 80% на складочный капитал!..

С другой стороны, тогда жедвоюродный брат Альфонса Ротшильда, Лионель, сын «мудрого» Натана Ротшильда,доставлял Пруссии, а затем и Германии все необходимые для войны деньги, азатем, в 1871/2 годах, состоял казначеем Германии при уплате Францией5.000.000.000 франков контрибуции, которую от имени побежденной вносилпобедительнице тот же Альфонс Ротшильд, разумеется, не забывавший ни о себе, нио своих единоплеменниках.

За доказательствами ходитьнедалеко. Назовем хотя бы операции «Еврейско-Китайского Банка» на маньчжурскомтеатре войны: в Японии, Порт-Артуре, Шанхае и других местах. В свою очередь,наше «annee terrible» навеки останется в памяти русского народа, заливая стыдомего лицо и вызывая кровавые слёзы печали. «Еврейский» же Банк получил за товремя невиданные доселе барыши — 9.000.000 рублей, из коих одним директорамприходится каждому по 80.000 рублей.

Какой ещё такой «ЕврейскийБанк», — спросит читатель?.. Ну, да «Русско-Китайский», всеконечно...

Да и разве примеры этого родаисключительны?..

Ясно, стало быть, почему вдревности дохристианской нет ни одного автора, греческого или латинского,который отзывался бы о евреях симпатично.

Резюмируя же до известнойстепени взгляды древних, Тацит об «избранном» народе, между прочим, говорит:

«Dum Assyriospenes Medosque et Oersas Oriens fuit despectissima pars servientium».

«Judaeorum mosabsurdus sordidusque».

«Profana illicomnia quae apud nos sacra, rursum concessa apud il-los quae nobis incesta».

«Projectissima adlibidinern gens. Inter se nihil illicitum».

«Adversus omnesalios hostile odium».

В свою очередь, как бымотивируя знаменитое изречение Катона «praeterea censeo Carthaginern essedelendam!», Тит Ливий так характеризует Ганнибала:

«Jnhumanacrudelitas; perfidia pilisquam punica; nihil veri, nihil sancti; nullumjusjurandum; nullus deum metus et nulla religio!»

Карфагеняне же были выходцамииз Финикии, а финикияне — близкие родственники евреям. «Cretenses[23] semper mendaces, malae bestiae», —поясняет Тит Ливий.

«Евреи, — удостоверяет, в свою очередь, учитель ЦицеронаАполлоний Молон, — враги остальных народов; они ничего не изобрели полезногои звероподобны». «Они самые злые из всех людей!» — дополняет Посидоний.

Называя Иерусалим «публичнымдомом, чудовищным вертепом разбойников и убийц», Иосиф Флавий утверждает,что «если бы римляне пощадили этот отверженный город, то Иерусалим погиб быот землетрясения или же подобно Содому, потому что пороки Иерусалимапревосходили пороки Содома». Согласно с Флавием, говорят Цицерон и Тацит:

Первый, — «не бывалотакого злодея, который не нашёл бы себе убежища в Иерусалиме» (nampervicacissimus quisque illuc perfugerat).

Второй, рассуждая о причинах,вызвавших необходимость участия в осаде Иерусалима лучших легионов римскойармии и таких полководцев, как Веспасиан и Тит, свидетельствует, что «укрепленияназванного города были воздвигнуты с этой несокрушимой силой как бы впредвидении последствий той ненависти, которую сами же евреи в среде окружавшихнародов созидали веками».

К. В Рим евреи проникли около 139 г. до Р.Х., приконсулах Попилии Лоне и Кае Кальпурнии, если верить Валерию Максиму. Во всякомслучае, они там быстро освоились и, по обыкновению, стали стремиться кгосподству, как это видно даже из речи Цицерона за Флакка. Судить же о том,чего могли ожидать от них римляне, можно хотя бы по следующим аккордам в той жеречи:

«Ещё когда Иерусалим былнезависим, а евреи жили в мире с нами, и тогда уже их обряды и понятия былимало достойны величия нашего имени, блеска нашей державы и учреждений нашихпредков. Насколько же они стали невыносимее теперь, когда, подняв против насоружие, это презренное племя раскрыло свои истинные чувства в отношенииреспублики, и когда, благодаря милости бессмертных богов, мы его сокрушили,изгнали из отечества и обратили в рабство».

Не встречая никакихограничений, евреи имели, очевидно, полную возможность обосноваться в самомРиме и захватить здесь властное положение. Частью, — в качестве банкиров илиагентов по откупам всаднического сословия в провинциях; частью, — в ролиобладателей халдейских тайн, волхвования и чернокнижия: частью, — как факторы исводники, частью, в звании политиканов, направляющих выборы и народныеголосования. Они влияли на римскую аристократию и сильных мира сего вообще.Наряду с этим беспорядки на самом форуме Рима и восстания рабов в Сицилии иИталии, происходившие нередко по подстрекательству тех же евреев, убеждают, чтоим не чужды были и низшие классы народа.

Жонглирование либеральными ианархическими идеями приносило евреям и тогда уже не меньше выгод, чем военныеподряды, спаивание народа в кабаках, ростовщичество и публичный разврат.

С другой стороны, непрерывныеразбои в Палестине и организованные шайки тайных убийц, вроде тех, которымирасполагали рабби бен-Акиба или кровожадный лжемессия Бар-Кохеба, переполняличашу римского терпения и помимо всего, указанного выше. Постоянные же революциив Иерусалиме, потрясавшие самые основы империи и вызывавшие иногда напряжениелучших её сил, достаточно мотивируют приказ по армии, отданный Титом. Мудреноли, что по окончании осады Иерусалима, стоившей римлянам необыкновенных жертв истрашных усилий, этот гуманный полководец, хотя и был очарован прелестямиеврейки Береники, не мог, однако, не воздать своим войскам должной чести,говоря: «Вы победили самый жестокий, мятежный и коварный народ!»

На пути из глубины времён к мракусредних веков мы с изумлением встречаем ту величественную эпоху, когда, почудному выражению Саллюстия, капитолийский ореол парил над вселенной,распределяя в ней скипетры и порфиры. Сцена римской империи представляла такоероскошное поле для государственного опыта и столь необъятные горизонтыполитического умозрения, каких мы не видим в новой истории человечества и впараллель с которыми едва ли может стать пресловутое всемирное торгашествоВеликобритании, сколько бы у неё ни заводилось жидов-министров.

Л. Вдумываясь в историю Рима, мы должны признать, что,если Франция служит почвой для культивирования разнообразнейших политическихтеорий в среде одного и того же народа, то сфера римского владычествапредставляла обратный пример подведения самых различных народностей под один итот же государственный принцип. Результаты деятельности евреев во Франции мыхорошо знаем. Поэтому чрезвычайно интересно сопоставить с ними данные о судьбахИзраиля в Риме. Такое сопоставление для нас, русских, тем поучительнее,особенно в данную минуту, что эксперименты, производившиеся по отношению кевреям на столь обширной территории, как подвластная Риму, имеют прежде всегодля России цену самых лучших практических указаний в виду аналогии тогдашних исовременных условий испытуемого пространства, населённого евреями, и по самоймногочисленности неизменно бунтующих сынов Иуды там и здесь, тогда и теперь.

Вспомним, что вслед заисчезновением вавилоно-ассирийского царства и но уничтожении Тира АлександромВеликим, а Карфагена Сципионом Африканским Иудея предстала взорам римлян какединственное для них ещё заметное олицетворение семитической расы. Царствопарфянское, где евреи играли видную роль, и где римские легионы не разпереживали столь горькие разочарования, могло убедить Рим ещё раз лишь в том,что и с еврейством необходимо свести счёты. Именно у парфенян сыны Иуды«возвысились», если так можно выразиться, до оперетки в злодействе. Два брата —евреи Анилей и Азиней, подмастерья ткача, прогнанные хозяином, собирают шайку разбойников,наносят поражение войскам парфянского царя и принуждают его войти с ними впереговоры. Будучи призваны ко двору, они втираются в доверие, осыпаютсящедротами, делаются временщиками и в течение пятнадцати лет угнетаютМесопатамию с редким даже для евреев жестокосердием и алчностью.[24]

Бесспорно, что Рим был оченьтерпелив по отношению к евреям и не по их заслугам многомилостив.

Невероятные злодейства,которые совершались детьми Иуды в периоды их бесконечных восстаний, вызывали,правда, надлежащие репрессалии, но затем жизнь шла опять своим чередом. Римскаявласть, может быть, слишком долго оставляла евреям не только полное общинноесамоуправление, но даже их собственных царей. Уважение Рима к их религиипростиралось до того, что им разрешалось убивать всякого иноверца, которыйперешагнёт за известную черту в ограде иерусалимского храма, и что, не в примерпрочим народам, римские войска, вступая в Иерусалим, покрывали чехлами орлысвоих знамён, дабы не возбуждать понапрасну дикого фанатизма евреев.

Император Август благоволил кИроду I, основателю новой еврейской династии. Жена Нерона, Поппея, былаблагочестива, как свидетельствует Иосиф Флавий, т.е. иудействовала. АлександрСевер гордился званием архисинагога. Клавдий всячески покровительствовал ИродуАгриппе. Гелиогабал был обрезан. Любимейший сверстник в детстве и собутыльник вюности Каракалы был чистокровный еврей. Римский губернатор Иудеи, ТиберийАлександр, именовавший себя язычником, но не позабывший награбленным серебром изолотом покрыть ворота иерусалимского храма, был заклятый еврей. ЮлианОтступник собирался возобновить и сам храм и т.д., и т.д. — Roma cave tibi!.

Тем не менее, Антонин Пий,может быть, единственный цезарь, которому анналы синагоги воздают хвалу. Нотогда как римский мир восторгался в этом преемнике Адриана доблестями Тита исправедливостью Нумы, евреи восхваляли Антонина исключительно за егопреследования христиан да ещё за то, что он яко бы сам подвергся обрезанию.[25] Они даже приписывают ему, что ужесовсем нелепо, долю участия в составлении первой части талмуда — Мишны.[26]

Можно было бы продолжатьизложение факторов этого рода на многих страницах, но и сказанного довольно,чтобы уразуметь переворот, наконец, совершившийся в еврейской политике Рима, азатем и Византии.

«En general, Rome rendait entolerance се qu’elle recevait en sou-mission», — удостоверяет Шампаньи, но вотношении евреев никакая снисходительность не была возможна.

И Рим не выдержал!

Наиболее суровыми для Израиляоказались царствования Адриана, Траяна, Кая Калигулы, Клавдия, Юстиниана иГераклия. Кодексы же Феодосия и Юстиниана содержат ряд весьма строгих мер кобузданию евреев, хотя, к сожалению, здесь, как и в разных иныхзаконодательствах, не замечается последовательности. Интриги, подкуп, ренегатыи женщины открывали евреям тогда, как и в наши дни, возможность не толькосмягчать применение надлежащих распоряжений, но и получать новые узаконения прямообратного характера.

При Кае Калигуле жителиАлександрии отправили с Аппионом во главе депутацию в Рим умолять о защите ихот еврейского хищничества. Несмотря на то, что эта мольба вызывалась глубокоубедительными фактами, сыны Израиля не затруднились командировать другуюдепутацию, от себя под главенством Филона просить о расширении своих прав.Такая impudentia Judaeorum потерпела, разумеется, жалкое фиаско, но она яркосвидетельствует о том, как «скромны» евреи!..

Узнав о бесчеловечных казняхИрода в среде его же собственной семьи, император Август сказал, что «у этогостарого еврейского деспота он бы охотнее согласился быть поросёнком на дворе,чем сыном».

С другой стороны, мы знаем,что евреи всегда являлись бесчеловечными в преследовании своих врагов, а вособенности христиан. Чтобы не ходить за другими примерами, вспомним о «живыхсветочах Нерона» и сопоставим эту чудовищную забаву с тем несомненным фактом,что именно евреи окружали Нерона, и что он питал к ним весьма подозрительнуюнежность.

«Чувство человеколюбиявозмущается, — говорит Гиббон, — в особенности, при чтении рассказов обомерзительных жестокостях, учинённых евреями в городах Египта, Кипра и Кирены,где они под видом дружбы предательским образом употребили во зло довериетуземных жителей, отчего мы и склонны одобрять римские легионы, суровоотомстившие расе фанатиков, которая вследствие своих варварских илегкомысленных предрассудков сделалась непримиримым врагом не только римскогоправительства, а и всего человеческого рода. В Кирене они умертвили 220.000, наКипре — 240.000 греков-христиан, в Египте — огромное число жителей. Многие изэтих злополучных жертв были распиливаемы надвое согласно с прецедентом, которыйбыл санкционирован примером Давида. Победоносные иудеи пожирали мясо несчастных,лизали их кровь и опоясывали себя их внутренностями!»...

Однако, всегодостопримечательнее факт, что сыны Иуды, по-видимому, рассчитывали обманутьримлян и под предлогом преследования христиан надеялись усыпить бдительностьримских властей с целью разлить огонь революции на огромном пространстве и вобщем крушении достигнуть независимости Иудеи.

Если это не удалось во IIвеке, то едва ли не удастся в XX по Р.Х. Вдумайтесь в то, что ныне происходит вРоссии, которую «равноправное» еврейство не замедлит, по-видимому, обратить вновую Иудею. Разве не евреи уже взялись показать нам — что такое «народнаясвобода»?!..

В своё время император Адрианне оставил жидов без наказания. За период подавления бунта (132-135 года Р.Х.),580.000 из них погибло от меча и, сверх того, бесчисленное множество от голода,болезней и пожаров.[27] Независимо от сего, Адрианокончательно выгнал их из Палестины.

И что же?.. Не следуетзабывать, что залитое при Адриане целыми потоками еврейской крови озверелоевосстание Бар-Кохебы совпадает с грозным моментом наибольшего расцветаталмудизма в еврействе...

Naturam expellesfurca, lamen usque recurret!

«Если недостатки римскогопровинциального управления республиканской эпохи были в самом деле вопиющими,то столь же несомненны и грандиозные результаты, достигнутые благодарясущественным улучшениям, которые в эту отрасль администрации были внесеныИмперией. С учреждением принципата водворяются периоды постепенноусиливающегося в течение 200 лет процветания Галлии и Испании, Греции. МалойАзии и Сирии, Египта и бывшей Карфагенской территории. Запад быстро и прочнолатинизируется. Греко-Восточный мир пользуется обильными привилегиями. Всюдугосподствует мир и порядок, всюду растет благосостояние и довольство римскимправительством, всюду последнее свою задачу поняло, стало быть, правильно ивыполнило её искусно.

Только в одной стране всеусилия Рима ввести целесообразный режим оказались неуспешными, только с однимнародом справиться нормальными способами римлянам не удалось. Этой страной былаПалестина, этим народом были евреи.

На евреях Рим перепробовалчуть ли не все мыслимые формы международных и правительственных отношений, — отдружественного нейтралитета до грубого милитаризма и, в конце концов, былприведён к убеждению в необходимости разрушить Иерусалим и выселить жителей изих родины».[28]

Иными словами, вековой опыт иприродная политическая мудрость не подсказали римлянам иного решения еврейскоговопроса, чем то, к которому некогда вынуждены были прибегнуть Салмонассар иНавуходоноссор.

Римляне были правы.

Если от их эпохи мы обратимсяк нынешним событиям, особенно во Франции, то увидим, например, что впроконсулат Вальдека Руссо, воспитанника духовной семинарии в Нанте,оказавшегося впоследствии отступником и еврейским адвокатом, франкмасоныобъединились с евреями именно в столь опасном для французского народа деле,каким был процесс Дрейфуса. Масоны, как для непосвящённых это ни странно,придавали делу чрезвычайную важность ради собственных целей в такой мере, чтоеврей, гроссмейстер масонских лож Натан, одним из первых горячо приветствовалжену Дрейфуса по случаю его помилования другим ставленником союза еврейства смасонством — Лубэ. Сам же доклад о помиловании вслед за неудачей крайних усилийдобиться оправдательного приговора в Ренне был представлен, как известно,военным министром Галифэ — в свою очередь, евреем и масоном. Дальше мы увидим,что эротические обряды современного масонства были установлены евреем жекаббалистом Элиасом Ашмолем подобно тому, как прообраз учения лож заключается впервоисходном мифе гностицизма, который, excusez dii pen, в одном из публичныхдомов Тира измышлен был Симоном Волхвом, в свою очередь иудействовавшим.

В упомянутый изменническийпозор терзания Франции наклонность к еврейству масона Руссо до некоторойстепени напоминает Юлиана Отступника, собиравшегося восстановить иерусалимскийхрам и свирепо преследовавшего христиан по наущению интеллигенции или, по тогдашнему,софистов, равно как всевозможных еретиков и членов тайных обществ, главным жеобразом, — евреев.

Проницательный взгляд этогонаглого и в коварстве искусного царя (ср. Дан. VIII, 23) быстро распознал всынах Иуды лучших союзников, давно изощрившихся в той потаенной, беспрерывной,необъявленной, но тем более действительной и предательской войне, которую ониведут против христиан. «Как их природная дерзость, так и вековая ненависть, —свидетельствует Григорий Назианзин, — одинаково намечали в евреях естественныхпособников Юлиана...»

Означенные факты вновьпоказывают, что не одно чувство справедливого возмездия, а собственная злобаиудеев увлекает их на преследования веры Христовой всякий раз, когдапредставляется к тому возможность.

М. В долготерпении своём до того дня, когда чашастраданий, причиняемых евреями, воистину переполняется на пути веков, христианепосле смерти тирана-отступника, беспримерно оскорбляемые «избранным народом»,не направляли, однако, на него никаких репрессалий. «Даже более того, — какудостоверяет святой Амвросий, — наши храмы были сожигаемы евреями в Палестине,и ничто нам не было возвращено ими, да мы и не требовали, хотя могли».

Но вот наступил 615 год(после Р.Х.), и роли ещё раз переменились.

Теперь христианам сызнова пришлосьоказаться во власти евреев. Амедей Тьерри, беспристрастный историк,рассказывает нам, как сыны Иуды оценили добродушие христианское:

«615 год был предуказанперсами как последний для христиан на всём пространстве Палестины. Идействительно, в конце мая грозная армия под начальством Румизана, по прозваниюШархавбара, т.е. королевского вепря, — генерала способного, но бесчеловечного,и союзника-царя Хозроя ринулась на Галилею и пронеслась по обоим берегамИордана..., не оставляя ничего, кроме залитых кровью развалин. Между тем,значительное население христиан ютилось в этих местах, освященных проповедьюЕвангелия...

После разгрома и уничтожениядомов огнем и мечем скованные одна с другой толпы жителей были под бичом персоввлачимы как переселенцы в болота Тигра и Ефрата.

С мешками, наполненнымизолотом, иудейские купцы целыми шайками толпились за «победоносной» армиейШархавбара, скупая всё, что могли из массы пленных — не для того чтобы спастиих, нет, а чтобы резать поголовно... При этом они старательно выбирали людей,имеющих особое значение (вспомним о 75.000 сильных неприятелях Израиля,вырезанных в Персии при Мардохее. — см. кн. Эсфир, IX, 16), — городских судей идругих должностных лиц, красивых и богатых женщин, но прежде всего, — монахиньи священников.

Деньги, уплачиваемыеперсидским солдатам за растерзываемых христиан, поступали из раскладочногосбора, которым были облагаемы все евреи[29]пропорционально состоянию каждого, ибо эти страшные злодеяния, по обыкновению,рассматривались еврейством, как дело богоугодное»...

История свидетельствует, чтопогибло тогда свыше 90.000 христиан.

Если столь завидные случаидля утоления еврейской кровожадности встречались не каждый день, то сыны«избранного народа» никогда не забывали делать всё, что могли.

Так, при осаде маврамивестготской столицы Толедо, пока христиане молили Творца о спасении их веры ижизни, евреи открыли ворота лютому врагу христианскому...

Н. Что же касается воззрения кагала на христианство и егоклир в настоящее время, то за доказательствами и здесь дело не станет. Возьмёмих, например, хотя бы у Шумерки Хашкеса и Кº.

В 1878 году в С.-Петербургееврейской типографией Цедербаума и Гольденблюма была напечатана и в русскомпереводе Шмерки-Сруля Мордухова Хашкеса им же самим, была издана небольшая, нопоучительная брошюра «профессора» Шлейдена: «Романтизм мученичества евреев всредние века».

Здесь то и дело встречаютсятакие перлы:

«В частных диспутах междухристианскими священниками и еврейскими учителями, затевавшихся с целью«вывести последних из заблуждения», первые всегда отступали, так как онибольшей частью не были знакомы с духом Библии, вошедшим у евреев в плоть и вкровь» (стр. 20).

«Да и каждый еврей вообщебыл сильным противником против пустых толкований, что, будто бы посредствомхристианской церкви еврейство отменено и уничтожено, против возникшей изалександрийской — языческой философии, против поклонения иконам и святым ипрочих церковных предрассудков» (стр.21).

«Вскоре епископы своимиклеветами и интригами так опутали правителей, что они, забыв честь и совесть, исамолюбие, сделались презренными рабами шайки подчинённых; те же в своюочередь, учинив своим орудием их грубую светскую власть, оказались ещё настолькоблагородны, что позволяли князьям оставлять в свою пользу часть добычи... Тутуж епископы начали грабить евреев с таким бесстыдством, что о том не моглиумолчать ни законы, ни официальные указы» (стр. 21).

«Король Генрих II, «отецмонахов», презренный поповский слуга, сделался знаменит ужасной резнёй евреев,которую он отомстил за переход духовного лица Вецелия в еврейство» (стр. 36).

«Первые крестоносцы, подпредводительством фанатика Петра Амиенского... Это была самая негодная ибесчестная сволочь из Франции, Лотарингии, Эльзаса и т.д. Этот первый «поход»смахивал на шайку разбойников с большой дороги и по заслугам погиб в Венгрии» (стр. 36 и 37).

«В Англии некий поп,знаменитый Фома Бекет, кэнтэрберийский архиерей, также подстрекал: ненавистьпротив евреев... В 1189 году, предводительство взял на себя БалдуинКэнтэрберийский. Простой народ, соединившись с сволочью крестоносцев, собралсяв шайки, поджигая дома и синагоги и проливая кровь евреев» (стр. 40).

«В Йорке в 1190 г.страшнейшим образом, свирепствовали разбойники, постоянно поддерживаемыехристианскими попами» (стр. 40).

«Непогрешимые» епископывообще обращались с евреями, как безумные дети» (стр. 44).

«Только что чума крестовыхпоходов, стоившая многим сотням тысяч евреев жизни и имущества, былапреодолена, как Восток прислал в виде ответного порядка действительную чуму —так называемую «чёрную смерть» (стр.44).

«Глупый Филипп VФранцузский пробовал возобновить смешной анахронизм — крестовый поход. Снекоторой возбуждённой сволочью крестоносцев соединились около 30.000сумасшедших или попами дрессированных и фанатизированных пастухов (pastureaux),а затем они стали путешествовать по Франции до Наварры, убивая и грабя евреев» (стр. 48).

«Новообращёнными щеголялимногие государства, хотя это и были лишь подлецы и лицемеры, в чём кардиналБарберини, один из усерднейших обратителей, сам сознался. Конечно, с«новообращёнными» евреи, оставшиеся верными, обходились самым презрительнейшимобразом, за что те мстили, подстрекая сволочь на преследования евреев» (стр. 51).

«Испания, этадеморализованная попами страна, оставалась для евреев закрытой... Франция вначале XVII века совсем уже не имела евреев, только в Байонне и Бордо жиломного так называемых «новохристиан», которые постепенно, лишь в царствованиеЛюдовика XIV, осмелились сбросить маску»(стр. 54).

«В Англии, Лондон уже двараза выбирал еврея в лорд-мэры, и их вступлению в парламент долгое времяпрепятствовало лишь глупое педантство формулы присяги» (стр. 55).

Я заключаю этот очеркмногозначительными словами д’Израэли: «ничто, никакое преследование, никакоекровопролитие, никакое унижение не были в состоянии уничтожить евреев. Теперьони, вероятно, многочисленнее, чем во времена Соломона. Их находят во всякой стране,и во всякой же стране они подвигаются к благосостоянию. Заключение, котороеможно сделать из этого факта, — это то, что человек непременно проиграет, еслион попробует нарушить неизменный закон природы, который выражает, что болееблагородное племя никогда не может быть истреблено или поглощено низшим»(стр. 56).

О. Наконец, роль евреев теперь, на практике«равноправия», блистательно иллюминируется хотя бы отзывом Рейхеншпергера (стр.XCV) и их свистопляской в развал «собачьей комедии» бисмарковского Cultur-Kampf.

Помогая «железному канцлеру»в его гениальной идее на радость кагалу «прославить» католический клир и«утешить» миллионы германских католиков, благородные талмудисты затеяли такую«музыку», которой, без сомнения, устыдились бы презреннейшие из лупанариев Тираи Содома!..

Указанного, полагаем,достаточно, а потому освобождаем читателя от дальнейшего следования заеврейством на пути веков.

П. Ограничиваемся в заключение ссылкой на двух, таксказать, нынешних сынов Иуды: Карла (Мардохея IV) Маркса и Бернара Лазара.

Небезызвестно, что еврейМаркс был превознесён самим «избранным народом» превыше облака ходячего. Тем неменее, вот что говорит он о собственных единоплеменниках.

«Напрасно старались бы мыотыскать ключ к потаённым извилинам природы еврея в его религии... Следует,наоборот, искать решения загадок его религии в тайниках его природы. В самомделе, что является первоосновой иудаизма? Практические вожделения,корыстолюбие! В чём состоит культ евреев? В барышничестве! Кто ихдействительный бог? Деньги!»

Другой, в свою очередь,почитаемый в Израиле еврейский же автор, Бернар Лазар, даёт понятию о жидеследующую характеристику.

«Жид — это тот, ктоодержим единственным стремлением нажиться, елико возможно быстрее и притомлегчайшим путём — через обман, подлог и предательство. Он презираетдобродетель, бедность и бескорыстие. Животное, которое неверные племенавоздвигали некогда в пустыне, осталось для него исключительным предметомпоклонения.

Когда жид бывает журналистом,газета в его глазах неисчерпаемый источник барышей, которым надо пользоватьсявсеми возможными способами. Газетному жиду присущ своеобразный талант угадыватьсамые потаённые страсти, причём он не только изловчается кадить им,удовлетворять и подзадоривать их, но и, деморализируя всё вокруг, он из общегораспутства делает себе славу. Жид ухитряется быть и непристойным, и застенчивымпопеременно. Эксплуатируя наклонность толпы удаляться от возвышенных умов,которые пугают её, он подделывает свой язык под масть всякому. Остроумие он заменяетпошлым каламбуром, красноречие — фразеологией, энтузиазм — эпилепсией. Такойгазетчик лжёт, одурачивает, сбивает с толку. А когда ежедневные печатныестолбцы перестают удовлетворять его, тогда он перекочёвывает в театр и здесьуже наповал оскотинивает свою публику.

Когда жид является банкиром,он располагает для всего злого могущественной организацией и особого сортатрущобными дарованиями. Он заносчив и жаден, нагл и фальшив. Свои плутни онраздувает неизменно по одной и той же схеме — от ловкого, а подчас и банальногомошенничества до отчаянно-дерзкой, но «ненаказуемой» кражи. Вместе с этим, оннеусыпно размышляет о тончайших махинациях и о дерзновенных манёврах. Вы егонайдёте повсюду, так как отовсюду же он черпает золото: вблизи правительств, заключающихзаймы; в «дружбе» с наивными изобретателями, которые только и умеют, чтотворить; во главе бесчисленных обществ, которые он поддерживает всем лукавствомсвоей предательской болтовни. Если бы случилось несчастье, он, разумеется,будет вне опасности; да и к чему бы годилось богатство, если бы оно не моглопредохранить даже от «неприятной случайности»? А дабы официальнаясправедливость могла шествовать с полным торжеством, есть ведь малые и слабые,те, кто питаются крохами, кого до времени прикармливают, но затем кидают напроизвол судьбы, и кто спасает своими боками...

Наконец, когда жид ведётполитику, он достигает своих целей шарлатанством, подпольной вознёй и лестью.Он — природный интриган с готовым запасом ябеднических изворотов. Да и в самойполитике он обыкновенно не видит ничего, кроме возможности расплатиться сдолгами и обогатиться спекуляцией...».

Р. Весьма естественно, что среди всех описанных условийсамо прикосновение к еврею для арийца опасно, смешение с ним ядовито, аподчинение его господству пагубно.

У кого в руках деньги, у тогои пресса. Кто владеет прессой, тот распоряжается политикой. А кому подчиненагосударственная политика, за тем и владычество над судьбами народов.

Двести тысяч англичанповелевают в Индии двумя сотнями миллионов туземцев. Обогащая новых карфагенян,индусы умирают с голода целыми областями. Самим европейцам нет основанияпревращать себя в индусов кагала...

«Дан будет змеем надороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадётназад». (Бытие, XLIX, 17).

«Трясётся земля и не можетносить раба, когда он сделается царём».(Притч. XXX, 21 и 22).

«Тот шебогойим харег!» — говорят евреи и в своём талмуде (тр. Соферим, л.13, кол. 2 и тр. Абода л. 26, кол. 2, Госеф; см. также: Ялкут Рубени 93, 1; Мехильта,Параша, Бешаллах л. II, кол. 1 и Сефер Толедоф Адам бешабба л. 160, кол. 2).

«Tant que les hommes, quis’occupent de la question sociale, n’auront pas etudie ie juif, ils ne ferontque de la bouillie pour les chats», свидетельствует такой авторитет, как ЭдуардДрюмон.

«Ещё раньше Юлия Цезаря, —поясняет Моммсен, — евреи составляли в Риме уже такую организованную силу, чтопропреторы и проконсулы провинций были вынуждены заискивать у местных евреев,если не хотели, по меньшей мере, удостоиться кошачьего концерта, вместо триумфапри своём возвращении в Рим...»

«Жид не сие, не оре, таобманом бере!» — замечают малороссы.

«De la bassesse iejuif fait la voie de sa fortune!», — утверждает и Лакретель.

«Pour ie juif ilpeut у avoir des impossibilites phisiques, mais il n’y ageure dimpossibilites morales, — резюмирует Пикар, — Les juifs, — заключает Дрюмон,— se sont arranges pour prendre ie socialisme en regie. Leur constantepolitique est d’avoir les atouts dans tous les parties. II importe qu’ Israel soitpartout garanti et defendu. II n’y a pas deux juifs, — il n’y a pas jamais euqu’un. Et partout ou il appartait, il a sa disposition toutes les forces duKahal».

«Le Contrat Socialde Rousseau fut la phare de la Revolution et permit aux israelites», — дополняет крещенный еврей,аббат Леманн, — de selancer a Fassaut de la societechretienne...».

Трудно поэтому не согласиться и с Густавом Тридоном (см, его «Le Molochisme juif»), когда он с негодованием восклицает: «les Semites c’est l’ombre dans le tableau de la civilisation, lemauvais genie de la terre. Tous leurs cadeaux sont des pestes!..»

Б. Сионизм, каббала, франкмасонство и социал-демократия.

I. Общие замечания. В мечтах о мировом господстве, наученные вековымопытом, евреи применяют лишь самые злостные, но целесообразные способы исредства. Коварно и упорно подстерегают они сочетания опаснейших для противникаобстоятельств и, подготовляя удары заранее, никогда не забывают, что залогуспеха лежит в дисциплине и союзниках. Прежде всего памятуя, что mundus vultdecipi, ergo decipiatur, сыны Иуды наравне с Великобританией оплачиваютсодействие, им оказываемое, не за свой, а за чужой счёт.

Жид так чисто бреше, що ивияты не треба.

С другой стороны,руководствуясь основным правилом, что евреем надо родиться, стать же им нельзя,они даже «своих друзей» или пособников гоев — не допускают на один уровень ссобой и меньше всего думают, конечно, о разделе своего «наследства» с кем бы тони было.

Ни одному гою еврей не верит.Ни одного он не имеет права назвать своим, если бы и хотел. Никого еврейство неисключает из уготованной для гоев судьбы.

II. Иудаизация спутниковкагала. Таким образом, сила вещейприводит к постановке для всего иноплеменного особых учреждений, будь это и вотношении самих же иудейских сподвижников. И, наоборот, ради задач кагаладолжны быть иудаизируемы собственные установления гоев по мере того, как этовызывается ходом их истории, которая в глазах евреев является не более, чемвариациями калейдоскопа животных.

Порабощение и тела, и духа,как действительное решение проблемы господства сынов Иуды, помимо захватаустного и печатного слова на всяких иных поприщах, определяется иудаизациейчеловеческого самомнения и стремлением людей к «свободе» во всех её видах,главным образом, — в царстве Эрота, равно как их наклонностью к волшебному иужасному. Отсюда — фальсификация кагалом тайных обществ или ожидовление таких,которые возникают независимо от него.

Наконец, в самом еврействетечения отрицательные и революционные, хотя от времени до времени и успеваютпоколебать его талмудические устои, но не иначе, как с внешней и формальнойточки зрения. Во всяком случае, чёрствый и хищнический дух сынов Иуды заранееотнимает у агитаторов надежду на успех пропаганды, чуждой реального характера.Приблизительно то же замечается и в Северной Америке. Например, социализм вовсене имеет у янки почвы и быстро излечивается даже у самых заражённыхпереселенцев из Европы.

Сохранение верховенстваИзраиля и ничтожества гоев — суть принципы для всякого еврея неприкосновенные.А если в той или другой кагальной реформе исчезнут несколько обветшалых, подчасзабавных обрядов, то не здесь, разумеется, корень талмуда или его задач. Если виные времена и эти обряды рассматривались, как «ограда Закона» для сохранения еврейства,то ныне результаты обусловливаются уже не такими путями.

Отсюда понятно, что расцветнационального самосознания в сионизме отнюдь не изменяет положения гоев,сколько бы это «либеральничание» ни проклиналось близорукими талмид-хахамами, ив какой бы степени оно ни казалось отвратительным кагальной олигархии вообще.

III. Талмуд и Каббала. Христианские писатели, занимавшиеся изучениемталмуда, почти единогласно держатся того мнения, что это — источник невежества,безнравственности и фанатизма, страшный хаос всяческих заблуждений,предрассудков и нелепостей. Занятия талмудом должны не развивать ум егопоследователей, а, изощряя их пронырливость, приучать во всём к вреднымтонкостям, натяжкам, лживости, надувательству, плутовской изворотливости и,наконец, совершенно убивать в человеке само уважение к Моисеевузаконодательству. Все эти качества дают, однако, еврейству неодолимые дляхристиан преимущества в практической жизни и пренебрежение ко всемуокружающему.

Не талмуд создал евреев, аевреи изобрели талмуд. Стало быть, ничто не мешает сионистам оставатьсячистокровными евреями, особенно — по закону наследственности, в силу которойталмудизм запечатлён в мозгу еврея и помимо какого-либо нарочитого воспитания.

Наряду с этим не надозабывать и о каббале, как таинственном, религиозно-волшебном учении, данномбудто бы с небес ещё праотцу Адаму и существовавшем уже до сотворения мира. Этопоследнее утверждение раввины выводят, извращая текст Иеремии: «Не положихли убо Завета Моего над днем и нощию и законов небеси и земли».

Если талмуд — душа еврея, токаббала есть душа талмуда, и настоящий еврей не может не быть каббалистом,Гордые и самоуверенные авторы талмуда и каббалы направляли всё и всяисключительно на пользу еврейству и к его превознесению. Являясь, впрочем,дальнейшим sui generis, развитием талмуда, каббала готова превратить евреевдаже в чудотворцев.

В талмуде (трактатРош-Гашана) рабби Круспедой повествует, что в первый день Нового Годараскрываются в Небесном Сенате три книги — для евреев, разумеется: в однузаписываются благочестивые, в другую — порочные, а в третью — занимающиесередину между теми и другими. Попасть в первую или во вторую книгу сиипоследние могут сообразно с тем, как они поведут себя в течение ближайшихдесяти дней — до Иом Кипура (Дня Отпущения), самого священного и самогострашного момента в жизни сынов Иуды. Сообразно с этим утром и вечером впраздник Новогодия евреи изъявляют друг другу пожелание быть записанными ввечную жизнь. Основываясь на этом обычае, еврейский катехизис — Шулхан-Арухзапрещает выражать такое желание позже девяти часов утра, потому что тогда оноуже бесполезно, ибо к этому времени книги закрываются. Изложенный факт являетсяхарактерным для талмуда, и возник путём извращения текста Псалтири (LXVIII,29): «да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся».

Каббала идёт дальше. Новыекаббалисты за истинную каббалу признают лишь то, что здравому уму недоступно.

Так, знаменитейший изкаббалистов, рабби Исаак Луриа, говорил о себе, что в него перешла душа раббиСимона бен Иохайи, высшая, чем души всех прочих древних каббалистов, и чтотаким же образом души шести учеников рабби Симона перешли в шестерых учениковего, Лурии; а эти ученики, вместе с ним — суть те именно «семь очей Божьих,взором объемлющих всю землю», о которых свидетельствует Захария (IV, 10). Поудостоверению же рабби Виталя, ученика Лурии, этот последний с духамиразговаривал так же свободно, как и с людьми.

Впрочем, и древнимталмудистам не в чем завидовать рабби Симону бен Иохайи.

Например, в вавилонскомталмуде значится, что рабби Ханина и рабби Ошайия накануне каждой субботы,усаживаясь размышлять над «Книгой Сотворения» (Сефер-Иецира, — вручённая ещёАдаму первая часть каббалы), производили на свет трёхлетнюю тёлку, которую затеми употребляли на ужин. При помощи той же «Книги», как свидетельствуетиерусалимский талмуд, рабби Иешуа бен Ханания превращал тыквы и арбузы в оленейи коз, и, что всего удивительней, они были способны размножаться естественнымобразом. Что же касается ученика рабби Нехунии бен Гаканы рабби Исмаэля бенЭлиши, то, по словам талмуда, изучая ту же «Книгу», он несколько раз виделангелов и даже приятельски разговаривал с ними.

Во всём сказанном нет ничегомудрёного. Талмуд (трактат Санхедрин) удостоверяет следующее: «Бесстыдство —это царство, только без короны, а наглостью можно действовать с успехом дажепротив самого Бога, Неиудей, делающий зло иудею, причиняет его самому Господуи, совершая таким образом оскорбление Величества, заслуживает смерти». «Огоньгеенны бессилен даже против нечестивцев из иудеев» (трактат Эрувим). «Дане ждёт прощения от Господа тот, кто возвратит вещь, потерянную неиудеем» (трактатСанхедрин). «Бог создал свет только для того, чтобы осуществить законобрезания» (трактат Шаббат). «Учить женщин закону — значит учитьих искусству обольщения» (трактат Сома). «Magus expetit mulier cabum unum rei venereae, quamnovem cabos vitae solitariae» (ibidem).

Объясняя, почему родятся детихромые, слепые, глухие и немые и прикрываясь намерением помешать мужьям взлоупотреблении жёнами, рабби Иоханан входит в самые неблагопристойныеподробности, способные лишь к возбуждению грубейшего распутства (трактатХалла). Далее о рабби Акибе и рабби Кагане рассказывается, как они собственнымиглазами хотели видеть, что у себя в комнатах делают их учителя со своимиженами, утверждая, что и это составляет часть Закона, которой следовалонаучиться от тех же учителей (трактат Хагига) торжественно поучает, как можно«concipere facere virginem, nullo virginitatis detrimento» и многому, томуподобному. «Кто хочет узнать, наставляет, — в свою очередь, трактатБерахот, — бывают ли у него черти, пусть возьмёт мелко просеянной золы ипосыплет её под кроватью; утром он увидит как бы следы петушьих но г. А кто самжелает увидеть чертей, пусть добудет чёрную кошку, в первых родах происшедшуюот чёрной кошки, также родившейся от чёрной кошки веё первые роды;такую кошку надо сжечь в порошок и насыпать его себе в глаза; — тогда и увидишьчертей» (ibidem).

Параллельно с высокими иотвлечёнными, впрочем, обыкновенно заимствованными идеями, в каббале идутбесконечные ряды нелепостей.

Сюда, в частности, относитсяизысканно разработанная демонология каббалы, которой соблазнился даже Гёте длясвоего «Фауста».

Однако, ниоткуда не следует,что хотя бы в этой сфере еврейство проявило себя оригинальным. Наоборот,история человеческих заблуждений, поскольку она выразилась особенно в сказанияхурало-алтайцев, а в частности, — древних халдеев, определяется преемственностьюи только внешними видоизменениями. С наибольшей же яркостью раскрывается это натрансформации тайных обществ. Вредный для здоровья климат Месопотамии ирасполагающая к неге мягкость солнечных лучей давали здесь свидания целомусонму духов — как злых, так и добрых. Что же касается собственно демонологии,то в переводе на современный язык она является бредом воображения о бактериях имикробах или же сводится к эротическому психозу, как результату поклонениявоспроизводящим силам природы.

Фаллус и Ктеис были как быотражениями солнца и земли.

«Sous une formespeciale. — говорит Тридон, — Le Nabi semitique ‘eproduit leSchamane siberien, l’Obi africain, le Sorcier indien, les Pythies ou prophetessauvages, dont les gestes bizarres et la grandeur dans certains raits frappenttous les voyageurs».

В природе нет ни одногоматериального, умственного или нравственного предмета, которого каббалисты непоручили бы особому демону, по их словам, — ангелу. Так, над огнём, громом иметеорами подавлены Нуриэль и семь его помощников: Габриэль, Нитриэль, Тумишь,Шамииэль, Габарниэль, Захариэль. Воды подчинены Михаэлю и то адъютантам:Рамиэлю, Ориэлю, Малькиэлю, Хабриэлю, Миниэлю и Цориэлю. Начальники зверей —Иегуэль с ассистентами: Пасиэлем, Газиэлем и Хузиэлем. Птицами заведует Анфиэльс двуми секретарями: Баалиэлем и Узиэлем. Домашний скот состоит под ведениемГарии и подчинённых ему: Ласиэля, Парвиэля и Гузиэля. Черви находятся подначальством Самиэля. Насекомыми управляет Мефаниель. Рыбами командует Далиель,а при нём состоят: Азиэль, Пеканиэль и Мактуниэль. Ветрами повелевает Рухиель спомощниками: Хелкиэлем и Азаэлем. Скалы отданы Макгугиэлю; садовые деревья —Алпиэлю; лeca — Зоруэлю; град — Юркэме. Мертвыми заведует Дума; адом — Негарсанэль;Солнцем — Галгалиэль; Луной — Ораниэль и т.д.

Учителем Адама был ангелРазиэль; Сима — Иохиэль; Авраама — Дадкиэль; Иакова — Рафаэль; Моисея —Сангсагаэль, а по мнению других — Михаэль; третьи же полагают, что — Метатрон;учителем Ильи состоял Мелтиэль.

Вообще говоря, число добрых духов бесконечно.

Что же касается духов злых сточки зрения самой каббалы, то известнейшие и значительнейшие среди них, какпервозданных демонов мужского пола, суть: Самаэль, Ашмидай и Бедаргон.

О Самаэле учит каббала, чтоон тот змий, который увлёк в грехопадение Еву; он же подстрекает людей надурные дела, затем, чисто по-еврейски, сам о таковых докладывает в НебесномСенате и сам же, наконец, приводит в исполнение приговоры этого верховногосудилища. Ашмидай состоял на посылках у Соломона, но то и дело влюблялся в егожён, а в заключение свергнул его с престола. О Бедаргоне сообщается, междупрочим, что он величиной всего в пядень, а имеет пятьдесят голов и пятьдесятшесть глаз, причём у него на теле изображены все еврейские буквы, кроме двух.

Злых духов женского полаизвестно четыре: Лилита или Лайлита, Наама, Махлата и Игэрэта. О них, как и озлых духах мужских, в каббале пропасть всякого вздора. Лилита, сказываюткаббалисты, есть первая Ева, созданная одновременно с Адамом, но, за еёсварливость Адам с ней развёлся и женился на другой Еве, образованной из егособственного ребра. В Лилиту же влюбился и взял её себе в жёны Самаэль. Лилитахарактера угрюмого, а Махлата — весёлого, оттого между этими чертовками идётпостоянная ссора, доходящая иной раз до драки; а драться за них есть кому: уЛилиты под командой 480, а у Махлаты 378 полков погибших ангелов. В своюочередь, Наама, говорят, есть лицо, которое в Писании встречается под именемсестры Тубалкаина. Замужем же она за чёртом Шемероном. Об Игэрэте мало чтоизвестно. По словам Соломона Лурии, каждую среду и пятницу она разгуливаетночью с целой армией в 18.000 полков погибших ангелов, вследствие чегодостопочтенный Луриа строго увещевает, чтобы в это время никто из сыновИзраиля, конечно, не выходил один из дому.

К сожалению, злых духов такмного, что числа их и выразить невозможно. Довольно сказать, что из них укаждого человека находятся 1.000 по правую руку и 10.000 по левую руку. Святыхже раввинов черти просто одолевают, толкутся и трутся возле со всех сторон, но,по их неизречённой добродетели, посягнуть на этих праведников всё-таки неосмеливаются.

Тем не менее, дьявольскаяназойливость не остаётся бесследной. Если вы, благосклонный читатель, напочтенном ростовщике или биржевом удаве, членах «избранного народа», заметитепотёртый и лоснящийся лапсердак, знайте, что это результат бесстыдства чертей.

Возвращаясь к добрым духам,мы видим, что значительнейшие и могущественнейшие из них Метатрон и Сандельфон.Одно из занятий этих двух ангелов состоит в том, чтобы вместе с третьим,Акатриэлем, принимать людские молитвы, плести из них венцы и возлогать на главуГоспода. Само собой разумеется, что венцы плетутся только из еврейских молитв.

Первый же слуга Божийвсё-таки — Метатрон.

Несмотря на столь высокоепризвание, он был, однако же, баснословят каббалисты, наказан шестьюдесятьюударами огненных розог, и вот по какому случаю: «Раз в день Метатронзаписывает в книгу добыв дела людей, и в это время ему разрешается сидеть вприсутствии самого Господа. Однажды великий талмид-хахам Элита беи Абуийя,поднявшись на небо, увидел там сидящими два существа — Бога и Метатрона.Это дало ему повод предположить существование двух богов, следствие чегопремудрый Элита отпал от иудейства в манихеизм. За столь явнуюнепредусмотрительность_у когда Метатрон не встал при входе Элиши итем ввёл святого раввина в заблуждение, приказано было от Бога вывестиМетатрона немедленно и дать ему шестьдесят даров огненными розгами...»

IV. Сионизм как «движениеосвободительное». Всё изложенноедостойно внимания, как яркая картина иудейской гордыни, нахальствасамовозвеличения. Очевидно, что никакой сионизм не способен вытравить этихкачеств из еврейства, да он, без сомнения, и не имеет того в виду. Сионисты —те же буйные и жесточайшие иудеи, кайми неизменно остаётся вся массаталмудистов. Подделываясь же с большим дерзновением и вероломством подсовременное течение европейской мысли, они отличаются от ортодоксальных евреевразве наглостью скептицизма, т.е. отсутствием уже каких-либо сдерживающихначал. Являясь поэтому наиболее опасными агентами политической и социальнойреволюции, иначе говоря, либерально стремясь к разложению христианских обществ,народов и государств, руководя интернациональным пролетариатом и ожидовливаяфранкмасонство, они в тоже время с невероятной impudentia Judeorum проповедуютвосстановление еврейского царства и храма Иеговы, как всемирной биржи,разумеется. В своём неистовом безумии они даже не прочь ожидовить саму науку, апока что обоготворяют эгоистический еврейский национализм как идеал тираниивселенной.

Таким образом раскрываетсявновь беспросветный факт, что, сколько бы ни встречалось на пути историиталмуда ненависти к гоям и презрения к их религии, и как бы ни прикрывались онитем или иным контрабандным флагом свободы или рационализма, — повсюдувыглядывают и всё тем же кагальным чесноком благоухают «жидишки со скорбными,но надменными лицами»...[30]

Свет Запада и звезда Востока,великий и несравненный рабби Моше бен Маймонид (сокращённо — Рамбам, жил в XIIстолетии) более трёх лет числился магометанином при дворе султана Селадина вЕгипте. Затем, вернувшись в иудейство, он написал столь либеральное рассуждение«Морэ Небухим» («Взыскание заблудших»), что в Монпелье по доносу кагала онобыло сожжено рукой палача. Тем не менее, за свои дальнейшие сочинения «МишнаГойре» и «Яд Га-Хазака» Маймонид, хотя был также проклинаем сначала, в концеконцов удостоился недосягаемой славы величайшего учителя в Израиле и второгоМоисея.

В свою очередь друг Лессингаи еврейский Лютер — Моисей Мендельсон, либерал и философ XVIII века, неизменнооставался самым пламенным евреем и ожесточённым врагом всего нееврейского, а, вособенности, христианского.

Наконец, сам немецкийсоловей, издевавшийся над своей родиной — Германией, высмеивающей её за деньгифранцузского короля и, по собственным словам, крестившийся только потому, чтозакон «не дозволяет воровать серебряных ложек», Генрих Гейне, очевидно,понимал, в чём дело, когда сознался: «Ich liebe das Julenthum und ich hasse deneinzelnen Juden»...

V. Вероломство инеуловимость кагального бунта. Как ивообще у евреев, основная мысль не принадлежит им. «La propriete c’est le vol»!—провозгласил впервые Луи Прудон, а не Мардохей Маркс. Однако, еёвоспреемниками были всё таки два фанатических еврея: Лассаль и Маркс, не говоряоб их предшественнике — Рикардо, повидимому, также из колена Иудина. Вместе синтернационалкой социал-демократия явилась могущественным средством потрясенияправовых устоев и деморализации рабочих масс, средством тем болеезнаменательным, что самому еврейству здесь не отводится никакого места. Иначеговоря, пропаганда иудейских корифеев и оскотинивание ими пролетариев-гоев,представляя крайнюю опасность и злостный обман, в лучшем же случае не обещаягоям ничего, кроме невиданного рабства, отличалась ещё и редкой даже для кагалабесцеремонностью. Тем не менее, клики: «в борьбе найдёшь ты право своё!» и«пролетарии всех стран, соединяйтесь!», дав еврейству бесчисленныезапасы пушечного мяса, соблазнили его на террор государств и правительств стакой дерзостью, какой не встречалось никогда раньше.

Параллельно с этим шла ииудизация франкмасонства, т.е. сообщества «избранников», развращаемых свободнойлюбовью и чернокнижием, слепо повинующихся неведомым вождям и направляемыхповсюду, где нельзя открыто показать хотя бы и завидных пейсов. Повелеваятакими «избранниками» неограниченно, располагая их имуществом, связями ивлиянием и комбинируя их деятельность с иезуитской подлостью, всемирный кагалдвинулся на разрушение тронов и алтарей. Красной нитью через сионизм,социал-демократию и масонство, как смертоносное для народов средства всемирнойеврейской политики, проходят две её основные черты: тайна и международныйхарактер операций. Чем и обусловливается её сугубая опасность.

VI. Очерк борьбы арийцев с семитами. Не в первый раз на сценеистории семитизм объявляет смертельную борьбу арийскому миру. Ещё на заре жизниевропейских народов, когда их праотцы жили в Гинду-Куше и Парапанизе, влегендарные времена Немврода и Семирамиды, когда чистые и светлые арийскиеплемена созидали торжественный эпос Вед и пели дивные гимны Авроре, они ужеподвергались нападению монголов или урало-алтайцев с северо-востока и семитов сюго-запада. Слабые численно, арийцы не выдержали натиска врагов и распались надве ветви.

Одна направилась к берегамИнда и Ганга, спустилась в Индостан и бесследно исчезла для другой на пятьдесятстолетий. Лишь в XVIII веке обнаружилось, что язык браминов и Будды, как инаставления благороднейшего из законодателей, Зороастра, относятся к санскриту,— первоисточнику всех европейских языков, за исключением разве наречия басков вИспании, равно как урало-алтайских же наречий венгров, турок и финнов с ихподразделениями на севере Европы и Азии.

Другая ветвь, так или иначеотбиваясь от развратных и коварных семитов и понемногу оседая на пути в МалойАзии и Сирии, перешла Геллеспонт, затем проникла на Балканский полуостров, вКарпаты и частью — на юг России, а частью, поднимаясь по Дунаю через страны,впоследствии известные под именем Паннонии и Южной Германии, перешла Альпы иПиринеи, вслед за чем скоро рассеялась по Апеннинскому и Пиринейскомуполуостровам. Но и в Европе арийцы опять встретили семитов — финикиян, анесколько позже — карфагенян. Уже в Одиссее Гомер, назвав финикиянина — семитаприбавляет:

«...Обманщик коварный,злой кознодей, от которого много людей пострадало!..».

Кровью и слезами залитыстраницы летописей целых веков пребывания арийцев в Греции и Архипелаге. МифыТезея и Минотавра, как отражение горя и ужаса пред человеческимижертвоприношениями финикиян за счёт самого цвета юношей и девушек Эллады,разбойнически похищаемых финикиянами у семейного очага и сжигаемых заживо, даютнам ключ к многолетней троянской войне.

Парис, морской пират попрофессии, не только похитил Елену, но, как и подобает истому семиту, обокралеё мужа, а затем... бежал в Египет. Допрошенный здесь и сбившийся в показаниях,он по распоряжению фараона был изгнан и снова… бежал. Куда? Ну конечно, втогдашний Бердичев, — Сидон, а уже оттуда вернулся в Трою.[31]

По окончании войны Эней,принц троянский, куда в свою очередь направился прежде всего? Разумеется, вКарфаген (см. Энеиду Виргилия).

Далее, сокрушая кровожадноегнездо служителей Мелькарта (Молоха) и Дидоны, Сципион Африканский был поражён,когда (в 146 г, до Р.Х.) в главном храме Карфагена увидел картину, изображающуюлегендарного троянского коня. Но зверство пустило здесь столь глубокие корни,что и 350 лет спустя, по свидетельству карфагенянина же Тертуллиана (писалоколо 200 г. по Р.Х.), его сограждане всенародно приносили в жертву Сатурнудетей вплоть до проконсулата Тиберия. Только при нём, когда на деревьях, окружающиххрам, были распяты и сами жрецы Сатурна, эти злодеяния перестали бытьпубличными, хотя ещё некоторое время, продолжались втайне.

Троя состояла вассаломассирийского царя и городом, семитизированным вообще.[32] Лишьнемного южнее лежал город Сарды, древняя колония финикиян, позжеэллинизировавшаяся. В течение долгих веков финикияне приносили там человеческиежертвы. Наблюдая страдания сжигаемых заживо детей, жрецы Минотавра (Мелькартаили Молоха, Ваала, Камоса Меродаха и т.п.) подметили, что в минуту крайнегонапряжения нечеловеческих мук, дитя, по-видимому, переставало страдать, аконвульсии, искажавшие его лицо перед самой кончиной, как бы превращались вотблеск радости. Таково, говорят, происхождение сардонической улыбки...

В свою очередь Гомердостаточно свидетельствует о человеческих жертвоприношениях и в столь чарующуюэпоху троянской войны.

Среди указанныхобстоятельств, невозможно допустить, чтобы подобная война могла возникнутьтолько из-за похищения Елены, и лишь ради неё поднялась бы вся Греция, да ещёстала бы продолжать борьбу в течение десяти лет. Без сомнения, причины лежалигораздо глубже и, очевидно, сводились к необходимости для эллинов свести,наконец, счёты с безжалостными семитами.

Что дело обстояло именно так,это подтверждается клятвой, принесённой Ксерксом 500 лет спустя на могилахпавших троянцев, клятвой отомстить за их погибель. Ксеркс не был семитом, но онявлялся представителем всего семитического Востока и союзником финикиян.Мировая политика уже в ту эпоху развивалась таким образом, что в тот самыйдень, когда греки остались победителями при Саламине, карфагенская армия, какполагали в 300.000 человек, потерпела при Гимре в свою очередь поражение отГилона Сиракузского.

Знаменательно, что, посвидетельству древних авторов — Юстина и Диора Сицилийского, карфагеняне такженаходились в союзе с персами.

Не прошло и двух столетий,как уже в начале своего похода, двигаясь на завоевание того же Востока, клялсяна могилах греков, некогда осаждавших Трою, Александр Македонский, со своейстороны обещая отомстить за них.

Та самая политика в Ост-Индиии Европе, какая служит мрачному и жестокому корыстолюбию Великобритании,истощая терпение народов и правосудие Немезиды, увлекала и карфагенян сеятьсмуты в великой Греции, т.е. Сицилии и Южной Италии. Отечество Ганнибала чуяло,повидимому, надвигавшуюся со стороны Рима грозу. Отсюда — начало и конецпунических войн.

Но были мужественные люди вРиме. Римский консул Аппий Отавдий не дрогнул перед гением лукавогокарфагенского полководца Гамилькара Барки. С наскоро построенным флотом инебольшим войском, консул пошёл в Сицилию, прогнал карфагенян из Мессаны инанёс им тяжкий удар. Дуилий одержал первую морскую победу над карфагенянами,при Милах, у северного берега той же Сицилии, а Регул одержал верх в морскойбитве у Экмона и даже переправился в Африку. К несчастью, предатель, спартанецКсантипп, командуя карфагенянами разбил Регула и взял его самого в плен. Сдругой стороны, ещё неопытные в мореходстве римляне потеряли несколько флотовот бурь и непогоды, а затем понесли новые страшные поражения на море и на суше.

Несмотря ни на что, Рим непадал духом, и Гней Лутаций Катулл вскоре почти уничтожил карфагенский флот.Этим закончилась первая пуническая война.

Карфагеняне оставили Сицилиюи прилегающие острова.

Ещё большую доблесть показалиримляне против такого врага, как Ганнибал с его братом Газдрубалом. Не потерялиримские граждане веру в отечество как вслед за ужасными разгромами при Требии,Тразименском озере и Каннах, так даже, когда и племена Италии стали переходитьна сторону неприятеля. Наблюдавший за Ганнибалом консул Клавдий Неронблистательно воспользовался фактом, что вместо движения на север для соединенияс армией брата, Ганнибал отступал на юг Италии. Клавдий поспешил к своемутоварищу, консулу Марку Ливию, а с ним вдвоём близ Сены, на реке Метавре, вУмбрии, разбил карфагенян наголову, причём и сам Газдрубал был удить.

С другой стороны, Римвыдвинул Публия Корнелия Сципиона Африканского, тогда ещё юношу, который, едваоправившись от разгрома, нанесённого ему и Гнею Сципиону Газдрубалом в Испании,не пустил случая переправиться в Африку и здесь взять штурмом Новый Карфаген совсеми его запасами и сокровищами. Вслед затем битой против Ганнибала приНаррагаре или Заме Корнелий Сципион решил участь и второй пунической войны.Карфаген не только должен был отказаться от Испании, но и уплатить 10.000талантов контрибуции, равно как выдать свои военные корабли и слонов.

Третья пуническая война,вызванная нарушением данного Карфагеном обязательства подчинить свою внешнююполитику Риму, была в сущности лишь периодом маразма владыки морей. Вызываемоенеобходимостью полное уничтожение Карфагена Сципионом Африканским оказалосьлишь реальным выражением государственной прозорливости Катона. Он именно своим«praeterea censeo, Carthaginem esse delendam» гениально резюмировал самуюжизненную задачу Рима и всего будущего обоих полушарий.

Устанавливая предел торжествусемитизма, как государственного принципа, уничтожение Карфагена обеспечивало,наконец, существование и дальнейшее развитие арийской цивилизации в Европе, какантитезы вероломства, ритуальной проституции и кровожадного зверства семитов.

Подводя итоги многовековойборьбе семитов с арийцами, историк Курциус заключает свои размышления так: «Грециявоспрянула только, когда ей удалось ниспровергнуть господство семитизмафиникийского. Рим заложил основы мирового владычества лишь в войнах на жизнь исмерть, которые завершил победой над семитизмом карфагенским».

Увы, по-видимому,бессознательно, но Рим сделал промах, результаты которого отражаются и сегодня,в России. Рим опоздал разгромить Иудею, а если принялся за неё, то лишь когдасыны Иуды уже проникли в самые стены священного города и укоренились там, иначеговоря, успели отравить сам организм римского государства.

Неисчислимые последствия,отсюда проистекающие, высоко поучительны, но, к сожалению, у нас нетвозможности развивать их далее. Первоначально задуманное в сжатой формепредисловие наше и без того слишком растянулось. Вдумчивый читатель благородноизвинит нас. Перенося центр тяжести исследования в опыт веков и отводя нынешнимсобытиям, как материалу всем известному, только небольшое сравнительно место,мы руководствовались убеждением, что указанная история — единственный светоч куразумению того, что переживает наша родина. Отвлечённые рассуждения и общиеправила, произвольно выдвигаемые, могли бы, с нашей точки зрения, лишьвозмутить читателя. В политике, как и в философии, высокие идеи неизменно идутот сердца, а не от ума. Сердце же чует правду, лишь созерцая настоящее присвете анналов прошлого.

Пока нахлынувшие со всехсторон варвары расхватывали римское наследство для того, чтобы с течениемвремени усвоить себе его государственную мудрость и завещанную Римом культуруЭллады, в отдалённой Аравии появился Магомет.

Семитизм воспрянул ещё раз иза первые же пятьдесят лет своих завоеваний охватил на земном шаре такой кусок,перед которым, увы, не могла бы идти в сравнение даже территория, подвластнаяРиму. Волны исламизма с рёвом и бешенством стали заливать Европу с Пиринейскогополуострова, как ближайшего родственника пунийцев. Карл Мартелл между Туром иПуатьэ остановил знамя пророка. Но прошло более семи веков прежде, чем Маврыбыли изгнаны из Испании. В результате они пробыли там столько же времени,сколько едва успело пройти даже теперь в Британии от дней ВильгельмаЗавоевателя.

Однако, христианский мирЕвропы понимал опасность и крестовые походы стали ответом на изуверствомагометан. Вновь печальна и позорна была роль евреев в эту эпоху. Между прочим,они иудаизировали сам орден Тамплиеров и в насмешку над крестоносцами увлеклиего на погибель.

Новым и последним открытымприливом септизма на пути времён оказалось нашествие турок на Европу. Конечно,турки не были семитами, но они являлись знаменосцами Ислама, т.е. крайнегонапряжения семитизма и его последним государственным выражением. Европадрогнула. Теперь трудно себе представить тот ужас, который потрясал её из концав конец при известии о новых и новых потоках крови, разливаемых турецкимиполчищами на огромном пространстве империи Солимана Великолепного. Вдохновенныеи трогательные страницы Мишлэ, увы, лишь в слабой степени могут передать намсмятение, слезы и бедствия христиан перед триумфом «правоверных».

Но вот в XVII столетии изнедр славянства бестрепетно восстал и преградил дорогу бесчисленнымвоинам Магомета грозный вождь. Повторяя заслугу Карла Мартелла, Ян Собесский наполях Вены нанес турецкой империи сокрушающий удар. Подобно Сципиону, Собесскийуничтожил гордыню презренного семитизма.

VII. С тех пор, увы, тысячелетняя борьба арийцев за самоправо своего бытия превратилась во внутреннюю болезнь европейских народов.Отравив существование Рима, евреи разнесли свою заразу и на все страны Европы,по иронии судьбы, разбегаясь преимущественно из той же самой Польши, котораядала Яна Собесского. Именно польские евреи измываются сейчас и над горемРоссии. Из Вильны они нас осчастливили тем злодейским «Бундом», который в союзес сионистами, социал-демократией и франкмасонами под руководством всемирногокагала, центральный орган которого нашёл себе пристанище в Париже, пытаетсязапятнать всё прошлое и обездолить саму будущность России.[33]

Вопрос огромной важностираскрылся перед русскими людьми во всей своей неприглядной наготе.

Евреи любят «колоть сахар начужой голове» и за последние два года осмелились проделывать перед нами,кажется, все номера своего репертуара.

Однако, не рано ли пташечказапела?!..

VIII. Из многовековой борьбы, начертанной нами вскользь, темне менее, выдвигаются два ярких момента: поединок Рима с Карфагеном и судьбыарабской культуры в Средние века.

Неотвратимый рок тяготеет над семитами.

Чем объяснить иначе поведениеГаннибала в Италии, равно как его распутство в Капуе и Салапии? Как раз вСалапии проживала та красавица, имени которой не сохранила история, но радикоторой, по-видимому, Ганнибал потерял и содействие армии брата, и свою славу.

В свою очередь, даже усвоивгреческую философию и науку, арабы оказались неспособными даже с чужой помощьюразвивать их вне известного, недалёкого предела. Как только иссяк ихрелигиозный фанатизм, так и сам «дух зивых» отлетел от них. Истрепав своюэнергию, они быстро возвратились к первобытному состоянию. Ислам черствит душуправоверных и придаёт ей вид той каменистой Аравии, откуда сам вышел.

Когда умерший в 1057 годупоэт Абу-эль Алла сказал, что «люди образуют два класса, — у одних естьразум без веры, а у других — вера без разума», он, в сущности, утверждал,что вера неизбежно покушается освободиться от разума, т.е. сам же себе выдалtestimonium paupertatis.

«Ум останавливается, — заметил ещё Мисмер, — пред невозможностью объяснитьзадержку исламизима после того, как на пути ряда столетий он шёл в авангардечеловечества»,

«Царствование СолиманаВеликолепного, — продолжает тот жеавтор, — является апогеем Ислама. В момент смерти Солимана мусульманскаяимперия имела 120.000.000 жителей, внушая миру изумление доблестью свою: армий,гением государственных людей и высотой цивилизации. Тем не менее, это былатолько мишура; она быстро потускнела, потому что в ней больше было кажущегося,чем действительного, Плод был великолепен снаружи, но в самой сердцевине своейон был разьедаем червем, который не мог не вызвать разложения. Таким червемоказалась научная подчинённость, установившаяся между мусульманскими ихристианскими народами. Вполне очевидно, что при равенстве всех условий надеждана блестящие времена не могла быть запретной и для могущества оттоманов. Да иникакое препятствие не возникало к тому, чтобы их военная сила не сохранилаперевеса, как это было, например, с Чингис-Ханом или Тамерланом. Но равенствоне существовало, как не замедлило доказать ближайшее же будущее. От падения кпадению оттоманская империя пришла, наконец, туда, куда её довела последняявойна с Россией и берлинский трактат».

Семитизм неподвижен. У негоне только отсутствует собственное стремление вперед, но и способность к долгомупоступательному движению, хотя бы под влиянием посторонней силы. Этого мало.Черствый и печальный характер семитов отражается в застое всего, к чему ониприкасаются. Что сделали семиты, например, с цветущими и просвещёнными вримскую эпоху территориями Передней Азии и Африки? Во что превратиласьмавританская цивилизация, как только утратила арийскую почву Испании? Каковоотличие фанатического юга Франции и дикого, разбойничьего населения южнойИспании и Сицилии от северных частей этих же стран. Без сомнения, различие неслучайно, а зависит от такой причины, как долгое пребывание там, на юге,сарацинов. Отсталость самой Испании, в свою очередь, мотивируется не стольковременными последствиями инквизиции, сколько неизлечимой примесью в испанском народекарфагенской и мавританской крови. Наконец, сам выродившийся тип современныхгреков, которых ставят в профессора даже евреям, очевидно, является продуктомтурецкого владычества, т.е. опять-таки господства семитизма, застывшего вКоране...

Но если такова участь всехостальных семитов, то почему же должна быть иной судьба евреев?

IX. Всемирный союзмасонов. Действительно, ни мало нескрывая этого, иудаизм обусловливает своё торжество разрушения христианства.Стремиться к этой цели кагалу, по его мнению, необходимо как в силу тойненависти, которую он неизменно питает к христианству, так и в виду факта, чторелигия Христа есть основание цивилизованных обществ.

Сообразно с этим, МардохейМаркс исключил в своём «Капитале» саму идею нравственности и как еврей пыталсяобъяснить ход всемирной истории одними экономическими, т.е. животнымиинтересами.

Двигаясь по той же дорогеучреждённая в С. Америке евреем Исааком Лонгом и реформированная АльбертомПайком главенствующая секта масонов, хотя и стала именоваться «НовымПреобразованным Палладизмом» (Palladismum Novum Reformatum), но вдействительности поклоняется не Палладе, а Люциферу.

Ему непосредственно подчиненытри верховных дьявола: мужского пола — Баал-Зебуб или Бафомет, Астарот и Молох,а также верховная ведьма Астартэ, жена Астарота. Она в древности была богиней ипочиталась на всём пространстве Передней Азии под разными именами: Ашеры — уевреев, Деркето — у филистимлян, Астраты — у финикиян, Дидоны — в Карфагене,Истар — в Ассирии и Мелиты — в Вавилоне, где ей были посвящены голуби какэмблема сладострастия, и рыбы как эмблема размножения. Служение этой богине(Bona Dea или Dea Syria римских писателей) совершалось путём проституции(Геродот, Плутарх, Макробий, Страбон, Виргилий, Тит Ливии, Амиен Марцеллин и многиедругие).

Среди придворных Люциферапервыми чинами значатся: Дагон — великий хлебодар и Бегемот — великийвиночерпий. Демон же Сю-хор-Бенот состоит главнокомандующим над дьяволицами,ведьмами и чертовками.

Засим в преисподней считается6.666 легионов, а в каждом из них по 6.666 демонов мужского и женского пола.Каждый легион имеет своего командира, все же легионы вместе образуют 72 дивизиипод командой чертей или чертовок высшего ранга. Таким образом, общее количестводемонов обоих полов — 44.435.556. Высшая иерархия Люцифера, как сказано,включает четырёх демонов первого ранга и 72 начальника дивизий, т.е. 76 персон.Прибавляя сюда и самого Люцифера, получаем 77, иначе говоря, произведение двухкаббалистических цифр — 7 на 11. Конечный же итог всех вообще подземных духовбудет, следовательно, 44.435.633.

У палладистов имеется особый,написанный по-итальянски в 50 строфах Иосиею Кардуччи, гимн Люциферу.[34]

Второстепенное же масонствопоклоняется Сатане (Бафомету) в образе тельца с получеловеческим лицом иженской грудью. Он подобен тому золотому тельцу, которого поставил Аарон впустыне и воздвигал Иеровоам в Вефиле и в Дане. (3 кн. Царств, XII, 28-30).

«Святейший престол ВерховногоПатриарха всемирного масонства», фактически утверждённый в городе Чарльстоуне,в С.-А. штатах, обладает целой иерархией по всему земному шару и делит его на77 триангуляционных провинций. Юг России с Кавказом входят в состав 62-й,Екатеринославской, провинции, а запад России с польско-иудейским населением — всоставе 46-й, Берлинской, провинции.

Верховный Патриарх вЧарльстоуне есть догматический глава всемирного масонства. До самой своейсмерти, недавно последовавшей, таким главой являлся генерал Альберт Пайк. ПриВерховном Патриархе состоит «Святейший Великий Совет заслуженных масонов», кудаевреев, кажется, не допускают.

Непосредственно подчинённойтакой Верховной Догматической Директории масонства представляется Верховная жеИсполнительная Директория, пребывающая в Риме под председательством «ВерховногоГлавы Деяний Политических», каковым после известного атамана карбонариевМадзини сделался наказанный во Франции по суду за мошенничество еврей АдрианоЛеми, а преемником его состоит ныне, по крайней мере, столь же почтенный еврейНатан.

Нисходя в порядке иерархии,мы в Берлине встречаем Верховную Административную Директорию. Её образуюттолько два члена: а) «верховный делегат у финансов», бывший приказчикРотшильдов и соучастник Бисмарка по беспроигрышным, весьма солидным биржевымгешефтам, разумеется, также еврей Блейхредер; б) «верховный же делегатпропаганды» Финдель (в Лейпциге). Он напечатал сочинение о масонах с цельюуверить в том, что их сообщество преследует «одни просветительные и человеколюбивыецели».

Это тем более «достоверно»,что один из еврейских главарей масонства открыто заявил: «мы производиммогущественное влияние на современные политические движения и на сам прогрессцивилизации, направляя их к республиканированию народов».

Подчиняясь названным трёмВерховным Директориям, действуют от имени всемирного масонства четыре ВеликихЦентральных Директории: для С. Америки — в Вашингтоне, для Ю. Америки — вМонтевидео, для Европы — в Неаполе, наконец, для Азии и Океании — в Калькутте.Сверх того имеется Вице Директория для Африки на острове С. Маврикия, вПорт-Луи. Наравне с Центральными Директориями они непосредственно сносятся сВерховной Догматической Директорией.

Направляемое означеннымиДиректориями, масонство распадается на многие толки и секты. Назовёмглавнейшие: Ассоциация Масонов-Ветеранов (Чарльстоун); Лессингобунд (Лейпциг);Восточный орден Мемфиса и Мизраима (Неаполь); орден Рыцарей Храма — секцияамериканская (Филадельфия); тот же орден — английская секция (Лондон); орденЗащитников Всемирного Масонства (Париж); орден Друидов (Берлин); орден МопсовСовершенного Молчания (Берлин), орден, в добавок, женский. До последнеговремени верховной его гроссмейстериной была Доротея Шульц; орден МистическойРозы, также женский (Милан); орден Рыцарей Долга (мужчины и женщины); орден Св.Иоанна и Св. Андрея; орден Изиды и Озириса (Мехико); орден Моавитян(Селт-Лейке-Сити, город Солёного Озера в С.-А. Штатах); орден «Old Fellows» или«Старых Парней» (Гамильтон, Канада).

Верховному ДогматическомуГлаве достаточно послать пять эмиссаров: в Вашингтон, Монтевидео, Неаполь,Калькутту и Порт-Луи, чтобы двинуть масонство обоих полушарий на достижениетого или иного результата.

X. Масонство внехристианских стран. Это не всё. В1850 году, новоявленный пророк Баб успел потрясти всю Персию. Его последователи— бабисты сродны с сектой убийц Старца Горы, возникшей из гусситских войн вБогемии. Как и у этого последнего, равно как среди наших революционеров,вероломство и бесчеловечные злодеяния признаются лучшими путями к господству.

Под кинжалом одного избабистов умер и отец нынешнего персидского шаха.

Французские нео-мартинисты,да и не одни они, конечно, находятся в прямых сношениях с бабистами.

Индо-Китай также кишиттайными обществами, в большинстве приуроченными к свирепым «Большим Кулакам»собственного Китая. Припомним в ином направлении хотя бы роль «Чёрных Флагов»среди английских и японских замыслов против Франции.

То же самое мы видим вГонконге, Сингапуре, Макао, Шанхае, Иокогаме и других портах трансокеанскойторговли. Эти общества носят разные наименования: «Товарищество Гунга»,«Ассоциация Неба и Земли», быть может, самая важная и могущественнейшая в массетайных сообществ целого мира; секта «Белого Лотоса», «Триады» или «ТриСоединённые Общества» и т.д.

Названные революционныеучреждения распространяются на Китай и Японию, где, впрочем, имеются ещё исамостоятельные тайные общества. А что касается самого Китая, то здесьглавенствует орден «Сан-Хю-Гоэи». Центр его в Пекине, а Верховным его Гроссмейстеромдо недавнего времени состоял Шюа-ким-фан. Соответствуя Палладизму,«Сан-Хо-Гоэи» сносится с Верховной Догматической Директорией в Чарльстоуненепосредственно.

Независимо от этого,англичане занесли и своё франкмасонство в тот же Китай и в Японию, где такимпутём образовались ряды подчинённых Альбиону «ложь» и «лагерей», состоящих вближайших сношениях с масонскими учреждениями всех пяти частей света.

Такое занесениепредставлялось тем более лёгким, что и до него европейские и американскиемасоны дружественно принимались тайными обществами как «Поднебесной Империи»,так равно и «Империи Восходящего Солнца».

Знаменательно, что подобносекте измаилитов, существующей в мусульманском мире с X века по Р.Х., тайныеобщества Китая и Японии, особенно при посвящении в высшие степени своегоритуала, да и вообще при дрессировке своих адептов руководствуютсяприблизительно сходными с масонством обрядами и приёмами. Желтолицыеотличаются, быть может, изысканнейшей жестокостью, но едва ли, отличны от«цивилизованных» масонов как проповедников утончённого разврата, тираническойдисциплины и предательских злодеяний.[35]

Таким образом, несомненно,что иллюминаты Германии, бабисты Египта, Персии и Сирии, а также франкмасоны имартинисты Франции вместе с последователями «Древнего и Вновь ПринятогоШотландского Ритуала» (Rite Ecossais Ancien et Adopte), равно находятся вприятельских отношениях с ассоциациями оккультистов Азии.

Важность этого факта дляРоссии, особенно перед нашими непостижимыми катастрофами на войне, достаточноочевидна. Остаётся лишь добавить следующее.

Русский военный агент вПариже, полковник, граф Муравьёв, был удалён, как утверждала тамошняя пресса,по интригам евреев и масонов в период второго процесса Дрейфуса за то, что, нев пример другим, видел чересчур много. Уже во время Японской войны, 28 февраля1904 года, в газете «Gaulois» граф напечатал письмо, раскрывающее глаза на рольтайных обществ Дальнего Востока:

«Интерес всякогоевропейского государства — скольковозможно, придти на помощь России, так как рано или поздно эта самая Европа всяцеликом будет иметь дело с фанатизированными, обогатившимися и сплочённымижелтолицыми, которые двинутся на завоевание мира под руководством японскогогенерального штаба.

Изолированные на своихбританских островах и в Америке, англосаксы воображают, будто жёлтые никогда неприобретут возможности посягнуть и на них, С другой стороны, они пребывают вуверенности, будто франкмасонство, ими же проведённое несколько лет тому назад вЯпонию, даст необходимое оружие для контроля, обуздания и направления жёлтых,облагодетельствованых чарами «Великих Востоков» арийства» («Grand Orient» — наименование масонов во Франции).

Но они попадутся в ловушкув тот день, когда, раздавив континентальную Европу, желтолицые воспользуютсятем же франкмасонством как орудием против самих англосаксов.

Желтолицые обладаюткое-чем получше франкмасонства, а то, что у них есть — гораздо древнее и могущественнее. Даже внастоящий момент европейское масонство для них — только средство кпроникновению в тайны белых друзей и к изучению их, так сказать, вблизи».

XI. Сокровенныеобстоятельства русско-японской войны. Отсюдастановится понятным, что предоставленная собственной участи и вместо поддержкис чьей-либо стороны встретившая англосаксов как союзников Японии, Россияоказалась перед задачей непосильной не только для неё, а и для самойВеликобритании, равно как и вообще для какой-либо иной из держав Европы.

Принимая во внимание что,задавшись целью достигнуть равноправия, т.е. расселения по всей земле русской,для эксплуатации и порабощения нас, международное еврейство стало помогатьЯпонии своей коварной прессой и не менее лукавыми телеграфными агентствами,нельзя не придти к выводу, что положение нашей родины было воистинубеспримерным. Потаённый заговор стал неодолимым врагом. Раскрыв многое, чего мыещё не ведаем, справедливый историк, без сомнения, признает, что никакоемужество и никакой гений вождей, даже среди пламенного патриотизма всей страны,не могли бы при таких условиях дать нам победу.

Если японцы сейчас недопускают в Порт-Артур своих друзей, а наших лютых врагов — англичан, то какмогла бы уберечь свои тайны Россия в период войны, когда отравленные иудаизмомпредатели издевались над скорбью русского народа в самой же Москве? Если мы ипоныне ничего не знаем о действительном положении японских армий, флотов,арсеналов и финансов хотя бы в критические моменты кровавой трагедии, приведшейнас в Портсут, то как, не вводя в расчёт иудеев, английского масонства ияпонских тайных сообществ, уразуметь преследование злым роком русского оружияхотя бы в Порт-Артуре?

Столь бесславно ибессмысленно погибший здесь флот, за исключением канонерки «Бобр», ничем непомог даже в защите столь важной позиции, как под Кинь-Чжоу. С августа 1904года флот бездействовал и проявил себя разве тем, что загубил миноносец«Росторопный» в Чифу, куда на нём без всякого на то права и вопреки разумномузапрету главного начальника генерала Стесселя, был вывезен корреспондент «НовогоКрая» Ножин. Заручившись в крепости всевозможными о ней сведениями, Ножинпользовался ими в газете ко вреду отечества, почему и был приведён к молчанию.Негодуя на генерала Стесселя и эксплуатируя антагонизм командиров эскадры,по-видимому, считавших, что Порт-Артур существует для её защиты, а не наоборот,Ножин, убежав в Чифу, приобрёл тем возможность распространять по белу светувсяческие скверны о действиях генерала и о положении крепости.

Еврейству это послужило какнельзя больше на руку. Осрамить, добить всё, что на Руси оставалосьнезапятнанным, — такова была немаловажная из задач всемирного кагала.

Иначе, как дав своейлиберальной, якобы русской челяди, да и самой «освободительной» прессе своейэтот фальшивый козырь, даже и еврейство, без сомнения, не считало возможнымприступить ни к обучению нас патриотизму, ни к облагодействованию через«ненаказуемые» плутни в новой ещё для России, хотя весьма крупной, шулерской иазартной «игре в свободу».

Взгляните и вдумайтесь вовсе, недавно происшедшее, и вы согласитесь, почтенный читатель, что, например,не может быть случайным факт провозглашения революционной, т.е. иудейской,прессой Шмидта героем, а Стесселя чуть ли не изменником.

Только опозорив страну, можнобыло вырвать из сердца её обманутой молодёжи, равно как из сознанияразнузданных, крайних её элементов, любовь к родине.

Затем только, по достиженииэтого результата, можно было осмелиться на затаптывание в грязь русскогонационального флага и на замену его красным. Наконец, лишь по совершении всегоэтого безнаказанно кагалу мыслимо было на подтасовке выборов украсить своихшулеров зелёными тряпками как эмблемой «народной свободы» в России. А раньшеэтого, празднуя «свободу», не в самой ли Москве «Русское Слово» обозваломитрополита черносотенником?!..

Разве не с той же целью,добившись республики, например, во Франции, евреи под видом свободы захватиливласть и в дерзкую насмешку над презренными, в их глазах, «идолопоклонниками»,подняли гонение на церковь Христову?.. При содействии вооружённых команд и,игнорируя сопротивление верующих, там сегодня унизительным способомпроизводятся описи церковного имущества, чего никакое правительство ни в однойсинагоге не делало никогда. Но этого мало. Цель описи — передать церковнуюсобственность в распоряжение сельских и городских общин, а от них, черезарендные договоры перевести в руки иудействующих масонских лож.[36]

Естественно возникаетпредположение, что сыны Иуды являются авторами и самого масонства. Иудизацияего генезиса; ожидовление приёмов и задач как общества «строителей храмаСоломонова»; параллелизм талмудической и каббалистической демонологии счернокнижием масонов; международный характер и гордыня конечной цели наравне сраспутством, жестокосердием, тиранической дисциплиной и возведениемпредательства в идеал, — всё это невольно наводит на мысль о евреях.

Разве не от блуда, лжи илицемерия произошло и само поколение Иуды (Бытие XXXVIII, 13-27).

На низших степенях масонствапроповедуется поколение «Великому Строителю Вселенной», а на высших степеняхсовершается уже прямое служение Сатане. Избранным же масонам дозволяется дажелицезреть его, воздавая поклонение, как уже сказано, Бафомету либо самомуЛюциферу. Обоготворение дьявольской силы, по учению масонов, обусловливаетсятем, что лишь она одна благожелательна людям, хочет их видеть счастливыми истремится просветить истинным познанием добра зла. Бог же в глазах масонов естьвраг рода человеческого.

Поклоняясь Сатане, масоныделают рукой знак, тень которого даёт на стене изображение дьявольской головы.С другой стороны, в экстазе поклонения масоны грозят по направлению к небуобнажённым кинжалом, восклицая: «Некам Адонаи!», что по-европейски значит«месть Богу!».

По толкованию масонов, Каин —сын дьявола и Евы, а Хирам, строитель Соломонова храма, — потомок Каина. Отсюда— почитание Хирама.

Если золотой телец каколицетворение дьявола является божеством, то неизбежны логические из сегопостулаты: систематизированный обман и донос, вероломство, до государственнойизмены включительно, и политические убийства, начиная, разумеется, с правителейгосударств.[37] Все эти злодеяния не только неявляются в масонстве предметом запрета, а, напротив, угодны Сатане, ибо онпрямой отец лжи и человекоубийца. Наиболее иудаизированным представляется,конечно, масонский толк Мизраим, но как ни мал он сравнительно с мировойорганизацией масонов, дух его присущ всем прочим толкам, сектам и орденам«Строителей Храма»...

В своей энциклике «Humanumgenus» 20-го апреля 1884 года против франкмасонства папа Лев XIII говорит так:«Жить среди притворства и окружать себя мраком; приковывать к себе узкимипутами и без предупреждения заранее, к чему собственно они обязываются, людей,приведённых в состояние рабства; направлять эти безответные орудия чужой волина всякого рода посягательства; наконец, вооружать на смертоубийство такиеруки, при участии которых обеспечивается безнаказанность преступления, — таковычудовищные замыслы, осуждаемые самой природой».

Проникшие от иудеев вмасонство мерзости таковы, что обращают нас к словам Иисуса Христа, когда Онизобличал тех же иудеев словами: «Куда Я иду, туда вы не можете придти» (ЕвангелиеИоанна, VIII, 21); «вы от нижних, Я — от высших» (Ев.Иоан. VII1-23); «если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня» (VIII,42); «ваш отец — дьявол, и вы хотите исполнить похоть отца вашего»(VIII, 44).

XII. Сатанизм и мартинизм.Евреев было много в древнем Риме. Онитам являлись главными представителями каббалы и сродных с ней — магии,чернокнижия, волшебства или, как тогда говорили, халдейства. Проникая в тайныеобщества того времени, евреи заражали их всем развратом чувственности исатанизма Азии.

Говоря об ужасах и нечистоте,которыми в Риме оскверняли себя неверующие, апостол Павел (поcл. к Римлянам, I,25-27) свидетельствует: « Они заменили истину Божью ложью, поклонялись ислужили твари вместо Творца, который благословен во веки, аминь. Потому предалих Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употреблениепротивоестественным; подобно и мужчины, оставивши естественное употреблениеженского пола, разжигались похотью друг на друга — мужчины на мужчин,делая срам и получая в самих себе должное возмездие за своё заблуждением.

Явления того же рода заражаюти масонство, особенно в ложах, исключительно для одного пола. Смешение же обоихполов в других ложах, пятнаемое всяческим мракобесием и пренебрежением кчеловеческому достоинству, не может, в свою очередь, не вести к разврату.

Пропаганда свободной любвинаравне с отрицанием брака и отечества в революционных кружках части нынешнеймолодёжи, доведённой до презрения к науке, равным образом рисует преднесчастным и обманутым юношеством такой «рай земной», когда в алюминиевых дворцах,среди бесконечных пиршеств и балов «сознательный пролетариат» будет разводитьчужих жен и мужей по отдельным кабинетам...

«Секта измаилитов неизменносуществует на Востоке, — пишет Клавдий Жанэ..,[38] —Здесь есть и тайные общества, сохранившие синкретическое учение равно какдопускающие «посвящение» христиан наравне с мусульманами. Многие европейцы внаши дни, удостоившись такого посвящения в своих экскурсиях по Леванту,приобретали затем особое уважение в масонских ложах Европы или Америки столькоже ради их высокого ранга, сколько и в виду глубины их противохристианскихчувств. Не чужда масонству и еврейская дерзость противоречий. Известно, чтомартинизм (так именуемый по имени Сен-Мартена) в действительности основанучителем Мартена евреем Мартинецем Пасквалисом (Пасхалисом), а затем былвдохновляем евреем же Калиостро. Пропагандируя возврат к законам природы, т.е.в сущности к свободной любви и отрицанию требований культурного общежития,мартинизм ради освобождения личности исключает всякую власть, патриотизм исемью, Согласно с этим он принимал важное участие в самом замысле о революцииво Франции, а затем разыграл кровавую роль в дни террора. Тесно связанный силлюминатами и масонами, мартинизм Dei gratia ведёт себя от фантастическихкаббалистов — Розенкрейцеров, а через них и от Тамплиеров.

Только, памятуя об этом,возможно себе представить, каковы на самом деле христианские мартинисты —наполовину гностики, а наполовину каббалисты.

Тем не менее, официальный органмартинизма, «l’Initiation», в августе 1899 года, напечатал речь одного из своихконоводов, произнесённую при открытии новой ложи, где, между прочим, значится: «Внастоящее время мартинизм разнёс яркий свет христианского иллюминизма по всемстранам земного шара. Мы встречаем мартинистов и в Китае. Здесь они ставят себезадачей посвятить в иудео-христианский эзотеризм последних представителейдревней цивилизации — Лемурии... Точно также в Центральной Азии мартинистыподают руку помощи бабистам, равно как и всем тем, кто отдаёт тело и душу наборьбу с царством меча, чтобы ускорить торжество правосудия и любви. Наконец,мы имеем счастье поставить верховный совет наш в известность об учреждении вСан-Франциско первой китайской ложи мартинистов, на которую возлагаются большиенадежды, как на связь нашего ордена с обществом «Тунга».

Небезызвестно, однако, чтоименно тайное сообщество «Гунга» выделяет шайки «Больших Кулаков» в том жесамом Китае.

XIII. Грядущее нашествиемонголов. Японские победы в Манчжурииподнимают против европейцев чреватый угрозами, воинственный энтузиазм всехнародов Востока — семитов, монголов, желтолицых, равно как и помесей междуними. В своих кровавых сновидениях о недалёком и страшном возмездии белымзавоевателям ненависть разноцветных племён одинаково направляется как на того,кто ставит себе целью приобщить их к европейской цивилизации, так и напровозвестников веры Христовой. Дикие, но прозорливые желтолицые Азии смешиваютв своей ненависти культуру Европы и Евангелие Христа. И, что всего опаснее,дикари не заблуждаются, потому что наша гражданственность и христианскаярелигия связаны неразрывно.

XIV. Происхождениемасонства. «Зогар» и его космогония. Левая или зловещая каббала. Установив изложенное, нельзя для полноты картиныумолчать и о том, что наравне с иудаизмом масоны впадают в каббалистику цифр,букв и слов. В этом ещё раз наблюдается отражение того всемирно-историческогофакта, что жизнь человеческих обществ движется только путём видоизмененияпережитков. Отсюда явствует, что и само масонство не есть что-либо новое.

Обоготворение половогоинстинкта под видом созидающего и воспринимающего начал вселенной;оскотинивание человеческих масс под предлогом возвеличения «посвящённых» надневеждами; тирания сокровенных владык и варварство деспотизма самих тайныхсообществ яко бы во имя свободы; наконец, подлость и зверство преступлений,неизменно отмечают своё шествие на протяжении веков оскорблениями человеческойприроды, равно как всех присущих ей упований на высокое и прекрасное.

Мы видим сходные с масонствомчерты уже в таинствах Изиды и Озириса, в мистицизме Адониса и Астарты, вчародействах Халдео-Сирии, среди фаллического культа Баал Фегора, как и вкульте ктеиса, в ритуальной проституции и человеческих жертвоприношениях даже вКарфагене, в Элевзинских таинствах и в ритуале Митры и в вакханалиях Рима, вжестокостях таких последователей азиатского, преимущественно семитическогооккультизма, какими являлись не только Гелйога-бал, Нерон или Диоклетиан, но иАдриан и сам Марк Аврелий, в гностицизме и манихейстбе; у измаилитов Египта и удрузов Ливана, у альбигойцев и тамплиеров, у розенкрейцеров и мартинистов, убабистов и у последователей «Высокой Просеки» (La Haute Vente), y европейских иамериканских масонов и, наконец, в тайных обществах Китая и Японии.[39]

Ужасающее и нелепое,отвратительное и смешное переплетаясь в оккультизме, дают, между прочим,евреев-зогаристов или франкистов либо низводят кагал в мракобесие над«тридцатью двумя таинственными премудростями», каковыми почитаются двадцать двебуквы еврейской азбуки и первые десять чисел.

Что же касается трактата «одесяти сефиротах», или числах отвлечённых, под которыми разумеются самые общие инеобходимые формы всего существующего, так сказать, категории вселенной, атакже о том, как, принимая всё более материальный характер по мере своегоудаления от общего источника, они произошли из Первоначальной Единицы, то«Зогар» учит так:

Проистекая из предвечнойсубстанции, первый сефирот именуется диадемой. Через него бесконечноеосвобождается от конечного и становится само собой в наиболее полномсосредоточении своих сил и качеств. Из диадемы одновременно возникают два новыхатрибута: разумение — принцип мужской и смышленость — принцип женский. Этирождают сына — знание, которое, впрочем, не имеет отдельного существования. Этитри первые сефирота образуют неразделённую тройственность, под которойразумеется безусловно единое бытие, вечный разум или творческое слово, равнокак и то понимание, какое разум имеет о себе самом. Из смышлености возникаютдва следующие сефирота — милосердие, или величие, и правосудие, или могущество,объединяемые в третьем атрибуте и в их общем средоточии — красоте, сказанные трисефирота со своей стороны представляют вторую тройственность, равным образомнеделимую. Засим проистекает третья тройственность того же характера. Эта,последняя, слагается из славы сак принципа чисел, торжества как принципадействия, и первоосновы сак принципа зарождения. Десятый сефирот, именуемыйцарственностью, есть верховная гармония, сочетающая все предыдущие сефироты. Всвою очередь три упомянутые тройственности отражаются в единой, болеевозвышенной, тройственности: диадема, или бытие абсолютное; красота, или бытиеидеальное и царственность, или видимое бытие в природе. Обладая в этот моментсовершенным познанием себя самого, Божество становится «человеком идеальным илибожественным». Имя ему Адам Кадмон.

Возродив, таким образом,самого себя, Божество порождает и вселенную. Она бьёт ключом из Его чела.Преемственность эманации, начинаясь ангелами и духами и завершаясьматериальными формами, равно как стихийными элементами природы, происходит длясамого Божества через постепенное развитие незыблемых форм, возникших из АдамаКадмона. Эти формы, числом десять, также называются сефиротами.

«Первый из них, — говоритИосиф Франк (глава франкистов), есть дух Бога живого или вечная божественнаяпремудрость, равнозначная Слову или Глаголу. Второй есть веяние или дыханиеразума, внешний признак мысли и слова, или иначе — воздух, на котором, согласновыражению текста, вырезаны и начертаны буквы еврейского алфавита. Третийсефирот — вода, порождённая воздухом, как воздух в свою очередь рождается изголоса или слова. Сгущенная и сжатая вода производит землю, глину и мрак, как исамые грубые элементы этого мира. Четвёртый сефирот — огонь, который являетсятончайшей и прозрачной частью воды, как земля представляет её грубую инепрозрачную часть. Из огня Бог создал трон своей славы, равно как небесныеколёса, т.е. шары, рассеянные в пространстве, а также серафимов и ангелов.Путём соединения вечных элементов был воздвигнут дворец или храм Божества,пребывающий отдельно от вселенной. Наконец, четыре основные страны света и дваего полюса представляют остальных сефиротов».

Во всей полноте своейпроисходя от Бога, созданное не способно являться ничем, кроме деяния любви. Втой бесконечной цепи, где Адам Кадмон есть первое звено, а грубая материя —последнее, существует понижающая прогрессия, где несовершенство тем очевиднее,чем предмет больше удалён от первоисходного начала.

Однако, ни над чем в природенет проклятия, ничто не подвергнуто осуждению. Жизнь не есть падение человека,как и зло не особый принцип, а только омрачение добра.

Сатана имеет лишь мимолётноевладычество. Через разные ступени искупления он должен вернуться к бесконечномуБытию. Сама преисподняя в конце времён обратится в приют наслаждения.

Ангелы, в свою очередь,занимают немалое место в каббалистическом символизме. Впрочем, эти воображаемыесущества не имеют личной власти. Как простые силы, они безустанно движутся водном направлении. Хотя и совершенно чистые, они всё-таки — лишь орудия,исполняющие предустановленную задачу, и, значит, уступают свободному иответственному за свои действия человеку.

Противоречие с Пятикнижиемучения каббалы заключается в её пантеизме, хотя видоизменённом и туманном. Этоучение носит печать заимствования у Зороастра и Пифагора, да и вообще измаздеизма и эллинизма, равно как из разных мистических сект Азии.

Стараясь, тем не менее,примирить каббалу с Пятикнижием, её приверженцы утверждают, будто в Писании,независимо от буквального содержания, заключается сокровенный смысл внескольких модуляциях. К сожалению, мы не можем останавливаться на этойпроблеме. Заметим только, что для раскрытия изобретённого таким образомтаинственного смысла придуманы разные способы и приёмы, из которых в такназываемой символической каббале главнейшими признаются: а) гематрия(геометрия), которая распадается на арифметическую и фигуративную. Онаобъясняет слова по их числовому значению либо внешнему виду; б) нотарикон (отлатинского notare). Он состоит в том, что из начальных или конечных буквнескольких слов делается одно, которое и объясняет их внутренний смысл, или,наоборот, из букв одного слова составляется несколько новых слов; и в) темураили анаграмматическая перестановка букв. Она бывает разного рода: во-первых,буквы, заключающиеся в одном слове, перестанавливаются по произволу для образованиядругого. Например, из Малахии (Мал-хи — по-еврейски) выходит Михаил. Во-вторых,буквы этого слова заменяются другими так, что вместо первой буквы азбуки,становится последняя и наоборот, вместо второй — предпоследняя и наоборот, ит.д. Посредством этого способа (он называется ат-баш) слово Сесак у Иеремии,значение которого неизвестно, читается как Бабель, т.е. Вавилон. В-третьих,двадцать две буквы еврейской азбуки пишутся в две строки, по одиннадцати вкаждой. Вслед за тем двенадцатую букву ставят на место первой и наоборот,тринадцатую — на место второй и т.д. Этот способ замены букв называется албам.В-четвёртых, каждая буква слова заменяется другой, непосредственно следующей заней по азбучному порядку, т.е. «б» заменяет «а», «в» заменяет «б» и т.д. Вообщеже говоря, каждая буква может быть переставлена или заменена другой 231-мспособом.

Понятно, что таким образомкаббалисты находят в Писании всё, что им вздумается.

Независимо от символической,есть реальная каббала, распадающаяся на теоретическую и практическую.Объяснение увлекло бы нас слишком далеко.

Раньше мы уже говорили оСефер-Иецирахе. Этот отдел каббалы соответствует «истории книги Бытия», т.е.первой книге Моисеевой (Маассех берешит). Несравненно более обширная, втораякнига каббалы, называется Зогар или «История Небесной Колесницы» (Маассехмеркабад), о которой повествуется в видении Иезекииля. Сефер-Иеци-рахприписывается то Адаму, то сподвижнику свирепого Бар Кохэбы, не менеекровожадному рабби Бен-Акибе. Автором же Зогара называют Симона бен Закхея. Ито, и другое ни на чём не основано. Действительное же происхождение каббалытеряется во мраке веков.

Сверх того, что о древнихкаббалистах сообщает талмуд, мы ничего не знаем об этом учении евреев до Xстолетия по Р.Х. Позже среди выдающихся каббалистов известны: Саадиа Гаон, Мошебен Нахман и Моисей Лионский (XIII века), при котором «Зогар» впервые стализвестен в Европе; Меер бен Габаи и Иосиф Каро — знаменитый составитель понынедействующего еврейского катехизиса — «Шулхан-Аруха»; Соломон аль Кабец, МоисейКордуэро, Исаак Луриа и другие.

Из христианских писателейпервым, кто открыл Европе название и само существование каббалы, был РаймонЛюлль (см. его «Ars Magna»). Затем о каббале писали для христиан: еврей ПавелРиччи, Пик де Мирандоль («Conclusiones Cabbalisticae», изд. в Риме в 1486 г. )и Рейхлин («De Verbo mirifico», Базель, 1493 г. и «De Arte Cabbalistica»,Гагенау, 1517 г. ). Из более же древних адептами каббалы являлись: Акиба,Филон, Авиценна и Корнелий Агриппа. Из позднейших можно назвать: Парацельса,Роберта Флуда, Фан-Гельмонта и Якова Бема, а с XVI века — Постеля, Пистолия,Вуазэна, Кирхера, в особенности же— Розенрота («Cabbala denudata», Зальцбург,1677 года и Франкфурт, 1684 года). Наконец, из самых новейших авторов упомянемФрейштата, Толлука, Адольфа Франка и аббата Чиарини.

Каббалистические идеи дополовины XVII столетия имели значительное влияние на обработку богословия,философии, естественных наук и медицины. В Средние века, Европа утратилапоследние следы науки и умозрения. Разрушенная и прогнанная из христианскогомира греко-римская цивилизация почти совершенно исчезла. Лишь кое-какиелитературные и философские обрывки нашли убежище у арабов.

В Европе уровеньчеловеческого разума пал так низко, что мистические и религиозные варварствамогли развиваться свободно. В сокровенных знаниях люди видели высшую мудрость.Отсюда — всеми классами общества постепенно овладели: астрология с еёгороскопическими звёздами и предсказаниями будущего; алхимия с философскимкамнем и эликсиром вечной жизни; демонология с дьявольскими чарами; магия и еёмрачные талисманы; онейрократия или наука о сновидениях; теургия и гоэтия — наукио сношениях с добрыми и злыми духами; некромантия — искусство вызывать мёртвых;колдовство или порча — сверхъестественное мастерство с помощью воплощённогодьявола; тавматургия — наука о чудесах; мистицизм всякого рода с его миромнесметных духов; хиромантия, аэромантия, гидромантия, пиромантия и иные разныевиды человеческого безумия.

В старые времена, например,во Франции большинство врачей и астрологов были евреи. Эти познанияраспространились среди «избранного народа» ещё от дней пленения вавилонского.Именно евреи являлись главными продавцами любовных напитков ещё весёлым дамамдревнего Рима. Знакомство же с судебной астрологией, чем те же евреи весьмагордились, с одной стороны, и добытые тёмными путями богатства, с другой,являлись причинами тех насилий и преследований, о которых сохранила памятьистория. Народы вымещали своё негодование над обладателями тайн для всяческихзлоупотреблений и эксплуататорами невежества, чернокнижия и обмана.

Гностицизм, арианизм,манихеизм в свою очередь произошли из каббалы, неловко обнародованной. Каббала— мать знаний сокровенных и учение гностиков, как еретичество, до гнусностиусилившее разврат нравов и заблуждения разума, родились от каббалистов.Гностицизм, изобретённый, как выше сказано, евреем Симоном Волхвом, унаследовалсвою теургию через каббалистов от халдеев. Раввины в талмуде поучают нас, чтовсе члены великого санхедрина были последователями магии; что, происходя изУрала, страны сабеев, сам патриарх Авраам занимался некромантией и научил этомуискусству своих жён и сыновей, и что, наконец, по примеру Авраама Давид былтакже приверженцем магии и астрологии.

В Средние века тайны Эноха,книги Гермеса и каббала были в большом почёте у алхимиков.

Через завесу иерархических имистических аллегорий древности; сквозь мрак и причудливые испытания волшебных«посвящений»; за печатью в свою очередь священных письмен на развалинах Ниневиии Фив, равно как на почернелых лицах сфинксов Ассирии и Египта; в странныхэмблемах сочинений по алхимии; среди обрядов восприятия, применяемыхсовременными тайными обществами, мы неизменно встречаем доктрину, повсюдутождественную и укрываемую тщательно. Входя в теурию высших магическихпосвящений, эта доктрина, несомненно, та самая, какую исповедуют евреи в своейкаббале. Они восприняли её от халдеев-сабеистов, происшедших от Хама и, сталобыть, являвшихся наследниками сыновей Каина.

«Учение каббалы, —свидетельствует столь бесспорный авторитет, как Элифас Леви, — является догмойи философией высшей магии. Сокрытое под именем каббалы, оно указано как всвященных иероглифах древних храмов, так и в мало известном доныне ритуалемасонства древнего и современного. Всё, что есть научного и воистинуграндиозного в мечтах и верованиях иллюминатов Иакова Бема, Сведенборга иСен-Мартина заимствовано у каббалы. Ей именно обязаны своими тайнами исимволами масонские ассоциации. Только каббала освящает союз мирового Разума ибожественного Слова. Она одна владеет ключами настоящего, прошедшего ибудущего». Жаль, что Леви умалчивает об одном: кровь человеческая естьоснование всяческих проделок магии. [40]

В период Среднихвеков евреи как вернейшие хранители секретов каббалы почти всегда являлись иординарными, так сказать, профессорами магии. Представляя на земле духа тьмы(Ев. Иоанна, VIII, 44), они были предуказанными его миссионерами и главныминаставниками сокровенных знаний. Следовательно, допуская в свои главариевреев-каббалистов, всякое сообщество тайн и разрушения тем самым отдаёт себяво власть наследственным хранителям учений, приуроченных к его сокрытой цели.Вот чего не ведает чернь «посвящённых». Всякий же понимающий и серьёзный адепт,преклоняясь пред такими евреями, не может, однако, не сказать себе: «они нашиистинные отцы в познании».

Таким образом раскрываютсягоризонты, куда масоны и евреи хотели бы вернуть человеческие стада, когдасовершенно захватят господство над ними.

Этому результату, безсомнения, немало способствуют евреи-зогаристы. Ещё в XVIII столетии они успелиприобрести большое влияние при польском и австрийском дворах. В царствованиеАвгуста II и Станислава II Понятовского означенные сектанты — иудеи, изрядноразмножившиеся, крестились. Знатнейшие магнаты, являясь воспреемниками, давалиновообращённым свои фамилии с лёгкими искажениями, но без титулов.

Сам же Франк, высылаемый тоиз Вены, то из Брюгена, то из Оффенбаха, окружал себя царским великолепием итаинственностью. Придворный штат его состоял, по крайней мере, из тысячиисключительно крещёных евреев. Как и относительно Калиостро, никто не знал,откуда берутся необходимые для жизни средства... Франк умер 78 лет в 1797 году.

С течением времени смешанныебраки, подлог документов и подкуп доставляли франкистам дворянство, а иной рази графский титул. Сливаясь таким образом с кровной польской знатью, франкистыотнюдь не разрывали и своей связи с кагалом.

То же самое делали мараны исефардимы — крещёные евреи в Испании, которые с эпохи Фердинанда и Изабеллы,т.е. с конца XV века, до дней французской революции, значит, в течение трёхсотлет, считались христианами, а по объявлении в 1791 году равноправия внезапнооказались евреями.

Желая разведать политическиетайны секты франкистов, известный директор полиции при Наполеоне I Фушенаправил в эту «Quin Essenz der Schelmerei» особых агентов. Увы, он не узналничего, так как все его агенты оказались сами франкистами. Здесь мы видим образчикдеятельности, быть может, опаснейшей и вместе ближайшей к масонству иудейскойразновидности.

С целью выяснить, насколькомогло быть искренним крещение франкистов, припомним в дополнение ко всему, намизвестному, например, следующее:

Член французской академииграф де Шампиньи в своём прекрасном труде «Rome et la Judee», говорит так:

«Евреи не толькоотвергли христианство, но и для искоренения его предпринимали всё, что могли. Иони это сделали именно потому, что не признавая человеческого достоинства ни вком, кроме самих себя и будучи совершенно чужды Божественной религии милосердияи самоотвержения, возвещённой Иисусом Христом, они видели в ней лишь отрицаниеприсвоенной ими себе монополии на эксплуатацию мира.

Не только в самойИудее, а и вне её, в Риме, в Азии, в Греции, в Македонии, в Понте, в Галате, вКаппадокии, одним словом, повсюду, христианские церкви, с каким бы благочестиемни относились они к воспоминаниям и легендам иудаизма, неизменно встречали всинагоге свирепого врага, который ради удовлетворения своей мстительности небрезгал ничем и ни перед чем не останавливался. Чтобы задушить христианство вколыбели, синагога одинаково взывала: к Моисею и Юпитеру, к своему санхедрину ик языческим жрецам; к старейшинам Израиля и к римским проконсулам; кзастарелому памятоизобилию мозаизма и к страстям идолопоклонства; к народномуизуверству и к половым слабостям; к самолюбию аристократии и к подозрительноститиранов; к суду и кинжалу, к цезарю и к бунту!..»

Имея возможность проникатьповсюду, между прочим, как титулованные христиане, франкисты подготовляютреволюцию в той или иной стране, необыкновенно, через проникновение в еёполитическую полицию, или же, по крайней мере, успевают парализовать еёдеятельность. По-видимому, главным образом среди франкистов избираются тезаправилы масонства, которыми направляются мероприятия лож к ниспровержениюгосударственного строя. Такие замаскированные коноводы числятся, тем не менее,лишь заурядными масонами, и для исполнителей своих злодейских повелений остаютсянеизвестными.

XV. Масоны, евреи и перваяфранцузская революция. Многоеследовало бы ещё сказать о революционных экспериментах масонства, хотя быначиная с иллюминатских конвентов 1782 и 1785 годов, на которых была решенаФранцузская Революция и участь Людовика XVI. Но пока и предыдущего кажетсядовольно. Заметим разве, что, несмотря на участие еврея Элиаса Ашмоля ворганизации масонства ещё между 1646 и 1648 годами в Англии, и на выдающуюсяроль евреев Мартинеца Пасхалиса, Калиостро и некоторых других в сведенборгианизме,иллюминатстве и мартинизме, сыны Иуды до 1782 года в масонские ложи недопускались. Лишь в этом году на конвенте в Вильгельмсбаде незначительным,впрочем, большинством по инициативе Вейсгаупта запрет был снят. Конвент, судяпо доводам Вейсгаупта, руководствовался, однако, совсем не симпатией и некаким-либо доверием к либерализму сынов Иуды, а их ненавистью к религии иучреждениям христиан. Странствуя повсюду, отличаясь пронырливостью ибеспринципностью, представляя собой лучшую в мире тайную полицию и будучизаинтересованы в успехе революции, которая им даст равноправие, евреи, помнению Вейсгаупта, должны были стать незаменимыми союзниками в замыслепревратить французское королевство в республику, а благоволившего к евреям жекороля — казнить на эшафоте.

Теперь уже ни для кого нетайна, какова была роль масонов и их сподвижников во Французской Революции,Гарра, Бриссо, Байли, Камилл-Дюмулен, Кондорсэ, Дантон, Шанфор, Мирабо, Барнав,Ларошфуко, Монталамер, Гильотэн, Марат, Робеспьер и многие другие былимасонами.

Следующие фактыпредставляются не менее знаменательными:[41]

До 1787 года членами ложсостояли исключительно люди известного положения и образования: аристократы,артисты, писатели, негоцианты, представители буржуазии, даже мелкой, но низшиеклассы отсутствовали. Вдруг, с 1788 г. ряды масонов начинают заполнятьсямастеровыми, уличными бродягами, всякими подозрительными личностями,профессиональными ворами и убийцами. Внезапно но приказанию Великого МастераОрдена, герцога Орлеанского, солдаты французской гвардии массами принимаются вмасонство, вследствие чего офицеры-масоны покидают ложи, чтобы не встречатьсятам на равной ноге со своими подчинёнными.

За несколько лет до революцииложи Парижа и всей Франции были обращены в иллюминизм через посредство ложи«Соединённых Друзей», находившейся на улице Суридьер и председательствуемойнеким Савалетом де-Ланж (Savalette de Lange). Этот, последний, заслуживаетболее подробного упоминания, как особенно выдающийся среди тех предателей,окружавших Людовика VXI, благодаря которым, быть может, Революция вместопреходящего кризиса обратилась в государственный переворот и закончилась казньюкороля. Этот Савалет де-Ланж состоял хранителем королевской казны (garde duTresor royal), но впоследствии, когда настал известный момент, вдруг являетсятеррористом. Вот что пишет о нём Баррюель («Memoires», t. V, chap. XI):

«Среди лож «ВеликогоВостока» одна, называвшаяся Ложей «Соединённых Друзей», была специальнопредназначена для ведения иностранной корреспонденции. В этой ложе особенновыделялся знаменитый революционер Савалет де-Ланж. Этот масон заведовал«королевской казной». Будучи облечён наибольшим доверием монарха, какое можетзаслужить самый верный подданный, он в то же время принимал участие во всехтайных обществах, во всех ложах, во всех заговорах. Чтобы все их соединить, онсделал из своей ложи смесь софистических, мартинистских и масонских систем. Ночтобы привлечь в свою ложу блестящую толпу и тем замаскировать свою настоящуюдеятельность, он сделал из неё также место роскошных забав и увеселений, кудасъезжалась блестящая аристократия того времени, причём французская гвардияохраняла порядок вокруг места собрания, которое совершалось «подпокровительством самого короля». Но блестящее общество, предававшееся невинномувеселью, не подозревало того, что в нескольких шагах от него работал секретныйкомитет, жертвой которого оно же вскоре и должно было пасть».

Среди событий ФранцузскойРеволюции существует один факт, возбуждающий всеобщее изумление, непонятныйисторикам, от которого и Наполеон, уже будучи на острове Св. Елены, не могпридти в себя, а именно: что побудило Людовика XVI, почти уверенного в победе,в самый разгар борьбы послать из Собрания (Assemblee) швейцарцам, защищавшимТюльери, приказ «положить оружие и вернуться в казармы»? Если бы этот приказ небыл отдан, из «Французской Революции» ничего бы не вышло, кроме одного из техкризисов, какие уже не раз переживала монархия,

Нам говорят, что этот приказ,хотя и не написанный рукой короля, но подписанный им, хранится в музееКорнавале (Cornavalet). Вот его подлинный текст: «Король приказываетшвейцарцам положить оружие и возвратиться в свои казармы». Подпись: «Людовик».

Тем не менее, всё ещёостаётся сомнение, чтобы Людовик XVI, несмотря на свою, всем известнуюбесхарактерность, действительно в разгар борьбы отдал приказ, несомненнопогубивший его и приведший в изумление швейцарские войска, которые не хотеливерить, что этот приказ исходит от короля. Депутат Шудьё (Choudieu),впоследствии член Конвента, вотировавший смерть Короля, торжественно заявил всвоих мемуарах, недавно опубликованных, что, находясь всё время вблизи короля,он уверен, что король не передавал такого приказа, то никто за это время даже неприближался к нему, что он не был расположен сдаваться, а, наоборот, со шпагойв руке сам готов был принять участие в борьбе.[42]

Приказ же, подписанныйкоролём, на который ссылаются, был дан лишь по окончании борьбы остаткамуцелевших швейцарцев. Но что же в таком случае совершил подлог? Кто отдалименем короля в самый разгар борьбы приказ, погубивший монархию?

На этот вопрос может бытьтолько одни ответ: Савалет де-Ланж нe был единственным предателем среди лиц,окружавших короля и королеву. Между ними был и Неккер — министр финансов, и егожена и многие другие.

Условия, при которых былпроизнесён смертный приговор над Людовиком XVI, представляются не менеезагадочными. Но здесь существование подлога и подтасовки вполне очевидно.

Согласно некоторымсвидетельствам,[43] смерть Людовика XVI была решена ещёв 1782 и 1785 годах на всемирном конгрессе масонов, созванном Вейсгауптом вВильгельмсбаде, и на собрании масонов же во Франкфурте на Майне. Важные решениябыли приняты на этих собраниях, а некоторые из участвовавших в них были такпоражены тем, что там происходило, что навсегда покинули ложи. Некоторые жечлены лож, на скромность которых не рассчитывали, были умерщвлены какой-тотаинственной рукой. Граф де Вирьё (Virieu) после участия ещё в конгрессе 1781г. в качестве делегата от французских масонов решается покинуть масонство иговорит барону де-Жилье: «Я не могу открыть вам того, что там произошло; скажутолько, что это серьёзнее, чем вы думаете. Заговор, который составляется, такхорошо обдуман, что Монархии и Церкви нет спасения»...[44]

Во всяком случае, согласноновейшим серьёзным исследованиям, посвящённым этому вопросу, но доныне, увы,слишком мало распространённым, можно, вопреки тому, чему нас всегда учили, суверенностью сказать, что Конвент, в своём законном составе никогда неприговаривал к смерти Людовика XVI.

Король французский вдействительности был приговорён к смерти во Франкфурте на Майне.

В статье, напечатанной в«Revue de la Revolution» и, к сожалению, очень мало известной, Густав Борд(Gustave Bord)[45], двадцать лет работавший надисторией Революции, доказывает, что смертный приговор над Людовиком XVI былвотирован, помимо желания Конвента, только потому, что среди голосовавших 14голосов были подставными, принимавшие, однако, участие в голосовании, инымисловами, благодаря грубому обману и подтасовке. И при всём этом смерть королябыла решена большинством только в один голос.

Историк G.Lenotre приводит поэтому поводу следующее, письменное показание члена «Инсуррекционной Коммуны»Горэ (Goret): «По чьему распоряжению были приняты все эти предосторожности (касающиесяголосования), мне неизвестно. В совете об этом никогда не было речи, и явсегда думал, что какая-то тайная и могущественная партия действовала в этомслучае без ведома мэра, который на этом же совете, однако, председательствовал?[46] Такими средствами достигнутасовершённая 21-го января 1793 г. под охраной невиданного до того дня стечениявойск казнь короля в городе, где из восьмидесяти тысяч постоянных жителей ненашлось бы и двух тысяч, желавших смерти монарха, но где зато были люди, болеетридцати лет совершавшие в ложах символическую казнь над манекеном ФилиппаКрасивого».

Своекорыстнымишпионами, пособниками и «содержателями» масонства в период Революции являлисьтьмы «избранного народа».

Если из презренногосостояния, где они находились, евреев нельзя было сразу выдвинуть в первые рядыжрецов гильотины, то сами сыны Иуды отнюдь не зевали. Подрывая государственныйкредит Франции, «блистательно» играя на бирже и наживаясь от подрядов всякогорода, грабежом «большой скорости», они постепенно перешли в роль факторов икредиторов государств. Затем уже шаг за шагом они подготовили нынешнююреволюцию в России, где, без всякого сомнения, явились запевалами и дажеконоводами, впрочем, до первой встречи с несколькими казаками...

Разница этим неисчерпывается. Революция во Франции шла во имя любви к родине и под знаменемотечества. Еврейская же революция стремилась прежде всего опозорить нашуродину, объявляла себя вне отечества и топтала цвета нашего флага в грязь илиразрывала его в клочья. «Знаменем» же для своих будущих рабов эта кагальная«музыка» избрала красный флаг как эмблему тех потоков крови, которыми завалиланашу истерзанную страну, дабы на её развалинах создать исключительно своё,еврейское, благополучие. "Сознательный же пролетариат», не в примерпрочим, получить от благодарного еврейства и особое отличие зелёными тряпками внаграду за содействие к подтасовке выборов, из которых «законодателями»русского народа повыходили в весьма ядовитой дозе ставленники всемирного кагалаи ожидовелого масонства...

Соображая изложенное,позволительно, наконец, спросить, — неужели оккультизм и разврат, каббалистикаи служение еврейству могут исчерпывать жизнь масонства, хотя бы для большинстваего членов?

Очевидно, нет.

В виду факта, что под влияниемсложных причин на Западе душа убивает, и что католицизм не в силахудовлетворять современным требованиям жизни, протестантизм же с егобесчисленными сектами всё более и более индивидуализируется, т.е. производитскорее отрицательный эффект на естественную склонность людей к общению,масонство, двигаясь по пути к столь важной задаче, одним этим должно было вглазах своих близоруких адептов оправдывать своё raison d’etre.

С другой стороны,деятельность философов XVIII веке оказалась достаточной даже и в отрицательномнаправлении. Новых философских и политических идей Монтескье и Вольтер далеконе доводили до их конечных логических выводов и последствий. Недаромпозднейшие, крайние политические деятели обвиняли их в том, что они гадилиЛюциферу, лишь бы скорее избавиться от Вельзевула.

Постепенно народыразочаровываются и в парламентаризме, потому что в глубину масс стал проникатьвзгляд на конституцию, представляющую нечто среднее между монархией иреспубликой, как на сугубую ложь. Действительно, не может быть ничего противнеевласти большинства. Образуясь из незначительного числа сильных, передовыхбойцов, а то и просто из мучимых завистью политиканов, такое большинство можетбыть сплочённым или случайным. В первом случае оно преследует своекорыстныецели, нередко деспотически, и злоупотребляет властью; во втором оно низводитгосударство до состояния штормующего корабля — с потерянным рулём идеморализованным экипажем. Коноводы приспособляются к обстоятельствам, а слабыепоглощаются ими; вся же прочая челядь идёт вслед, обыкновенно не зная, чего онахочет и куда её ведут.

Дисциплинируя и дрессируясвоих членов на один лад, масонство тем самым вновь приобретает практическийсмысл, но, конечно, способствует лишь развитию самой вопиющей из республиканскихтираний. Стало быть, оно отнюдь не вправе претендовать на ореол паладинасвободы.

Доверие же к конституции дажев теории обусловливается не надеждой, что облечённые властью сами перестанутзлоупотреблять ей, а тем, что они будут лишены возможности делать это. Увы,опыт показал обратное. «Избранники народа» по условиям своей профессии могут вбольшинстве случаев сохранять власть не иначе, как злоупотребляя ею.

«Il a à laChambre bien de bons gens, — mais le diable entre en eux des qu’ils entrent enséance», — справедливо заметил Мельхиор де Вогюэ.

Социальные реформызапутываются и, вопреки своей настоятельности, не находят решения. Отсюдаестественно возникает стремление сплотиться. Масонство даёт к тому возможность.А так как проблемы реформ являются международными, то интернациональный ивнерелигиозный характер масонства как нельзя более этому соответствует.

Давно сказано: «Chaquerevolution est une revolution theologique», Это положение до такой степениверно, что и у нас «кадеты» насчитывают немало последователей именно в средедуховенства. Невероятность факта отнюдь не мешает его реальности. Здесь, бытьможет, наблюдается яркий пример справедливости парадокса, что консервативныйнарод создаётся либеральным правительством. Отсюда, впрочем, не следует, чтовожаки «освободительного движения» станут либеральными министрами, как неследует и того, будто свобода есть удел масонства, кагала илисоциал-демократии.

Выше замечено, чтоФранцузская Революция шла под знаменем отечества. Вот почему её социальнаясторона отступала на второй план и, во всяком случае, ничего не имела общего скрасным флагом. Правда, в каждой революции льются слезы, подчас — крокодиловы,за сирых и обездоленных, как в каждую весну прилетают ласточки. Правда и в том,что наставления депутатам Национального собрания писались при участии 775масонских лож Франции. Но тогда не было тех грозных социальных опасностей, заликвидацию которых при благосклонном участии еврейства берутся сейчас ученикитретьего класса...

XVI. Ближайшие результатыиудаизации масонства. Дело Дрейфуса — затея возлюбивших кагал масонов. Подготовляя разложение нынешнего строя, современноемасонство увлекается на борьбу с тремя противниками: христианским клиром,магистратурой и войском.

Всё это до весьма странно!Сообществу, хотя бы и оккультистскому, раз оно мнит себя учителемгосударственных людей, не следовало бы, кажется, вызывать на бой столько враговодновременно...

Руководствуясь принципомизбирать прозелитов не из тех, кто может протянуть руку за помощью, а,наоборот, ради целей борьбы, стараясь заручиться людьми влиятельными,масонство, как и еврейство, без сомнения, органически чуждо мечтаниямдемократии, хотя и заигрывает с ней. В XVIII и начале XIX в. аристократия,дворянство и армия открыто служили масонам этикетом и рекомендацией. Иные жекоронованные особы и теперь не отказываются от высших масонских званий. В 1810г. из 678 лож Франции 65 были военными, а в 1814 г. из 905 лож — 73. Тем неменее, всё это прошло и быльём поросло. Скандал Дрейфуса и система доносов,организованная при военном министре Андрэ, отнюдь не способны, разумеется,привлечь войска на сторону масонов, хотя бы и никому не было известно, чтоименно в армии, как оплоте власти и порядка, евреизированное масонство не можетне видеть своего врага. Клевета на верных сынов родины — казаков равным образомпитается той же застарелой кагальной ненавистью к армии, независимо отреволюционных, до крайности наивных, хотя и предательских, домогательств обудалении казаков, равно как об учреждении милиции накануне террора в самойМоскве.

Отрицание религии, мечты оновой, «рабочей» юриспруденции и о всеобщем вооружении, в связи снационализацией земли и социализмом производства создают, следовательно,ожидовленному масонству невылазные задачи. Разрешить их, без сомнения, могла быразве мудрость веков. Тем не менее, масоны и евреи готовы ликвидировать ихзавтра.

Что на это сказать?

«Чудесный невежда» Вольтерговорит в своём философском лексиконе: «Один немецкий почтмейстер спрашивал уменя, действительно ли существует Господь Бог, и просил отвечать с первой жеотходящей почтой!..»

Виллиам Шекспирсвидетельствует, в свою очередь (Король Генрих VI): «Джэк Кэд — суконщик,помышляет выворотить, вылощить и выделать заново общественноеблагосостояние...»

В наши дни, увы, такиепочтмейстеры и Джеки Кэды бегают стаями, «пошаливая» дальнобойными браунингамииз подворотен либо «апельсинчиками» из-за угла, хотя, подобно римским авгурам,не должны бы, кажется, смотреть друг на друга без смеха,.. Едва ли только онизасмеются последними!..

При этом, что в особенноститрогательно, крайне снисходительны к нам и воистину скромны евреи. Заскоропостижную любовь свою к русскому мужику и к счастью России они пока ничегоот нас не требуют, кроме слез умиления. Не рано ли, впрочем, «воссияли они вославе своей»?!..

Такое благородство может идтив сравнение, разве с масонским культом гроссмейстера Тамплиеров Жака Моллэ и сказнью манекена Филиппа Красивого. Значение, приписываемое ложам в ихбессильной мести за смерть заговорщиков XIV столетия, приводит иных ожидовелыхавторов к выводу в XX веке, что и сами масоны — суть преемники «рыцарейИерусалимского храма». Подтверждением этой гипотезы будто бы является переходархивов и богатств «рыцарей» к ордену «Иоаннитов», ниоткуда, впрочем, неявствующий, кроме завладения англичанами островом Мальта. Подобно итальянскимкарбонариям и др., тамплиеры служат лишь одним из звеньев той цепи, котораясоединяет масонов с кровавым эротизмом таинств Египта, но не более. Что жекасается вероломства, то ожидовление масонства не способно, разумеется, датьлучших результатов, чем иудаизация тамплиеров.

«Смесишася с жидовинами инавыкоша поганым делом их», —объяснил бы наш летописец.

Масонство уже в 1758 году воФранции прославляло поражение её в битве под Росбахом и превозносило её врагаФридриха II —гроссмейстера масонских лож в Берлине. Полтораста лет спустя в тойже Франции и то же масонство уже в интересах Англии и в целях дезорганизациифранцузской армии поставило для всемирной забавы оперетку «Дрейфусиада».

Ни одно доброе дело, говорилидревние, безнаказанным не остаётся. Именно Франции, благодетельнице евреев,суждено было испытать от них же наслаждение процессом Дрейфуса. В началепроцесса эмиссары кагала еврей Рейнах и адвокат биржевых акул Вальдек Руссонагло требовали от президента республики Казимира Перье полного открытия дверейвоенного суда. Так как государственная измена Дрейфуса главным образомдоказывала его «бордеро», которое было добыто французским правительством изгерманского посольства, то Рейнарх и Руссо хорошо знали, что огласить факт —значит вызвать войну с Германией, не оглашать — всё равно, что оставитьизменника безнаказанным.

Президент отказал, и Дрейфусбыл осуждён единогласно.

Тогда исподволь сталиподтасовывать личный состав кассационного суда и даже в председатели определилиеврея. Под гнётом кагала пристрастие оказалось столь скандальным, что вызвалоспециальный закон. Еврейская пресса обоих полушарий неистовствовала, хотя самЛибкнехт, еврей и один из запевал социализма в Германии, признал виновностьДрейфуса печатно.

Новый президент Феликс Форпогиб таинственным образом...

На его место кагал и масоныпосадили заслуженного панамиста и слугу Ротшильдов — Лубэ. Образовалосьнарочитое «министерство Дрейфуса». Первым министром объявился Вальдек Руссо, адля фальсификации нового состава военного суда министром военным сделали евреяже Галифе. Деньги на подкуп и для обмана газетных читателей собирали повсюду,даже в Москве, в Останкине и Марьиной роще, в Подольске... Что же касаетсячерты оседлости, то здесь стоном стоял еврейский гвалт. «Английская» печатьзаливала Францию ушатами помоев. Раздираемая внутри, несчастная страна испивалачашу унижения в Фашоде... Жиды из Германии грозили войной. Русские барышниплакали о «невинном страдальце»!..

Тем не менее, Дрейфус былосуждён вновь. Не помогла и жидовская затея подстрелить его защитника Лабори.Сам французский Илевако Деманж устыдился и скомкал свою защитительную речь. Насуде Дрейфус вёл себя постыдно.

Ещё позорнее «невинный»закончил, отказавшись от кассационной жалобы и приняв помилование.

«Впрочем, еврейство успелонанести армии и последнее оскорбление. Милуя Дрейфуса по докладу Галифе,сподвижник «доктора панамских наук» Корнели Герца Лубэ сохранил Дрейфусузапятнанный им мундир... как memento inori», — подчеркнул Рошфор.

Такова государственнаяпремудрость кагала.

Изумляться нечему. В Сиамеесть змий гамадриада из породы удавов, и так ядовит, что его укус через пятьминут для слона смертелен. Туземцы боятся гамадриады больше, чем тигра иличёрной пантеры. Однако, было бы смешно негодовать на змия. Естествоиспытательдолжен изучать его, а не сердиться.

Так и поступал в своёмзапросе ещё в 1895 году[47] депутат Дени, требуя ответа на тему:«что думает предпринять министерство в виду систематического ожидовленияфранцузского правительства».

«Чему вы удивляетесь, противчего негодуете? — говорил Дени. Еврей чем-нибудь, но неизменно торгует,что-нибудь да продаёт. Виновен ли Дрейфус, когда, в известную минуту, у него неслучилось ничего иного для продажи, и он был вынужден продать своёотечество?»...

Обратившись к иудаизацииправительства, Дени напомнил, как французские министры закатывались от смеха,слушая рассказ наивного депутата, будто пойманные на взяточничестве министры вАнглии умерли от стыда... «Действительно, у нас не умирают от стыда, — заметилДени, — а живут им!..».

В заключение, обращаясь кбешенной скачке курсов даже во время инцидента с Фашодой, Дени сказал:

«Следовало пойти на биржуименно в этот момент, чтобы сподобиться, наконец, омерзительного зрелища, откоторого душу воротит. Всякий раз, когда Франция в опасности, когда кровьзаливает ей лицо, а слезы текут из глаз, тысячи хищных тварей кидаются на неёсо всех сторон и своей гнусной алхимией спешат её кровь и слезы превратить взолото. Научите меня, ради Бога, из каких вертепов, каких банков, какихострогов, каких незапертых по злоумышлению гетто сбегаются эти презренные?!..».

Попытаемся же и мы не возмущатьсязлорадством евреев, когда, осмеивая нашу скорбь в Манчжурии, они из потоковрусской крови и слез так же добывали золото; когда «просвещая» стольизлюбленный ими рабочий класс, они останавливали деятельность наших арсеналов ижелезных дорог, дабы, помешав своевременному прибытию подкреплений в Мукден,потребовать у нас в Портсмуте равноправия; когда у злостно обманутых ими слепыхлюдей, отняв беззаветное благо — любовь к родине, они подстрекнули«сознательный пролетариат» на террор в Москве и по всей России; когда, взаключение, сами своим бесстыдством, вызывая погромы или фальсифицируя их, сыныИуды измывались над сердцем человеческим, а деньги, собранные единоплеменникамсвоим, употребляли на плату «дружинникам», на заготовку оружия для бунта либо наизготовление разрывных бомб, которыми, как в Твери, целый фасад зданияпокрывается кусками мозга или клочьями тела не только никаким законнымприговором не осуждённой, но и никем не выслушанной жертвы.

Запомним также «дружескую»услугу ненавидимого в самой Дании, где он родился и проживает, еврея, масона ижидовского патриота Брандеса, нарочито приезжавшего в нашу Польшу подстрекатьнаселение к восстанию против России в самые горькие для нас дни.

Запомним, далее, что, нарядус изобилующими в масонстве протестантскими пасторами, здесь не бывает раввинов;что евреи держатся особо даже в масонских ложах, и что, сверх того, еврействозавело отдельные, исключительно для себя, нередко секретные ложи (во Франкфуртена Майне, в Лейпциге, в Берлине, в Гамбурге). Там же пребывает и жидовскийПатриархат «масонов-евреев», откуда потаёнными путями «избранный народ»управляет масонством вообще в целях революционирования и республиканированияостальных народов ради еврейских же интересов.

Научимся не забывать обо всёмэтом!..

Твёрдо запомним, наконец,безграмотное и дерзкое письмо гроссмейстера масонов, иудея Натана, адресованноежене предателя Дрейфуса вслед за обвинительным приговором суда в Ренне.

Madame Dreyfus,Paris,

«Veuillez, madame,accepter et partecipez a la victime d’une conspiration sectaire la plusprofonde sympathie de la Maconnerie italienne, qui souhaite que le triomphe dela verite puisse prochainement vous consoler tout du longue martyre,croiquement souffert». Le Grand Maitre —Nathan.

XVII. Социал-демократия —еврейско-масонский террор. Тогда какмасонство представляет среду, где встречаются как члены международногопарламента, влиятельные или вообще заметные люди разных классов, верований,национальностей и стремлений, если только они согласны между собой в отрицаниинынешнего государственного строя, социал-демократия является той армией, безкоторой нельзя было бы задаваться исторической проблемой этого рода. Тогда как,с другой стороны, на масонской сцене сходятся еврей-атеист и еврей-цадик,еврей-сионист и талмид-хахам, еврей-анархист и такой вожакконсерваторов-аристократов, как Биконсфильд, коноводами социал-демократиисостоят преимущественно «свободные мстители» из евреев. Тогда как, наконец,переплетаясь взаимно, масонство и иудаизм рассматривают себя как нечтоверховное и незыблемое, «сознательный пролетариат» только временное средство, апотому заранее обречён на погибель.

Как масонство, так иеврейство не имеют в сущности иной программы, кроме отрицательной.

При эмансипации евреев напервый план выдвигается обыкновенно лишь религиозный вопрос. Евреи никогда неотвечают на то, что им говорят и, наоборот, негодуют на то, о чём им не говорятвовсе. Оказав евреям гостеприимство и тем накликав беду на себя самих, всеостальные народы, очевидно, желали бы, чтобы праздники иудеев продолжалиськруглый год. Авось тогда меньше было бы посягательств на чужое добро. Уже вовремена Филиппа-Августа, как свидетельствует его историк Ригор, евреи всемонополизировали и всё захватили, между прочим, овладев и половиной Парижа:«Fere medieta-em totius civitatis sibi vindicaverunt».

Если мы и наследникиреволюции 1789 года, то совершенно особого рода. Евреи поступили с нами хуже,чем Иаков с Исавом. Они не только не дали нам чечевичной похлёбки, но захватилии само блюдо, предназначив его для казённого пирога.

Однако свобода не состоит втом, чтобы властвовали одни евреи, когда вдобавок они бьют и плакать не велят.Равенство не заключается в том, чтобы на одного еврея, владеющего через обман иподлог тремя миллиардами, приходилось несколько миллионов честных тружеников —неевреев, умирающих с голода. А если это — братство, то ж, несомненно, —каиново!..

В самой Франции истинныйвластелин — дом Ротшильдов, и никто иной. Две буквы «R.F.», которые вы увидитена щитах и транспарантах или же на гирляндах газа в дни торжеств, означают не«Reublique Francaise». Нет. Это просто вывеска торгового дома. Отнюдь невыражают они собой и государственного разума великого народа. Нет. Ониуказывают только на социальное значение большого еврейского банка. «R.F.» —значит «Rodschilds freres».

За период в сто лет кагалотнял у французов всё. Придя в лохмотьях, евреи занимают теперь какисторические замки в стране, ими порабощённой, так и лучшие дворцы в Париже; уних же — и королевские охоты, и чудеса искусства...

Что же они дали взамен? Чтосделали полезного?

Всё их владычестворезюмируется современным положением вещей. Благородный и трудолюбивый народдоведён до отчаяния, потому что все источники идеала и энтузиазма в нёмиссякли. Анархия вверху порождает и анархию внизу. Иудейская зараза разъедаеторганизм Франции. Отпечаток еврейства заклеймил себя позором и стал воистинузловещим. Еврей снова позабирал все и вся, а взамен не принёс ничего, кромеопереток Оффенбаха, разумеется. Франция позабыла свои старые традиции, —бескорыстие и великодушие, — для того, чтобы, отравившись еврейским взглядом наденьги, всё относить к деньгам и из денег делать двигатель всего. Постепенно,но неукоснительно Франция стремится воспринять и саму душу еврея, — тосамое, что Виктор Гюго называл «ame sordide de juif» — гнусной душой еврея.

Рабочий вопрос есть проблемао превозможении капитала или, точнее, против превозможения капитала. Еврейскийже вопрос — ничто иное, как именно такое превозможение в его чистейшем виде,отвлечённое от национальности и религии. Наоборот, еврейская сущность,национальность, и религия — капитал, и ничего больше. Ротшильд и Маркс — дваполюса одного явления, капиталистический космополитизм vis a vis рабочегокосмополитизма с подразумеваемым или явным отрицанием чужих национальностей ирелигий, но с обоюдным стремлением превратить государства в свои орудия.

«Еврей царствует и управляетво Франции, — говорил Туссенель[48] ещё пятьдесят леттому назад, — и, несомненно, станет завоевателем в других странах».

Вооружённый талмудом,помазанный, как он думает, свыше на свою миссию обращения в рабство всех другихнародов и принуждения их служить Израилю; освобождённый предписаниями своейрелигии от всяких нравственных стеснений и признающий непререкаемыми лишь двеобязанности – плодиться и наживать деньги, «полноправный» иудаизм устремился напокорение мира.

Когда в 1870 году, потерявсвои армии и выстрадав поражения под Сен-Прива, Страсбургом, Мецем и Седаном, Францияистекала уже не кровью, а сукровицей, какому вопросу придал наибольшую важностьеё первый министр, еврей Адольф Кремьё — основатель всемирного еврейскогокагала?[49] Равноправию евреев в Алжире.

Но рабы под Висамбургом,Марс-ла-Туром, Гравелотом, Сен-Лрива, Мецом и Седаном мужественно сражались заФранцию и тысячами умирали за неё в то время, как евреи на полях битв грабилираненых и умирающих, обездоливали французские войска как поставщики илипредавали собственную родину в качестве прусских шпионов. «Не к лицу арабамстоять ниже жидов»,[50] — вне себя от гнева воскликнулАхмет-эль-Мохрани, храбро служивший Франции арабеский вождь и, сорвав с грудиорден Почётного Легиона, объявил себя врагом ожидовелых французов. Однако дажепри этих условиях Ах-лет-эль-Мохрани поступил благороднее наших революционеров.Восстание арабов началось не раньше, чем по окончании франко-прусской войны, —факт, удостоверяемый документально тем письменным вызовом, который был посланарабами президенту Тьеру после подписания франкфуртского договора.

Правда, из потоков арабскойкрови, пролитой французами при смирении восстания, евреи вновь добыли несколькодесятков миллионов франков, но и рабы дали им себя знать... Быть может,недалеко время, когда иной, более грозный, вождь напомнит о себе и,позволительно думать, с большим успехом. Должны же, наконец, получить возмездиеза труды кагального масонства на погибель Франции!..

Кто изменнически убилгенералов Леконта и Клеммана-Тома, а зачем опрокинул Вандомскую колонну — славуи гордость французов, которую пощадили даже пруссаки? Жид Симон Майер и егоприсные кто под эгидой той же коммуны совершал повальные убийства с цельюграбежа или поджоги керосином для сокрытия краж, равно как для истреблениясвоих долговых документов? Евреи! Кто подстрекнул, между прочим, на поджогархива франузского министерства финансов, где были сосредоточены единственныепо важности и ничем не заменимые документы по «истории» Ротшильдов? Id fecitcui prodest! Кто заправлял коммуной в такой мере, что еврейская собственностьосталась неприкосновенной и что ни один из 150 домов Ротшильда в Париже неподвергался нападению коммунаров? Евреи! И никто, разумеется, не докажет, чтобыосатанелым петролейщицам сожжение архива могло доставить больше удовольствия,чем разгром еврейских дворцов на Rue de la Paix, которые, тем не менее,остались нетронутыми.[51]

Справедливо, должно быть,замечено, что еврею легче переменить отечество, нежели сорочку.

«Существуя только потому, чтонаходится под покровительством христианских законов, еврей умыслил извратить ихв свою исключительную пользу, — говорит известный депутат французскогопарламента Делагэ. — Сперва еврей пользовался нашим простодушным неведением.Теперь он эксплуатирует неумение наше придать определённую форму томуприговору, по существу которого мы уже пришли к единогласному убеждению. Фактори соглядатай иностранцев во Франции, еврей предпринял разложение моральных сили захват всех моральных средств нашего отечества, которое он считает новымХанааном. Настойчивая и строгая, требовательная и бесповоротная, открытая ивоздаятельная политика по образцу той, какая предначертана (УКоннелом,Парнеллем, Виндгорстом и Люгером, должна быть и нашим ответом кагалу. Времяколебания прошло. Игра в жмурки надоела смертельно. Возможно ли допускать идальше управление христианским народом по правилам талмуда?!..

«С того времени, как, будучиопаснейшим из тайных обществ, иудаизм одарил человечество при посредствеиллюминатов и масонов французской революцией, политическая власть военныхзащитников народа и страны заменена под предлогом свободы неизмеримо болеетяжким и вдобавок унизительным «финансовым» владычеством его экономическихэксплуататоров».[52]

Уже в X веке по Р.Х. в Англиииудеи подобно губке высасывали все богатства страны, препятствуя таким образомеё преуспеванию. В настоящее время, проповедуя другим народам терпимость,англичане для самих себя признали иудаизм нежелательным прибавлением ипринимают решительные меры против иудейской иммиграции.

Но всё это не мешает«просвещённым мореплавателям» руководствоваться противоположными принципами дляостальных государств. Распространившись из коварного Альбиона, масонство подразными наименованиями всюду применяло измену чудовищную самую и самое дикоенасилие.

Возводя шпионство в подвиг, апредательство в идеал Вейсгаупт учил, что последователь иллюминизма можетделать вид, будто несёт государственную должность, когда он в действительностистремится к уничтожению государства; он даже может служить тем самым властям,истребление которых — его исключительная цель. «Вяжите руки всемсопротивляющимся! — продолжал глава иллюминатов. — Подчиняйте, душите реакцию вкорне. Убивайте всякого инакомыслящего. Кричи орлом, как зверь рыкай, но хвостподальше убирай!»...

«Вкрадывающиеся братья» и«братья исследователи», тем же Вейсгауптом учреждённые, внушали спасительныйстрах и самому стаду иллюминатов.

Обращаясь к тому финансовомубандитству, которое позволяет евреям, никогда не работая, обращать в своюпользу труд других людей, Эдуард Дрюмон спрашивает:

«По какому же праву золотойпаук высасывает вся и всё? Как только яйцо снесено, еврейство проглатывает его.Едва копилка наполнилась, «избранный народ» взламывает её. Не успел вздутьсяшерстяной чулок, как сыны Иуды уже опорожнили его. Не пора ли и нам кое у когоиз финансовых королей, на которых все указывают пальцами, спросить, какприобрели они свои чудовищные богатства?..

Не настал ли и в этой областимомент, который с таким талантом изображён на картине Кутюра — «Les Romains dela decadence». Оргия достигает переутомления. Куртизанки уже не смеются. Вамфорах нет вина, и сами факелы мерцают каким-то сомнительным светом.Опустившись на triclinica из слоновой кости, собутыльники тупо молчат, а розыПестума увядают на их пожелтевшем от распутства челе... Закутавшись в тоги,стоят поодаль два философа, созерцая с печалью и презрением. О самом зрелище, вероятно,они думают одинаково, но равно не ведают, чем помочь родине...»

Не напоминает ли эта картинасовременного хода событий, благосклонный читатель?..

Должны ли мы самирасчищать дорогу евреям? Терроризируя нас социал-демократией, почему еврействоне натравливает её на собственных удавов и акул? Как смеет оно скрадывать ихдеспотизм предумышленное развращение «человеческих стад», навязываягосударствам, им же обездоленным, и народам, им же ограбленным, национализациюорудий производства и «национализацию» земли?

Не в 1891-м ли ещё году, поделу о Стародубском погроме, отождествляя свои интересы с задачами порядка вРоссии, кагал сам жаловался как на подстрекателей именно на социалистов?..

Как дерзают евреи на«освободительных» митингах науськивать рабочего на предпринимателя, а мужика напомещика и в то же время замалчивать о себе самих как сознательных и убеждённыхв своей правоте, эксплуататорах всякого имущества и всякого труда?!..

До каких же, наконец, порстанем мы терпеть и такое издевательство евреев, когда, по их словам, врагомрабочего и мужика является собственность только в реальной форме — завод,фабрика, железная дорога, земля; между тем как действительным рабовладельцемтрудящихся оказывается иудейская биржа с её султанами, захватившими капитал,т.е. прежде всего — золото, деньги и кредит?

Ещё в XIII веке либеральномысливший монарх и покровитель еврейских учёных, император Фридрих II(1215-1250гг. ) устранял сынов «избранного народа» от общественных должностей,справедливо замечая, что как только иудею дана власть, так он ею наглозлоупотребляет. В XVII столетии из собственного опыта к тому же выводу пришёлФридрих Великий, а за ним, на наших глазах и многие другие...

Что же вообще следует сказатьо нынешнем положении вещей, когда, повелевая в парламентах, всемирный кагалсчитает себя выше всяческих должностных лиц и презирает любое общественноемнение уже потому, что через газетных жидов сам его фабрикует.

«Когда вы хотите узнать, чегостоит человек, — говорит Лакордэр, — коснитесь его души, и если нет откликагимном самопожертвования, то каким бы пурпуром ни была прикрыта она,отвернитесь и уходите — у вас не может быть с ней ничего общего».

В еврейской душе нет отзвукани на единую ноту из этого гимна.

Монополизация всякого труда«старейшинами многострадальной синагоги», дабы согнуть под иго рабствамиллионные массы тружеников-«гоев» — такова «идеальная» проблема еврейскогосоциализма. Ясно, что для борьбы с таким врагом необходим мудрый генеральныйштаб и львиное сердце. Увы, до сих пор не достаёт именно таких людей. Кагал жевсе размножает препятствия и строит все новые баррикады на пути трепетноожидаемых им гоевских боевых фаланг. Обозвав патриотов во Франции«националистами», у нас — «черносотенниками», еврейство именует будущих противсебя вождей «антисемитами». Действительно, было время, когда робкий лепетантисемитизма встречался с пренебрежением и чуть не попал в репертуарОффенбаха. Найдя, как они полагают, в социал-демократии смертоносное для гоев иунизительное универсальное средство для себя, а засим рассчитывая, по-видимому,на свои собственные и масонские таланты для ниспровержения и самого социализма,буде он дерзнёт их коснуться, евреи, с другой стороны, пытались осмеиватьантисемитов. Их учение — «социализм дураков» способно де привести лишь кпреуспеванию еврейства, вновь сплачивая его силы перед новым врагом испособствуя дальнейшему расселению сынов Иуды, например, по материку Америки,равно как и по лицу всего земного шара. Сейчас, однако, и в самой Францииевреям уже не до опереток...

Прелесть французского языка,грозная сила логики, бесконечные ряды поразительных фактов; горделивый полётмысли, сверкающей как молния; трогательная скорбь об изгнании философаростовщиком и о замене произведений французского гения жидовской печатью, тоесть грязным омутом колоссальных плутней и лупанарных прибауток; суровая имучительная ирония, разражающаяся громовым негодованием; презрительная,сверлящая насквозь, в болото засасывающая врага диалектика и безысходная печальо судьбе своей прекрасной родины — таковы основные черты французскихисследований о евреях и масонах в наши дни.

Проделав «конституцию совзломом», иудейство врывается и к нам, русским, через эту дверь.«Равноправность» же, по его мнению, состоит в том, что евреи должны иметьдоступ во все профессии и учреждения, во все организации и общественные слои,но иудейская организация остаётся закрытой для неиудеев. В этом смысле,разумеется, только и возможно понимать заявление, сделанное 29 августа 1899 г.«профессором» из Киева Мандельштамом на сионистском конгрессе в Базеле: «Совсей энергией отвергают иудеи слияние с другими народами и твёрдо держатсясвоей исторической задачи», — владычествовать над миром, конечно...

«В уме зело остры,великого пронырства и мрачного зла преисполнены», — сказал Пётр Великий...

Знает еврейство как быть.Везде и всюду еврей — только parvenu, но самое искусство «parvenir» онпревзошёл досконально. Обнищав, высшая аристократия, увы, не прочь «позолотить»свои гербы. И вот мы видим картинку: на ариер-сцене, в освещенных a giornoзалах, под несколько оркестров музыки и между шпалерами титулованных еврейскихлакеев. Несутся пары свадебного бала, на аван-сцене — роскошный альков. Здесь,на шелковом диване, сидит тщедушный и мизерный еврей с лицом орангутанга иголовой «редька хвостом вверх». Забавная гордыня отнюдь не мешает ему иметь видтолько что выпоротого щенка. «C’est le pere de la princesse!» гласит, однако,заметка под картинкой.

Да, «это папаша княгини!»...Ещё одни князь успел «позолотить» свой герб...

Создавая в других странахизмену и смуту, между прочим в пользу Англии, проникновение еврейскихкапиталистов в масонские кожи значительно усилило мероприятия масонства инемало содействовало захвату мира «просвещёнными мореплавателями». Но через теже масонские ложи евреи захватывают богатства и дела самой Англии. Уже слышатсяголоса, проклинающие английские власти как правительство банкиров, из банкирови для банкиров...

Своим могуществом ипроцветанием Англия, величайшее после Тира и Карфагена гнездо морского разбоя,обязана, впрочем, пришельцам, т.е. англосаксам и норманам, или же туземцамВаллиса, Ирландии и Шотландии, — кельтам. Что же касается собственно бриттов,то едва ли они вправе приписывать себе многое. Как бы ни радовались они мнимомуродству с израильтянами и сколько бы ни проявляли иудейско-карфагенских чертхарактера, не от них идут деяния английского гения. Наоборот, прославленные навесь мир британское себялюбие и бесчеловечная жестокость к инородцам,бесстыдство в самодовольстве и наглость в обращении; талант искажать чужиеязыки и неспособность создать собственный, инстинкт хищничества и вероломствонаклонностей, — таковы, пожалуй, качества, которыми бритты могли бы защищатьсвоё «божественное» право на всемирное господство.

Впрочем, одну шестую частьони уступают евреям.

Голод обеспечивает завсемирным кагалом или, что всё равно, капиталом такие права, каких не моглаутвердить когда-либо за аристократией царственная власть.

Далее по интригам кагала имасонства властные места в государстве поручаются иной раз лицам, которых народненавидит. В случае непослушания, таким кагальным ставленникам остаётся ждатьодного — судебной кары за раскрытые преступления. Очевидно, что «властителям»этого рода нельзя смотреть на выгоды еврейства иначе, чем на свои собственные.

Всё, что дискредитирует, азначит, и губит власть, тем паче верховную, как нельзя больше нравитсяиудаизированному масонизму. Так, те же самые «ложи», которыми былигильотинирован Людовик XVI, торжествовали при возвращении Людовика XVIII,навязанного французскому народу беспримерным горем и чужеземными солдатами.

Параллельно этому, унижаядостоинство благороднейших народных правителей и отравляя им существованиепокушениями на их жизнь, еврейство организуется так, что заправилы кагала,масонства и социал-демократии в большинстве неведомы. Избегая, таким образом,всякой ответственности, эти заправилы повелевают массами не только тиранически,а зверски.

При этих условиях заражениегосударственных организмов так называемой «свободой» — смертоносный яд. Онаведёт к разложению крови. Либералы становятся всё требовательнее идерзновеннее, пока не доведут государства до анархии и гибели.

«Человек не ангел и незверь. Но кто хочет обратить его в ангела — делает зверя» (Паскаль).

«Величайшая свободапревращается как для отдельных граждан, так и для целых государств, ввеличайшее рабство» (Платон).

При благосклонном участииеврейской прессы напряжённые вооружениями разрастание полицейских штатовдолжны, по-видимому, приводить государства к тому, чтобы повсюду виднелисьодичалые массы пролетариата, несколько преданных евреям миллионеров,полицейские и солдаты да правительство иудейской же фабрикации.

С введением иностранныхзаймов, государственные богатства потекли в еврейские кассы, а «гои» сталиплатить кагалу всё более тяжкую дань подданства, хотя ещё и не вполне сознаютопасность. Внешние займы — это пиявки, которые не отпадают сами отгосударственного тела. Легкомыслие же правителей, невежество либо продажностьминистров и «чернокнижие» биржи закабаляют народ неоплаченными долгами, а самохозяйство государств отдают в науку или под начало тому же кагалу.

Уничтожение кустарей иконцентрация промышленности в руках капиталистов высасывают на радость тому жееврейству и народные, и государственные силы. Завладевая ипотечным, равно каквсяким вообще кредитом, превращая имущество, дела и работу в предметыспекуляции, т.е. в биржевую макулатуру, и обезземеливая сперва высшие, а затеми низшие классы народов, масонский иудаизм постепенно становится монополистомполитических прав и владыкой законодательных выборов, а стало быть — и всегоуправления страной.

Общественное мнение иличная инициатива разлагаются неистовством жидовской печати, её дерзкими,невежественными, вероломными и противоречивыми суждениями про всё и всяв прямом расчете одурачить и осмеять «гоев». Образование и воспитание юношествазаменяются по указке кагала «либеральными» безрассудствами, презрением к науке,а затем — ко всему идеальному, высокому и прекрасному.

Раздробление политическихпартий неумолимо влечёт их под иго еврейское, так как вести соревновательнуюборьбу нельзя без денег, а деньги — у евреев.

При содействииконституции, иудаизированное масонство становится, таким образом, единственнымповелителем, казнит и милует «гоевских» правителей, творит над ними суд ирасправу. Как шеф своих войск — либералов, такое масонство по праву мнит себяглавнокомандующим. Злоупотребления же правителей властью, при этихобстоятельствах неизбежные, должны в конце концов подорвать всякие учреждениягоев, а затем уже все полетит вверх ногами под ударами обезумевшей отлиберализма толпы...

Дьявольский планприковывает народы к неблагодарному и жестокому труду. Бедность охватываетмассы людей и гнетёт их сильнее, чем крепостное право и даже, чем рабство. Еслиещё возможно освободиться от лакейского звания, то от нужды оторваться нельзя.

В конечном результате,даже республиканские права для подёнщика — горькая ирония.

Нищета не даётпользоваться ими. Отнимая же гарантию постоянного заработка, «свобода стачек»предпринимателей и товарищей, направляемая евреями и масонами, лишает рабочеговсех человеческих прав.

Таковы, вдействительности, результаты, ожидаемые иудаизированным масонством какторжество его политики.[53] Сами евреи в тот омут не попадут,а будут наживаться и верховодить в нём, или же первые взбунтуются...

Возвращаясь к философскойстороне вопроса, мы не можем упустить из вида некоторых мыслей Эдмонда Пикара,адвоката кассационного суда и несменяемого сенатора в Бельгии.[54]

«Над многоразличными, взаимносоприкасающимися вопросами, которые во всех сферах привлекают внимание народовевропейской расы и отмечают её неустанную эволюцию, замечаются, — говоритПикар, — две проблемы общего характера, которые, на подобие атмосферы,проникают и обволакивают все прочие; это — вопрос социальный и вопросеврейский. Для будущих историков, они представят собой резюме стремлений концаXIX века. У них нет тех анекдотических приёмов, которые свойственны явлениямчастным и преходящим, и которые, каков бы ни был их наружный блеск,представляют лишь метеоры истории. Они похожи скорее на явления геологические,которыми поднимаются и опускаются континенты, изменяются климаты, преобразуютсяили перемещаются цивилизации. У них столь же величавая и таинственнаямедленность, внушительное достоинство и непреодолимая сила. Но именно потому,что их эволюция захватывает огромные пространства времени и места и даётгораздо больше о себе знать тяжестью своей массы, нежели такими подробностями,которые трудно доступны нашим человеческим органам, указанные выше проблемыостаются в непроглядном тумане, отвергаются упорно, возбуждают бесконечные противоречияи долго ждут своего разрешения.

Социальный вопроспредставляется более зрелым, чем еврейский, и уже никем не отрицается. Из хаоса«подземных» дней своих он уже «взошёл» настолько, что явился перед нами вбесспорной реальности. Теперь спрашивают не о том, существует ли такой вопрос,а о том, что из него выйдет? Он — тревога и упование миллионов людей нашейрасы. В нём вся её будущность. От него станут зависеть все события. Он и молоти наковальня, и разрушение и жизнь. Преобразования, возлагаемые им насовременную цивилизацию, в своём величии и напряжении оставят далеко за собойважнейшие событий минувших времён.

Вопрос еврейский распутаннесравненно меньше. Он мучает, правда, одни и те же народы. Он раскрываетсяперед ними с пророческой стойкостью во всей своей наготе и могуществе. Но онпока ещё затянут илом народного инстинкта, этим верным показателем в такоймомент, когда раньше всякой науки требуется постигнуть и указать те глубиныстрадания, для которых лечение необходимо. Если некоторые умы обеспокоеныеврейским вопросом давно, то другие, быть может, более многочисленные, отрицаютсамо его существование. Наконец, третьи, не различая в нём ничего, кромеопасности чрезмерного накопления богатств, смешивают его с вопросом социальными не видят никакой разницы между скупщиком-семитом и скупщиком-арийцем. Тем неменее, вполне очевидно, что раса здесь играет первенствующую роль, что онадолжна быть основанием государственных мероприятий и что именно пренебрежениеэтим исходным элементом производило до сих пор европейские законодательства всамые странные заблуждения и порождало грозные опасности».

Холодна в синем море волна

и глубоки пучины морские,

но ещё холодней глубина,

где таятся страданья людские!..[55]

Завершая исследование обиудаизме в социал-демократии, мы не можем не заметить, что был бы явнойнесправедливостью упрёк нам в безразличии к участи обездоленных. Если мысльнаша стремится к отрицанию жидовского социализма, то единственно потому, чтоэто учение готовит оскотинивание трудящихся, а не улучшение их судьбы. Насколькобыло возможно, среди других сторон еврейского вопроса всё существенное поданному его моменту сказано. Дальнейшие рассуждения выходят за пределы задачи.

Во избежание сомнений мы ещёзаметим о социал-демократии две следующее.

А. Источником вмешательства сюда евреев являетсяпротиворечие между ними и арийцами. Бессмертие души и воздаяние в будущейжизни, представляя само существо арийских верований, не имеют значения дляеврейства, поглощённого заботами о собственном благосостоянии уже здесь, наземле.

Раса как главное основаниедля суждения на пути истории, а в частности, для уразумения еврейской проблемы,игнорируется сплошь и рядом не только либеральными учёными, но игосударственными людьми. Это тем более странно, что, покупая собак для охоты,рогатый скот или лошадей на племя, любой хозяин прежде всего, конечно, станетпроверять породу, т.е. кровь или расу. Даже «балуя» в тотализатор на бегах илискачках, опытный игрок не позабудет справиться о предках того или иного«незнакомца»... В политических же мероприятиях, как бы ни были они радикальны,столь коренной вопрос отвергался якобы с научной точки зрения!..

Особенно преуспевают именно впропаганде космополитизма не для себя, разумеется, евреи.

Между тем, обратимся ли мы кхристианским мыслителям например, к Ренану в его «Historire comparee deslangues semitiques» или графу Гобино в его капитальном труде «Essai surl’inegalite des races umaines», либо к самим же еврейским авторам (например, кБрандесу в его «Principaux courants de la litterature aux XIX siecle», или кБиконсфильду в его романах «Tancred» и «Coningsby», или хотя бы в его же«Всеобщем Предисловии», либо в «Жизни Джорджа Бентинка»), мы повсюду видим, чтораса есть тот первый критериум в социальных и политических проблемах, безкоторого невозможно ни уразуметь действительного смысла фактов истории, нипридти к здравому выводу из современного хода событий. Только с момента, когдаэта простейшая истина будет, наконец, усвоена, государства и народы перестанутбыть посмешищем евреев.

В обширном материале, сюдаотносящимся и частью указанном в библиографии еврейского вопроса, приложенной кнашему исследованию «Еврейские Речи», можно рекомендовать как ближайшие кпредмету два следующие труда: Августа Ширака — «Les rois de la Republique. —Historie des juiveries. Synthese historique», Paris, 1888, и Маврикия Мюре«L’Esprit juif», Paris, 1901; здесь автор даёт замечательную по вдумчивости иметкости характеристику философу Спинозе, поэту Гейне, государственному деятелюБиконсфильду, социалисту Марксу, литературному критику Брандесу и публицистуНордау именно как евреям. Автор почти, так сказать, исчерпывает категорииумственной дисциплины «избранного народа». И какова же получается картина?!..

Да, политикам и социологамнеобходимо изучать и запоминать произведения этого рода, если они воистинухотят добра человечеству, а не влекут его в тяжкие испытания, гоняясь загазетной славой у рептилий всемирного кагала...

Кровь, порода, раса должныслужить почвой для социальных зданий будущего и для подготовительных реформныне.

Б. Попытки социализма оправдать себя христианствомбесплодны как потому, что евреи и масоны в Христа не веруют, так и потому, чтоесли древний мир задумывался о социализме потребления, то почти что не ведалсоциализма производства, столь волнующего, однако, людей в настоящее время.

В. Если гению, таланту или даже просто трудолюбию нетместа в социалистическом строе, и если под нравственностью здесь должноразуметься лишь нечто случайное, по произволу большинства, то, оставаясь ни причём, человеческий дух не может с этим примириться.

Г. Неизбежность международности мероприятий, хотя быисключительно в области животных потребностей человека, сама по себе лишаетвопрос надежды на разрешение. Уже одно отрицание собственности не может бытьпризнано за идеал всем человечеством.

Д. Прогресс техники сокращает число рабочих рук, но и вкакой-либо одной стране ему нельзя положить предела.

Е. Перепроизводство и безработица не поддаютсяизлечению, а через социализм — всего меньше.

Ж. Социалистическое производство невозможно без кредита,т.е. без эксплуатации масс биржевиками, как бы таковые ни назывались.

3. Промышленность и торговля через мандаринов иличиновников немыслимы.

И. Достоинство человеческой личности, равно какнеустранимость яичной инициативы, и, наконец, сама идея прогресса исключаютсоциалистическую тиранию, как бы ни маскировали её жиды-благодетели.

Й. Нет и не может быть равенства между людьми, как навсём пространстве земного шара нет двух тождественных древесных листьев. Посемунедопустим иной критерий труда, кроме его производительности. Но одна этапоправка уже ниспровергает, как карточный домик, воздушные замкисоциал-демократии, построенные на «трёх восьмёрках».

К. Право на труд не осуществимо. Где взять работы длявсех? Ужасен её откуп кагалом.

Л. Особая «рабочая» юриспруденция немыслима и в теории,так как для неё нет ни опыта, ни умозрительных данных.

М. Астрономия и социология совпадают в том отношении,что не допускают экспериментов. Математические же законы жизни обществ никемещё не установлены, хотя бы с некоторой вероятностью. Статистика пребывает вмладенчестве и нищете. С другой стороны, в биологии и социологии не толькоНьютон, а и Птоломей ещё не родился.

Н. Туманности свободы недосягаемы для социальныхтелескопов, на практике же сам Мардохей Маркс был изгнан «интернационалкой» заварварский, еврейский деспотизм. Да и его «прибавочная» ценность — результат неодного труда.

Хорошо сознаваянезаслуженность «своего равноправия» и приходя в ужас от перспективы реакции,сыны Иуды должны были стараться предупредить опасность. Вот почему еврействоноровит двинуть гоев как можно дальше по пути революции и демократии. Отсюдаясно, что, не успев заявить о себе в дни Террора во Франции, евреи попыталисьперевернуть Европу вверх дном в 1848 году. Тогда же на шахматную доскуполитических партий впервые прорвался и социализм. Как продукт злобы и мщенияон не замедлил отметить своё участие разнузданием всяческих мерзостей.

Как и следовало ожидать,главная роль здесь, бесспорно, принадлежала евреям, но, как известно, они неограничились ею.

Устремляясь по той же дороге,«избранный народ» не мог, конечно, позабыть, что его основные массы пребывают вРоссии. Вот почему, развиваясь, организуясь и дисциплинируясь, уже на нашихлазах, сюда именно направились атеистические и революционные замыслы кагальногомасонства. Результаты известны.

«Когда еврей начальствует, онвсегда жесток; как правитель, он деспот, как священник, — тиран! Проповедьеврея исполнена проклятий. Сак воин — он свиреп и беспощаден; как у философа,его спокойствие — низость; как у купца, его торговля — обман!.. Семейство длянего — грабительная ассоциация. Любовь — одно чувственное наслаждение!..»[56]

Эти же качества наблюдаются веврее, когда он берётся рассуждать о богатстве и бедности. Если, по словамНаполеона, каждый из его солдат в своём ранце носил жезл маршала, то ещё сбольшим правом можно сказать, что у самого нищего еврея где-нибудь в лапсердакезапрятан ключ от банкирской кассы. Вот почему в чаду иудейских анафем противбогатства, кажется, будто слышишь вой краснокожих, отплясывающих вокруг своейжертвы отвратительный «танец скальпа»...

Подобно тому как неразрывносвязаны три рассмотренные выше модуляции «вечного жида», т.е. жид биржевой, жидгазетный и жид политический, точно так же объединены и три другие его стадныеразновидности: масонство, социал-демократия и сионизм под общим главенством всемирногокагала. Где конец одной и где начало другой из этих последних разновидностей,решить столь же трудно, как и относительно модуляции еврейских типов.

Агасфер никогда не снимаетмаски, но и не отказывается изменять её. Разница лишь в продолжительностипользования той или иной кличкой. Бывает даже, что в одно и то же время, но вразных странах еврейство маскируется различно.

Так, например, пропагандируяу нас всеобщую подачу голосов и забавляясь над русским человеком,отмахивающимся от клички «черносотенник», подаренной ему кагалом, тот же кагалв Венгрии, где он чувствует себя полным хозяином, неистово проклинает всеобщееголосование и не задумывается причислять себя к националистам в лице венгерскихаристократов.

Впрочем, нет здесь ничегонового.

Беспринципность сынов Иудыможет идти в сравнение разве с их бессердечием.

Но чем в особенностиотличается еврейская пропаганда — это дикостью революционных проклятий, слепойантисоциальной ненавистью ко всему окружающему.

Евреи проживали в Риме уже совремён Цицерона, причём их политическая деятельность предательски извивалась всторону народной партии, а их упорство и ожесточение против аристократии исената заставляли, остерегаясь, избегать их. И тогда уже не видали бунтовщиковболее ненавистных, пропагандистов более свирепых и врагов, которые клеймили быотчаяннее чужие пороки, забывая о своих собственных, нежели евреи.

Таков и Мардохей Маркс.Учение, которое в сущности не принадлежит ему, он сумел отравить черствостью,коварством и печалью.

Не от еврея вообще, и не отМардохея Маркса, в частности, русскому народу следует ждать избавления.

XVIII. Сионизм какдоказательство иудейского вероломства. Неимея собственного языка, родной земли, национальной независимости игосударственного устройства, евреи берутся, однако, всем заправлять и всёперестраивать у других народов. Будучи ярыми патриотами иудейства, онииздеваются над патриотизмом других. Пребывая и желая оставаться только евреями,они во имя космополитизма пытаются уничтожить все прочие национальности.Приходя в неистовство от порицаний талмуда, евреи не терпят никакой другойрелигии. Негодуя даже на пьесу «Контрабандисты» и учиняя повсеместно скандалыпри её постановке, евреи осмеивают всё, что нам дорого и свято, подстрекая к томуже предателей из нашей собственной среды. Сохраняя в иудаизме как «оградеЗакона» величайшую драгоценность, а засим хотя и облыжно, но соблюдаянелепейшие обряды или пережитки своей старины, евреи запрещают любить своёродное другим. Нередко забавляясь или вышучивая, они топчут у нас в грязь то,что выше всякого посягательства. В заключение те же евреи признают для себявполне естественным завладение Палестиной, хотя не хуже нашего понимают, чтоеврейству там делать нечего, что от эксплуатации мира оно не откажется и что,во всяком случае, христианству не годится содействовать захвату святой для негоземли лютейшим из врагов Иисуса Христа.

Что же такое сионизм?

Выше объяснено, что онпредставляет собой революцию внутри самого еврейства, восстание против «старейшинсинагоги» и архаических мудрецов талмуда, ничего, однако, хорошего гоям необещающее.

С другой стороны, вотсущность того, что говорит творец сионизма Герцль.[57]«Еврейский вопрос существует везде, где евреи живут в заметном количестве.Еврейские переселенцы заносят с собой в страну и антисемитизм. Иной, кажущийсядруг еврейства — только переодетый филантропом антисемит еврейскогопроисхождения. Прилив иммигрирующих евреев и неуклонное движение вверх туземныхевреев как класса совместно производят могущественное действие и ведут повсюдук перевороту в отношениях. Дело во многих странах обстоит так, что еврей,который не имеет у себя на содержании нескольких христианских агентов,заёмщиков и прихвостней, не знает христианина. Большинство еврейских купцовотдаёт своих сыновей в университеты, вследствие чего и происходит такназываемое ожидовление всех интеллигентных профессий. Мы, несомненно, достиглипревосходства в денежных делах. Кто действительно желает исчезновения евреевпутём смешения, тот обязан видеть, что для этого есть только одна возможность:евреи должны были бы раньше получить такое экономическое могущество, благодарякоторому пошатнулись бы старые общественные предрассудки. Против нас нельзяпредпринять ничего решительного. Прежде у евреев отнимали их драгоценности, акак в настоящее время взять движимое имущество? Оно заключается в печатныхклочках бумаги, которые хранятся в каком-нибудь уголке мира, может быть,запертыми в христианских кассах. Тот, кто хочет превратить евреев вземледельцев, находится в удивительном заблуждении. С одной стороны, идёт нашапролетаризация и обращение в революционеров, мы поставляем унтер-офицеров всемпартиям переворота, а с другой стороны, сверху, растёт наша колоссальнаяденежная сила. Социальная битва должна была бы произойти неизбежно на нашихспинах, потому что как в капиталистическом, так и в социалистическом лагерях мызанимаем самые открытые позиции. После кратких периодов терпимости враждапротив нас каждый раз снова просыпается; наше благосостояние, очевидно,содержит нечто раздражающее. Антисемитизм растёт с каждым днём, с каждым часоми должен расти, так как причины его продолжают существовать и не могут бытьуничтожены. Наш современный антисемитизм нельзя смешивать с прежней религиознойненавистью. И чем дольше антисемитизм заставляет ожидать себя, тем злобнее ондолжен разразиться. Я утверждаю, что мы не можем ожидать перемены течения.Народы, среди которых евреи живут, все вместе и каждый в отдельности — явныеили скрытые антисемиты. Я не считаю еврейского вопроса ни социальным, нирелигиозным, хотя он окрашивается также и этими цветами. Это — национальныйвопрос. Еврейское государство есть мировая потребность, поэтому оно ивозникнет. Если бы турецкий султан отдал нам Палестину, мы могли бы взять насебя обязательство привести в порядок финансы Турции. Для святых местхристианства можно было бы установить экс-территоризацию на почвемеждународного права. Мы составили бы почётный караул вокруг святых мест и своимсуществованием гарантировали бы исполнение этой обязанности. Позаботиться же одаровании нам суверенитета — прямо в интерес правительств тех государств, гдепроцветает антисемитизм... Да, богатым евреям, принужденным теперь прятать своисокровища и пировать при опущенных шторах, можно будет там свободнонаслаждаться жизнью!..»

Tantae molis erat romanamcondre gentem!..

Таковы буквально еврейскиепонятия и замыслы, «исповедуемые» Герцлем. La masque tombe, l’homme reste.

Непостижимо, а несомненно,что немыслимое ни для кого иного доступно евреям. Поляки, малороссы, татары,немцы, армяне, проживающие в России, не могут, конечно, осмелиться наобразование самостоятельного государства. Такой замысел во всякой странеуничтожается законом и во имя государственной безопасности карается строго. Темне менее, еврейство всех стран говорит, пишет и печатает о своём государствеоткрыто, с невероятным апломбом.

Одним этим сыны Иуды самидоказывают, что они повсюду иностранцы. С другой стороны, уже в фактеразрешения такой государственной измены воочию раскрывается убеждение народовкак в бесплодии надежд ассимилировать еврейство, так и в степени той опасности,которой всем им грозит иудейское равноправие.

В частности, на наших глазах,покрыв всю Россию сионистскими организациями и распространяя у нас секциинарочитого, сионистского банка в Лондоне, еврейство часть собранных этимспособом денег обращает на устройство революции в России, а другую частьрасходует на подъём еврейского же национального самосознания, на дальнейшуюпропаганду и укрепление сионизма и на свои всемирные конгрессы то в Базеле, тов Минске. Сами названия этих городов показывают, что еврейская политика независит от «равноправия». Обходя, извращая и осмеивая закон, евреи в сущностистремятся к тому, чтобы и само законодательство обратить, наконец, в пособникадерзновеннейших его нарушений.

Между прочим, на конгрессе вМинске обнаружилось: что наряду с суровой дисциплиной сионистскихшекеледателей, учреждается еврейская национальная гвардия как залог дальнейшихпобед еврейства; что эмблемой иудаизма служат особые национальные цвета: белыйи голубой; что имеется сионистский знак — в виде двух пересекающихсятреугольников (треугольник одна из важнейших эмблем масонства); что выдуман ужеи национальный сионистский клик: «Ileidod!» и что, в заключение, как на самомконгрессе, так и во время обеда, данного конгрессом «русской» печати,распевался нарочитый сионистский гимн.

Для сношений в сфере сионизмамежду комитетами и делегатами; между ними и уполномоченными, т.е. депутатамиконгресса; между уполномоченными и организационным центром в России, равно какмежду организационными центрами в разных странах и главенствующим action’skomitet’om в Вене, а также для важнейших документов и совещаний должен бытьупотребляем один древнееврейский язык.

Здесь, однако, мы переходим вобласть оперетки, ибо этого языка не существует. Есть некоторый винегрет иокрошка из языков: арамейского, хетейского, сирийского, халдейского,персидского, греческого, латинского и парфянского. Отличаясь необыкновеннымдарованием говорить на всех языках по-жидовски и неизменно оставаясьмалограмотными, евреи на пути своей истории перемешали испорченные обрывкиназванных языков. Такой винегрет или «соус Оливье», да ещё одобренный чужими —халдейскими же письменами, без гласных букв и без знаков препинания,является у сионистов, как, впрочем, и у талмуд-хахамов, языком древнееврейским.

Понятно, что к подобномуязыку нет лексикона.

Ясно далее, что отсюда должнопроисходить с «документами» сионизма, надменно шествующими в этом отношении за«священным» талмудом, изложенным на том же языке.

Не даром сказано, что кудазаберутся евреи, там поднимается такая кутерьма, что и кошка не распознаетсвоих котят.

Но если у сынов Иуды нетдревнего языка, то и нового также не существует. «Жаргон» евреев СевернойЕвропы — испорченный говор немецкого простонародья, а такой же жаргон евреевЮга Европы, равно как Севера Африки, Палестины и Сирии, — извращённое наречиеЮжной Испании.

Следует ли удивляться, чтоиудаизм в социал-демократии отвергает право собственности даже на землю, когдау него самого нет права хотя бы на язык талмуда или на жаргон?.. Возможно лиизумляться перед таким отрицанием, когда оно ничего еврейству не стоит? Ведьзакладные листы или акции своих земельных банков евреи сбудут вовремя гоям же,а золото спрячут. Да и сам «благородный» металл этот никакой национализации неподлежит...

Герцль явился после Маркса, ане раньше. Это показывает, что сионисты, т.е. передовое еврейство, сплошьреволюционное для гоев, замышляет для себя, наоборот, не разрушение, асозидание государства; не уничтожение, а укрепление своего жидовства; неистребление, а обоготворение своего прошлого и своей самобытности; не разврат исвистопляску в политике, а строгую дисциплину и патриотизм, возведённый в культ— ad majorem Israeli gloriaml.

Уже теперь сионисты работаютнад учреждением всежидовского парламента, другими словами — официального имеждународного правительства евреев, сверх того повсюду «равноправных» вкачестве яко бы французов, англичан, русских и т.д.

Можно ли сомневаться, что свосстановлением царства иудейского в Иерусалиме кагал не замедлит объявить всехсвоих единоплеменников подданными этого царства, т.е. иностранцами, повсюду,где бы они ни находились. А что касается покровительства им, то и без грознойармии обойдётся еврейство. К его услугам армии и флоты гоев, а с другойстороны, шрапнель купонов, гранаты облигаций и бомбы государственных займовпомогут Израилю не хуже самой дальнобойной артиллерии...

«Экстерриториальность» жесвятых мест, обеспеченная иудейским «караулом» и самим «существованием»еврейской империи, без сомнения, открыла бы «избранному народу» путь кневиданным ещё забавам над европейским концертом, сколько бы ни «прославлял» быон себя в той же Турции. С другой стороны, еврейство показало быцивилизованному миру, как с международными договорами должны обращатьсясамоопределившиеся «избранники», обманывающие даже собственного Бога. Не они лив «святом» талмуде установили гениальные образцы пронырливости и ябедничества,блестящие примеры «ненаказуемых» плутней и «философскую» основу нахальства?!..

Станет ли, наконец, эта мечтадействительностью, неизвестно. Однако, и того, что мы знаем, достаточно, чтобысделать вывод об истинной роли социал-демократии и масонства наряду ссионизмом, который, разумеется, исключает их в принципе. Не будет им места и вИерусалиме, как ни мало там сионистов поныне. Они годятся евреям только для«наружного употребления». «Жандармы либералов» не поспеют за «талмуд-гусарами»в Азии, как не успевают в Европе.

С другой стороны, нельзя незаметить, что и многие евреи, в особенности ортодоксальные, признают сионизмновшеством бесполезным, во всяком случае, несерьёзным. Замыслы иудаизма, как иего нынешние сферы деятельности, слишком обширны, чтобы им возможно былосжаться хотя бы до политической независимости в Палестине. Равным образом,беспримерным и неосуществимым является идея покупки или завоевания для евреевдругими народами государственной территории, да ещё в священной для христианземле. Наконец, даже по исполнении этой утопии, эксплуатация еврейским царствомокрестного населения, как и давно известная склонность сынов Иуды к интригам ивосстаниям, не говоря о столь возлюбленной им контрабанде, вывели бы прежде всеготурецкого султана из терпения. Он, без сомнения, оказался бы в необходимостиизгнать евреев или же вовлечь и своё, и другие государства в бесконечные войныиз-за тех же евреев.

Паразитный характер еврействаисключает применение мечты сионистов, если бы она и могла быть искренней.Самостоятельно сионизм не просуществовал бы и одного года, что ему самому,разумеется, лучше известно, нежели кому-либо иному.

«Наша цель: в областиполитики — республика, в хозяйственной сфере — коммунизм, в религиозной —атеизм», — торжественно заявилгерманскому рейхстагу Август Бебель. А кто же не знает, что сионизм исоциал-демократия состоят в преступном сожитии. Террористический «Бунд»рекрутируется главным образом сионистами и в них именно встречает лучших своихагитаторов. «Демократ» и «сионист» — термины, однозначащие в черте еврейскойоседлости. Иначе, впрочем, и быть не могло, как без колебаний удостоверитвсякий, знакомый с «передовым» еврейством.

А что сеять неверие,скептицизм и вольнодумство — специальность евреев, это признаёт инебезызвестный еврейский писатель Дарместетер.

Гораздо основательнеесмотреть на сионизм лишь как на попытку революционных в самом же еврействе, нои против нас направленных, элементов к сосредоточению сил под вымышленнымпредлогом освобождения гоев от перепроизводства новых и новых поколении«избранного народа».

Инстинкт централизации,присущий евреям, неизменно усматривается на пути веков, Авраам, Иосиф, Даниил,Мардохей, Эздра, Иуда Макковей засвидетельствовали об этом достаточно, каждый всвоё время и именно среди иноплеменников.

В римскую эпоху иерусалимскийхрам был международным еврейским банком, куда сыны Иуды вносили определённуюподать и свозили золото отовсюду (Qum aurum, judaeorum nomine, quotannis exItalia et ex omnib provinciis Hierosolymam exportari soleret. Cic. pro Flaco),получая взамен покровительство и кредит.

То же, конечно, происходило вДиаспоре с «князьями изгнания» (экзилархами и др.) вплоть до учреждения вСредние века так называемого «ваад шель арба арацот» или синода раввиновчетырёх земель (т.е. Великой и Малой Польши, Руси и Литвы), который придалиудейским общинам чрезвычайное единство, устойчивость, силу, а через это ипочётное уважение внутри и извне (Грец). Концентрируя деньги как nervus rerumgeren darum и талмудическую злобу преимущественно «славянского» еврейства,«ваад шель арба арацот» внушал страх и ужас христианам.

Omnia serviliter prodominatione!..

В наши дни такую же роль подкомандой всемирного кагала (Хабура Коль Изроэль Хаберим) исполняют: «обществадля распространения образования между евреями», переселенческие (в Аргентину)комитеты Гирша, «бунд», «общество еврейского равноправия» и сионизм.

Так, а не иначе следуетпонимать конгрессы сионистов и затеваемый ими всееврейский международныйпарламент.

Сказанным о сионизме мы покаограничиваемся.

Заключая же настоящую главупредисловием, перейдём для обобщения к только что вышедшему почтенному трудуА.И.Генца — «Социализм» (Москва, 1906).

XIX. Некоторые выводы. Ни для кого не секрет, что социалистическое движениеимеет своих вдохновителей и руководителей в одном племени. Менее, может быть,известно несомненное отношение одного международного общества к делусоциализма. Нам следует поэтому сказать о евреях и масонах.

Маркс, Лассаль, Бернштейн —евреи; евреями же наполнены социалистические кружки в Германии, а в Австрии —ещё более. Читая официальные и частные газетные сообщения, относящиеся ксоциалистическому движению в России, мы постоянно встречаем еврейские фамилии.Евреи образовали у нас даже собственную, чисто-национальную, боевуюсоциалистическую организацию — «Бунд».

Есть брошюра Акимова; «Очеркразвития социал-демократии в России». Вот как определяется по этой брошюре рольеврейства в русском социалистическом движении: «В 1885 году был основан вВилъне кружок с революционными целями... Средой для его пропаганды являласьместная интеллигенция, главным образом, ученики средних учебных заведений, вособенности учительского института и орем-бохеры, ещивэ-бохерим — молодые люди,готовящиеся стать раввинами. "Бунд» объявляется автором «прочнойорганизованной силой, с успехом руководящей социалистической борьбой еврейскогопролетариата в России». Автор говорит, что «состояние еврейского рабочегодвижения в данный момент представляет для русских рабочих большойинтерес не только как поучительный опыт еврейских товарищей, действующихпри тех же политических условиях, но до некоторой степени и как прообраз техформ, которые должны принять в непосредственном будущем русское рабочеедвижение. Десятки лет русские социалисты пытались разбудить мысль рабочего...Наконец, в двух концах России, в Вильне и Петербурге, в один и тот же годрабочим удалось создать свои газеты: «Рабочий Голос» и «Рабочую Мысль».Еврейские интеллигенты — социал-демократы подхватили голос рабочего,поддержали, сделали громким, сильным и славным. Бунд дождётся той стадии, когдарусское рабочее движение поднимется до высоты, на которой стоит теперь движениееврейских рабочих».

Г. Н. Энгельгардт,реферирующий в №10686 «Нового Времени» о брошюре г. Акимова, ставит следующийвопрос: в каком отношении находится «Бунд» к сионизму и всееврейскойсионистской организации с её конгрессами и фантастической литературой, иотвечает следующим образом:

«Это отношениесоподчинения. Русская революция совершается по указке «Бунда», а сам «Бунд»подчинён верховным целям Сиона. Во всей этой переделке русские рабочие являютсяслепым орудием чужих целей, а еврейская «Новая Жизнь» без всяких церемонийсравнивала «Российскую социал-демократическую рабочую партию» со скотиной,беспрекословно подчиняющейся пастуху. Газета проповедовала «демократический централизм», понимая под нимслепое повиновение русской рабочей массы и русских социал-демократов"Бунду». Видимо, окончательное подчинение состоялось. Прочно ли оно,однако? Наступит же минута, когда глаза русских рабочих откроются, и они,наконец, уразумеют, куда их ведут! На близость этого указывает и раздор,царящий в означенной партии».

«Друзья мои, — так заканчивает свою газетную заметку г. Энгельгард — позвольтемне, человеку постороннему, просто по здравому смыслу вам сказать, что истинныеэкономические нужды русского рабочего мы принесли в жертву якобинскиммечтаниям, а в то же время и сами, и рабочие являетесь слепым орудиемвсееврейского заговора, цель которого — обратить русский народ в «шабаш-гоя»народа еврейского!».

В конце января с. г. в однойиз маленьких московских газет («Московское Вече», №1) нам встретилась статья,под заглавием: «Политическая речь еврейского раввина, читанная им 30 лет томуназад». К сожалению, издатель не указывает источника, чем облегчает возражение,что в данном случае имеется подделка; мы, однако, не склонны сомневаться вподлинности этой речи, она вполне согласуется с тем, что известно о евреях.

Приводим несколько выдержек,показывающих, что такое «еврейство», и подтверждающих его руководящую роль всоциалистических движениях.

«Попираемый и презираемыйвраг, под страхом смерти, уничижений и насилия разного рода народ Израиля неподвергся, однако, уничтожению. Если он рассеян по всей земле, следовательно, —вся земля и должна принадлежать ему. Наши учёные целые сотни лет с беззаветнойнеутомимостью ведут священную борьбу, а народ наш всё идёт вверх средикажущихся падений. Могущество его возрастает и расширяется. Нам принадлежит тотзолотой земной бог, которого с отвращением и скорбью отлил Аарон в пустыне,..,тот идол золота, которому теперь все поклоняются и которого все обожают. Когдаже всё земное золото сделается нашим исключительным достоянием, а власть перейдётв наши руки, тогда исполнится обещание, данное Аврааму... Настанет время —через сто лет, не более, когда уже не евреи будут переходить в христианскуюверу, а христиане станут стремиться сделаться евреями, но тогда Израильоттолкнёт их с презрением. Естественный враг евреев — Христианская Церковь;поэтому мы всеми силами должны стараться внедрять в неё вольнодумство,скептицизм, неверие и раскол... Самым опасным врагом Церкви всегда былообразование, вытекающее из распространения народных училищ. Вот почему преждевсего мы должны приобретать влияние на молодёжь»...

Далее, между прочим, читаем:

«Каждая революция, каждоепотрясение способствует увеличению нашего капитала и приближает нас кнамеченной цели... С помощью политической экономии очень легко производитьсумбур в головах непосвящённых и представлять белое чёрным, а чёрное белым...

Евреи должны и обязаны вкаждой стране захватывать управление ежедневной прессой в свои руки. Мы хитры,ловки и владеем деньгами. Отсюда следует при посредстве всяких политическихжурналов фабриковать общественное мнение и руководить им исключительно посоображению с нашими видами; нужно критиковать и пьесы, и сцену, равно какприобретать влияние на высшее общество и на пролетариат. Идя этим путём шаг зашагом, мы оттесним христиан от всякого влияния и продиктуем миру всё то, во чтоон должен верить и что обязан презирать и проклинать...

Наш народ консервативен:он сберегает и сохраняет религиозные обряды и уставы с первых времён ихпроисхождения; он стоит крепко за рутину. Но в нашем деле нужно стараться нетолько принимать участие, а и давать само направление реформам, стоящим наочереди, каковы: улучшение материального положения рабочих и бедных классов.Следовательно, мы повинны принять участие в этом движении, однако, лишьнаружно. На самом же деле необходимо стремиться дать направление целому потокуэтих реформ исключительно в согласии с нашими задачами и целями.

Массы, глупые и слепые,наивно и легко допускают руководить собой крикунов; а кто же лучше и громчеевреев сумеет горланить и ослеплять глупостями?.. Поэтому наши имеют первенствои прессе, и в судах всех христианских народов.

«Чем больше кружков исобраний, тем больше поводов к недовольствиях и нет охоты к труду. Отсюданепременно должно последовать обеднение народов и их подчинение властивладеющих деньгами или средствами к облегчению пролетариата. Всякое движение,имеющее целью перемену, обогащает нас и приводит в упадок мелкие владения,которые обречены погрязнуть в долгах. Хрупкость основ возвышает наше влияние имогущество, а потому следует содействовать всякому неудовольствию и отсюдавытекающим потрясениям, так как они способствуют увеличению наших богатств иприближают момент достижения нашей единственной цели: господствования иглавенства на земле».

Теперь — о масонах, с ихтеррористической фракцией — иллюминизмом. Возьмём опять книгу Тальмейра(«Франкмасонство и французская революция»), объяснившего нам событие 21 января1793 года, когда среди огромной военной силы в городе с 80 тысячами постоянныхжителей, причём не было и двух тысяч, желавших смерти короля, Людовику XVI всётаки отрубили голову, как уже более тридцати лет проделывали в ложах над куклойФилиппа Красивого».

В исследованиях Тальмейраприведён ряд документов, относящихся к иллюминизму. Берём одну их инструкцийчленам Общества и находим такое учение. На заре человечества существовалисвобода и равенство. Человек наслаждался бы ими вполне и сберёг бы их, если бызахотел следовать по пути, указанному природой. Но с наступлением оседлой жизниявились неравенство и собственность. Истинно нравственное учение заключается втом, чтобы научить людей стать независимыми, свергнуть иго опеки, обходитьсябез князей и правителей. Дикари теперь и наиболее просвещённые и единственныесвободные люди. «Иллюминизм масонически благославляет людей, у которых нетбольше ни отечества, ни родного города, ни семьи, ни законов, и блуждающиескопища которых (bandes errantes) нигде не оседают». Рекомендуется делатьмодными идеи иллюминизма, дабы молодые авторы распространяли их в народе итаким образом служили иллюминизму даже неведомо для себя; адептам иллюминизма —создавать карьеру и имя, а несогласных подчиняться — давить. «Несчастен,дважды несчастен юноша, которого иллюминисты звали в свою секту: ненависть ихне успокоится, пока не погубит его!.. Нужно горячить головы проповедями общегоблага человечества, а правительства окружать легионами неутомимых людей,действующих по приказам Ордена. Такие организации признаются уже тем полезными,что отнимают у Церкви и Государства лучших и трудолюбивейших деятелей». «Клубпропаганды» имел целью «не только укрепить революцию во Франции, ноустраивать её и у всех других народов Европы, т.е. свергать все существующиеправительства». Средства Клуба обращались на расходы миссионерам-апостолами на печатание зажигательных брошюр. 23-го марта 1799 года в кассе было 1 1/2миллиона франков: 400 тысяч дал герцог Орлеанский. «Давите всех, кого вам неудастся убедить! Искра может долго тлеть под пеплом, но придёт день пожара!» — таковылозунги масонов-иллюминатов, осуществлявшиеся ими во времена Террора.

В другой брошюре того жеТальмейра, озаглавленной: «Как подделывается общественное мнение» («Comment onfabrique Г opinion». Paris, 1905), нам опять изображаются масонские махинации ишулерства в политике, в науке, в религии. «Amenez vos dupes au degre decuisson voulu» — «доводите своих простофилей до желаемой степени разваренности»— таковы наставления, даваемые масонским агентам. Отношение же масонства ксоциализму прямо определяется словами одного из руководителей: «Французскаяфедерация Великого Востока есть федерация социалистическая в самом широкомсмысле этого слова». Далее читаем: «Разбитие России Японией, разрушениееё же революцией, систематическое уменьшение населения, пропагандамальтузианства и порнографии, косвенное возбуждение безнравственности,упразднение правописания — всё это в нелепейшем хаосе составляет текущие темы ипожелания масонства». «Масонство и еврейство, — значится в другом местекниги, — в настоящее время — одно: ими создаются идеи, вкусы, моды, успехи,репутации и агитации; они одни располагают и молчанием и шумом. На делеДрейфуса лежит масонская печать, — как и еврейская. Японцев поддерживают противРоссии только затем, чтобы дать победу язычеству над христианством».

Укажем ещё на одно сочинениео масонах, вышедшее в Париже, в настоящем году — Bidegain. «Masques et VisagesMaconniques». Вот что говорит автор, сам раньше принадлежавший к масонству, всвоём предисловии.

«Франция переживает один изсамых тяжёлых, самых решительных кризисов своей истории. Дело Дрейфуса; стачкирабочих; поход против армии; признания государственных деятелей, поставленных всвоё время охранять отечество от вторжения неприятеля и теперь открытозаявляющих, что за тридцать лет ими для этого не сделано ничего; слабоеправительство, колеблющееся подавлять и наказывать внутреннюю измену, а вовнешних делах незащищающее наших очевиднейших прав; дезорганизация нашего флотаи армии негодяями, которых будет судить беспристрастное потомство. Всё этопоказывает, какое дело глубокого денационализирования проводится во Франции;всё открывает непрерывность стараний, указывающую на единство в направлении.Ответчиком за наше государственное бессилие, как и за наш национальный упадок,является масонство». Наконец, в той же книге, мы встречаем и такую фразу:«Масонство разжигало все революции; распространяло самые скверные учения;обольщало все правительства, чтобы затем их же предавать».

Эта справка о евреях имасонах должна бы, кажется, проливать значительный свет и на русское«освободительное движение» с его социалистической окраской. Нужно сокрушитьполитическое могущество России; разорить её экономически; опустошить народнуюдушу, — отняв у русского человека и веру, и царя, и национальность...

ГЛАВА ВТОРАЯ