Время испытания приближается.
Глава 2
Глава 2. Пир победителей
Солнце клонилось к закату, когда колонна победителей показалась на последнем холме перед родным поселением. Внизу, в долине реки Громовой, раскинулись дома клана — длинный дом ярла в центре, окруженный жилищами хускарлов, мастерскими кузнецов и амбарами. Дым поднимался из труб ровными столбами в безветренном воздухе.
— Дом, — выдохнул Эрик Быстрый, и в голосе его звучала усталость человека, вернувшегося с войны.
Виктор остановился на вершине холма, оглядывая родные места. Месяц назад он покидал поселение молодым воином, жаждущим славы. Теперь возвращался героем, чье имя будут петь скальды. Семь поверженных врагов, голова Ульфа Железнорукого на копье, права на лучшие охотничьи угодья — такого триумфа не знал ни один воин его поколения.
Первыми их заметили дозорные на башне. Рог протрубил три долгих ноты — сигнал возвращения с победой. Звук покатился по долине, и поселение ожило как потревоженный улей.
— Они идут! Они идут! — кричали дети, выбегая из домов.
Женщины высыпали на дорогу, всматриваясь в приближающуюся колонну, пытаясь разглядеть мужей и сыновей. Старики выходили из домов, опираясь на посохи, чтобы встретить героев. Даже собаки чувствовали торжественность момента — они лаяли не тревожно, а радостно.
Впереди всех бежала Ингрид Златовласая.
Дочь ярла Рагнара из соседних земель, она была обещана Виктору в жены после его первого значительного подвига. Двадцать зим, волосы цвета спелой пшеницы, глаза синие как северное небо — красота, ради которой мужчины готовы были поднять мечи друг на друга. Но сердце ее принадлежало только Виктору.
— Мой герой! — воскликнула она, когда колонна спустилась к поселению. — Мой доблестный воин!
Виктор спешился и подхватил невесту на руки, закружив ее в воздухе. Ингрид смеялась, откинув голову назад, волосы развевались золотистым знаменем.
— Я же говорил, что вернусь с победой, — сказал Виктор, ставя ее на землю.
— Говорил, — согласилась Ингрид, — но не говорил, что вернешься таким знаменитым. До нас уже дошли вести о битве на озере. Скальды поют о Семиубийце, равном богам.
Последние слова заставили Виктора выпрямиться от гордости. Равном богам. Да, это звучало правильно.
Толпа окружила героев, все хотели прикоснуться к Виктору, услышать рассказ о битве из его уст. Дети тянули к нему руки, женщины бросали под ноги цветы — последние осенние астры и вереск.
— Семиубийца! — выкрикивал кто-то из толпы.
— Сын Грома! — вторили другие.
— Равный богам! — добавлял третий голос.
Виктор шел через толпу как триумфатор, принимая восторги народа как должное. Голова Ульфа на копье качалась над головами людей — мрачный трофей, свидетельствующий о мастерстве воина.
У порога длинного дома стоял Эйнар Седобородый. Старый ярл смотрел на возвращение сына со смешанным чувством в глазах — гордость за подвиг смешивалась с тревогой за будущее.
— Отец! — воскликнул Виктор, увидев родителя. — Охотничьи угодья наши! Враги повержены! Клан Железного Волка признал нашу силу!
— Хорошо, сын мой, — ответил Эйнар, обнимая Виктора. — Ты выполнил свой долг перед родом. Но помни — истинный воин велик не только в битве, но и в мире.
Виктор отстранился, удивленный прохладностью приветствия:
— Долг? Отец, я совершил такое, о чем будут слагать песни столетиями! Разве это не повод для радости?
— Повод, — согласился Эйнар. — Но помни слова предков: «Чем выше дерево, тем сильнее ветры пытаются его сломать».
— Пусть дуют! — рассмеялся Виктор. — Я выстою против любого ветра!
Эйнар ничего не ответил, но морщины на его лбу углубились.
Первым делом нужно было совершить ритуал возвращения воинов. По древней традиции, те, кто проливал кровь врагов, должны были очиститься в священном источнике, чтобы смыть с себя смерть и не принести ее в родной дом.
Источник Ледяных Слез бил из скалы в полумиле от поселения. Вода в нем никогда не замерзала даже в самые лютые морозы, а старики говорили, что сам Один освятил это место в древние времена.
Виктор разделся и вошел в ледяную воду. Холод пронзил тело как тысяча иголок, но он не поморщился. Воин должен быть тверд как сталь, неподвластен ни жаре, ни холоду.
— Один Всеотец! — произнес он, зачерпывая воду горстями и лив ее себе на голову. — Прими благодарность воина за дарованную победу!
— Тор Громовержец! — продолжал он. — Благодарю за силу руки и остроту меча!
— Фрейя Прекрасная! — завершил омовение. — Прими души павших врагов в свои чертоги!
Но даже произнося эти слова, Виктор думал не о богах, а о собственном величии. Боги помогли ему? Конечно. Но разве не его рука держала меч? Разве не его мастерство поразило семерых врагов?
Очистившись, воины вернулись в поселение. Теперь предстоял самый торжественный момент — водружение головы Ульфа на кол перед длинным домом.
Высокий дубовый столб стоял у входа в дом ярла уже столетие. На нем красовались головы всех значительных врагов, поверженных воинами клана. Череп медведя-людоеда, убитого дедом Виктора. Голова морского разбойника, павшего от руки Эйнара. Теперь к ним присоединилась голова Ульфа Железнорукого.
— Смотрите все! — громко провозгласил Виктор, поднимая голову врага над головой. — Таков конец тех, кто осмеливается бросить вызов клану Громового Медведя!
Толпа взревела одобрительно. Виктор насадил голову на железный шип, и мертвые глаза Ульфа уставились на поселение. По традиции, голова должна была висеть здесь до тех пор, пока плоть не сойдет с костей, а череп не станет белым как снег.
Затем настало время распределить трофеи. Захваченное оружие и доспехи разложили на площади перед длинным домом. По древнему обычаю, треть добычи принадлежала предводителю похода, треть — поровну всем участникам битвы, треть — семьям павших.
Железная рука Ульфа досталась самому Виктору как особый трофей. Он поднял ее над головой, демонстрируя толпе.
— Сила врага стала моей силой! — провозгласил он. — То, что делало Железного Волка грозным, теперь служит мне!
Люди ахнули от восхищения. Некоторые из старых воинов переглянулись — слишком гордые слова для молодого человека. Но большинство просто восторгались мужеством своего героя.
Пленных воинов из клана Железного Волка привели в центр площади. Десять человек, все что осталось от некогда грозной дружины. Они стояли с поникшими головами, ожидая решения своей судьбы.
— Воины! — обратился к ним Виктор. — Вы дрались храбро, но судьба была против вас. Даю вам выбор — смерть с честью или служба в моей дружине. Что выберете?
Старший из пленных, седобородый хускарл по имени Гудмунд, поднял голову:
— Жизнь без чести хуже смерти, Семиубийца. Но если ты примешь нашу клятву верности, мы будем служить тебе как служили Ульфу.
— Принимаю, — кивнул Виктор. — Клянитесь именем Одина, и станете моими людьми.
Пленные опустились на одно колено и произнесли древние слова клятвы. Теперь дружина Виктора насчитывала почти сорок человек — внушительная сила для молодого воина.
Но главное было впереди — великий пир в честь победы.
Подготовка к пиру началась еще до возвращения героев. Эйнар велел заколоть трех быков и двух кабанов — такое количество мяса полагалось только для самых значительных торжеств. В больших котлах варилась медовуха с добавлением редких пряностей. Женщины пекли хлеб и лепешки, готовили сыры и масло.
Длинный дом украсили знаменами клана и трофеями прошлых побед. Со стен смотрели щиты знаменитых предков, их мечи висели в почетных местах. Очаги растопили так, что в зале стало жарко как в кузнице.
Гонцы разъехались по окрестным поселениям с приглашениями на пир. По традиции, о значительной победе должны узнать все союзники и соседи. Это демонстрировало силу клана и укрепляло его положение среди северных племен.
Первым прибыл ярл Торкель Медвежья Шкура — старый союзник Эйнара, с которым тот дружил еще с молодости. Могучий воин под семьдесят лет, он привел с собой двадцать хускарлов в полном вооружении.
— Эйнар, старый волк! — гремел Торкель, обнимая хозяина. — Слышал о подвиге твоего щенка! Семь воинов одним мечом — даже в наше время такое редкость!
— Он у меня горячий, — ответил Эйнар с осторожной гордостью. — Слишком горячий, пожалуй.
— Ха! — расхохотался Торкель. — В молодости горячность — достоинство. Время остудит.
Вторым приехал конунг Харальд Северный — молодой правитель земель за Серебряными горами. Ему было всего двадцать пять, но он уже прославился в нескольких походах против кельтов.
— Эйнар-ярл, — поприветствовал он хозяина, — честь встретиться с отцом такого героя. О Семиубийце говорят уже в самых дальних краях.
— Добро пожаловать, Харальд-конунг, — ответил Эйнар. — Мой дом открыт для тебя.
Прибывали и другие гости — ярлы помельче, знатные хускарлы, скальды из дальних земель. К началу пира в длинном доме собралось больше ста человек — столько народу редко видели эти стены.
Особое место заняли скальды. Эгиль Орлиноглазый, главный певец клана, уже сочинил балладу о битве на озере. Но приехали и другие сказители — каждый хотел услышать подробности подвига из уст самого героя.
— Эгиль, — обратился к старому скальду Эйнар, когда тот настраивал арфу, — помни: песня должна славить подвиг, но не забывать о почтении к богам.
Седобородый певец кивнул:
— Понимаю, ярл. Но народ хочет слышать о величии героя, а не о смирении.
— Тогда найди золотую середину, — посоветовал Эйнар. — Прославь сына, но не навлеки на него гнев небес.
Эгиль задумчиво перебрал струны:
— Постараюсь, ярл. Но боюсь, сам герой может сказать лишнего.
Эйнар поморщился. Он и сам опасался этого.
Тем временем Виктор готовился к роли главного героя пира. Он облачился в лучшие доспехи — кольчугу из мелких стальных колец, поверх которой надел богато украшенную кожаную рубаху. Меч Кровопийца висел на боку в ножнах, отделанных серебром. На руках блестели золотые браслеты — дары отца за прошлые подвиги.