Он в ярости бросился наружу и тут же натолкнулся на Сетау, сидящего в позе писца и спокойно поедающего сушеную рыбу.
— Тише! Еще немного, и я бы подавился, кусок рыбы чуть не попал мне не в ту глотку!
— А что проглотил я по твоей милости?
— Урок мудрости.
— Я должен был выполнить задание, а ты помешал мне.
— Лучше поцелуй Лотос и скажи ей спасибо: благодаря ей мы теперь знаем расположение главного стана врагов.
— Но… она же сама из их лагеря!
— Всю ее семью убили во время уничтожения деревни.
— Ты считаешь, ей можно доверять?
— Неужели ты, всегда такой восторженный, стал во всем сомневаться? Да, ей можно доверять, она искренне хочет нам помочь. Мятежники не принадлежат к ее племени, и они сеют несчастье в краю, который был самым процветающим во всей Нубии. Вместо того, чтобы страдать, умойся, поешь и оденься, как подобает сыну Фараона: твой отец ждет тебя.
Полагаясь на указания Лотос, египетское войско пустилось в путь. Впереди, сидя на слоне, ехал Рамзес. Первые два часа гигант был спокоен, почти беззаботен. Он шел и по дороге срывал с деревьев ветви, поедая их.
Потом его поведение изменилось: взгляд устремился в одну точку, он стал двигаться медленнее, не производя ни малейшего шума. Его ноги, ставшие вдруг невесомыми, удивительно легко касались земли. Неожиданно он протянул хобот к верхушке одной пальмы и схватил негра, вооруженного пращей. Слон ударил его об ствол, сломав позвоночник.
Успел ли наблюдатель предупредить своих? Рамзес обернулся, ожидая приказа. Знак Фараона был недвусмысленным: развернуться и начать атаку.
Слон ринулся вперед.
Едва он пересек узкую полоску пальм, как Рамзес увидел их — сотни нубийских воинов с черной-пречерной кожей, выбритым лбом, сплющенным носом, пухлыми губами, золотыми кольцами в ушах, с перьями в коротких вьющихся волосах, с татуировками на щеках. На них были короткие набедренные повязки из пятнистых шкур, а на вождях — белые длинные наряды с красными поясами.
Бесполезно было предлагать им сдаться. Как только они заметили слона и передовую часть египетского войска, то сразу бросились к своим лукам и открыли стрельбу. Эта поспешность и погубила их, так как они действовали в беспорядке, тогда как волны атакующих египтян следовали одна за другой с определенностью и размеренностью.
Лучники Сети вывели из строя нубийских стрелков, впавших в панику и мешавших друг другу. Потом воины с копьями напали на нубийцев с тыла и разбили негров, пока те заряжали пращи. Вооруженные щитами, пешие воины сдерживали отчаянную атаку негров с секирами и пронзали противника короткими мечами.
Уцелевшие нубийцы в беспорядке побросали оружие и встали на колени. Они умоляли египтян пощадить их.
Сети поднял правую руку, и бой, длившийся всего несколько минут, был завершен. Победители тут же связали побежденным руки за спиной.
А слон продолжал свое сражение: он сорвал крышу самой большой хижины и разнес ее стены в щепки. Тут взору всех предстали два нубийца, один высокий, держащийся с достоинством, с перекинутой через плечо красной лентой, другой — маленький, нервно прикрывающийся подушкой. Этот-то последний и был тем, кто ранил слона, всадив ему в хобот дротик. Слон схватил его, как поспевший плод, и, обхватив хоботом талию, долго держал в воздухе. Маленький негр орал и размахивал руками и ногами, напрасно пытаясь разжать тиски. Когда животное опустило его на землю, пленник подумал, что спасен. Но только он попытался улизнуть, как огромная нога опустилась ему на голову. Слон неспешно раздавил того, кто причинил ему столько страданий.
Рамзес обратился к высокому нубийцу, который так и стоял, не шелохнувшись. Скрестив руки на груди, он ограничился тем, что наблюдал за происходящим.
— Ты их вождь?
— Да, я. А ты столь юн, и так разгромил нас!
— Это победа Фараона.
— А, значит, он сам приехал… Вот почему колдуны говорили, что мы не сможем победить. Я должен был прислушаться к ним.
— Где прячутся остальные мятежники?
— Сейчас я расскажу тебе где и сам пойду им навстречу, призывая их сдаться. Оставит ли Фараон их в живых?
— Это решать ему.
Сети не дал врагам никакой отсрочки: в тот же день он атаковал два других лагеря. Ни один, ни другой не послушались увещеваний вождя побежденного племени. Сражения не были долгими, так как нубийцы воевали несогласованно. Они вспоминали пророчества колдунов, и при виде Сети, чей взор горел огнем, многие сражались не с таким пылом, как обычно. В их сознании война была проиграна заранее.
На рассвете следующего дня все остальные племена сложили оружие. Воины в ужасе рассказывали друг другу о сыне Фараона, повелителе огромного слона, который уже убил десятки негров. Никто не мог противостоять войску Фараона.
Сети взял в плен шестьсот воинов. С ним в Египет отправлялись также пятьдесят четыре юноши, шестьдесят шесть девушек и сорок восемь детей, которых должны были воспитать в Египте. Вернувшись в Нубию, они будут нести с собой другую, дополняющую их родную, культуру, основанную на мире с могущественным соседом.
Фараон убедился, что край Ирэм полностью освобожден и что жители этого богатого земледельческого района снова имеют доступ к колодцам, ранее захваченным мятежниками. Отныне наместник Куш каждый месяц должен был проверять край, чтобы избежать новых волнений. Если у крестьян будут какие-то требования, номарх выслушает их и попытается удовлетворить. В случае тяжбы между ними исход определит Фараон.
Рамзес ощущал тоску. Его огорчало, что приходится покидать Нубию. Он не осмелился просить у отца должности наместника, к которой чувствовал призвание. Фараон изложил ему свой план: оставить в должности нынешнего номарха, поставив условием безупречное поведение. При малейшей ошибке его карьере придет конец, так же, как и коменданта крепости.
Хобот слона коснулся щеки Рамзеса. Сын Фараона не обратил внимание на пожелания воинов, хотевших, чтобы слон отправился в Мемфис. Он решил оставить его свободным и счастливым в тех местах, где он родился.
Рамзес погладил хобот, рана на котором уже затягивалась. Слон сделал ему знак в направлении саванны, как будто приглашая следовать за ним. Но пути гигантского животного и Сына Фараона расходились.
Рамзес долго оставался неподвижен. У него сжималось сердце от того, что его необыкновенного нового друга нет рядом. Как бы он был рад уйти вместе с ним, идти по незнакомым тропам, учиться у него… Но мечта рассеялась. Нужно было собираться в путь и возвращаться на север. Сын Фараона поклялся себе вернуться в Нубию.
Слышались песни египтян — они снимались со стоянки. Воины не переставали восхвалять Сети и Рамзеса, превративших опасный поход в триумф. Угли от костров тушить не стали — их подберут местные жители. Проходя мимо рощицы, Сын Фараона услышал чей-то стон. Как могло случиться, что раненого оставили здесь?
Он раздвинул листья и обнаружил перепуганного львенка, с трудом дышавшего. Звереныш вытянул правую лапу, которая опухла. Он стонал, по блестящим глазам был видно, что у него лихорадка. Рамзес взял его на руки и почувствовал, что сердце львенка бьется прерывисто. Если его не вылечить, львенок умрет.
К счастью, Сетау еще не уехал. Рамзес показал ему больного. Осмотр раны не оставлял сомнений.
— Змеиный укус, — заключил Сетау.
— Каков твой прогноз?
— Мало обнадеживающий. Смотри сам: видно три ранки, соответствующие двум главным ядовитым зубам и одному дополнительному, а также отпечатки двадцати шести зубов. Это кобра. Если бы твой львенок не был незаурядным животным, он бы уже умер.
— Незаурядным?
— Посмотри, какие у него лапы. Для такого молодого зверя они огромны. Он мог бы вырасти до гигантских размеров.
— Попытайся спасти его.
— Единственное, что хорошо, — то, что сейчас зима и яд кобры менее действенен.
Сетау растолок в вине корень змеиного дерева, привезенный из восточной пустыни, и заставил львенка проглотить эту смесь. Потом он мелко растолок листья этого дерева в масле и натер тело животного, чтобы поддержать сердце и облегчить дыхание.
Всю дорогу Рамзес не отходил от львенка, укрытого листьями лещевины и песком, который постоянно увлажнялся. Звереныш двигался все меньше. Его кормили молоком, но он слабел. Однако ему нравилось, что Рамзес гладил его, и он награждал своего спасителя признательными взглядами.
— Ты непременно выживешь, — пообещал ему Рамзес, — и мы станем друзьями.
Глава 32
Дозор сначала попятился, затем осторожно приблизился. Постепенно рыжий пес осмелел до того, что стал обнюхивать львенка, а тот удивленно разглядывал странное животное. Маленький хищник, еще очень слабый, захотел поиграть. Он прыгнул на Дозора, придавив его своим весом. Пес взвизгнул, ему удалось высвободиться, но он не избежал удара когтей, пришедшегося по задним ногам.
Рамзес взял львенка за шиворот и долго отчитывал его. Тот слушал, подняв уши. Сын Фараона погладил своего пса (его рана была неглубокой), а потом снова свел двух животных. Дозор, желая отомстить, отвесил нечто вроде оплеухи львенку, которому Сетау дал имя «Боец». Ведь он победил змеиный яд и верную смерть! Это имя должно было принести ему удачу. Оно соответствовало его огромной силе. Сетау размышлял вслух: слон-гигант, громадный лев… Кажется, Рамзес увлекался грандиозным и исключительным и был не способен интересоваться малым и незаметным.
Львенок и собака очень быстро осознали силу друг друга. Боец научился укрощать себя, Дозор — быть меньшим задирой. Между ними возникла нерушимая дружба: игры или бешеные гонки объединили их в одной радости жизни. Наевшись, они засыпали, прижавшись друг к другу.
При дворе подвиги Рамзеса произвели огромное впечатление. На человека, способного приручить слона и льва, смотрели как на наделенного магической силой, которой никто не может пренебречь.
Красавица Изэт по-настоящему гордилась им, а Шенар был глубоко раздосадован. Как придворные могут быть такими наивными! Рамзесу повезло, вот и все. Никому не дано общаться с дикими животными. Скоро лев одичает и разорвет его на куски.