Иван обхватил шею Веснушки рукой, поглаживая и фиксируя.
И начал входить.
Да… Вот так.
Перед глазами от наслаждения вспыхнули красные точки. Охренеть! Какая же узкая! Точно по его указу.
Она обтягивала его, как кожаная перчатка, сшитая на заказ. Как только Иван начал входить, Веснушка дернулась, словно попыталась уйти, вывернуться. Избежать проникновения.
– Куда…
Он усилил захват и вошёл сразу на всю длину. Девушка едва ли не впечаталась в стену, но ему уже было всё равно.
Вот она, сладкая. Коваль приглушенно застонал и задвигался резче, глубже, растягивая её под себя. Знал, что природа не обделила его мужским достоинством, и в большинстве своем дамочки пищали от восторга, лаская его член руками и губами. Хотя и признавались, что порой требовалось время, чтобы привыкнуть к его размерам.
Если бы он внутренне не горел с такой испепеляющей силой…
Если бы его не терзал голодный зверь…
Если бы…
Возможно, он и притормозил бы. Но Коваль четко знал: Веснушка пришла к нему сама. Знала, что будет. Ведь знала?.. А если и нет, потом компенсирует. Девочка в обиде не останется.
Он снова застонал, сильнее прижимая её к себе. Насаживая глубже. Она убрала одну руку со стены, отвела назад и попыталась оттолкнуть его, раздирая короткими ноготками кожу на его торсе. Коваль лишь сильнее потянул девочку на себя, наслаждаясь её узким лоном и теми крышесносными ощущениями, что получал от каждого толчка.
От каждого движения…
Он мог бы растянуть акт надолго. Он умел и сдерживаться, и прерываться. Но зачем? Лучше через полчасика снова натянет Веснушку, но уже в более комфортном положении.
И разденет.
Он хотел видеть её грудь.
Её соски.
Хотел рассмотреть её розовые губы.
Видеть её всю… расслабленную… смотрящую на него с легкой поволокой в глазах… Ждущею его.
Коваль сильнее сжал рукой талию девушки, ускорился, не замечая, как девочка встает на цыпочки в последней попытке избежать его таранящих движений, и кончил.
– Охрененно, – выдохнул Ваня, озвучивая свои мысли вслух. – Тебя трахать и трахать надо, Веснушка.
Он не спешил покидать её тело, наслаждаясь теплом. Приходил в себя, возвращаясь в реальность. А она встречала его не с распростертыми объятиями.
Первое, что насторожило Ивана – плечи веснушчатой зазнобы. Они сотрясались, как бывает от сильного внутреннего напряжения или… от подкатывающей истерики.
Иван нахмурился. Что за млятство?
– Эй…
Он подался назад, выходя из малышки. И нахмурился сильнее, потому что на презервативе отчетливо виднелись капли крови.
Черт! Всё-таки порвал девочку из-за своей несдержанности. Коваль снял презерватив и кинул его на пол, не заботясь о чистоте помещения. Уберут.
– Ты как? Ну-ка, повернись ко мне своим красивым личиком. Что ты там надумала и что с тобой произошло?
Девушка мотнула головой, а потом начала оседать. Он вовремя успел поймать её, она сразу же вцепилась пальцами в его кисть, оставляя кровавые борозды. Коваль зашипел уже от раздражения. Кошка! Дикая… Но ничего, приручит.
– Не царапайся! Какого черта?
Он крутанул её на себя.
И увидел мокрые от слез щеки.
– Вот тебе и Саравия… – едва размыкая губы, прошептала она.
Ивана точно парализовало. Каждая клеточка тела налилась тяжестью. Агрессивной и нехорошей.
Ивана повело.
– Что. Ты. Сказала?
Глава 6
Грязно матерясь, не выбирая выражения, Иван натянул на себя штаны, потом принялся за девчонку, которая стояла и по-прежнему смотрела на него невидящим взглядом.
У неё шок.
Шок, черт побери!
Что тут только что произошло?
Девушка, которой он щедро заплатил за секс, себя так не поведет!
– Говори! – потребовал Иван, когда брюки девушки оказались на её талии.
Но, кажется, у незнакомки были другие планы.
Потому что внезапно она громко всхлипнула и толкнула его в грудь:
– Ты!.. Вы!.. – она подбирала слова, жадно хватая воздух, а он, ещё не отошедший от секса, смотрел на неё как последний придурок и терялся.
Глаза незнакомки ожили, в них появился притягательный яростный блеск, которым она грозилась сжечь его до горстки никчемного пепла. Иван, несмотря на последнее заявление девочки, зачарованно уставился на неё, не в силах оторвать взгляда.
Злость женщин раздражала его в ста процентах случаев. Даже мамина и сестрёнки.
– Тихо, – он поднял руку, усмиряя рождающуюся на его глазах тигрицу.
– Тихо? Тихо?! Вы… – она снова толкнула его в обнаженную грудь, уже сильнее. – Вы… Да лучше бы я в тюрьму пошла, чем с вами… вот так! И… и вообще! Вы же Коваль! Вы не могли…
Запал у девочки пропал так же быстро, как и появился.
Из её почти пламенной речи Иван выцепил лишь самое основное: её отправили сюда во избежание судебного срока. И что успела натворить эта малышка?
От былого удовлетворения не осталось и следа.
Иван Коваль никогда не был хорошим парнем, но и насильно девочек не брал.
Никогда.
В этом вопросе мама их воспитывала строго.
Любить – можно. Физически обижать – нельзя.
Иван моргнул. Что-то становилось паскудно на душе…
И это её «вы же Коваль» сказано с неким придыханием.
Но обвинительным.
Он ничего больше не понимал.
– Так, – сказал, обрезая новый поток надвигающейся истерики. – Хватит. Сейчас мы идем в кабинет, и ты мне всё рассказываешь. Кто тебя сюда прислал и зачем. А потом уже мы…
– Никуда я с вами не пойду! И отойдите от меня! Дышать не могу…
Последнее предложение прозвучало тоже обвинительно.
Иван расправил плечи и жестко продолжил:
– Мои слова не обсуждаются.
– Приказы, вы хотите сказать, да?
Она подняла руку и совсем по-детски кулаком убрала слезы со щек.
Второго акта точно не будет…
Не сегодня.
– Пошли.
– Нет. Я ухожу, и вы можете звать ваших людей, пусть они меня арестовывают! Я с вами… Ай!..
Ивану надоело слушать лепет Веснушки, и мужчина пошел на кардинальные меры. Хуже того, что он уже натворил, не будет.
Натренированными движениями ловко перехватил её за талию и поднял на руки, предусмотрительно предупредив:
– Только попробуй ещё раз ногти в ход пустить!
Сказал, а у самого засосало под ложечкой оттого, что серо-голубые глаза, в которых плескалась очевидная обида, всё ещё были наполнены слезами.
Ладно… Не в таких ситуациях бывал.
Она сжалась, натянулась, едва ли не превратившись в струну. Он, стараясь никак не реагировать, быстро направился в сторону кабинета.
Там есть бар. Нажрется. И её напоит. Чтобы нормально объяснила, что к чему.
И легкая какая… Пушинка просто.
Через пару шагов девочка и вовсе притихла. Он даже перестал слышать, как она дышит. Лишь чувствовал…
Его продолжало крыть.
Если Веснушку заставили прийти сюда и лечь с ним, что получается? Он её изнасиловал?
Но кто, сука, на такое осмелился? Кому жить на Руси хорошо надоело?!
Иван снова закипал. Он ведь узнает. И мотивы, и кто кому сколько заплатил. Доберется до основ, и тогда… Небо с овчинку покажется.
Пока шел, снова и снова прокручивал последние десять-пятнадцать минут в голове.
На территорию закрытой военной базы ни одна гражданская девушка не войдет. Блокпост остановит, плюс по территории камеры, ток пущен, собаки. Это на первый взгляд база выглядит нелюдимой, почти списанной. В реальности дела обстоят иначе. Всем в округе это известно.
И не в округе – тоже.
Какая существовала вероятность, что Веснушка гражданская? Плюс на ней армейская форма. Не гражданский камуфляж, а именно их форма.
Значит, служит.
Так?
Девочкам в армии в принципе сложно. Или ты каждый день доказываешь, что в тебе есть стержень, наравне с мужиками бегаешь по плацу, выполняешь команды, ездишь в командировки в тмутаракань, а то и в зоны боевых действий, или ложишься. Под кого? Тоже актуальный момент. Или находишь одного покровителя, который продвигает и оберегает тебя, а потом пристраивает на хлебное тихое место. Или под каждого, на кого укажут: под проверяющего, вышестоящего. Под любого. И хорошо, если заплатят, отблагодарят.
А его Веснушка? Что она забыла на его базе?
Мог ли он ошибиться и принять её не за ту? Не за девушку из второй категории? Тогда что она делала на базе? Как сюда попала?
И на блокпосту майор знал, что он приехал.
Чужих здесь не могло быть.
«Вы же Коваль…»
В памяти Вани снова всплыла именно эта её фраза. Звучала с подтекстом легкой викторианщины: вы же джентльмен, вы не можете поступить подло. Так выходило, или у него окончательный перегрев серого вещества?
Иван снова приглушенно выругался.
Как ни крути, а выходило, что в отношении Веснушки он порядком накосячил.
И капля крови не давала ему покоя.
Он, конечно, был немного несдержан, но не порвал же её до крови!
Ивану захотелось кое-кому проломить голову.
Кабинет находился рядом, его мужчина открывал ногой. Дверь была незакрыта, он недавно вышел из кабинета, просматривал документацию, прежде чем отправиться в спортзал. Тут же находился и телефон.
На базе почти никого не было. В кабинет без стука и разрешения не войдут. Высокотехнологичные камеры, доступ к которым имелся лишь у него, работали круглосуточно.
Войдя, так же ногой прикрыл дверь, отчего та захлопнулась с приглушенным стуком. Недолго думая, Иван сразу же направился к большому угловому кожаному дивану. На него усадил Веснушку и не без досады заметил, что девушка сразу подобрала под себя ноги, отгораживаясь от мужчины.
Полный треш.
– Как тебя зовут? – спросил ее, выдвигаясь к бару.
В ответ тишина.
Вот же ж…
Коваль с такой силой сжал зубы, что послышался скрежет. Напряжение в теле не покидало его, напротив, закручивалось спиралью.
Если узнает мама…
Он, конечно, большой мальчик, и гнева родительского давно не боится. Но на фоне недавнего разговора получится паршивенько. Екатерина Викторовна возьмет Веснушку под своё крыло, и тогда хрен он её больше получит. По крайней мере, в ближайшее время.