…В правой руке Танатос держал меч, а в левой песочные часы, которые он тут же швырнул в огонь.
– Твоё время истекло, – глухо произнёс грозный бог.
Все еще не веря, Паламед быстро огляделся, но златокудрого юноши с кифарой нигде не было видно.
– Идём! Аид заждался!..
И Танатос поднял меч… Земля у его ног со стоном разошлась, образуя узкий проход вниз, куда вели ступеньки из чёрного камня.
Танатос ждал.
На поляне совсем не было ветра, но, несмотря на это, чёрный плащ за спиной вестника Смерти зловеще развевался, словно терзаемый порывами бури. Подчинившись неизбежному, Паламед спустился в тускло освещённый бледным светом пролом. Танатос последовал за ним.
Они долго спускались вниз. Ступени были неровными, и Паламед то и дело спотыкался, хватаясь за покрытые плесенью стены туннеля. Когда спуск, наконец, закончился, пред взором воина открылась гигантская пещера Тэнара, дно которой было сплошь покрыто бледными цветами асфоделей.
Танатос остановился.
– Дальше пойдешь сам, – тихо произнёс он. – Достигнув вод Ахерона, заплатишь перевозчику, и он переправит тебя в царство Аида. И не вздумай возвращаться. Страшная кара ждёт того, кто пересекает долину Асфоделей дважды. А, впрочем, ты ведь и сам все прекрасно знаешь…
Утопая по колено в бледных цветах, Паламед направился прочь от туннеля, впустившего его в Царство Мёртвых. В конце гигантской, поросшей диким тюльпаном пещеры, действительно текла речка. Её воды были черны, и веяло от них холодом смерти.
Присев на берегу, Паламед принялся ждать.
Перевозчик долго не появлялся. Прошло довольно много времени, прежде чем из тьмы, окутанная сизым туманом, появилась длинная лодка Харона. Лицо старика скрывал сильно надвинутый на глаза капюшон, но Паламед всей своей кожей ощущал суровый, холодный, словно воды Ахерона, взгляд.
Лодка тихо ткнулась в чёрный каменистый берег.
Воин встал, протянув Харону две серебряные монеты. Старик кивнул, указывая, чтобы Паламед забрался в лодку. Паламед подчинился и лодочник, орудуя длинным шестом, направил свое суденышко в туман.
Воин не ощущал страха. Он с детства знал, как должно выглядеть царство Аида и потому, наконец, попав сюда, абсолютно ничего не боялся. Происходящее с ним казалось ему неким сном, странно граничащем с явью, словно он одновременно был и под землёй, и снаружи, лёжа без чувств, в траве на Белом острове.
Лодка Харона достигла противоположного берега, откуда по легендам не было возврата, и Паламед сошёл на выжженную землю.
Всюду царил сизый клубящийся туман. Воин замер в нерешительности на противоположном берегу Ахерона.
– Что же ты стоишь? – спросил знакомый гулкий голос, и из тумана возникла фигура Танатоса. – Или ты чего-то ждёшь? Идём, каждый сошедший сюда оставляет все надежды за пределами вод Ахерона.
Поминутно оглядываясь в сизый туман за спиной, Паламед двинулся следом за своим страшным проводником. Вопреки ожиданиям, воин не услышал здесь ни стонов умерших, ни шёпота полупрозрачных душ. Он надеялся встретить здесь своих погибших друзей, но видел только сизый клубящийся туман.
Танатос привёл его в просторный зал, украшенный потускневшим серебром и тёмным золотом. По стенам зала было развешано разнообразное оружие. Многие предметы, висящие на стенах, Паламед видел впервые.
Его подвели к золотому трону, расположенному в центре зала.
На троне восседал сам старший брат Зевса Аид Подземный. По правую сторону от Владыки расположилась его жена прекрасная Персефона.
Воин был спокоен – он ожидал увидеть нечто подобное.
– У тебя храбрая мужественная душа, – негромко произнёс Аид. – Вижу, что ты даже здесь не теряешь самообладания.
Склонив голову, Паламед промолчал: если это всего лишь сон, то ему нет смысла вступать с кем-либо в беседу, тем более что ответа, похоже, Аиду и не требовалось.
– Что ж, с лёгким сердцем отпущу я тебя обратно, – громко продолжил Владыка. – Надеюсь, ты найдёшь себе более достойную смерть…
И, повернувшись, Аид тихо добавил куда-то во тьму:
– Ну, так что, это тот доблестный воин, который тебе был нужен?
Из темноты вышел златовласый юноша, встреченный Паламедом у костра на Белом острове.
– Да, это он!
Аид кивнул:
– Пускай идёт с миром. Слишком короток век смертных. Не успею я поднести к губам чашу вина, как снова он вернётся в моё царство. Проведи его наверх, Танатос.
Склонив перед владыкой подземного царства голову, бог смерти вывел воина из зала. Снова сомкнулся вокруг серый туман, и снова впереди маячили черные, веющие холодом, крылья Танатоса…
Паламед открыл глаза.
Вверху у самого неба покачивались на ветру зелёные кроны деревьев. Ярко светило утреннее солнце. Гелиос снова объезжал на огненной колеснице свои несметные владения. Значит, он выиграл у смерти ещё один день.
…Неужели это был всего лишь сон? Царство Аида, суровый Харон, мрачный Танатос в развивающемся за спиной чёрном плаще. Неужели всё это ему приснилось?
Бросив взгляд на землю, Паламед вздрогнул, увидев пепел от недавно горевшего костра. Выходит, златовласый незнакомец ему не привиделся? Но ведь он тоже был в царстве Аида, прося владыку подземного мира отпустить Паламеда в мир живых.
Мысли лихорадочно путались. Сорвав на боку грязную повязку, Паламед посмотрел на рану…
Раны не было.
Дрожащими пальцами воин ощупал каждый сантиметр своей кожи – раны не было, ни рубца, ни даже маленькой царапины, кожа была абсолютно здоровой.
Вскочив на ноги, Паламед стал осматривать остальные части своего тела: руки, грудь, плечи – все его боевые шрамы исчезли, словно раньше они ему просто привиделись.
Но ведь этого НЕ МОГЛО БЫТЬ!
Судорожно вдохнув прохладный утренний воздух, Паламед увидел в нескольких шагах от костра мраморные колонны храма и увитые плющом белые ступени. Он не мог понять, как он раньше их не заметил, ведь костёр горел совсем рядом.
Быстро взбежав по ступенькам, Паламед вошёл в храм, направившись к алтарю, у которого ярко горел жертвенный огонь. Над алтарём возвышалась прекрасная мраморная статуя атлетически сложённого мужчины. От блеска золота и драгоценных камней резало глаза.
Паламед приблизился к окружённому великолепными дарами алтарю. Медленно, словно опасаясь, что храм сейчас растает в струящемся сизом тумане царства Аида, он поднял голову, вглядываясь в лицо прекрасной статуи. Эти черты лица ни с кем нельзя было спутать. Чуть наклонив мраморный лик, на Паламеда взирал златокудрый юноша, встреченный им ночью у костра.
Владыка Понта и Белого острова – Ахилл, сын Пелея…
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
Глава седьмаяНа пороге
Гору пришлось нелегко. Еще толком не отошедший после перелета и неизбежного шока, которым его окатил Одесский аэропорт вкупе с такси и уличной толчеей, он попал под арктически холодный душ взгляда Бетси.
– Ну, и чего же вам не сиделось у себя в Лондоне? – первым делом поинтересовалась она, даже не ответив на приветствие.
– Ветер странствий, вероятно, – нашелся молодой Енски.
Бетси гордо вскинула брови и прошла по трапу на яхту, а Гор с Мягковым перекинулись понимающими взглядами.
На яхте было просторно, сильно пахло хлоркой и почему-то компотом. Атмосфера напомнила Гору бойскаутские времена, когда его группа вместе с наставником, ночевала на реке. Наставник, человек совершенно городской, тоже для чистоты посыпал все вокруг хлоркой, отчего дышать становилось просто невозможно, и готовил в котелке компоты из полуфабрикатов. В таком печальном ассоциативном ряду грядущая экспедиция представлялась Гору в далеко не радужных тонах.
Вслед за Бетси, его представили членам экспедиции. Двое коллег Мягкова Гору откровенно не понравились – особенно те взгляды, которые они бросали на мисс МакДугал, когда та отворачивалась. Да и физиономии у них были откровенно бандитские, а то и того хуже…
Гор вспомнил предостережения отца и решил, что эти двое работают на КГБ.
Мягков, явный ультра-патриот, с самого начала указавший Гору на особенный «незалежный» статус государства, что-то рассказывал об этом. Местное КГБ называлось как-то иначе, не то СБГ, не то СНГ, не то СБУ. Но сути, как понял Енски-младший, это ни сколько не меняло. КГБ есть КГБ, как бы оно не называлось.
Трое юношей из какой-то научной организации, названия которой Гор не запомнил, никаких подозрений не вызвали и не проявили к Гору никакого интереса, равно как и их коллеги, две близняшки, Оля и Яна. Впрочем, Яна показалась более приветливой, и ее ладошка задержалась в руке Гора дольше других.
Гор не слишком хорошо разбирался в яхтах, точнее, не разбирался совершенно, но корабль показался ему надежным, не очень старым и вполне готовым исполнить почетную миссию доставки экспедиции на остров. Единственное, что смущало, так это отсутствие экипажа. Ни капитана, ни матросов. По мнению Енски-младшего каждая уважающая себя посудина должна иметь при себе этот обязательный набор, однако ничего подобного на борту не наблюдалось.
На всякий случай Гор поделился своими соображениями на эту тему с Мягковым.
– О, капитан… – ничуть не удивился тот, – Капитан будет. Я видел, как он сходил на берег, всего час назад. Он оставил вместо себя помощника, вон он, – и Мягков махнул рукой в сторону человека, с отсутствующим видом сидящего возле трапа.
Гор и раньше видел его, но посчитал, что это какой-то пьяненький рабочий, оттрудившись положенное, присел отдохнуть на пирсе. Теперь, когда выяснилось, что это ни много, ни мало, помощник капитана, Енски-младшему стало окончательно ясно, что приключение обещает быть веселым.
– А-а, – кивнул Гор, надеясь, что его лицо не выдало растерянности, которая овладела им. – Да, да. Хорошо. Отлично. Я понял. Как его зовут?
– Валентин, кажется. Мы еще успеем все перезнакомиться.
Мягков как-то странно посмотрел на него и отошел.