— А как здоровье вашей матери?
Биллингс ухмыльнулся.
— Ей не терпится встать с постели, жалуются медсестры.
— Все обошлось без тяжелых травм?
— Она сама почти не пострадала. Но сетует, что погибли ее «сокровища», собранные в течение семидесяти лет.
— И много их было у нее?
— Достаточно, хотя мы с женой убрали большинство ее вещей в хранилище, когда переезжали сюда из округа Ориндж.
— Трудно расставаться со своим добром.
Биллингс выразительно вздохнул.
— Мама просила, чтобы вы до отъезда заехали в больницу, если найдете минуту: она хочет поблагодарить вас.
— Конечно заеду. Но благодарить меня не стоит. Это моя обычная работа.
— Все так, но она бы погибла, если бы ваш номер не находился на том же этаже.
— Буду рад заглянуть к ней перед отъездом.
Испытывая смущение от похвал, Джон быстро вырулил с главной улицы на боковую, чтобы заправить взятую напрокат машину, а затем ехать прямо в Юджин. Там он переночует, и на следующее утро на самолете полетит назад в Кауэй.
— Ну что ж, всего самого наилучшего, мистер Биллингс.
— Для вас я — Том, — растроганно сказал хозяин сгоревшего отеля, пожимая руку Джону.
— Мои деньги и кредитная карточка остались в номере, поэтому мне придется прислать вам чек в уплату за гостиницу.
— Если вы это сделаете, то чек будет порван. Я ведь серьезно сказал вам вчера вечером: мы с матерью у вас в неоплатном долгу. Сделаю все, что в моих силах.
— Конечно, я позвоню.
Сейчас Джону больше всего хотелось вычеркнуть Грэнтли из памяти, и он знал то, чего не дано было знать Биллингсу: возможность их новой встречи равна нулю. Но для Джона не секрет, что большинство пострадавших от огня и выявленных пожарниками всячески стараются отблагодарить своих отважных спасителей. Видимо, этот душевный порыв помогает забыть перенесенный страх смерти.
Джон и Биллингс обменялись еще несколькими фразами и распрощались. Сделав лишь несколько осторожных шагов, Джон заметил кусочек обгорелой тряпки, полузасыпанной обломками, и поднял его. Достаточно было принюхаться, и подозрения подтвердились: керосин!
Биллингс, еще находившийся рядом, прищурился и брезгливо дотронулся до кусочка обгоревшей материи.
— Нашли что-то интересное?
Джон ответил вопросом на вопрос:
— У вас в гостинице использовались керосиновые лампы?
— В очень небольших светильниках. На столах. Это имеет значение?
— Возможно и нет. — Джон передал находку Биллингсу и стряхнул с пальцев сажу. — Но на всякий случай не выбрасывайте. Кто приедет с расследованием причин пожара, захочет увидеть одно из вещественных доказательств.
— Вы хотите сказать, что подозреваете поджог?
— Пожарная охрана обязана предвидеть все возможные причины, включая и поджог.
Джон заметил, что Биллингс пристально наблюдает за ним, и забеспокоился.
— Надеюсь, вы застрахованы?
— Да, разумеется. Банк настаивал, чтобы страховка была всеобъемлющая. Проклятые страховые взносы чуть не разорили меня. — Тонкие губы Биллингса сложились в злобную улыбку — Вплоть до минувшей ночи я злился на этих вымогателей.
Джон слышал эту песню от погорельцев часто, хотя в разных вариантах.
— Собираетесь восстанавливать здание?
— Как только позволит страховая компания. Ее инспектор обещал приехать сегодня в течение дня и дать заключение.
Джон окинул опытным взглядом провисшие балки, огромные кучи мусора.
— Вероятно, в вашем округе закон не требует установки автоматической противопожарной системы.
— Нет. — Лицо Биллингса посуровело. — Я хотел сам приобрести, но остановила высокая цена.
— Тут решение зависит только от одного обстоятельства, что для вас важнее.
— Да, теперь я это понял. — Биллингс смотрел в направлении, исторического центра города. Сейчас в разгаре туристский сезон, улицы полны приезжих. — Не хочу тревожить память усопшего, но Майк Шепард убедил меня, что автоматика не нужна.
Джон с трудом скрыл, что его это признание задело.
— Как жаль, что вы не послушались собственного внутреннего голоса.
— Да. Но теперь поздно об этом говорить!
— Еще больше мне жаль инвесторов, которые купили в прошлом году здание театра. Они потеряли все свои вложения. Страховые выплаты даже и не начали покрывать сумму их расходов. — Биллингс поддел ногой почерневший лист жести. — Единственное, что они получат, — это налоговую скидку.
— К сожалению, такое случается, — сказал Джон, продолжая думать о Майке.
Какая циничная несправедливость в том, что человеческая жизнь оказывается равной налоговой скидке.
Густые дождевые тучи закрыли показавшееся было солнце, предвещая бурю. Собеседники стали выбираться на улицу.
Уже на тротуаре они снова обменялись рукопожатием.
— Я не смею надеяться, что вы подадите заявление о повышении по службе, — неожиданно сказал Биллингс.
— О каком повышении идет речь, Том?
— Начальником городской пожарной охраны. Наблюдательный совет нашего округа будет рассматривать кандидатуры, а я вам предоставлю уйму рекомендаций.
Глядя в серьезные глаза Биллингса, Джон подумал, что никто и не пытался преподнести подобный сюрприз бывалому пожарнику.
— А откуда вы знаете, что я достаточно подготовлен для такого ответственного поста?
Биллингс пожал плечами.
— Я прослужил двадцать лет в морской пехоте, пока не вышел в отставку и не купил отель. Может ли человек командовать, понимаю с первого взгляда.
— У меня есть работа, — сказал Джон.
— У вас вид человека, не удовлетворенного своим положением, стремящегося к большему. Может быть, Грэнтли дал бы вам то, что вы ищете.
— Когда-то это могло случиться, но теперь я понял, что обманывал сам себя.
Подбородок Биллингса упрямо выдвинулся вперед.
— Оставьте свою меланхолию. Поехали, я угощу вас обедом, и мы поговорим.
Джон хотел отказаться, оставаясь предельно вежливым. Но в этот момент старенький открытый «чиви» производства пятидесятых годов, проехавший мимо, внезапно остановился и дал задний ход, чтобы поравняться с ними.
Эту машину Джон хорошо знал. Она была гордостью и радостью Патрика.
Он не ошибся, дверца открылась, и из машины вышла Бетси. На ней были серые брюки и светло-зеленая, отливающая блеском рубашка. Вчера на поминках она тоже была в зеленом.
Не просто в зеленом, Джон, говорил ее взгляд. В изумрудно-зеленом. Как любила Скарлетт из «Унесенных ветром». Неужели в твоей душе не осталось ничего романтического?
Лицо Биллингса просветлело. Его обрадовала встреча с миссис Шепард.
— Привет, Бетси.
— Доброе утро. Как ваша матушка?
— Как всегда, в полном порядке, — усмехнулся Биллингс, но опомнившись, быстро переменил тон. — Примите глубокое соболезнование в связи со смертью вашего дяди Майка.
— Я… Спасибо. И благодарю за щедрое пожертвование в фонд Добровольного общества вспомоществования пожарникам в память о Майке.
— Нам всем его будет недоставать. Я тут только что говорил Джону, как мы искренне любили Майка.
Бетси уловила многозначительный взгляд Биллингса, предназначенный Джону.
— Что привело вас в центр так рано? Подозреваю, но только стремление увидеть развалины, хотя большинство горожан побывало здесь ради этого, далеко не радостного зрелища.
— Я возвращалась домой из административного здания округа, когда заметила вас двоих и решила перекинуться несколькими словами с Джоном, пока он не уехал.
Она безмятежно улыбалась, но в глазах затаилось волнение, которое Бетси не удалось скрыть от Джона. Его встревожил ее внутренний нервный трепет, вызвав дорогой образ шестнадцатилетней девушки, которая улыбалась ему снизу вверх и в ее прозрачных глазах отражались звезды…
Биллингс окинул удивленным взглядом Бетси и Джона.
— Так вы знакомы?
Джон заметил, как напряглось лицо Бетси, прежде чем она снова улыбнулась.
— Мы росли вместе. — Нежность, прозвучавшая в ее голосе, пронзила Джона.
— Да, отец Бетси поймал меня, когда мне было четырнадцать лет и я украл что-то из инструментов в открытом сарае. Он предложил мне на выбор: поселиться у него в доме или стать гостем штата Орегон в одном из исправительных заведений для малолетних преступников. Меня не привлекала будущность обитателя тюрьмы, поэтому я с радостью откликнулся на гостеприимство Пата. Шесть лет спустя я отблагодарил великодушного человека тем, что подпалил его сарай. Он же погиб, спасая мою никчемную жизнь. Я уехал на следующий день после похорон Патрика, которого любил как родного отца, и с тех пор ни разу не был в Грэнтли.
Биллингс растерянно моргал, услышав исповедь беспощадного к себе Джона.
— Да… Понимаю.
Джон открыто смотрел ему в лицо.
— Да. Мне показалось, вы поймете.
Он кивнул обоим на прощание, и собрался уходить, но Бетси преградила ему путь.
— Я только что узнала… Ну о Люси Биллингс. Весь город говорит о том, как ты спас ее.
— Ты удивлена?
Саркастическая интонация больно задела самолюбие Бетси, но она заслужила ее.
— Прежде чем я уеду, — сказала она, — я… хочу извиниться за свое недостойное поведение вчера вечером.
— Почему?
— Потому что тогда я не знала, что ты — пожарник.
— А что это знание меняет? Я тот же Джон Стэнли.
— Конечно, меняет.
— Я — не герой, Бетси. Просто обыкновенный человек, который старается выполнять свою работу как можно лучше.
— Ты смертельно боишься огня. Старый Шон рассказал мне.
Его губы дрогнули, глубже обозначились морщинки на впалых щеках. Темные брови горько сошлись в прямую линию.
— Неужели, теперь все выглядит по-другому, Рыжик?
— Да, — шепнула она. Горло ее внезапно сжалось. — Даже в большей степени, чем ты себе можешь представить.
В его глазах проглянуло отчаяние.
— Вот и хорошо. Рад, что мы наконец поняли друг друга.
Сделай Джон хотя бы два шага, и он был бы в безопасности. Но… Если бы она не подошла ближе. Если бы не взяла в ладони его лицо, не поднялась на цыпочки и не поцеловала!