Я погладила Лео по голове, разумеется, не снимая с руки перчатку.
Луминарий пересек мощеный двор, продолжая выкрикивать:
– Сегодня на Чистке будут присутствовать все! Мудрейший патер повелел начать отсюда, но пройдем по всему Шайру. Никому не удастся скрыться.
Вот уж радость, что мы будем первыми.
Ансельм стоял рядом с Лидией, их светлые волосы развевались на ветру. Она жалась к нему, зябко кутаясь в свою темно-фиолетовую мантию.
Когда мы все выстроились в ряды на садовых дорожках, Луминарий затянул молитву на тиренианском, бродя туда-сюда перед нами. От него исходил запах благовоний.
Пока же он бубнил молитвы, белокурый ворон шел вдоль рядов, спрашивая у каждого его имя и тут же записывая. Мой пульс учащался по мере того, как он приближался к нам. Может, мы сможем солгать? Вдруг пронесет, и он не станет сверяться со своими записями?
Каблуки ботинок щелкнули по камням, и вот уже ворон смотрел на Лео сверху вниз. Глаза его слегка слезились.
– Имя?
– Лео Сильверлок, – тихо отозвался мальчик.
Ворон только кивнул.
Назвав свое имя, я все никак не могла перестать удивляться, как аккуратно и тщательно вороны вели свои записи. Интересно, рядом с именем Лео стоит специальная пометка, означающая, что он – ребенок ранее осужденных?
Из поместья доносились грохот и треск. Луминарии, похоже, обыскивали дом, не спрятался ли кто-то внутри. Уверена, что они также забирали себе всё, что находили – золото, драгоценные украшения, всё, на что глазу было приятно взглянуть. Забирали во славу Архонта, разумеется.
Нам всем следовало перебраться в Аквитанию или хотя бы в Эборию. Закрытый город на севере континента так и не был полностью завоеван Орденом, и Эбория пока сохраняла видимость независимости.
Ворон тем временем перебрал все имена. Уже взошло солнце, распространяя над Миствуд-Шайром бледное свечение.
Я стиснула руку Лео, пока Луминарии командовали, что нам делать дальше. Обнажив мечи, сверкающие в утреннем свете, солдаты повели нас на улицу через ворота. Позади слышались крики. Кто же это? Архонт, спаси и сохрани. Видно, кто-то все же попытался спрятаться.
Пребывая в мрачном состоянии духа, мы пересекли подъемный мост.
Луминарии гнали нас к городской площади. Мы с Лео оказались рядом с тихо бредущими солдатами из казарм. На мгновение наши с Ансельмом взгляды пересеклись.
Если кто из Миствуд-Шайра и находился на первой строчке списка разыскиваемых Орденом преступников, то это точно была я. Несколько месяцев назад я убила четверых из них. Если бы только я могла прикончить их всех…
Я покосилась на Лео, который шагал рядом со мной, опустив плечи. Будь сегодня обычное утро, он бы уже завалил меня своими вопросами и идеями: «А кто самое быстрое животное на планете? А кто-то может смастерить крылья, чтобы летать как птица? А что, если сделать вино из клубники? А Луминариям не тяжело такие доспехи носить? Может, это из-за золотых солнц они так тяжелеют?»
Но до сих пор он не проронил ни слова и озабоченно хмурил лоб, что было совсем нехорошо, потому что мне было нужно, чтобы он выглядел невинно и не вызывал подозрений у Ордена. А Луминарии были как будто повсюду, следя за каждым нашим движением.
– Лео, – он очень любил загадки. – Бежит, но не ходит. Есть рот, но не разговаривает. Есть кровать, но не спит. Что же это?
Его, похоже, удивил мой вопрос. Закусив губу, он смотрел себе под ноги и думал, пока мы шли дальше к городу.
– А, я знаю! – к нам повернулся один из солдат барона.
– Тс-с, – я приложила палец к губам и кивнула на Лео. – Пусть сам догадается.
Лео все бормотал себе под нос загадку, прикидывая так и этак. Мы меж тем свернули на площадь.
Наконец Лео улыбнулся и сказал:
– Это речка!
Я усмехнулась.
– Молодец. Теперь ты мне загадывай.
Его взгляд блуждал по закрытым окнам домов, и я буквально видела, как он старается собраться с мыслями.
Но когда он повернулся ко мне, то задал вопрос, ранящий в самое сердце:
– Мы же всегда будем вместе?
Я крепче сжала его руку.
– Всегда, я тебя не оставлю. Возможно, могут быть моменты, на которых я велю тебе закрыть глаза. Закроешь?
Он нахмурился еще сильнее.
– А зачем? Почему мне будет нужно закрывать глаза?
– Чтобы не видеть того, что к тебе не имеет отношения, милый, – пояснила я. – Поэтому, когда я скажу тебе «Закрой глаза», тебе нужно будет закрыть глаза. Даже если очень любопытно, что же там такое делается. Слышишь меня?
Он кивнул.
Я прочистила горло.
– Если же мы по какой-то причине разделимся… – я чуть помедлила. – Просто, мало ли что случится, такая большая толпа, суматоха, все толкаются… В общем, надо решить, где мы с тобой встретимся, если вдруг потеряем друг дружку.
– Обратно в поместье? – его щеки стали совсем белыми.
– Нет, – я не доверяла ни одной живой душе рядом с нами, которая могла услышать, о чем я говорю. Я наклонилась к его уху, но так, чтобы губы случайно не коснулись кожи, и шепнула: – В пяти милях к востоку от Пенора. Встретимся под мостом через реку Дерунис. Помнишь, мы там рыбачили прошлым летом? Спрячься там и дожидайся моего прихода, – я снова выпрямилась и широко улыбнулась. – Думай о сегодняшнем дне как о маленьком приключении. Будто потом можно будет написать о нем целый рассказ.
Он уставился на меня. В его глазах я видела тревогу, но все возникшие у него вопросы он оставил при себе.
Потому что даже в восемь лет он уже знал, что незнакомцам доверять нельзя.
Глава 7
Солнце все выше поднималось над городской площадью, булыжной мостовой и покосившимися зданиями, а я крепче сжимала руку Лео. Жители Брайервуда жались друг к дружке, мечтая испариться, развеяться в воздухе, как пепел на ветру.
Центр толпы, казалось, был самым безопасным в данный момент местом. Лидия и Ансельм стояли всего в нескольких шагах от нас, трогательно держась за руки. Барон вызывающе поводил плечами, будто по-прежнему управлял деревней, и его влияние никуда не делось.
Возвышающаяся над площадью каменная платформа бросала тень на собравшуюся толпу. На ней разводили погребальные костры с деревянными кольями, торчащими в небо, как костлявые пальцы. Когда Лео спросил меня, что это такое, я сказала, что там забрасывают гнилыми овощами провинившихся людей. Прежде он никогда не видел кострищ, так что должен был поверить в мою выдумку. Но он был умным мальчиком, и наверняка у него в голове роились вопросы: а зачем там нужны коряги, солома и жидкость для розжига и почему все Луминарии на платформе даже при свете дня зажигают факелы.
Сегодня, возможно, никого и не сожгут, но они хотели напомнить нам, что могут.
Мой взгляд скользнул по воронам, задержался на Мэйлоре. Отсветы факелов плясали на его мужественных чертах. На миг я забыла, как дышать. Мне показалось, что он смотрит прямо на меня, и дрожь пробежала по моей спине.
За ним стоял Магистр Соларис. Я узнала его по кулону с солнцем на шее. На нем был черный плащ, но в отличие от плащей у прочих служителей Архонта этот был из богатого бархата, словно шелкового материала. Учитывая ширину его плеч, я могла совершенно точно сказать, что под плащом скрывалось мощное и тренированное тело воина. И как солдат, он носил на поясе меч.
Я уставилась на него. Его жуткая красота меня пугала. Он напоминал мне самого Змея – чувственное лицо и жестокий блеск в глазах. У Мэйлора были светло-голубые глаза, в которых отражался рай, а Магистр был безжалостным воином из адской бездны.
Магистр взглядом сканировал толпу, его глаза были странного ярко-янтарного оттенка и казались почти золотыми. И только эти жуткие глаза были подвижны на его лице, в остальном же он походил на мраморную статую из собора, что придавало его облику нечто потустороннее. Не видела ли я его раньше? Может, в кошмарах? По старому тиренианскому обычаю он зачесывал длинные волосы назад, и лишь несколько прядей выбивались на его волевой подбородок. Он будто прошел сквозь века и страшные битвы и вот оказался здесь, и у меня от его холодной красоты кровь в жилах стыла.
Мэйлор и Магистр возвышались над другими Луминариями и воронами. Двое самых влиятельных людей во всем королевстве. Нет, правда, они выглядели в точности так, как я всегда себе представляла старых богов из мифов, божественные воители, которые требовали жертв и подталкивали смертных к саморазрушению. Они напоминали одновременно ангелов с небес и демонов из ада. Может, поэтому Орден выставил вперед именно этих двоих? Чтобы напомнить нам о нашей неполноценности?
Страх скользил по моей коже, точно холодный дождь, и в голове вдруг вспыхнуло забытое воспоминание – брызги крови на белых лепестках ветрениц. Я судорожно перевела дыхание. Это мне ночной кошмар вспоминался?
Я моргнула, снова сосредотачиваясь на деревенском пейзаже. Вот только нервничать сейчас лишний раз не хватало.
Небо над головой заволокло свинцово-серыми тучами. По Брайервуду пронесся сильный ветер, свистя в переулках и трепля наши волосы и плащи. Факелы некоторых воронов погасли от этого резкого порыва.
На площади зашептались.
Я улыбнулась Лео, принимая беспечный вид.
– Все будет хорошо. – О Архонт, если бы это действительно было так.
Ансельм тайком покосился на меня. Он беспокойно хмурился, и я точно знала, о чем он думает: обе женщины, которых он любил, были помечены Змеем. Лидия взглянула на него и крепче к нему прижалась.
Темная паника витала в воздухе, и вдруг стало нечем дышать.
– Вы знаете меня как Магистра Солариса, командира священной армии Луминариев. – Магистр шагнул вперед с пугающей грацией. – Патер объявил поиски Помеченных Змеем, дабы очистить наше королевство во славу божественного Архонта. По всему королевству мы находили мертвые обескровленные тела. Мы знаем, кого в этом винить, – его глубокий мягкий голос, казалось, плыл по воздуху, разносясь далеко над толпой. На деле же тембр его голоса был обманчиво успокаивающим, точно похоронный набат. Он раскатисто произносил звук «р», но я не могла понять, что это за акцент. – Орден рассчитывает, что вы поможете нам выявить злодеев среди ваших соседей и искоренить темный яд Змеи. Как учил нас Архонт, мы должны противостоять коварным искушениям. Властолюбию. Жадности. Похоти, – последнее слово он произнес таким бархатистым, почти нежным тоном, что я невольно подумала, что он, должно быть, много думал об этой самой похоти во время его воздержания в Ордене.