– Там. – Стейласса махнула рукой. – Общается с Хозяйкой.
– С кем?!
Гартош мигом смекнул с какой хозяйкой общается его разобиженная подруга и бросился из зала. Ажейлу он нашел в знакомом зале, с иногда танцующей композицией. Она действительно разговаривала с Хозяйкой эльфийского дворца. На удивление, кроме них в этом зале никого не было, и никто не мешал беседе магини и призрака. Появление Гартоша прервало обсуждение горькой женской доли. При его приближении Хозяйка начала таять, и Гартош заработал еще один презрительный, хотя нет, скорей укоряющий взгляд.
Он подошел и приобнял Ажелу за плечи. Она не стала сбрасывать его руки.
– Ты прости меня. Что-то на меня нашло.
– Да я и сама виновата. Сорвалась.
Гартош поцеловал девушку в щеку, затем в шею. Ажейла развернулась и ответила жарким поцелуем. Вокруг вдруг разлилась чудная музыка, скульптурная композиция ожила, задвигалась, и зал преобразился.
– Ой, какая прелесть! – воскликнула магиня, и еще тесней прижавшись к Гартошу, воззрилась на царящее вокруг веселье.
С благодарностью подумав о Хозяйке, так вовремя помогшей их примирению, Гартош провел рукой по стройному телу девушки. И распаляясь все больше и больше, попытался залезть под ее обтягивающее платье.
– Не сейчас. – Мягко остановила его Ажейла. – Давай насладимся этой красотой, а потом вернемся к гостям. – Она взглянула в глаза своему кавалеру и увидев в его взгляде некоторое разочарование добавила. – Ты все получишь потом, ночью. Все что захочешь, а может и больше.
Казалось, вечность пребывали они в этой сказке, а затем возвратились в бальный зал. А ночью Гартош убедился, что слухи об очень вольных нравах среди магов не были преувеличением.
Утром Ажейла и Стейласса, сославшись на занятость, покинули замок Риглис. Ничего удивительного в этом не было, так поступали многие гости; одни прибывали, другие убывали. Не вызвал удивления уход и двух подружек магинь. Удивления то он не вызвал, а вот истерику со стороны Витана вызвал нешуточную. Влюбчивый принц рвался броситься на поиски своей возлюбленной, без которой он – после прошлой ночи, – жить не может. Если нужно, то он подключит к этому и Первый Императорский Легион, и Тайный легион, да и всю армию тоже. И хотя Гартошу самому было муторно на душе, он как мог успокаивал убитого горем друга.
– Да пойми ты. Стейласса тебе не ровня. Это девушка другого покроя, другой среды.
– Ты хочешь сказать, что она слишком низкого происхождения? Что такие как она не становятся принцессами? Так знай! Мне все равно какого она происхождения, и в нашей семье уже случалось, когда простые девушки входили в императорскую семью!
– Вообще-то я хотел сказать другое. Ты не совсем понимешь кто такие магини. Они больше всего ценят свою свободу. И я не уверен, что она захочет поменять свой образ жизни на жизнь принцессы, которая много в чем ограничена.
– Ты думаешь?..
– Да. Я уверен, что Стейласса так поступила именно потому, что ей больше дорога своя свобода. Ну может немного потому, что у вас разное происхождение. Но это лишь подтверждает, что она девочка умная и понимает, как ей будет трудно при дворе, где ей каждый может ткнуть в глаза родословной.
– Да я …
– Я понимаю, что ты любому рот заткнешь. Даже императору. Но главное здесь то, что я тебе сказал раньше. Она не захочет быть запертой в клетке, пусть даже в золотой.
Аргументы Гартоша были убийственны, особенно про рот императора. А отец у Витана был мужик суровый, такому особенно рот не заткнешь. Принц притих и зашмыгал носом.
– Так ты говоришь, что ей больше по душе свобода? Что стены императорских дворцов для нее слишком тесны?
– Да-да. Именно так я и говорю.
Выбрав самое удобное объяснение ухода Стейлассы, и с облегчением вздохнув, Витан поспешно шагнул следом за Гартошем, навстречу новым приключениям, и среди них наверняка будут романтические.
В комнате у молодоженов сидело четверо: Гнивер, Ольвильда, Ажейла и Стейласса. В большом зеркале перед ними отображалось с помощью магии происходящее в замке. Не укрылся от них и разговор Гартоша и Витана.
– Вот уж не думала, что стены императорского дворца для тебя слишком тесны! – с удивлением и восхищением воскликнула Ажейла.
– Да, я такая… – тяжело, но гордо вздохнула Стейласса.
– Тяжела доля принцесс… – затянула Ажейла.
– Свобода превыше всего… – подхватила Ольвильда.
– Да ну вас всех! – взорвалась не состоявшаяся принцесса. – Вот сейчас вернусь и возьму мальчишку в оборот! Посмотрите, какая из меня получится прирожденная принцесса!
– Успокойся, подруга, не рви сердце! – одернула её Ажейла. – Мне кажется, Гартош все доходчиво объяснил, не только Витану, но и тебе. И даже если принцу удастся убедить императора, что он жить без тебя не сможет, в чем я сомневаюсь, то твоя жизнь при дворе действительно может превратиться в ад.
– Да знаю я. Размечталась немного. Но Гартош действительно все доходчиво объяснил.
– Умненький мальчик, – поддакнула Ажейла.
– Только умненький? – вскинув чайками брови с иронией и любопытством спросила Ольвильда.
– Хотелось бы надеяться, что мой брат показал себя не только сообразительным парнем, – вступил в разговор и Гнивер.
Ажейла рассмеялась и, забравшись в кресло с ногами, мечтательно произнесла.
– Не беспокойся, твой брат показал себя совсем не мальчиком. Не знаю, откуда он в своем возрасте всего и нахватался. Не удивительно, что эта дурочка Лури из Зачарованного леса так о нем беспокоится.
– Ты виделась с дриадами? – заинтересовалась Ольвильда.
– Да, нужны были кое-какие компоненты для мазей.
Разговор незаметно перешел на профессиональные темы, и о несостоявшейся любви Витана и Стейлассы забыли, или попытались забыть. Темноволосая магиня украдкой вытерла скатившуюся по щеке слезу и включилась в новую тему.
XX
Возвращаться в академию после столь насыщенного отпуска Гартошу не очень хотелось. Но делать было нечего, он будующий офицер, нужно привыкать к резкой смене обстановки. Тем более что практика предстояла всего в одном легионе – Морском. Правда этот легион после «Драконов» вызывал некоторую неуверенность, ведь с морем многие академиеры не сталкивались, и у самого Гартоша был не очень большой опыт общения с этой стихией. Но пребывание в легионе не обещало быть долгим: обычное ознакомление и все.
Едва выйдя из подпространства в военно-морском порту Ашуры, академиеры сразу окунулись в непривычную для них атмосферу. Это был абсолютно другой мир, мир моря и всего что с ним связано. Маги, перебросившие через пространство не умеющих это делать академиеров, отправились за новой порцией пассажиров, а счастливцы, оказавшиеся в первой партии, да те у кого с подпространством было все в порядке, побежали к огромному, мерно дышащему зверю, имя которому – море.
Многие видели море в первый раз и отнеслись к нему с опаской. Тут же начался спор, что лучше: море, горы, степи или леса. Каждый доказывал превосходство родной для него местности. Орущие академиеры перекрикивали даже чаек, а с прибытием всей группы спор разгорелся с новой силой. Прервать его смог только пронзительный свист. Разом умолкшие академиеры увидели неподалеку невысокого коренастого бородача в невиданной до сих пор форме.
– Слушать сюда, мальки! На три недели я ваш папа, мама и командир в одном лице. Звать меня боцман Ерегей. Мои приказы выполнять беспрекословно, иначе, в открытом море выброшу за борт, и пойдете ко дну крабов кормить. Сомневаюсь, что кто-нибудь из вас умеет плавать. Или я ошибаюсь?
– Я умею… – раздалось несмелое из плотно сгрудившейся группы.
– Я.
– И я умею.
– Хватит якать! – рявкнул боцман. – Умеющие плавать, выйти из строя!
Умеющих плавать набралось не меньше трех четвертей группы. Ерегей довольно почесал бороду и с доброй отеческой улыбкой произнес:
– И то хорошо, не все значит потонут… Значит так! Сегодня у вас праздник! Я покажу вам морской порт, а потом мы отправимся в Ашуру, и вы увидите морские ворота Виктании! А теперь, детки, возьмитесь за руки и топайте за мной.
Местом базирования Морского Легиона оказалась небольшая бухта, узким клинком врезающаяся в скалистый берег. Три десятка небольших шхун и два десятка галер, вот и весь легион. На вопрос, зачем легиону такое устаревшее явление как галеры, Ерегей ответил обстоятельно:
– В открытом море галере с парусником спорить тяжело, это конечно. Но дело в том, что мы в открытое море ходим не так уж и часто, все больше возле берега болтаемся, контрабандистов ловим. Вот здесь галеры и доказывают свою пользу. А если ещё штиль, так им вообще цены нет. Да ещё в торговом порту мы держим с пяток галер, а в той тесноте только от них и есть толк: маневренные, быстро скорость набирают, в общем там они просто находка.
– А зачем в порту галеры? Там кого бояться?
– Не бояться, а заставить себя уважать. Сконьеры без наших галер весь порт под себя подмяли бы. А так остерегаются. Ладно, хватит бакланов дразнить, пойдем, поближе посмотрите, а потом в город.
– Господин боцман, а можно будет искупаться?
– Это кто ж там такой смелый?
– Академиер Гартош!
– Ишь ты. Ты море хоть раз видел, чтобы так сразу купаться? А вдруг краб за яйца схватит?
– Я целых три раза бывал на море, – гордо выпятив грудь, заявил Гартош. – И еще ни разу никто не хватал.
– Ну, если три раза, тогда конечно. Посмотрите на корабли, и отведу вас окунуться. Есть здесь неподалеку местечко.
Небольшую бухту, именовавшуюся военным портом, осмотрели быстро, и боцман повел молодежь к месту для купания, именовавшуюся пляжем. Они обогнули крупное скальное нагромождение и вышли на усеянный разнокалиберной галькой берег.
– Здесь неглубоко, как раз для вас. Но все равно, будьте осторожны. Кто не умеет плавать, далеко не заходите, у морских духов шутки своеобразные, любят они таких мальков как вы на глубину утаскивать или ноги водорослями заплетать. И не забывайте про крабов…