— Грехи? — Локи рассмеялся. — Какие грехи? Я дал тебе то, чего ты хотел больше всего — силу. Возможность быть с любимой. Шанс изменить мир.
— Ты обманул меня.
— Я дал тебе выбор, — возразил Локи. — На каждом этапе у тебя был выбор. Можно было не убивать богов. Можно было не разрушать миры. Можно было остановиться. Но ты выбрал месть.
Виктор молчал. В словах бога обмана была доля истины. Но это не имело значения.
— Выбор или нет, — сказал он наконец, — ты заплатишь.
Локи вздохнул и поднялся.
— Ну что ж. Если ты настаиваешь...
Битва была короткой и яростной. Локи сражался хитростью и обманом, создавая иллюзии, меняя реальность вокруг себя. Но Виктор больше не поддавался на уловки. Страдания выжгли из него все слабости, оставив только сосредоточенность на цели.
Кровопийца прошла сквозь все защиты бога обмана и вонзилась ему в живот.
— Невозможно, — прохрипел Локи, глядя на клинок. — Я... я бессмертен...
— Все так говорят, — равнодушно ответил Виктор. — А потом умирают.
Он повалил бога обмана на землю и начал свою работу.
Кровавый орёл — древняя казнь северных народов. Медленная, мучительная, унизительная. Виктор вскрыл спину Локи, переломал рёбра, вытащил лёгкие наружу, расправив их как крылья.
Бог обмана корчился в агонии, но не мог умереть — Виктор не позволял ему это сделать.
— Больно? — спросил он, глядя на мучения своего врага.
— Да, — прохрипел Локи. — Очень... больно...
— Хорошо. Это только начало.
Виктор поднял руки, и воздух вокруг них начал застывать. Лёд появлялся из ниоткуда, обволакивая тело бога обмана. Сначала ноги, потом туловище, затем руки.
— Что... что ты делаешь? — задыхался Локи.
— То же, что ты сделал с Кристиной, — ответил Виктор. — Превращаю тебя в статую. Но в отличие от неё, ты будешь в сознании. Будешь чувствовать каждую секунду своего заточения.
Лёд дополз до шеи Локи, оставив открытым только лицо.
— Ты... ты не можешь... — хрипел бог обмана. — Я нужен... для равновесия... без хаоса нет порядка...
— Пусть порядок идёт к чертям, — холодно ответил Виктор. — Мне нужна только месть.
Лёд покрыл лицо Локи, заключив его в ледяную тюрьму. Бог обмана превратился в статую — прекрасную, совершенную и полную ужаса.
Виктор отступил и полюбовался своей работой. Локи был заточён, но не убит. Он будет страдать вечно, как страдал сам Виктор, прикованный к Мировому Древу.
— Справедливость, — произнёс он. — Наконец-то.
Но торжество было недолгим. Месть свершилась, но что дальше? Локи был прав — убийство не изменило сути Виктора. Он всё ещё был тем же монстром, что уничтожил все миры.
Виктор посмотрел на ледяную статую, потом на пустоту вокруг. Всё было мертво. Всё было разрушено. И ничего нельзя было исправить.
Или можно было?
Внезапно он вспомнил слова Локи о законах хаоса. О циклах смерти и возрождения. Если бог обмана мог возродиться, то почему не могли возродиться миры?
Виктор подошёл к Иггдрасилю. Мировое Древо всё ещё стояло, его корни уходили в глубины реальности. Возможно, через него можно было...
Он положил руку на кору и сосредоточился. Проклятие Одина наделило его силой, которая не исчезла даже после разрушения мира. Силой, способной путешествовать по потокам времени.
— Покажи мне, — прошептал он. — Покажи мне прошлое.
Дерево отозвалось. Кора под рукой Виктора засветилась, и он почувствовал, как реальность вокруг него начинает меняться.
Виктор материализовался в тронном зале Глаадсхейма. Знакомое место, знакомое время. На троне сидел Один Всеотец, державший в руке копьё Гунгнир. А перед ним стоял другой Виктор — тот, что пришёл сюда семьдесят лет назад, полный ярости и жажды мести.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — говорил Один своему творению. — Убив меня, ты обречёшь все миры на хаос!
— Мне всё равно, — отвечал прошлый Виктор. — Пусть горят все миры, если это вернёт мне Кристину!
Настоящий Виктор наблюдал эту сцену, чувствуя странную отстранённость. Тот человек, что стоял перед Одином, казался ему чужим. Безумным. Ослеплённым болью и ненавистью.
— Она была иллюзией! — кричал Один. — Локи создал её, чтобы манипулировать тобой!
— Ложь!
Прошлый Виктор поднял Кровопийцу, готовясь нанести смертельный удар. Ещё мгновение, и история повторится. Один умрёт, миры начнут рушиться, а цикл разрушения запустится снова.
Но на этот раз всё будет по-другому.
Настоящий Виктор выступил из тени, и реальность тут же изогнулась.
Один медленно поднялся с трона.
— Удивительно, — сказал он. — Парадокс времени, разрешённый через самопожертвование. Я таких вещей не видел уже тысячелетия.
Настоящий Виктор поднял взгляд на Всеотца.
— Что теперь будет? — спросил он.
— Теперь мы поговорим, — ответил Один. — У нас есть о чём поговорить. Садись.
Один щёлкнул пальцами, и в зале появилась простая деревянная скамья. На небольшом столике рядом с ней стояли кувшин мёда и деревянная игровая доска.
— Тафл? — удивился Виктор, узнав германскую настольную игру.
— Лучший способ прояснить мысли, — ответил Один, занимая место напротив. — Разум работает чётче, когда руки заняты.
Они начали играть. Один двигал белые фигурки, Виктор — чёрные. Между ходами Всеотец наливал мёд в деревянные чаши.
— Скажи мне, — произнёс Один, перемещая короля к центру доски, — кем ты являешься теперь?
— Не понимаю вопроса, — ответил Виктор, блокируя движение белой фигуры.
— Ты помнишь всё, что случилось в том будущем, которого больше нет. Помнишь, как убивал богов, разрушал миры. Но в этой реальности ты этого не делал. — Один сделал глоток мёда. — Так кто же ты? Убийца или защитник?
Виктор задумался над ходом. И над вопросом.
— Не знаю, — честно ответил он. — Я помню, как это было — быть монстром. Помню каждую смерть, каждое разрушение. Но в то же время знаю, что в этой реальности я этого не делал.
— Классическая дилемма, — кивнул Один. — В древности один мудрец поставит вопрос: если корабль постепенно заменить доска за доской, останется ли он тем же кораблём?
— Не слышал о таком мудреце, — признался Виктор.
— Ещё услышишь. Через несколько веков его будут звать Тесеем, а корабль — его именем. — Один сделал неожиданный ход, поставив Виктора в сложное положение. — Но суть вопроса не в этом. Суть в том, что делает человека тем, кто он есть — его поступки или его воспоминания?
Виктор долго размышлял над ответом. На доске он тоже оказался в трудном положении — Один играл мастерски.
— Думаю, и то, и другое, — сказал он наконец. — Поступки формируют нас, но воспоминания учат. Я помню все свои грехи из того мира, который больше не существует. И это делает меня лучше в этом мире.
— Мудрый ответ. — Один одобрительно кивнул. — Значит, ты готов взять на себя ответственность? Стать тем защитником, которым я хотел тебя сделать?
— Готов. — Виктор сделал ход, который удивил даже Одина. — Но на своих условиях. Не как слепое оружие, а как тот, кто может выбирать.
— Условия принимаются. — Один улыбнулся. — Теперь о Кристине. Локи действительно её создал...
— Где она?
— Локи играл с тобой и манипулировал чувствами, принимая «тот» образ. — Один допил мёд и встал. — Но помни урок, который ты усвоил.
Виктор кивнул и тоже поднялся.
— Спасибо, — сказал он.
— За что?
— За то, что дал мне второй шанс.
— Ты дал его себе сам, — поправил Один. — Я лишь наблюдал.
Виктор покинул Асгард, оставив позади мир, который мог бы разрушить, но выбрал спасти. Впереди его ждало будущее — неопределённое, полное вызовов, но живое.
Корабль Тесея получил новые доски. И стал лучше прежнего.
***