— Хугин, Мунин, — обратился он к воронам. — Летите за мной, но держитесь в стороне. Наблюдайте, но не вмешивайтесь, если я сам не позову.Вороны каркнули в знак понимания и взмыли в небо.Один спустился в Мидгард через радужный мост Бифрост. Хеймдалль молча кивнул, пропуская Всеотца, но в глазах стража читалась тревога.— Будь осторожен, Всеотец, — сказал он. — Этот смертный может быть опаснее, чем кажется.— Увидим, — ответил Один и шагнул на мост.Спустившись в Мидгард, Всеотец направился по той же дороге, которой шел Виктор. Магия указывала ему путь — аура гордыни молодого воина была видна издалека тому, кто умел смотреть.В последний вечер перед встречей отряд Виктора разбил лагерь в древней роще. Место было странным — высокие дубы росли идеальным кругом, в центре стоял покрытый мхом алтарь с рунами.— Не нравится мне это место, — пробормотал Олаф, оглядываясь по сторонам. — Пахнет древней магией.— Суеверия, — отмахнулся Виктор. — Просто старое капище забытых богов. Они мертвы, если вообще когда-то существовали.— Как можешь ты так говорить? — ужаснулся Торгейр. — Боги слышат все!— Пусть слышат, — дерзко ответил Виктор. — Я не боюсь их гнева.Локи в образе скальда подлил масла в огонь:— А что, если они действительно явятся к тебе? Докажешь ли ты свою силу в бою с бессмертными?— Конечно, — не задумываясь ответил Виктор. — Мой меч жаждет достойного противника.Ночью всем снились странные сны. Хускарлы видели кошмары о гибели отряда, о гневе небес. Виктор же видел себя сражающимся с богами и побеждающим даже самого Тора.Локи тайно подстраивал эти видения, укрепляя уверенность Виктора в себе и сея страх среди его людей.К утру напряжение достигло предела. Половина отряда была готова повернуть назад, другая — следовать за вождем хоть в Хельхейм.— Сегодня мы войдем в самые дикие земли, — объявил Виктор, седлая коня. — Там нас ждут великие подвиги!— Или великая смерть, — прошептал Олаф, но Виктор его не услышал.Отряд выступил в путь, не подозревая, что судьба уже идет им навстречу в образе старого странника с посохом.Между тем весть о дерзости Виктора разошлась по всем девяти мирам. В Альфхейме светлые эльфы с тревогой обсуждали нарушение космической гармонии. В Ётунхейме великаны злорадно потирали руки, надеясь, что конфликт ослабит богов. В Нифльхейме царство мертвых готовилось к возможному притоку душ.Даже в Мидгарде люди чувствовали приближение чего-то значительного. По всему миру случались странные явления — внезапные бури, засухи, наводнения. Животные вели себя беспокойно, птицы сбивались в стаи и летели на север. Волшебники и провидцы видели тревожные знамения в звездах и внутренностях жертвенных животных.В далекой деревне, где жил клан Громового Медведя, Эйнар каждую ночь смотрел на северные звезды и молился за сына:— Один Всеотец, не карай его слишком строго. Он молод и глуп, но сердце у него доброе.Ингрид тоже молилась, прося богов вернуть ей того Виктора, которого она полюбила — храброго, но не безрассудного, сильного, но не высокомерного.А в священных рощах друиды приносили жертвы, чувствуя приближение великих перемен.Один шел по пустынной дороге, опираясь на посох. Божественное зрение показывало ему отряд Виктора, приближающийся с севера. Еще несколько часов — и встреча состоится.Всеотец остановился на вершине небольшого холма и оглядел окрестности. Место подходило для того, что он задумал — широкая равнина, окруженная лесом, никаких селений поблизости. Здесь можно было говорить открыто, не опасаясь лишних свидетелей.Один сел на большой камень и стал ждать. В вышине кружили Хугин и Мунин, готовые по первому зову спуститься к хозяину.Солнце клонилось к зениту, когда показался отряд всадников. Виктор ехал впереди, за ним — его хускарлы. В стороне держался мнимый скальд Сигурд, который был на самом деле Локи.— Смотрите, — сказал Эрик, указывая на холм. — Старик на дороге.Виктор прищурился, всматриваясь в фигуру странника:— Что ему здесь делать? В этих краях не ходят простые люди.— Может быть, заблудился? — предположил Олаф.— Или это ловушка, — осторожно добавил Торгейр.Виктор рассмеялся:— Ловушка? От одного старика? Подъедем и узнаем, что ему нужно.Отряд направился к холму. Один не двигался с места, терпеливо ожидая приближения смертных.Когда всадники поднялись на холм, Виктор спешился и подошел к страннику:— Приветствую, старче. Что привело тебя в эти дикие места?Один поднял голову и посмотрел на молодого воина единственным глазом. В этом взгляде было что-то пронзительное, заставившее Виктора невольно отступить на шаг.— Приветствую и я тебя, молодой воин, — ответил Всеотец голосом, в котором слышались отголоски древней мудрости. — Я путник, ищущий приюта и компании. Дороги на севере длинны и одиноки.— Путник? — удивился Виктор. — В этих краях не ходят обычные люди. Здесь водятся тролли и великаны.Один усмехнулся:— А разве ты сам обычный человек? Слышал я о Викторе Семиубийце, что считает себя равным богам.Хускарлы напряглись при этих словах, руки невольно легли на рукояти мечей. Но Виктор выпрямился от гордости:— Ты хорошо слышал, старик. Да, я Виктор, сын Эйнара. И да, я считаю свои подвиги достойными Асгарда.— Достойными Асгарда? — переспросил Один, делая вид, что удивлен. — Смелые слова для смертного.— Справедливые слова, — возразил Виктор. — Семь воинов пали от моего меча в одном бою. Кто из богов может похвастаться таким?Локи в образе скальда внимательно слушал, готовясь при необходимости подлить масла в огонь.— Расскажи мне об этом подвиге, — попросил Один. — Старые уши любят слушать рассказы о великих деяниях.Виктор охотно пустился в повествование. Он рассказывал о битве на озере, с каждым словом все больше увлекаясь. Враги в его изложении становились сильнее и опаснее, а собственные подвиги — все более невероятными.— И когда семеро лежали мертвыми у моих ног, — заключил он, — я понял: нет в Мидгарде воина, равного мне. А может быть, и в других мирах тоже.— Интересно, — задумчиво произнес Один. — А скажи мне, молодой герой, что ты знаешь о силе?— О силе? — Виктор удивился неожиданному вопросу. — Сила — это крепкие мышцы и острый меч. Умение побеждать врагов и защищать друзей.— А о мудрости?— Мудрость — это знание того, когда бить первым и как бить сильнее.— А о смерти?— Смерть в бою почетна, если приносит славу роду, — ответил Виктор, повторяя слова, которые слышал с детства.Один покачал головой:— Молод ты еще, сын человеческий. Многого не понимаешь.— Что ты имеешь в виду, старик? — нахмурился Виктор.— Сила — это не только мышцы и оружие. Истинная сила — в понимании своего места в мире. Мудрость — не в умении побеждать, а в знании того, когда не нужно сражаться. А смерть... смерть приходит ко всем, и слава не спасет от нее.— Философия, — презрительно отмахнулся Виктор. — Слова слабаков, которые сами не умеют держать меч.— Ты так думаешь? — В голосе старика появилась опасная нота. — А что, если перед тобой стоит тот, кто держал меч задолго до твоего рождения?Что-то в тоне странника заставило хускарлов инстинктивно отступить. Кони заржали беспокойно, чувствуя перемену в атмосфере.— Кто бы ты ни был, старик, — сказал Виктор, положив руку на рукоять Кровопийцы, — помни: ты говоришь с величайшим воином севера.— Величайшим воином? — Один медленно поднялся с камня. — Среди смертных, возможно. Но что ты знаешь о воинах бессмертных?— Достаточно, чтобы не бояться их, — дерзко ответил Виктор. — Если даже сам Тор спустится с небес, я не дрогну перед ним!Эти слова стали последней каплей. Один сбросил маскирующие чары, и все увидели его истинный облик.Потертый плащ превратился в синюю мантию, расшитую звездами. Простой посох обратился в копье Гунгнир, украшенное рунами. Повязка исчезла, открыв пылающий огнем единственный глаз. Вокруг старика засияла аура божественной силы.— Я — Один Всеотец! — прогремел голос, от которого задрожала земля. — Владыка Асгарда, отец богов, повелитель Вальхаллы! И ты, жалкий смертный, осмелился назвать себя моим равным!Хускарлы в ужасе попадали на колени. Кони шарахнулись в стороны, глаза их были белыми от страха. Только Виктор остался стоять, хотя лицо его побледнело.— Один... — прошептал он, но тут же выпрямился. — Что ж, если ты действительно Всеотец, то это даже лучше. Теперь я смогу доказать свою правоту в честном бою!Локи, наблюдавший со стороны, едва удержался от смеха. Даже перед лицом самого грозного из богов этот смертный не отступал!— Ты не понимаешь, с кем говоришь, — сказал Один, и голос его стал тише, но от этого еще более страшным. — Я создавал миры, когда твоего рода еще не существовало. Я командовал армиями, когда люди еще жили в пещерах. Я знаю тайны жизни и смерти, прошлого и будущего.— И что? — упрямо ответил Виктор. — Это не делает тебя лучшим воином. В бою важно только мастерство владения оружием.Один покачал головой:— Гордыня ослепила тебя окончательно. Ты не видишь разницы между силой и мощью, между мастерством и мудростью.— Хватит слов! — выкрикнул Виктор, выхватывая Кровопийцу. — Если ты такой могущественный, докажи это делом!Меч в его руке засиял холодным светом, как всегда перед битвой. Клинок жаждал крови, даже божественной.— Ты вызываешь меня на поединок? — спросил Один с интересом в голосе.— Вызываю! — подтвердил Виктор. — Честный бой, один на один. Без магии, без хитростей. Только меч против копья.Всеотец задумался. План шел не совсем так, как он рассчитывал. Он надеялся вразумить смертного словами, показать ему бессмысленность гордыни. Но молодой воин оказался еще упрямее, чем ожидалось.— Хорошо, — наконец сказал Один. — Ты хочешь боя — получишь его. Но помни: ты сам выбрал свою участь.Всеотец отступил на несколько шагов и принял боевую стойку. Копье Гунгнир заблестело в его руках смертоносным светом.Виктор тоже приготовился к бою. Все его существо пылало предвкушением — наконец-то достойный противник! Наконец-то шанс доказать, что он действительно равен богам!— Олаф, — обратился он к старшему хускарлу, не сводя глаз с Одина. — Если я паду, отвези мое тело домой. Пусть скальды сложат песню о воине, который не боялся сражаться с самими богами.— Ярл... — начал Олаф, но Виктор его не слушал.