Через несколько мгновений из-за двери донеслось:
— Уходи! Оставь меня одну…
Стив глубоко вздохнул, машинально провел рукой по коротко стриженным волосам. И правда, ему незачем больше здесь оставаться: поручение выполнил, можно уезжать. Марчетти предложили ему воспользоваться старой хижиной в горах, где они обычно проводили отпуск. Стив уже много лет никуда не выезжал, а после сегодняшнего дня ему просто необходимо уединение. Там еще, наверное, снег лежит, а поскольку праздники кончились, туристы, должно быть, разъехались… Поскорее бы оказаться в старой тихой хижине и забыть обо всем. Не чувствовать себя беспомощным, неловким, неотесанным — как сейчас, из-за Рози.
Нет, не может он так просто от нее уехать! Надо вытащить ее наконец из ванной, как-то успокоить и отвезти домой, к матери.
Внезапно дверь позади него открылась.
— Стив!..
— Да? — И он повернулся к ней.
Рози стояла в дверях, сжигая его обвиняющим взглядом. Сменила наряд: вместо шелкового, светлого, нарядно-торжественного свадебного — простенькое, легкое, джинсовое платьице; теперь она еще очаровательнее. Темные, вьющиеся волосы, уложенные утром в высокую прическу, теперь, свободно распущенные, рассыпались по плечам. Невольно Стиву пришло в голову: вот такая она после ночи любви… Эта мысль вызвала мгновенную вспышку желания, он подавил ее усилием воли, уже почти привычным за все эти годы.
Ник никогда не говорил прямо, но ясно давал понять Стиву, что тот должен смотреть на его сестру лишь как на ребенка, что означало: «руки прочь!». Сегодня его роль защитника просто перейдет на новый уровень… Хорош, однако, защитник! Да после того, что он сделал, Рози станет ненавидеть его.
— Почему ты это сделал? — спросила она. — Ты мог бы сказать «нет».
— Твоей маме?
— Нет, папе римскому! Естественно, моей маме. Родители поручили тебе разрушить мои планы, ну, сказал бы, что не имеешь права осквернять клятву верности.
Она совершенно права, но он, хоть убей, не может вызвать в себе чувство вины, а ведь должен его испытывать!.. Ни о чем он не жалеет!
Ведь Рози женщина, каких одна на миллион. И уж лучше ей пока побыть одной, чем с двуличным Вэйном, этим подонком. Когда они встретились, у него просто руки чесались изукрасить ему физиономию, особенно когда он, набивая себе цену, нес грязную ложь про Рози.
— Послушай, ты знаешь, почему я не мог сказать «нет».
— Не знаю! Это же так просто — открыть рот и произнести всего одно слово: «нет». Проще простого!
— Я обязан твоим родителям. Они столько для меня сделали. Я никогда не сумею им за все отплатить.
— Ты уже расплатился за ссуду на колледж, — напомнила она. — С процентами.
— Я не деньги имел в виду.
— Пусть так. Ты имел в виду, что, когда, беспризорником, пытался обокрасть ресторан моего отца, он, поймав тебя с поличным, не вызвал полицию, а взял тебя на работу.
— Ты угадала.
— И теперь ты должен выполнять все их желания?
Он не сдержал улыбки.
— Ну почему, только те, которые совпадают с моими.
— Я серьезно, Стив. Или тебе нравится роль мальчика на побегушках? Да, мои родители когда-то протянули тебе руку помощи, но ты не обязан расплачиваться за это всю свою жизнь.
— Твои родители ничего от меня не ждут.
— И тем не менее ты принял их сторону!
— Не принимал я ничью сторону, Рози! Я поступил так, как считал нужным.
— Неужели ты не понимаешь, что разрушил мою жизнь? — Она забрала из ванной косметичку и положила на софу.
— Тебе так кажется, Рози. — Стив засунул руки в карманы. Но поверь мне: пройдет совсем немного времени — и ты увидишь…
— Сколько бы времени ни прошло, это ничего не изменит. Ты сделал меня несчастной… Ты и мама!
То, что Стив узнал о Вэйне, оказалось намного хуже того, чего он ожидал. И поэтому очень надеялся, что ему не придется пускать в ход добытую информацию, — до вчерашнего вечера, когда от миссис Марчетти узнал о предстоящей свадьбе. Но пусть Рози думает, что он просто исполнил волю ее матери. Это меньшее из двух зол. Мягко, как только мог, он попытался вразумить Рози:
— Твоя мама заботится о тебе.
— Ее послушать, так для меня разве что принц Альберт достаточно хорош.
— Она тебя любит, глупышка. Вся твоя семья тебя очень любит. И желает тебе самого лучшего.
— Любовь ко мне не дает им права решать, что для меня лучше. Это моя жизнь! Мне двадцать шесть лет, и им давно пора оставить меня в покое. Я сама отвечаю за свои поступки, — если уж упаду лицом в грязь, так это мое дело и мое лицо!
И к тому же на редкость хорошенькое… Но он не скажет ей об этом. Как, какими словами ободрить ее хоть немного?
— Они гордятся тобой, Рози.
— Да-а… скоро лопнут от гордости.
— Взять хотя бы твой книжный магазин. Ты достигла определенных успехов, и они рады за тебя.
— Это не в счет. Не могли же они насильно втянуть меня в семейный бизнес, если мне нет никакого дела до ресторанов! Мое право использовать свою долю кредита по собственному усмотрению, я и открыла этот магазинчик. Это мое личное дело, Стив, а они мне не доверяют. Все очень просто: если веришь человеку — не станешь ему мешать. — Глаза ее наполнились слезами. — Я всегда думала, что из них всех… и вообще… ты один меня поддерживаешь. Только ты единственный не считал, что мне обязательно нужно работать в сети ресторанов с моими братьями.
Это действительно так; долгое время он сам работал с семейством Марчетти и постоянно помнил: еще и на работе видеть Рози — это было бы уже слишком. Вот и поддерживал ее желание основать собственный бизнес по чисто эгоистическим мотивам.
— Слушай, Рози, мне так не хочется тебя еще расстраивать. Но что ни делается, все к лучшему…
— И ты собираешься меня в этом убедить? Каким образом? Ты что, все это время следил за Вэйном?
— Да, с тех самых пор, как ты всерьез начала с ним встречаться.
— Но почему? Очередная мамина идея? — Лицо ее оставалось спокойным, хотя она и была вне себя от гнева.
— Никто не доверял ему, — ушел от ответа Стив. Так лучше; незачем ей знать, что ее мама вовсе не поручала ему следить за Вэйном. Сделал он это по собственной воле и не смог бы объяснить теперь Рози, да и себе самому, зачем ему это надо.
— Не понимаю, Стив.
— Насторожили кое-какие мелочи. Все эти неопределенные упоминания о происхождении, о финансовом положении… То, как стремительно развивались ваши отношения. И потом… очень уж он скользкий, уклончивый, слишком изворотливый. И… чересчур обаятельный.
— И что же ты обнаружил?
— Хочешь увидеть отчеты?
— Просто скажи мне, что ты узнал.
Он вздохнул с облегчением.
— Он живет за счет богатых женщин.
— Я этому не верю.
— Зачем мне врать?
Она как-то потерянно посмотрела на него и только покачала головой.
— Но я совсем не богата. И это доказывает, что ему нужна я, а не мои деньги! Мой магазинчик почти не приносит доходов, а то, что я все-таки получаю, Вэйн сам мне советовал вкладывать в дальнейшее развитие дела. Похоже на человека, который женится из-за денег?
— Похоже на человека, хорошо знающего свою работу. Разве такой промахнется? Ему известно, что у тебя состоятельная семья. Рассчитывал если не на твои, то на их деньги.
— И поэтому мама…
— Мы не ошиблись, предположив, что он сразу возьмет деньги. Твоя мать посчитала так: ты сейчас испытаешь разочарование, но это ничто по сравнению с последствиями твоего замужества.
Рози прижала руку к губам и отвернулась. Стив, замерев, ждал — вот теперь-то и начнется самое страшное… Надо это предотвратить, срочно что-то делать. Например, как можно скорее уехать отсюда, отправить ее домой с первым же самолетом!
— Рози, нам пора ехать.
— Этого не может быть… Это ужасно! Ты сам не знаешь, что ты наделал…
— Знаю. Навсегда избавил тебя от этого мерзавца.
— Но я… я должна была выйти за него замуж, Стив! Мне нужно было это сделать…
Что-то в том, как она произнесла «нужно», заставило его насторожиться.
— Не понимаю, Ро. Что значит «нужно»?
Рози резко повернулась к нему: на ее застывшем в отчаянии и гневе лице не было слез; в глазах — страх и смятение.
— Я беременна, Стив, — ровным, безжизненным голосом проговорила она. — У меня будет ребенок.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Уже в следующее мгновение Рози пожалела о сказанном. Как она решилась ему признаться, как у нее вырвалось?! Оправдания напрашивались сами собой: шок, боль, гнев, смешанные с непреодолимым желанием поколебать всегдашнюю самоуверенность Стива, а кроме всего этого страх, отчаянный страх буквально вытолкнули из нее тайну…
Ведь она все продумала, рассудила: выйдет за Вэйна, чтобы дать своему ребенку отца и законное имя. Создаст семью, изменит к лучшему их отношения. У них бы все получилось! Но желающее ей добра семейство Марчетти и деятельный Стив Шафер бросились ее спасать — в результате она попала из огня да в полымя.
Рози решила никому не говорить раньше времени о своей беременности. Но ждать, что Стив сохранит ее тайну, равносильно надежде на скромность бульварного репортера. Она не сомневается: он сочтет делом чести тут же отчитаться перед ее матерью.
Не следовало ему ничего знать! По крайней мере по двум причинам: во-первых, это известие способно снова уложить маму в больницу с сердечным приступом; во-вторых, сама она не вынесет выражения боли и разочарования на лицах родителей, — подумать только, их единственная дочь, их принцесса так жестоко ошиблась…
— Ты… беременна? — произнес наконец Стив.
— А ты сразу и поверил, дурилка картонная! — попыталась рассмеяться она.
Единственное, что ей сейчас остается, — попробовать обратить все в шутку и всеми правдами и неправдами заставить его уехать. Она чувствовала, что вот-вот не выдержит и разревется — так лучше уж в одиночестве. Последний человек на земле, кого она желает видеть свидетелем ее слабости, — Стив Шафер.