— Хорошо! Но ты не спеши, нам нельзя провалиться. В этом случае басурмане насторожатся. Сейчас от твоих агентов мне нужно одно, — передаю разведчику листок с перечнем фамилий. — Дай им задание в ближайшие год-полтора найти местонахождение перечисленных людей.
Прочитав бумагу, Гаврилов посмотрел на меня с недоумением.
— Это главные работорговцы, сбежавшие из Крыма, либо снабжавшие деньгами татар, способствуя набегам на наши земли. Таких изуверов нельзя оставлять в живых. Они хуже любых магометан. Те хоть христиан за людей не считают. По их мнению, мы все должны стать рабами. А вот эти сознательно захватывали и продавали своих единоверцев. В списке есть два иудея, но остальные армяне, греки и славяне. Отныне они мои личные враги и подлежат уничтожению вместе с семьями.
Мелочно и недостойно монарха? Может быть. Но ничего не могу с собой поделать. Пока не убью всех изуверов и их семьи, не успокоюсь. Заодно многие дельцы поймут, откуда дует ветер, и впредь не будут лезть на наши земли за рабами. Мне иногда снится гора трупов русских детей, зарезанных потому, что кочевники не успевали уйти с ними от погони. Сколько раз я просыпался в поту, а по словам Саввы, ещё и кричал во сне. Выверты это психики или знак сверху, не знаю. Но жертвы будут отомщены — и баста!
— Государь, но я не смогу устроить убийство важных купцов в Порте. У нас нет таких возможностей, — сразу вскинулся Гаврилов. — Потребуется гораздо больше времени. Да и не достанем мы всех.
— Пусть тебя это не беспокоит. Твои агенты должны найти место жительства иуд и извергов. Остальную работу сделают другие люди.
Иван порывался задать вопрос, но сдержался. Заметно, что ему немного обидно. Типа царь не доверяет и поручил важное дело конкурентам. Скорее всего, Башмакову или Дунину, с которыми у Гаврилова натянутые отношения. Так оно и должно быть. Не хватало ещё, чтобы главы трёх спецслужб сговорились между собой. Пусть лучше следят друг за другом и пытаются подсидеть. А я должен быть для них единственным третейским судьёй.
Не рассказывать же разведчику про Скомороха и мои планы создания организации убийц на территории противника. Кстати, мой ассасин что-то задержался. По идее он должен был вернуться в конце лета.
— Теперь не менее важный вопрос. Агенты среди высылаемых греков — это хорошо. Но мне нужен выход на священников в Греции, Анатолии и Леванте, которые тяготятся нынешним положением и фактическим предательством константинопольского патриарха. — Иван тут же превратился вслух, ловя каждое моё слово и жест. — Это более тонкая работа. Поэтому подойди к ней тщательно. Тебе надо найти молодого священника, якобы путешествующего по святым местам, или внедрить в Константинополь купца. Я пока сам не знаю, кого лучше отправить. Может, пошлём в Порту двух или трёх человек, не знающих друг друга. В общем, они должны выйти на церковную оппозицию. Такая есть, ведь фанариотов ненавидят сами греки. Главной задачей наших агентов станет объединение порядочных священников в тайное общество или орден. Заодно попы обязаны начать воздействовать на паству, отторгая её от влияния Константинополя и местных епископов. Православные жители Порты должны начать презирать своих иерархов и считать их иудами. Труд предстоит адский, но я не пожалею на него золота и любых ресурсов. Прежде чем дать ответ и начать искать нужных людей, хорошо подумай.
— Но зачем тебе это, государь? Греки отнюдь не агнцы, мне это известно. Только православная церковь является нашим союзником в магометанской державе. Именно она объединяет и поддерживает угнетённых людей, придавая им сил. Иначе бы большая часть христиан давно перешла в ислам, — вроде резонно заметил разведчик. — А то, что священники не платят податей, так оно во всём мире так.
Ага. Монголы тоже поддерживали РПЦ, дав ей нехило так укрепиться. Хотя надо признать, что в условиях ига была сохранена культура и духовность русского народа. Он и был сплочён во многом благодаря таким людям, как Сергий Радонежский или Максим Грек. Что не отменяет частично коллаборационистской позиции церкви.
С константинопольским патриархом всё иначе. Он помогает османам держать в узде весомую часть православного населения. Мне такие союзники не нужны. И невыгодно султану, чтобы все его подданы стали магометанами, как бы странно это ни звучало. С христиан, шиитов и друзов он взимает дополнительный налог, а часто откровенно грабит. Если все жители Порты станут мусульманами-суннитами, то это снизит доходы и существенно сократит манёвры правителя. Ведь собратьев особо не пограбишь, на них не выплеснешь недовольство толпы, что часто делают османы, давая черни резать и грабить христианскую бедноту. Иначе где-то придётся искать новый источник пополнения янычар, да и рынок рабов существенно сократится. Чисто бизнес, и ничего личного.
— Когда мы завоюем Константинополь, будем ставить своего патриарха. Может, русского или найдём среди греков Мореи, славян или левантийцев. Только фанариотам более не место в церкви.
Гаврилов — человек опытный, но оторопел от таких планов. Одно дело кошмарить местных попов и совсем иное — замахнуться на патриарха, стоящего над православными всего мира. Для большинства верующих — это сакральная фигура. Кроме униатов, конечно. И меня тоже.
— Но как же?.. — Иван растерянно оглянулся и зачем-то перекрестился на образа. — Прости государь, но это сродни святотатству.
Иной реакции я не ожидал. Надо учитывать время, куда меня занесло волею судьбы или высших сил. Плюс инерция мышления. Народ забывает, что патриарх — давно обычный слуга повелителя мусульман. Ещё и Рима, ко всему прочему.
— Пойми, Иван. Патриарх и епископы — что наши, что греческие — обычные люди. Более того, единицы из иерархов помнят о своих прямых обязанностях, вмешиваясь в мирские дела и нарушая все мыслимые запреты, — заметив тень сомнения на лице разведчика, поясняю: — Не путай служителей культа с верой в бога. Для многих из них — это обычная работа, как твоя или какого-нибудь пахаря. Я не шучу. Вспомни допросы епископов-заговорщиков. Среди них почти не оказалось искренне верующих в бога. Обычные люди действительно верят, в отличие от тех, кто должен указывать нам свет истины. А фанариоты ещё хуже! Для них вера — это рычаг, благодаря которому они удерживают власть. При этом они равнодушны к страданиям единоверцев.
— А как быть с ромейским императором? Ведь Папа и все европейские страны захотят поставить своего… Или? — что-то Гаврилов сегодня тормозит и задаёт глупые вопросы.
Правильно поняв мой ироничный взгляд, разведчик вскочил со стула и грохнулся на колени:
— Прости за недогадливость, государь. Каюсь, грешным делом думал, что мы будем отвоёвывать Царьград, дабы освободить христианские народы. Клянусь выполнить все твои повеления! И по нужным людишкам у меня есть мысли.
— Встань, Иван Гаврилович. Не должен русский дворянин стоять на коленях, даже перед царём, — машу рукой главе разведки. — Жду тебя через неделю с мыслями о засылке нужных людишек.
Гаврилов ушёл, а я налил себе квасу, погрузившись в размышления. Идея убирать константинопольского патриарха пришла мне после того, как удалось разобраться в церковных хитросплетениях. И, конечно, когда я мысленно стал примерять на себя императорскую корону и пурпурную мантию. С фанариотами и нынешними епископами мне не по пути. Если удастся осуществить план уничтожения Порты, то православную церковь ждут кардинальные перемены. Придётся менять всех высших и средних иерархов. Поэтому уже сейчас надо искать честных и толковых людей, которые есть среди обычных священников на Балканах, в Малой Азии и Леванте. Заодно пора заняться более серьёзной подготовкой своих кадров. В конце учебного года выберу лучших семинаристов и начну гонять их по усиленной программе. Им предстоит выучить языки и стать настоящими магистрами в теологи и философии. Именно в этих сферах мы проигрываем даже выпускникам Могилянской академии, чего говорить о греках или итальянцах.
Размечтался! Человек предполагает, а бог располагает. Чую, что меня ждёт гораздо более тяжёлый путь, чем кажется. Но я всё-таки попробую. Пусть и погибну в процессе. Это лучше, нежели корить себя, что не рискнул.
[1] Тумашовы (часто Тумашевы) — род рудознатцев и горнопромышленников, действовавших в России в XVII столетии. Среди прочего ими был основан Тумашевский железоделательный завод. Родоначальником Тумашовых был плавильщик с Пыскорского медеплавильного завода Александр Иванович. В 1634 году он открыл крупное месторождение медной руды. После закрытия завода занимался сыском руд и разрабатывал обнаруженные месторождения полезных ископаемых вместе с сыновьями. Они действовали в Верхотурском и Тобольском уездах.
Старший сын, Дмитрий Александрович, нашел слюду на реке Тагил, запасы наждачного камня на Нейве. Он же открыл Мурзинское месторождение самоцветов. В 1671 обнаружил магнитный железняк на горе Магнитная, в составе поисковой партии Я. Т. Хитрово искал (неудачно) серебро на реке Исеть.
Дмитрий Тумашев был одним из первых представителей промышленной буржуазии в России. Вместе с братьями Василием, Иваном и Петром Дмитрий Александрович в 1670 году организовал на Нейве собственный железоделательный завод. Он был оснащен домной с тремя горнами, кузницей и семью молотами. Работал завод до 1680, производя в среднем по 1200 пудов железа в год. Тем не менее, смелое начинание почти сразу столкнулось с проблемами и постепенно захирело.
[2] Фанариоты (греч. Φαναριώτες, рум. Fanarioţi, тур. Fenerliler) — исторически собирательное название этнически греческой элиты в Османской империи, селившейся в районе Фанар в европейской части Константинополя в XVI — начале XX века, близ резиденции Константинопольского Патриарха (в монастыре святого Георгия в Фанаре с начала XVII века), который в османской системе администрации был признан в качестве главы (этнарха, миллет-баши) православного Рум-миллета (общины; осман. millet-i Rûm).
С конца XVII века ряд семейств фанариотов составил правящий класс в вассальных османских дунайских территориях. В частности, из фанариотов назначались господари княжеств Молдавия и Валахия, где их правление вызывало недовольство коренного населения. На Балканах термин фанариоты употребляется и в негативном смысле для обозначения коллаборационизма с турками во времена османского ига. Отдельные фанариотские деятели вынашивали планы реставрации Византийской империи путём постепенного завладения органами власти Османской империи и выступали за сохранение империи и контроля над негреческим православным населением со стороны Патриархии, которая находилась в значительной от них зависимости.