А скучать на перевязках приходится из-за того, что эта процедура только называется так. Наши эскулапы, пользуясь случаем, стараются докопаться до сути процесса регенерации. Как рассказывал мне один из них с горящими от восторга глазами: «это уникальная возможность понаблюдать за восстановлением после столь обширных эпидермальных, а также поверхностных и глубоких дермальных ожогов». Нашли подопытного кролика, блин…
…Так, ну, на сегодня процедуры, кажется, закончены.
Санитары наложили новые повязки, помогли надеть больничную рубаху (этакую распашонку с завязками сзади) и проводили до двери. А в коридоре меня уже дожидалась Аянами, сидя на стуле и читая какую-то книгу. Увидев меня, она аккуратно заложила страницу закладкой, захлопнула её и поднялась с места, поправляя накинутый на плечи больничный халат.
Скользнул взглядом по обложке книги – учебник биологии, причём из старшей школы.
Очень занятно – Аянами, как и Юй, из чьих генов она была создана, испытывает большой интерес именно к данной науке. Чем чёрт не шутит, может и есть такая штука, как генетическая память? После пары месяцев в этом мире я уже во что угодно поверю…
– Говорил же тебе, Рей – не жди меня, – устало произнёс куда-то в пространство. – И чего ты тут сидишь-то?
Я уже чётко уяснил, что по упрямству Аянами даст фору очень многим. Если уж она что-то решила, то остановить её могли только очень весомые аргументы.
– Сижу вот, – невозмутимо пожала плечами Первая. – Я тебе ещё фруктов принесла.
– Спасибо, – улыбнулся я. Всё-таки хорошо, когда есть, кому за тобой поухаживать. Без Рей, наверное, быстро бы загнулся от скуки и авитаминоза…
Ну, похоже, именно так она решила про себя, ибо каждый день исправно снабжала меня свежими фруктами и соками, что в условиях хоть и хорошего, но типично больничного питания, было очень даже неплохо. Да и принесённые ею книги из моей формируемой личной библиотеки вкупе с плеером здорово скрашивали досуг, а то ведь на Мисато никакой надежды в этих делах. Как обычно после нападения Ангела оперативный отдел весь в заботах, как в шелках, а уж его глава так особенно…
– Синдзи, там тебя всем классом хотят навестить… – произнесла Рей.
– Ну, так это ж не ко мне с такими вопросами, – пожал я плечами. – Это нужно с врачами и НЕРВом утрясать…
– Нет, меня попросили узнать, не будешь ли ты против?
– Ну, особых восторгов я не испытываю… Но раз хотят, то – пускай.
– Хорошо, я передам твои слова.
Дверь с шипением отошла в сторону, и в палату просунулась русоволосая голова.
– О, Синдзи! Здорово! – жизнерадостно поприветствовали меня на английском.
– Артём? – удивлённо произнёс я, откладывая в сторону книгу.
– Так точно, – широко улыбнулся русский старлей. – Собственной персоной. Здравствуй, Рей.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Аянами, сидящая около моей кровати.
Кондратенко-младший вошел внутрь. Похоже, он тут был с каким-то официальным визитом – из-под традиционного больничного халата виднелся обычный российский мундир…
– Какой ветер тебя сюда принёс? – полюбопытствовал я.
– Даа… – махнул Артём рукой. – В вашем госпитале наших бойцов разместили, приезжали их навещать.
– А ты тут причём? Этим же обычно кто-нибудь из старших офицеров занимается.
– Ты это моему дяде скажи, – хмыкнул Кондратенко. – Он вместо других предпочитает гонять меня по любому поводу. Я только чудом из штаба каждый раз вырываюсь… В общем, всё как обычно. Ты-то как сам?
– Ну… – я вытянул вперёд перебинтованные до кистей руки. – Мумия вернулась.
– Похож, – ухмыльнулся Артём, но затем посерьёзнел и внезапно перешёл на русский. – Хреново?
Ну да, на английском такой ёмкий вопрос задать будет сложно.
– Да более-менее, – поморщился я. Ожоги действительно всё еще ощутимо побаливали… – «Терпи, казак – атаманом будешь …»
– Во, это правильно!.. А всё-таки крутая битва у вас с этим Ангелом вышла – мужики до сих пор записи боя как боевик смотрят.
– Да что я? Это у меня уже чет… третий бой был. А вот для Рей – первый, и справилась она просто отлично. Я в своём первом бою гораздо больше ошибок наделал.
– Слушай, Синдзи … – заговорщицки понизил голос Артём. – Можно бестактный вопрос?
– Можно, – неподдельно заинтересовался я. – Что такое?
– Рей твоя подружка? – покосился на Первую старлей.
– Нет, а с чего ты взял?
– Так я как ни посмотрю – вы всегда вместе… – подмигнул мне Кондратенко. – Темнишь, старик, а?
– Да нет, – рассмеялся я. – Просто Рей – моя младшая сестра.
– А-а-а… – протянул Артём. – Понял, извини, если что… Ну, давай, выздоравливай, Синдзи, а мне уже бежать надо. Пока, старик!
– Ага, пока…
Старлей шустро скрылся из моей палаты. Я несколько секунд продолжал смотреть ему вслед, затем негромко хмыкнул и вновь взял отложенную было книгу – «Вторая Мировая. Война на Тихом океане». Пора бы уже наконец ознакомиться со славными моментами военной истории Японии поближе…
– Синдзи, этот офицер упоминал моё имя, – подала голос Рей.
– Ага, – повернул я к ней голову. – Интересовался, кто ты.
– Пилот Евангелиона-00, – без запинки ответила Аянами.
– Не, это-то он знал. Артём спрашивал… Э-э-э… – неопределённо покрутил пальцем в воздухе, пытаясь подобрать слова.
Первая вопросительно взглянула на меня.
– Короче, сказал ему, что ты моя сестра, – сдался я.
– А, – вроде бы равнодушно, но с какой-то странной интонацией ответила Рей. – Понятно.
– Ну, что, как ты тут? – поинтересовалась Кацураги, заходя ко мне в палату. Выглядела она сегодня не так уж и хорошо – даже мастерски наложенная косметика не могла скрыть залегшие под глазами тёмные круги от перенапряжения и усталости.
– Вроде бы ничего, лечусь потихоньку, – ответил я, загоняя в рукоять магазин «глока», который решил для порядка почистить и смазать. Рей ещё в школе, так что мне было несколько скучно. – А вот ты, командир, чего-то неважно выглядишь.
– Паршивец, – устало улыбнулась Мисато, присаживаясь на стоящий рядом с моей кроватью стул. – Женщинам такого говорить нельзя.
– Извини, – покорно согласился я. – Как всегда прекрасно выглядишь. Только чего так фигово?
– Ты неисправим, – рассмеялась девушка. – Просто у одного начальника одного оперативного отдела одного военизированного института очень много скучной и нудной работы…
– Так, вроде бы, Ангел уничтожен…
– Мало уничтожить противника, после этого ещё необходимо написать целую гору отчётов и рапортов о проделанной работе… – устало вздохнула майор. – Тебе, кстати, тоже нужно будет написать рапорт – теперь от пилотов и это требуется… Как писать помнишь?
– Угу.
– Это хорошо… – протянула Мисато.
Немного помолчали.
– Ты отлично справился, Синдзи, – неожиданно произнесла Кацураги. – Извини, что не могла тебе сказать это раньше, да и просто зайти посидеть подольше не получалось…
– Ничего, я же всё понимаю – у тебя куча работы… Да и уничтожать Ангелов – это тоже всего лишь моя работа, за это меня можно и не хвалить.
– Ты говоришь, как герой какого-нибудь дешёвого американского боевика, – улыбнулась Мисато.
– Стереотипы бессмертны и въедливы, – в свою очередь улыбнулся я.
– Стереотипы стереотипами, а справился ты действительно просто отлично, – максимально серьёзно произнесла Кацураги. – Не каждый взрослый бы на твоём месте… выстоял. Даже просто решиться встать на пути выстрела Ангела – это безо всяких оговорок подвиг. Настоящий.
– Я тоже взрослый, – попытался обратить всё в шутку. – И нет ничего выдающегося в том, чтобы дать себя поджарить Ангелу, не успев из-за неуклюжести убраться с пути луча…
– Синдзи, – не поддалась на мою попытку девушка. – Ты ведь не знал, выдержит ли броня твоей Евы этот выстрел.
– Ну-у-у… Да…
– Это было чистой воды самоубийство.
– Может быть… Но я ведь выжил!
– Хотя, если честно, не должен был, – жёстко произнесла Кацураги. – Вообще-то я уже была готова к тому, что ты отступишь и…
Хочешь разговор начистоту, командир? Ну, так получай.
– Мисато, я не отступаю, – отчеканил, глядя ей в глаза. – И не сдаюсь. Помнишь то напутствие перед боем? «Со щитом или на щите». Если ценой победы будет моя смерть – я умру.
– Не говори так, Синдзи! – вздрогнула майор.
– Все умирают. Просто кто-то раньше, а кто-то позже. Но все, – продолжал я гнуть свою предельно жёсткую линию беседы. Откуда-то пришло настойчивое желание выговориться. Только сейчас, по ходу этого сумбурного разговора, я начал осознавать произошедшие со мной тогда, во время боя с Пятым Ангелом, изменения.
В тот момент я не просто окончательно признал, что эта жизнь отныне и навсегда – моя. Мне стоило бы ещё тогда понять, что с каждой секундой здесь Я-прежний постепенно исчезаю. Частичка за частичкой. В мирной жизни процесс тянется медленно и почти незаметно, но в бою это подобно ослепительной вспышке…
– Из книг своих нахватался высоких слов, да? – с раздражением произнесла Кацураги. – А ты понимаешь, что это значит, мальчик?
– К сожалению, теперь понимаю, – попытался усмехнуться я, но боль в обожженной щеке превратила ухмылку в кривой оскал. – В книгах есть много простых, но верных истин. Например, что если боец стремится в первую очередь выжить – его подразделение гибнет. Но если он стремится победить – подразделение выживает. Скажи мне, Мисато – правда ли это или нет? Ты ведь была на настоящей войне, а не на игрушечных поединках роботов с инопланетянами? Скажи мне, Мисато!..
Млять… Кажется, я опять сорвался и скатился в откровенную истерику… Чёртовы нервы!..
Девушка опустила голову.
– Проклятье… – захлестнула меня горечь. – Мисато, прости маленького идиота – наговорил тут кучу всего… Я же действительно ни хрена в этом всём не понимаю и просто не имею права говорить с тобой в таком тоне…