Виктор шел по бескрайним льдам уже третий день подряд. Для Стража Севера это не было испытанием — он не чувствовал ни холода, ни усталости, ни голода. Его тело, преобразованное проклятием Одина, не нуждалось в отдыхе или пище. Но именно эта неуязвимость и тяготила его больше всего.Он помнил, как когда-то радовался теплу очага после долгого похода, как наслаждался вкусом горячей еды и крепкого эля. Помнил, как сердце учащенно билось перед битвой, как кровь приливала к лицу от гнева или стыда. Теперь все эти простые человеческие радости и страдания стали ему недоступны.Торосы — ледяные глыбы, нагроможденные друг на друга силой морских течений — создавали вокруг него фантастический лабиринт. Некоторые достигали высоты в несколько десятков метров, их грани сверкали на солнце тысячами радужных отблесков. Когда-то такая красота заставляла его сердце замирать от восторга. Он был поэтом в душе, хотя и воином по призванию.Теперь он видел красоту, понимал ее умом, но не чувствовал ничего. Это было как смотреть на мир через толстое стекло — все видно, но недоступно.За спиной у него висела Кровопийца — меч, который стал еще острее после проклятия. Клинок теперь не просто пил кровь врагов, он поглощал их жизненную силу, делая Виктора еще сильнее. Но с каждым убийством он становился все дальше от того человека, которым был когда-то.Остановившись на вершине особенно высокого тороса, Виктор посмотрел вдаль. Где-то там, за горизонтом, находился дом — поселение клана Громового Медведя, где его помнили как героя и проклинали как предателя. Где Ингрид, возможно, уже вышла замуж за другого, а отец до сих пор ждал вестей о сыне.Виктор мог вернуться туда в любой момент — он помнил дорогу, помнил каждую тропу. Но что он скажет им? Как объяснит, что тот Виктор, которого они знали, мертв, а на его месте стоит бессмертное орудие богов?— Эйнар Седобородый, — произнес он вслух, и имя отца прозвучало странно в ледяной пустоши. — Что бы ты сказал, увидев меня теперь?Ответа не последовало. Только ветер завыл между торосами, унося его слова в белую пустоту.Внезапно ветер принес новый запах — запах магии. Не той грубой силы, которую использовали шаманы и колдуны, а чего-то древнего, изысканного, могущественного. Виктор повернул голову в ту сторону, откуда шел этот аромат. Его пустые глаза впервые за долгое время загорелись интересом.Он спрыгнул с тороса, приземлившись на лед без звука, и направился в сторону источника магии. Каждый шаг был точным, выверенным. Кровопийца на спине начала тихо гудеть — меч чувствовал приближение силы, достойной его внимания.Впереди, между двумя высокими торосами, простиралась ледяная равнина. И там, на небольшом возвышении, стояла фигура, от которой исходило такое холодное свечение, что даже снег вокруг казался теплым в сравнении.Они увидели друг друга одновременно, через полмили ледяной равнины.Кристина стояла как воплощение зимы — высокая, бледная, прекрасная и смертоносная. Ветер играл ее платьем из снежинок, а диадема на голове сверкала холодным светом. Даже на таком расстоянии Виктор видел ее неземную красоту.Кристина же видела в нем то, что искала, сама того не осознавая. Высокий, широкоплечий воин в темных доспехах, с мечом за спиной. Но главное — его глаза. В них не было страха, не было благоговения перед ее силой. Была только пустота, которая отзывалась эхом в ее собственной душе.Они начали идти навстречу друг другу медленно, осторожно. Каждый чувствовал силу другого, понимал, что это не обычная встреча. Воздух между ними начал вибрировать от магических энергий — ледяной силы Кристины и божественного проклятия Виктора.На полпути между ними лед начал трескаться от напряжения. Кристина остановилась первой, подняв руку в жесте, который можно было трактовать и как приветствие, и как предупреждение. Изо льда под ее ногами выросли шипы, готовые пронзить любого, кто приблизится без разрешения.Виктор остановился в ответ, положив руку на рукоять меча. Не угрожающе, но готовый к бою. Между ними оставалось примерно сто шагов — достаточно далеко, чтобы изучить друг друга, но достаточно близко, чтобы говорить, не повышая голоса.— Кто смеет ходить по моим владениям без разрешения? — голос Кристины звучал как звон ледяных колокольчиков, красивый, но холодный.— Тот, кто не знает страха перед владычицами, — ответил Виктор, и его голос контрастировал с ее — низкий, хриплый, лишенный эмоций.Они изучали друг друга молча. Кристина видела в его лице следы былой красоты — он был красив как смертный, а теперь его красота стала неземной, но пугающей. Скулы острые, словно высеченные из камня, губы тонкие, сжатые в линию, не знающую улыбки. Но больше всего поражали глаза — серые, как зимнее небо, и совершенно пустые.Виктор же видел в ней то, чем мог бы стать сам — существо, полностью отказавшееся от своей человеческой природы ради силы. Ее красота была совершенной, но в ней не было тепла жизни. Она была как статуя из льда, ожившая по воле могущественного мага.— Ты не человек, — констатировала она.— Больше нет, — согласился он. — Как и ты.В этом простом обмене репликами прозвучало понимание. Они узнали друг друга как представители одного вида — бывшие люди, ставшие чем-то большим и одновременно меньшим.— Что привело тебя в мои земли? — спросила Кристина, и в ее голосе появилось нечто новое — любопытство.— Поиск достойного противника, — ответил Виктор честно. — Все остальные слишком слабы.— Достойного противника? — Кристина подняла бровь, и этот жест показался почти человеческим. — Давно ли ты ищешь?— С тех пор, как стал тем, что есть сейчас. Месяцы. Может, год. Время потеряло значение.— Понимаю. Для меня время остановилось столетия назад.Понимание не принесло мира. Наоборот, оно разожгло любопытство и желание проверить силу противника. Кристина первой сделала движение — взмахнула рукой, и из воздуха материализовались ледяные копья, летящие в сторону Виктора со скоростью стрел.Виктор не уклонился. Он выхватил Кровопийцу и одним широким взмахом разрубил все копья пополам. Осколки льда упали к его ногам, не причинив вреда. Меч в его руке засветился тусклым красным светом, жадно поглощая энергию разрушенных заклинаний.— Интересно, — сказала Кристина и подняла обе руки.Земля под ногами Виктора взорвалась фонтаном ледяных шипов, каждый толщиной с бревно. Но Страж Севера уже не был там — он двигался с нечеловеческой скоростью, оставляя за собой только следы на льду. Кристина повернулась, следя за его движением, и создала стену изо льда там, где он должен был появиться.Виктор пронесся сквозь стену, разбив ее плечом. Осколки льда не причинили ему вреда — его кожа стала твердой как сталь. Он оказался в трех шагах от Кристины, и их глаза встретились вновь. На этот раз в них уже не было вопросов — только предвкушение настоящей битвы.Кристина улыбнулась впервые за десятилетия. Ее улыбка была прекрасна и ужасна одновременно — в ней не было тепла, только хищная радость хищника, встретившего достойную добычу.— Наконец-то, — прошептала она и отступила назад, начиная настоящую атаку.Воздух вокруг них наполнился снегом и льдом. Кристина двигалась как танцовщица, и каждое ее движение создавало новую атаку — вихри ледяного ветра, дождь из ледяных кинжалов, стены из замерзшего тумана. Она сражалась как стихия, красивая и смертоносная.Виктор отвечал мечом и силой. Кровопийца пела в его руке, разрезая магию как обычную материю. Каждый его удар сопровождался вспышкой божественной силы — наследием проклятия Одина. Он не танцевал, как Кристина — он атаковал как молния, быстро и беспощадно.Их поединок создал вокруг арену изо льда и стали. Лед, который не мог сломать Виктор, встречался со сталью, которую не могла заморозить Кристина. Они были равны в силе, но различны в стиле — она искусна и изящна, он прямолинеен и неудержим.Кристина создавала ледяные копья размером с дерево, метала их с силой баллисты, но Виктор разрубал их на лету, не снижая скорости. Его меч оставлял светящиеся следы в воздухе, каждый удар создавал волны энергии, которые раскалывали лед на сотни ярдов вокруг.— Впечатляет, — сказала Кристина, уклоняясь от удара, который прошел в дюйме от ее лица. — Но недостаточно.Она воздела руки к небу, и ледяная равнина вокруг них начала подниматься, создавая арену в форме амфитеатра. Стены росли все выше, пока не достигли высоты в несколько десятков метров, полностью окружив сражающихся.— Теперь никто из нас не сможет сбежать, — произнесла она, и в ее голосе звучал вызов.— Я и не собирался, — ответил Виктор, принимая боевую стойку.Битва продолжилась с новой силой. Кристина призвала ледяных элементалей — существ из чистого льда, каждое размером с медведя. Они атаковали Виктора со всех сторон, но он крутился между ними как смерч, Кровопийца пела смертельную песню, разрубая врагов на части.— Слишком медленно, — бросил он, уничтожив последнего элементаля.В ответ Кристина сама атаковала. Она двигалась быстрее ветра, ее руки стали клинками из льда, который не таял даже от искр божественной силы. Они сошлись в ближнем бою, и их поединок стал походить на смертельный танец.Виктор наносил удары с силой, способной расколоть гору, но Кристина уклонялась, словно была сделана из тумана. Ее контратаки были точными как часовой механизм — ледяные шипы прорастали из земли именно там, где должна была оказаться его нога, ледяные кинжалы летели точно в те места, которые не защищала броня.Но Виктор тоже был не прост. Его тело, закаленное проклятием Одина, выдерживало удары, которые разнесли бы в клочья любого смертного воина. А его меч... Кровопийца не просто рубила — она поглощала. Каждое заклинание Кристины, каждую каплю магической силы меч втягивал в себя, делая своего владельца сильнее.Битва длилась час. Ни один из них не получил серьезных ранений — они были слишком сильны для этого. Но оба понимали, что встретили достойного противника. Кристина впервые за столетия чувствовала, что кто-то может бросить ей настоящий вызов. Виктор впервые с момента превращения ощущал что-то похожее на азарт.Они остановились одновременно, отступив друг от друга и тяжело дыша. Вокруг них ледяная арена была изрезана следами их битвы — глубокие борозды от ударов меча, воронки от ледяных взрывов, осколки магического льда, которые еще долго будут светиться в этом месте.