Вот как?! Как можно так манипулировать эмоциями человека?! Да он не злодей, он вампир настоящий! Сейчас Даша готова была вскипеть от возмущения, а этот тип подошел к мойке, продолжая держать котика в одной руке, попробовал другой воду и сказал:
— Если боитесь обрызгаться, посторонитесь.
Обрызгаться Даша не боялась, осталась стоять рядом, наблюдая, как он моет малыша, а тот трясется, но не выдирается. В какой-то момент она засмотрелась на его руки. Ловкие пальцы, бережные, выверенные движения. Услышала, вздрогнув:
— Даша, вы определитесь уже, какое из трех имен коту оставите. А то ему трудно будет привыкнуть к трем сразу.
— Брут, — ответила Даша.
Мужчина снова посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем спросить:
— Почему именно Брут?
В этот момент мокрый комок шерсти, разомлевший под теплой водой, уже вовсю бурчал, насколько позволял его кошачий моторчик. Даша улыбнулась:
— Вот поэтому.
Опять странный, нечитаемый взгляд и ровный тон:
— Подайте оттуда полотенце.
Пока дрожащего малыша вытирали и заворачивали, Даша вдруг поняла, что мужчина все это время просто наблюдал за ней, примерно так же, как и за этим котенком. И все эмоциональные всплески, которые она от большого ума тут себе позволяла, могли его разве что слегка позабавить. А она-то, нервическая барышня, Бог весть, о чем размечталась. Сразу захотелось поскорее убраться. Но прежде…
— Спасибо вам, Глеб. Простите, не знаю, как вас отчеству, что заставила свое время на моего кота потратить. Сколько я вам должна?
Это показалось правильным в тот момент. Он, судя по всему, человек занятой, она его отвлекла от дел.
Чушь! Ей просто вдруг захотелось уязвить его. Уравнять их, пусть и таким образом. Слишком уж глобально давящим ощущалось его невозмутимое превосходство. Хотелось развести мужика на эмоции.
И кажется, она добилась, чего желала.
Мужчина не изменился в лице, но как-то разом потемнел, словно небо перед грозой, а в глазах мелькнули нехорошие искры.
— Держите вашего кота, — сказал он, передавая ей малыша, завернутого в большую, теплую пеленку, и отошел к столу, повернувшись к ней спиной.
Даша уже пожалела, что сказала это, захотелось извиниться. Но мужчина так к ней и не повернулся. Она постояла немного, потом покаянно проговорила:
— Извините, я не хотела вас обидеть.
Он замер на мгновение, медленно повернулся. Даша в очередной раз поразилась невозмутимости его лица. Подошел вплотную:
— Извинения приняты.
И неожиданно протянул руку, коснувшись ее волос. Заправил вылезшую прядку за ухо и произнес:
— Придете со своим Брутом завтра, попробуем вправить суставчик.
А руку так и не отвел. У Даши внезапно горло свело, она с усилием прокашлялась и выговорила:
— Спасибо вам еще раз.
- Пустяки, — ответил тот. — Теперь можете идти. Марта проводит.
Даша, пойманная его взглядом, смогла только кивнуть. А он наклонился ближе и добавил:
- Не сколько, а что, — и легко подтолкнул ее к двери.
Пока шла вслед за собакой Даша все пыталась собрать мысли в кучку и… не могла. Не получалось, в голове царила какая-то блаженная пустота,
Что он сказал, этот Глеб? Что это значило?
Уже дома, выпив не одну чашку любимого чая, она с ужасом поняла, что теперь не успокоится. Будет в ожидании завтрашнего дня считать минуты.
глава 2
Оказывается, один маленький котенок в доме может шуметь как стадо слонов. Днем мелкий негодник выспался, зато до позднего вечера носился, играя газетами. Шуршал, скакал, выгнув спинку, шипел и распушал хвостик ершиком. А в завершение благополучно напрудил на те газеты огромную лужу в центре комнаты. Пришлось тыкать носом, внушать, что справлять делишки в доме можно только в одном месте — в лоточек.
Кот при этом имел такое несчастное выражение лица, что Даша не могла не смягчиться. Потом они помыли лапки, и только после этого улеглись спать. А ночью он топтался, вертелся, сопел, в конце концов, устроился спать у Даши на голове, свесив свой хвостик ей на нос. И опять, невозможно было не признать правоту Глеба. Ох, нажила бы она с ним…
Занимаясь делами в течение дня, Даша усиленно пыталась не думать о новом соседе, но это как не думать о белых обезьянах, только на него и неконтролируемо сползали ее мысли. Во-первых, мужик ну очень таинственный. Во-вторых, он что, на все руки мастер? В-третьих… Почему он там один? Ладно, это как бы нескромный вопрос, личная жизнь, и все такое…
Было и еще кое-что. Глеб совершенно не подходил под тот тип парней, которые ей всегда нравились, и тем не менее, Даша пришла к выводу, что мужчина хорош собой. Далеко не красавец, но весь какой-то стальной и цельный. И эта его манера держаться с нескрываемым превосходством, что так выводила ее из себя. Еще и то, что он почему-то всегда оказывался прав.
А нравились ей симпатичные парни-медвежата, крупные, смешливые, добродушные. Не то, что этот, замороженный. Она даже обрадовалась, придумав мужику такую уничижительную кличку. Потом правда, усовестилась, напомнив себе, что с котенком он обращался очень бережно.
Короче, зацепил Глеб ее основательно.
Разнообразные дела, которых благодаря появлению в доме Марка Юния Брута стало невообразимо много, отвлекали днем. Да и вообще, неожиданная новизна восприятия. Вдруг выяснилось, что у них слишком посуды, и посуда так неудачно стоит на самом краю…
Все это отняло столько времени, что даже на собственные привычные занятия его почти не осталось. Однако ночью, после того как Брут наконец перестал вертеться и заснул, отвлекаться было уже не на что. И противная мечтательная барышня, которую она безжалостно давила в себе днем, выбралась наружу, вспоминая разные моменты, прокручивая в голове фразы, смакуя интонации, пытаясь понять, что бы это значило…
Так незаметно и уснула. А во сне снилось ей все какое-то непонятное, зыбкое. Будто манит что-то, притягивает…
Тьфууу! Проснулась оттого, что мелкий паразит, сходив с утра в лоточек, влез после этого ей на голову мокрыми лапками. Возмущалась долго, но закончилось все веселой возней, которую они устроили в постели. Да и вставать уже пора было, если честно. Половина десятого утра.
Подъем-подъем! И дел по горло!
Уж как Даша старательно занималась домашними делами… но ее же просто магнитом тянуло сходить к соседу.
В конце концов, в половине одиннадцатого решилась, понадеявшись, что тот в это время уже не будет спать. Хотя, кто его знает, какой режим дня у писателей, вдруг он пишет всю ночь, а потом спит до вечера? Но вчера-то он не спал. Вот на то Даша и надеялась.
А день был теплый, солнечный. Отчего-то ей захотелось одеться как-то понаряднее. Стоило осознать, что наряжаться она собирается для соседа, Даша тут же разозлилась на себя. даже в сердцах фыркнула. Но яркую оранжевую маечку все-таки надела. Потом подхватила своего котика и вышла из дома.
И опять это ощущение, будто идет в клетку со львом…
Чем ближе подходила, тем оно усиливалось. У самых соседских ворот, Даша огляделась, поддавшись невольному желанию оттянуть момент встречи. Однако стоило ей остановиться напротив входа, калитка беззвучно отворилась.
Мужчина и его собака уже были на месте.
Получается, ее ждали?
Даша смутилась, покраснела под стать своей яркой майке. Пролепетала:
— Здрасьте…
Глеб коротко кивнул на приветствие, развернулся и пошел в глубь двора к флигелю. Собака потрусила за ним.
— Мог бы и поздороваться нормально, — сердито подумала про себя Даша.
А он словно услышал ее мысли, проговорил, не оборачиваясь:
— Здравствуйте Даша, Проходите, посмотрим вашего римского сенатора.
— Вот же… — но пошла следом.
Доводчик медленно и беззвучно закрыл за ней калитку.
Даше от этого сделалось жутковато, она даже немного замешкалась. Мужчина невозмутимо продолжил идти, сворачивая к флигелю, а собака остановилась, обернулась к ней, всем своим видом как бы говоря:
— Ну, я жду.
— Марта, — донеслось до Даши. — Иди в дом.
Сказано было ровно и без эмоций. Но, похоже, Марта в отличие от Даши эмоции хозяина различала. Да и собственные эмоции испытывала, потому что смерила Дашу далеким от восхищения взглядом и бесшумно удалилась в сторону главного особняка.
— Даша, где вы, — раздался голос Глеба.
Все еще глядя вслед Марте, Даша заторопилась войти и практически уткнулась носом мужчине в грудь, пискнув от неожиданности. Тот ее вовремя поймал, придерживая за плечи. Секунду они так и стояли, а потом Даша решилась поднять глаза.
Что выражало лицо Глеба, она так и не поняла, но густые светлые брови его были чуть нахмурены, а взгляд держал Дашу не хуже силков. Секунда прошла.
— Осторожнее, — сказал Глеб и мягко отстранил от себя. — Кота придавите.
— Ой… Брутечка… — тут же спохватилась она, и кинулась его осматривать.
— Давайте его сюда, совсем, поди, кота, затискали.
С этими словами мужчина взял Брута и пошел к столу. А Даша недоумевала, это что сейчас было? Он что, пошутил? Как-то сами собой расправились плечи, а нижняя губка выпятилась. Видя, что Глеб занят осмотром, а на нее не обращает внимания, Даша сначала рассматривала его спину прищуренным глазом, потом подошла и встала рядом. Смотрела на его руки, смотрела, да и выдала вдруг:
— А можно вопрос?
Секундное молчание.
— Попробуйте.
— Вот вы писатель…
Молчание в ответ.
— А что вы сейчас пишете?
— Можно сказать, я сейчас в творческом отпуске, — ответил он ровным голосом.
Похоже, у него сегодня приступ откровенности, подумалось Даше, но ей и впрямь было интересно узнать побольше.
— А ваше увлечение скульптурой…? — робко протянула она, особо не надеясь на ответ.
— Хотите посмотреть? — быстрый нечитаемый взгляд, усмешка.
— Да! Ой… извините, — смутилась она.
А мужчина слегка приподнял бровь, как бы удивляясь ее детской непосредственности. Негромко свистнул, тут же в дверях возникла Марта. Он указал собаке на котенка и коротко бросил: