Виктор понял, что в честном бою ему не победить. Нужна хитрость.
Он притворился, что устал, начал дышать тяжелее, ниже держать меч. Братья ободрились и перешли в активное наступление. В нужный момент Виктор схватил одного из них за плечо и дернул на себя, подставив под удар меча его брата.
Клинок пронзил близнеца насквозь. Второй брат завыл от горя и ярости, бросился на Виктора без всякой осторожности. Кровопийца встретила его точно в сердце.
— Брат... — прошептал умирающий, протягивая руку к телу близнеца. — Прости... я не хотел...
Пятого врага Виктор убил быстро — гигантского воина с молотом, который больше полагался на силу, чем на ловкость. Использовав скользкий лед, Виктор заставил великана потерять равновесие и добил его лежачего.
Шестой противник оказался труднее всех. Телохранитель Ульфа, воин среднего роста, но невероятно быстрый и опытный. Его меч двигался как молния, а щит всегда оказывался в нужном месте в нужное время.
Они кружили друг против друга долгие минуты, обмениваясь ударами, но никто не мог взять верх. Виктор чувствовал, как усталость наливает мышцы свинцом. А враг дрался свежо, словно только что вступил в бой.
— Ты хорош, Громовый Медведь, — признал телохранитель. — Но Ульф-ярл платит мне не за красивые поединки, а за результат.
Он достал из-за пояса кинжал и метнул его в Виктора. Тот едва успел отклониться — клинок просвистел у самого уха. Но это было отвлекающим маневром. Настоящий удар шел снизу, целя в живот.
Виктор отскочил, но лезвие все же полоснуло его по боку, разрезав кольчугу и кожу. Кровь потекла теплой струйкой.
— Первая кровь за мной, — усмехнулся телохранитель.
— И последняя тоже, — отозвался Виктор.
Он сделал вид, что рана серьезнее, чем есть на самом деле, и согнулся, прижимая руку к боку. Телохранитель поверил обману и бросился добивать противника.
В последний момент Виктор выпрямился и встретил врага Кровопийцей. Клинок вошел в грудь телохранителя по самую рукоять.
— Хитро, — прохрипел умирающий. — Достойно... воина...
Теперь между Виктором и Ульфом не осталось препятствий. Железнорукий стоял в центре поля боя, опираясь на меч. Вокруг лежали тела павших с обеих сторон — бой уже близился к концу.
— Семь воинов, — произнес Ульф с уважением в голосе. — Семь хороших людей пали от твоего меча, Виктор Громовый. Я не видел такой ярости в бою со времен своей молодости.
— Восьмым будешь ты, Железная Рука, — ответил Виктор, вытирая кровь с лица. — Если хватит мужества не прятаться за спины дружинников.
Ульф расхохотался — звук получился хриплый, словно лай старого волка:
— Мужества? Да я дрался с медведями, когда ты еще под стол пешком ходил! Просто хотел посмотреть, на что ты способен. Теперь вижу — молва о тебе не врала.
Он поднял меч и железную руку:
— Ну что, сын Эйнара, покажем этим щенцам, как дерутся настоящие воины?
— Покажем, — согласился Виктор.
Они сошлись медленно, осторожно, как два старых хищника. Каждый знал цену поспешности в поединке такого уровня. Первый удар нанес Ульф — классический выпад в грудь. Виктор парировал и ответил рубящим ударом по шее. Железная рука успела подставиться, металл зазвенел о сталь.
— Неплохо, — одобрил Ульф. — Но этого мало.
Он атаковал железной рукой, целя в висок Виктора. Тот пригнулся, удар прошел над головой, и в ответ полоснул мечом по бедру противника. Кольчуга выдержала, но Ульф дрогнул.
— Возраст, — вздохнул старый воин. — Раньше бы я этого удара не пропустил.
— Еще не поздно сдаться, — предложил Виктор.
— Железный Волк не сдается, — гордо ответил Ульф. — Лучше смерть, чем бесчестье.
Поединок продолжался. Удар за ударом, финт за финтом, два мастера демонстрировали искусство боя, отточенное десятилетиями войн. Но время работало против Ульфа. Ему было под шестьдесят, тогда как Виктору не исполнилось и тридцати. Молодость брала свое.
Решающий момент наступил внезапно. Ульф попытался провести сложную комбинацию — удар мечом, подхват железной рукой, добивание коленом в живот. Но на третьем движении споткнулся на скользком льду.
Виктор не упустил шанс. Кровопийца вонзилась в грудь Ульфа между пластинами доспеха, прямо в сердце.
Железнорукий медленно опустился на колени, не выпуская меч из руки. Кровь текла изо рта, но глаза оставались ясными.
— Хорошо дрался, — прохрипел он. — Достойно... Но помни, сын Эйнара... боги видят все. Не дай гордыне погубить себя... как она погубила меня когда-то...
Он замолчал, голова склонилась на грудь. Железная рука со стуком ударилась о лед.
Виктор почтительно закрыл глаза мертвому врагу. Ульф был достойным противником, заслуживавшим уважения даже в смерти.
Вокруг стояла тишина. Бой закончился. Остатки клана Железного Волка — не больше десятка воинов — сложили оружие к ногам победителя.
— Клянемся именем Одина, — произнес старший из них, — что больше не будем оспаривать ваше право на охотничьи угодья. Пощадите нас, Виктор Громовый, и мы станем вашими людьми.
Виктор кивнул. По законам войны он мог перебить всех пленных, но это было бы расточительством. Хорошие воины всегда нужны.
— Принимаю вашу клятву, — сказал он. — Служите честно, и забудем прошлую вражду.
Хускарлы Виктора собирались вокруг своего вождя. Из тридцати человек в строю осталось восемнадцать. Потери были болезненными, но не критичными. Клан Железного Волка потерял больше сорока воинов.
— Семиубийца! — выкрикнул Эрик Быстрый. — Виктор Семиубийца!
— Сын Грома! — подхватил Олаф. — Виктор Громовый!
Остальные воины подхватили славословие. Их голоса разносились над озером, отражались от берегов, поднимались к небу.
Виктор поднял окровавленный Кровопийцу к солнцу:
— Слышите, боги Асгарда? — закричал он, и голос его перекрыл крики соратников. — Это я, Виктор, сын Эйнара, принес вам достойную жертву! Семь храбрых воинов пали от моего меча! Их кровь пропитала землю, их души отправились в ваши чертоги!
Он сделал паузу, чувствуя, как в груди разгорается пламя гордости:
— Я превзошел всех воинов своего времени! Мой меч не знает поражений, моя рука не дрогнет в битве! Даже в Асгарде мало кто может сравниться со мной в искусстве боя!
Хускарлы ревели одобрительно, не понимая, какую опасность таят слова их вождя. А Виктор продолжал, опьяненный победой и славой:
— Пусть знают боги — есть на Мидгарде воин, равный им по доблести! Пусть знают — Виктор Громовый достоин сидеть за одним столом с небожителями!
Последние слова прозвучали как вызов самим богам. Эхо покатилось над озером, множась и усиливаясь, пока не превратилось в раскаты грома.
Но грома не было — небо оставалось ясным.
В ту же секунду над полем битвы появились два черных ворона. Они кружили низко, каркая друг другу что-то на своем птичьем языке. Один из них — более крупный — посмотрел прямо на Виктора желтым немигающим глазом.
Взгляд этот пронзил воина до самой души. На мгновение Виктору показалось, что он видит не птицу, а нечто бесконечно древнее и мудрое. Нечто, что помнит рождение мира и будет помнить его гибель.
Но видение длилось лишь миг. Вороны поднялись выше и исчезли в синеве неба, направляясь на север, туда, где среди вечных снегов лежали земли, недоступные смертным.
— Хугин и Мунин, — тихо произнес Торвальд Мудрый. — Вороны Одина. Они донесут Всеотцу весть о нашей победе.
Виктор кивнул, не придав словам старого воина особого значения. Конечно, боги услышали о его подвиге. Это хорошо — пусть знают в Асгарде, какие герои рождаются на Мидгарде.
— Собираемся, — скомандовал он. — Домой нас ждет пир победы.
Воины принялись собирать трофеи и раненых. С поля боя взяли все ценное — оружие, украшения, кольчуги. Тела павших врагов оставили воронам и волкам — такова была традиция.
Виктор шел впереди колонны, неся на копье голову Ульфа Железнорукого. Позади тянулись его хускарлы, поддерживая раненых и нагруженные добычей. Пленные из клана Железного Волка замыкали шествие.
На обратном пути к родному берегу Виктор еще раз оглянулся на озеро. Лед был покрыт красными пятнами крови, черными телами павших. Над полем битвы кружили вороны — обычные птицы, не посланцы богов.
«Хорошо потрудились сегодня», — подумал Виктор с удовлетворением.
Он не мог знать, что в этот момент в золотом чертоге Асгарда Один Всеотец поднимался с высокого трона. Не мог знать, что колеса судьбы уже пришли в движение. Не мог знать, что его вызывающие слова не остались без ответа.
Пока он знал только одно — сегодня он стал легендой. Скальды будут петь о битве на озере Волчьих Слез, называя его Семиубийцей, Сыном Грома, равным богам.
Как же он ошибался в последнем.
Солнце поднялось над горизонтом, разгоняя утренний туман. Новый день обещал быть ясным и холодным. А где-то в глубинах озера, подо льдом, плескалась рыба, не подозревающая о том, какие великие события разыгрались на поверхности.
Жизнь продолжалась. Но для Виктора, сына Эйнара, она уже никогда не будет прежней.
В полдень победители достигли родных земель. Весть о триумфе опередила их — дозорные с холмов видели, как колонна движется по льду озера, и по дыму костров передали сигнал в поселение.
Длинный дом клана Громового Медведя гудел как потревоженный улей. Женщины готовили пир, мужчины, оставшиеся дома, точили оружие и делились воспоминаниями о собственных подвигах. Дети бегали между взрослыми, выпрашивая рассказы о битве.
Эйнар Седобородый, отец Виктора и ярл клана, стоял на пороге дома и смотрел на дорогу. Несмотря на седину в бороде, он оставался могучим воином, способным разрубить врага пополам одним ударом. Но сегодня в его глазах читалась не радость, а тревога.
— Слишком легко, — бормотал он себе под нос. — Слишком быстро вернулись. Либо разгром полный, либо...
Его размышления прервал топот копыт. По дороге скакал всадник — Хальвдан Быстроногий, лучший гонец клана. Он спешился перед ярлом и склонил голову: