Теоретически после выздоровления можно было опереться на Урусовых. Только они не дождались исцеления царя и начали метаться в поисках новой опоры, сделав ставку на Софью, то есть на Милославских. Не буду напоминать, что тогда проиграли обе придворные группировки. Урусовы попробовали вновь влезть в мои ближники. Но я тогда взял время на размышление и оказался прав. Время расставило всё на свои места. Пётр вообще не интересовался политикой и больше занимался коммерческими делами, так как был женат на Стефаниде Строгановой и помогал управлять делами торгово-промышленной империи родственников. Юрий некоторое время был воеводой в Киеве и ничем себя не проявил, как и Никита. Последний вообще известный сибарит, предпочитал проводить время в поместье, ибо был страстным охотником. Он даже заседания Думы игнорировал, больше носясь по лесам в поиске добычи или пьянствуя с соседями.
Кстати, именно любовь к охоте сблизила молодого царя, то есть меня, с третьим Урусовым. Не удивлюсь, если его грамотно подвели к телу самодержца, чтобы окончательно застолбить место у трона. И все манипуляции проводил Фёдор Семёнович — мозг семейства, сейчас висящий на дыбе. Когда я разобрался в местных раскладах, то в первую очередь отодвинул подальше именно таких людей. Ведь они не просто соратники, как Лихачёвы или Одоевские, Урусовы — родственники, путь и дальние или через жену. А ещё крайне амбициозный род, двигающийся к своей цели.
И повторюсь — младший брат очень умён, а ещё обладает специфической репутацией. Вроде воровал, но не пойман, интриговал во время бунта, а свидетелей нет. Плюс близость к уничтоженной мною ветви Прозоровских. А это значит, что Фёдор Урусов был связан с Хованским и патриархом Иоакимом. Понятно, что пазл сложился не сразу, а я доходил до этого постепенно. Но в который раз благодарю провидение, что отодвинул этого человека.
Хотя, как сказать. Назначение главой Новгородской губернии, куда входит Псков, Тихвин, являющийся транзитным центром и местом крупнейшей ярмарки, Вышний Волочёк, Череповец, Олонецкая крепость и ряд других важных городов, — весьма почётный пост.
Север никогда не был многолюдным. Однако здесь проходят важные торговые пути и граница. К тому же именно в Новгородской губернии находится десяток монастырей, ставших мощными экономическими субъектами страны. Я их сейчас усиленно раскулачиваю, простите, провожу секуляризацию. Ибо нефиг. Большую часть монахов помоложе мы оставили руководить важными производствами. Здания монастырей отданы под казармы армии, полиции, таможни или мастерские с приютами. Крестьяне с крепостными рабочими перешли в разряд государевых людей. И знаете, на примере Тихвинского монастыря могу официально заявить, что от новых раскладов выиграли все. Кроме церкви, конечно. Но попов никто не разгонял. Наоборот, я возложил на них образовательную миссию, дабы грамотные люди не пропадали.
Сейчас при каждом бывшем монастыре действуют школы нового образца. Забавно получилось, что ранее на них не было денег, так говорили попы. Зато в итоге их хватило с избытком на много иных вещей. Ещё я получил немало неплохих кадров. Имелись среди иноков и смутьяны, но для них был приготовлен особый сюрприз. Многие с удивлением узнали, что есть такая профессия — Родину защищать. Да, у нас с Федей нет ничего святого.
Пока мы трансформировали только три обители. Кроме Тихвинского монастыря преобразованию подверглись ещё Череповецкий Воскресенский и Иверский, который в селении Валдай. Торопиться не надо, я хорошенько пережёвываю добычу. Отнять много ума не требуется, а вот грамотно использовать доставшиеся ресурсы — и есть основная задача секуляризации. Контроль и учёт у меня поставлены во главу угла. Хотя не все понимают и принимают новую политику царя.
Судя по донесениям, Урусов не пылал желанием выполнять указ, который некоторое время саботировал. Но окрик из Москвы вместе с приездом человечка из канцелярии решил все вопросы. Думаю, близость с треклятым Иоакимом даёт о себе знать. Надо по возвращении провести ещё одно расследование. Чего-то мне не нравится это сращивание уязвлённых иерархов и отодвинутых от кормушки бояр. Вернее, заговор уже виден невооружённым глазом.
Сука! Как они меня все достали! Я ведь не сумасброд и изверг! Ведь пытался договориться со всеми сторонами, объясняя, что страна просто не выплывет в будущем, если мы сейчас промедлим. Можно как угодно относиться к бессистемным, глупым и неподготовленным реформам Петра в моём времени, но он хоть указал верный путь. Пусть и оставил потомкам выжженную землю с пустой казной. Но окажись на троне царь вроде Алексея Михайловича, то Россия постепенно превратилась бы Китай времён династии Цин.
Вернее, нас бы сделали чьим-то придатком гораздо ранее, чем соседей. Ведь в отличие от азиатов, мы были нищими и неразвитыми. А китайцы до середины XIX века продержались. Да и там всё неоднозначно. Не случись внутренних разборок за пятьдесят лет до нападения англичан, и окажись на троне грамотный император, то всё могло пойти иначе. Всё-таки миллионная армия, вооружённая устаревшими ружьями и пушками, всё равно мощная сила, способная сбросить в море любой экспедиционный корпус. Тем более что за двадцать тысяч километров много солдат не привезёшь.
— Что за любовь к подвалам? — немного привыкнув к вони, нарушаю молчание. — Нельзя было допросить вора на улице, в живописном месте? Где-нибудь на лесной полянке, в окружении сосен, около ручейка. Я бы пока природой полюбовался и мяса жареного поел.
Мелкий боец, являющийся палачом, испуганно вытаращил на меня глаза, а вот Дунин просто улыбнулся, привыкнув к моему специфическому юмору. Но объективно дыба с жаровней кату без надобности. Он у меня специально обучался у медиков, вначале обескураженных подобным новаторством. А кто ещё лучше знает, как причинить человеку максимальную боль? Конечно, эскулапы. Поэтому бойцы Мартына, назначенные санитарами, помимо медицинской науки, изучали методику экспресс-допросов и более вдумчивого истязания ближнего своего.
Забавно, что я именно сейчас вспомнил состав марганцовки. Будь неладен этот поташ, засевший в подсознании. А ведь он входит в состав столь важного антисептика. К сожалению, с поиском формы йода у нас пока всё сложно. Значит, попробуем сотворить не менее полезный продукт. Интересно, что формулу хлорной извести я ведь тоже знаю. В своё время мы с товарищем вылезли на химии в Ковид. Только эти знания сейчас бесполезны. Просто вспомнил как хороший антисептик, который не помешает подобным помещениям.
— Дай чистую бумагу, — говорю вскочившему Лихачёву и сажусь на его место.
Быстро записываю нужную информацию, а затем беру протокол допроса.
— Однако! Наш герой сдал не только товарища губернатора, таможенников и уездных глав. Но ещё и своих дружков в Москве! И даже брата Петра? — произношу, дочитав несколько листов с признаниями Урусова.
Перевожу взгляд на продолжавшего скалиться свояка. Затем обращаюсь к Дудину:
— Только ты не учёл одного, Мартын. Фёдор Семёнович всегда отличался завидным умом и сообразительностью. Поэтому его показания надо перепроверить, а самого князюшку пытать уже по-настоящему. Ты не знаешь, а он ведь напрочь разругался со старшим братом. У Петра недавно умерла тёща, владевшая состоянием покойного мужа Данилы Строганова. Да и жена его, говорят, совсем плоха. Значит, есть возможность хапнуть огромный кусок. Там ведь шесть городков, семь десятков деревень, восемьдесят пять починков[1] и более пяти тысяч душ, не считая инородцев. Если прикинуть, то в Пскове и окрестностях столько же народу живёт, сколько Строгановым принадлежит. Только брат Петя всегда был честным и московских дел сторонился. Поэтому оболгали его. Как и большую часть волостных голов. Я ведь некоторых самолично назначал, особенно в Тихвин и Валдай. Получается, мои людишки хорошо работают, коли их решили под удар подвести.
Немного помолчав, я уловил ускользающую мысль.
Вспомнил! — с улыбкой хлопаю себя по лбу, — у Петьки ведь первая жена была из видных раскольниц. Вот младшие братья во главе с матушкой и вынудили его с Евдокией развестись, ведь церковь такое не одобряет. А тот жену любил, поэтому, обвенчавшись со Строгановой, забрал детей и уехал на Урал. И семье надругательства над своей жизнью не простил. Ещё и разбогател немыслимо, а с братьями делиться не хочет. Ишь, чего удумал!
— Антихрист! Монастыри разоряешь, церковь православную унижаешь и над верой глумишься! Подмёныш! С первого дня я это чуял и прав оказался! — не выдержав насмешек, начал шипеть Урусов, чьё лицо перекосило от ненависти. — Фёдор Алексеевич другим был. Вор ты! В шкуру царя влез! Ты же всё видишь, Алексей! Он же самозванец!
Последние слова Урусов прокричал, явно рассчитывая на реакцию присутствующих, в первую очередь на реакцию главы моей канцелярии. Только Дунину на него плевать, а в палачи вообще подбирают таких людей, которым думать противопоказано. Лихачёв же, если чего и подозревал, то свой выбор давно сделал. Он может, чего про себя и думает, но в отличие от арестованного, являться государственником. Для Алексея главное — мои поступки, которые полностью соответствуют его представлениям о государственных реформах. Западник он. Впрочем, как и Голицын, отринувший своё эго и занимающийся сейчас сельским хозяйством. Я ведь не просто так окружаю себя именно такими людьми. Одоевским вообще плевать на фигуру царя, они России служат.
— Ты не надрывайся, береги здоровье. Нам надо ещё многое узнать. Но для начала ответь. Если ты весь из себя такой хороший, а я подмёныш, то воровать зачем? Ну, выполняй службу и даже монастыри защищай. Заговор против меня плети. Зачем свою мошну за казённый счёт набивать? Молчишь, курва? То-то и оно. Ты всегда был гнилой и даже ради якобы благого дела своё нутро не переделаешь.
Делаю небольшую паузу и собираюсь с мыслями.
— Пытайте его осторожно, чтобы невзначай не помер. А будешь упорствовать, я с деток твоих у тебя на глазах прикажу шкуру спустить. Хватит, надоели вы мне, — поворачиваюсь к подобравшемуся Дунину: — Особо расспроси, кто из церковных иерархов в заговоре. Кроме Ефимия и Иоакима, который наверняка всё затеял, есть иные персоны. А ещё потряси вора насчёт Прозоровских, Толстых и Хованских. Чую, не обошлось без них. Пусть мы эти рода подсократили, но там хватает родичей, иные фамилии носящих. Я пока пойду, пообедаю и вздремну. Часа через два спущусь, расскажешь чего и как.