рываться на них. Внутри я весь киплю, но ором проблему не решить. В любой ошибке подчинённого есть и доля твоей вины, поэтому проблему надо устранять совместно, а не гнобить недотёпу.
Такие у меня жизненные принципы. Однако, наблюдая за окружающей дичью, хочется им изменить и начать пускать в ход оружие. Может, это какой-то эксперимент и власти испытывают граждан на терпение? Типа, какой у людей предел. В принципе — разумная тема. Наше общество действительно превратилось в страну куколдов и терпил, а равнодушие стало нормой. Позиция граждан, боящихся защищать даже своих детей, бесит побольше понаехавших. Никто не предлагает устраивать революцию или террор, но ведь у человека должно быть чувство собственного достоинства. Просто начните давать сдачи, перестаньте быть равнодушными и помогайте более слабым гражданам. Просто отстаивайте свою гражданскую позицию и не машите рукой на творящуюся дичь. Ведь хватает вполне себе юридических методов решения проблем. Да просто заори пяток людей, наблюдающих за очередным беспределом, что вызовут полицию, и для предотвращения половины конфликтов этого хватит. Но ведь наша хата с краю.
Вот и сейчас, осматривая диспозицию, убеждаюсь в своих умозаключениях. Мастурбеков с друзьями в состоянии хорошего подпития прицепился к семейству Антоновых. Подкаблучник Алексей получил в нос и старался не отсвечивать, прикрывшись своей крикливой супругой. Кстати, Кристина, так зовут хабалку, ранее вставала на сторону Игорька и даже защищала наглых личинок, припомнив какие-то обиды двум соседкам, возмущавшимся поведением дикарей. К своей чести, она сцепилась в Джамшудом и каким-то невысоким уродцем, а кричала её дочка, девочка лет четырнадцати. Которая росла приличным ребёнком и явно стыдилась мамашу. Только родителей не выбирают. А ещё парочка бухих басмачей явно лапала её с совершенно понятными намерениями.
Прав я насчёт куколдисткого общества. Свет горит почти в каждом окне нашего дома, где более двухсот квартир. Да и на улице народа хватает. Однако на помощь Антоновым устремился только божий одуванчик в лице Людмилы Васильевны. Недалеко расположилась группа зуммеров, с дебильными улыбками снимающих происходящее. Ещё несколько мразей взрослее сделали вид, что ничего не происходит, технично слившись. Почему так? Что произошло с людьми? Ведь никто не застрахован от подобной ситуации. И дело ведь не в происхождении нападавших. Раньше в моём бывшем районе хватало вполне русских гопников, которых ставили на место всем миром. Неужели общество настолько деградировало и прогнило за двадцать лет?
Подбегаю к месту нападения и понимаю свою ошибку. Травмат остался в сумке, лежащей на пассажирском сиденье. Ещё в машине есть тесак, топор и сапёрная лопатка. Нет, я человек мирный, просто держу инструменты на всякий случай. Поспешил, даже не подумав о них. Ну очень болезненная у меня реакция на крики ребёнка, чьих родителей избивают, а саму девочку лапают ублюдки.
Удар и толчок. Один из нападавших отлетает в сторону, а Мастурбеков плюхается на жопу. Сфокусировав на мне растерянный взгляд, который тут же наполнился ненавистью, Абу-бандит заверещал на своём наречии.
Совершённую ошибку я понял сразу. Будь у меня травмат, можно было пальнуть в воздух, ошеломить незаменимых специалистов и перевести конфликт в вялотекущую фазу. Однако получилось иначе. Пытаюсь отскочить к стене, дабы прикрыть спину, а далее уже как получится, но не успеваю. Крик пожилой соседки совпал с ударом по затылку и резкой болью. А асфальт начал стремительно приближаться к моему лицу. Как глупо!
Глава 1
Сознание возвращалось трудно и больно. Несколько раз я приходил в себя, но думал, что ещё сплю. Вернее, речь больше о затуманенности сознании. Будто видишь всё сквозь поволоку или призму. Мне даже сложно с чем-то сравнить происходящее. Наркотики я сроду не употреблял. Но как иначе объяснить бред наяву? Ещё эта чёртова пелена, мешающая сосредоточиться и вернуть ясность разуму. Добавьте к этому головную боль, да и тело ломило. Впечатления получаются весьма неприятные. Поэтому очередное забытье воспринималось с радостью.
Так я проваливался в забытье и приходил в себя раза три. Сложно определить, сколько длилось столь специфическое состояние. Толком открыть глаза не получалось. Хорошо, что слух и обоняние в норме.
Вот и сейчас, очнувшись, сначала я почувствовал неестественные запахи вокруг. Судя по обрывкам воспоминаний, Абу-бандиты ударили меня по голове. Значит, это больница? Тогда почему пахнет свечами, травами, и комнату будто окуривали ладаном? Ко всему прочему примешиваются ароматы испражнений, которые ни с чем не спутаешь.
И душновато для палаты, будто здесь проблема с вентиляцией. Даже в старой районной больничке, куда я попал с отравлением пару лет назад, воздух был лучше. Если не учитывать пердящих и пованивающих пациентов, конечно. Плохо, что я ничего не вижу. Остаётся нюхать и слушать. Однако со слухом тоже проблема. Вернее, непонятно о чём говорят голоса из моего бреда.
Дополнительно раздражает ощущение дискомфорта. Мне не нужно видеть обстановку, чтобы понимать её противоестественность. Открыть глаза даже не пытаюсь. Веки будто налились свинцом. И просто невозможно сосредоточиться, но очень хочется. Ведь вокруг хватает различных событий.
— Быр, быр, — раздаётся тихое бурчание.
А нет. Кто-то общается на странном наречии, больше похожем на церковнославянский. Правда, говор иной и уловить суть беседы не удаётся. Разговаривают мужчина и женщина. И дама явно отчитывает собеседника, а тот пытается оправдываться. Продолжая ворчать, она приблизилась ко мне и начала гигиенические манипуляции. С особой осторожностью, произнося какие-то успокаивающие слова, женщина протёрла тёплой тряпкой мои ноги. Стало немного легче, а то лодыжки разрывались от боли. Точнее, это сильная ломота, которая похуже прочих мук. Хорошо, что затуманенная голова, гасящая все порывы и чувства, помогла сдерживать стоны, рвущиеся наружу.
Вымыли меня тщательно. Затем при помощи мужика переодели и заменили бельё. Тут дядька неудачно повернул мою тушку. В правую ногу будто воткнули раскалённый прут, да и левая конечность ощущала себя не лучше. Несмотря на практически полный паралич, я умудрился издать что-то вроде хрипа. Ещё и тело свело судорогой, впрочем, быстро прекратившейся. Зато сознание снова начало проваливаться в привычную темноту. Последнее, что я услышал — испуганный возглас женщины.
Следующее пробуждение было похоже на предыдущее. Но имелось небольшое отличие. В этот раз я очнулся оттого, что моих губ коснулся металлический предмет. Надеюсь, со мной не хотят сделать что-то противоестественное? Шучу.
Тут раздался речитатив, похожий на молитву. С трудом разлепляю тяжёлые веки и будто сквозь мутное стекло наблюдаю странную картину. Рядом стоит обычный православный батюшка с бородой, но почему-то одетый в фиолетовую рясу. Да и фасон одежды сильно отличается от моих представлений о нарядах священников. Я в церковь не ходок, но видел попов, носящих рабочую униформу. Здесь больше похоже на облачение католического ксендза, который не бреет растительность на лице.
Вдруг сквозь непонятное, но неуловимо знакомое бормотание прозвучало: «Господи, помилуй». У меня аж от сердца отлегло. Я дома!
Затем пришлось напрячься, ведь клерикал повторил речовку несколько раз. На задворках подсознания выплыло, что происходящее похоже на отходную молитву. Это чего? Меня отпевают? Захотелось закричать, чтобы действо остановили. Я хочу жить! Однако поп продолжал тихой скороговоркой провожать меня в последний путь.
После церемонии в комнату зачастил народ. Вроде гости вели себя тихо, иногда перебрасывались парочкой слов и шуршали одеждой. Но для меня это был очередной стресс. Во-первых, толком не видишь людей, глазеющих на тебя будто на зверюшку в зоопарке. Во-вторых, надышали они изрядно, а ещё комнату наполнили запахи благовоний вперемежку с потом — и не определишь, чего больше. А мне и так дышать сложно. Вдруг меня зачем-то обнял высокий мальчик в длинном пиджаке и начал плакать. На душе отчего-то стало тоскливо и тяжко. И ведь это чужие эмоции. Разум сразу оцепенел от липкого страха. Вдруг кто-то вселился в моё тело? С трудом удалось успокоиться, благо чужие чувства далее молчали.
Хождение народа продолжалось. Мелькали разные лица — мужские и женские, старые и молодые. Женщин объединяли старинные наряды и головные уборы, а почти все мужчины носили бороды. Я пытался разглядеть и запомнить быстро меняющуюся публику, но безуспешно. Сосредоточиться не получалось, лишь сильнее заболела голова. Организм отреагировал на напряжение вполне естественно, отключив сознание, тратящее лишние силы.
Удивительно, но в этот раз пробуждение оказалось более приятным. А я уж и не надеялся. Даже настроение немного улучшилось. Причиной стала исчезнувшая пелена, держащая мой разум в оцепенении. Теперь я хоть могу нормально мыслить. Ещё и глаза получилось открыть. Головой двигать сложно, да и тело изрядно одеревенело. Зато можно сделать предварительные выводы.
Первоначальное ощущение неправильности окружающей обстановки полностью подтвердилось. А ещё в комнате стало ощутимо прохладнее. Перестали топить или проветривали? Впрочем, это неважно.
Заодно стала понятна причина дискомфорта, который я испытывал, открывая глаза. Вокруг точно не больничная палата. Где у нас кладут пациентов на кровать с крышей и занавесками, закрывающими большую часть комнаты? Судя по искусной резьбе стоек и мягкому матрасу, как бы не перине, это не нары. В качестве второго аргумента выступает печка, которую удалось рассмотреть вместе с частью стены. Она облицована плиткой с яркими узорами, а сама конструкция мне незнакома. Есть сходство со старинными агрегатами из дворцов русских аристократов, я такие в музее видел.
Похоже выглядела обивка стен — аляписто и ярко. Обилие красного, золотого и жёлтого давило будто пресс. Не люблю я таких тонов. На полу лежал обычный ковёр — из тех, что советский народ любил вешать на стены. Привлекала внимание и люстра. Этакая вычурная конструкция из разряда «дорохо-бахато». Только почему-то вместо лампочек в ячейках располагались свечи. Благо они сейчас не горели — в помещении хватало света, льющегося из окна. Теперь понятно, откуда такой специфический запах. Хотя всё перебивал аромат трав, и ещё от меня пованивало. Обделался, что ли? Вроде тётка меня недавно протирала. Или это было давно?