— Откройте! Полиция! — попробовал я докричаться до обитателей дома, но тоже безрезультатно. — Я не понял, что за жесткий игнор? Они там вымерли все, что ли?
— Может, уехали, — сказал ротмистр.
Похоже, не нравилось ему, что, стоя на крыльце дома знатного горожанина, мы ведем себя столь неподобающим образом. Словно он совсем и не жандармский офицер. Ему же по службе положено в чужие дома вламываться. Наверное.
— Вон какой беспорядок после взрыва. Явно ремонт потребен, — подметил он.
— Скорее вымерли, — принюхиваясь, не согласился с Пеховым орк. — Смертью попахивает.
— Это от меня кровью, наверное, — поморщился я. — Извините, господа, времени на душ не было.
— Нет, — Митиано, сдвигая шляпу на затылок, наклонился к замочной скважине, — из дома наносит.
— Значит, в управление за ордером? — Пехов развернулся, собираясь спуститься с крыльца.
Если честно, таскаться взад-вперед и терять время очень не хотелось. Но сообщить об этом ротмистру я не успел.
— Погодите. Пойду черный ход гляну, — сообщил Митиано и, быстро сбежав с крыльца, решительно направился за угол дома.
Через пару минут скрипнула задвижка, и орк отворил дверь изнутри:
— Там открыто было. Осторожно, тут везде кровь засохшая и стекла битые. Не наступите.
Да уж, мое дурацкое предположение полностью подтвердилось. Несколько человек прислуги, судя по полностью засохшим лужам крови на полу и туче слетевшихся мух вокруг, уже достаточно давно стали жертвами какого-то жестокого маньяка.
— У всех горло вскрыто, — поведал нам орк. Когда он только разглядеть всех успел? — Самого хозяина внизу нет.
— Тогда сразу пойдем наверх, — зажав нос пальцами, прогундосил я. Запах стоял мерзкий. Странно, что его только орк вынюхать из-за дверей смог.
Отгоняя надоедливых мух, мы с Митиано отправились к лестнице, а ротмистр заозирался по сторонам:
— Поищу переговорную. Надо в управление сообщить, чтобы бригаду выслали. Четыре трупа, ужас, и никто ни слуху ни духу.
— Скорее всего, больше, — заметил я.
И оказался прав. Вскоре мы с орком обнаружили хозяина дома. Барон Трехгорнов, крепко привязанный к стулу, сидел, безжизненно уронив голову на грудь. Горло у него перерезано не было, но зато из живота торчала рукоять ножа, однозначно указывающая на причину смерти. Крови набежало мало — нож сам собой закупорил дыру. Поэтому ничто не мешало подойти к барону поближе. Но я не осматривать его собирался. Этим пусть потом бригада сыскарей занимается. Я же хотел увидеть, что произошло перед убийством.
Очень быстро наладил контакт с душой хозяина дома и почему-то совсем не удивился, обнаружив в видениях взволнованного комиссара Бронева, о чем-то с энтузиазмом расспрашивающего барона.
Глава 19
Мой рассказ о причастности Бронева к убийствам сильно не понравился орку. Митиано набычился, словно это его самого в преступлениях обвинили, и заявил, что комиссар тут ни при чем.
— Да как же ни при чем, если я его сам видел глазами Трехгорнова?! И Снежин последним запомнил именно Бронева. Сомневаешься в моих способностях?
Лично у меня никаких сомнений по этому поводу не было, и потому попытка Митиано обелить комиссара сильно возмутила. Но орк стоял на своем:
— Не мог Валяй Силович ни Трехгорнова убить, ни тем более Снежина. Князя он уважал.
— Да я сам видел, как он дротовик доставал! И здесь он что-то у барона выпытывал.
— Еще скажи, что тех внизу тоже он зарезал! — рассердился орк.
— Не скажу, — не стал спорить я, — пока не проверю. Пойдем вниз, пообщаемся с трупами.
— Господа, — встретил нас на первом этаже ротмистр, — я отправил депешу в управление сыска. Мне ответили, что бригада экспертов скоро прибудет, и просили дождаться. Охрана же из жандармерии быстро не подоспеет, потому как людей не хватает.
Опять двадцать пять! Это уже становится нормой. Это штат сотрудников такой маленький или мое появление в мире совпало с ростом количества чрезвычайных происшествий?
— Беспорядки? — вторя моим мыслям, поморщился Митиано.
— У графа Троицкого на угольной добыче каторжане смуту затеяли, — подтвердил его предположение Пехов. — Мне о том еще в управлении сообщили, пока вас поджидал. Что там наверху? Нашли кого?
— Нашли, — кивнул я. — Барона с ножом в животе. Умер. Последним комиссара Бронева видел.
— Что ж за напасть такая? — нахмурился ротмистр. — Несуразно как-то все и странно очень.
— Вот и я говорю, неладно что-то в Датском королевстве, — пробурчал я себе под нос.
Действительно в герцогстве черт-те что творится. Людей в городе пачками режут. В области тоже то лунниты какие-то, то гоблины. Теперь вот каторжане взбунтовались. Что-то не в самые удачные времена меня сюда закинуло. Хотя, с другой стороны, могло и похуже быть. Перенесло бы к каким-нибудь каннибалам, и повторил бы я судьбу капитана Кука. Поэтому нечего жаловаться. И вообще, все мысли прочь!
Прихрамывая и опираясь на трость, я подошел к ближайшему распростертому на полу телу слуги и присел рядом, стараясь не вляпаться в кровь. Закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на противный запах и расслабиться, чтобы наладить связь с покойником.
Общение с душами погибших принесло лишь разочарование. Никто не смог разглядеть убийцу. Все суетливо носились по дому, пытаясь хоть немного устранить беспорядок, учиненный взрывной волной. Злодей же словно знал о том, что я потом буду его высматривать. Подкрадывался к своим жертвам со спины, одним росчерком ножа перерезал бедолагам горло и оставался при этом невидимым. Лишь один пожилой слуга, случайно завалившись не ничком, а боком, зацепил затухающим взором кого-то удаляющегося прочь. Да и то со спины. Но, что важно, это явно был не пухляк-комиссар.
Казалось, орк готов был меня расцеловать, стоило мне рассказать о результатах исследования. Но я малость охладил его пыл, заявив, что наличие еще одного персонажа не снимает подозрений с Бронева, поскольку оба героя моих видений вполне могли действовать сообща — один пытает хозяина, другой в это время устраняет свидетелей.
— А вот тут, господа, — прервал мои рассуждения ротмистр, — хитрая закавыка вырисовывается. Нам ведь неизвестно, в одно ли и то же время убитые видели комиссара и второго субъекта. Даже, скорее всего, это не так, и несовпадение по времени имеется.
— В смысле? — покосился я на него.
— Ну вы же сами сказали, — недоуменно глянул на меня Пехов, — что барон умер от раны в живот.
Я пару секунд непонимающе пялился на него, пока смысл сказанного не дошел до скрипящего извилинами мозга.
— Точно! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Простите, господа, затупил.
Вот я тормоз! Ну конечно! От ножа в брюхе редко кто мгновенно загибается. Тем более когда орудие убийства само препятствует обильному кровотечению, закупоривая повреждения.
Да что там в брюхе — помнится, когда я еще студентом на практике был, к нам в больницу скорой помощи гражданина с ножом в сердце привезли. Ну почти. Лезвие вплотную к желудочку прошло. Так этот бедолага преспокойненько лежал на каталке с торчащей из груди и плавно покачивающейся в такт вдохам-выдохам рукоятью ножа и, пока ожидали врача, мирно беседовал с дежурным милиционером, не подавая признаков какого-либо беспокойства.
— Что ж, согласен, — решил я признать свой косяк, — барон наш помер, скорее всего, от внутреннего кровоизлияния. И далеко не сразу. Как я этот момент упустил, уму непостижимо. Тогда получается, что Бронев мог на место убийства гораздо позже прийти и в дом так же, как мы, попасть через черный ход.
— Вот видишь, братец, — довольно осклабился Митиано, — и я тебе про то же толкую. К тому же, как ты говоришь, в доме переполох из-за взрыва был. Значит, это почти сразу после случилось. А комиссар в это время с вами был.
— Был. Но это еще не говорит, — вновь осадил я орка, — что комиссар уже тогда не имел преступного умысла. Может, он знал, что в это время в доме у барона делается, и, покинув нас с князем, прямиком к Трехгорнову-то и рванул. Что за нужда у него такая была, неизвестно. Но одно точно — я не видел, чтобы Бронев пытался как-то помочь барону. Только расспрашивал о чем-то.
— А чем он мог помочь? — резонно поинтересовался ротмистр.
Так-то, конечно, да, спасти барона комиссару ни за что не удалось бы, но Бронев даже развязать умирающего не попробовал. Являлось ли это показателем его намерений? Сомнительно. Но все же… У меня в памяти прочно сидело видение с комиссаром, вытаскивающим дротовик и направляющим его на князя Снежина. О чем я и сообщил своим товарищам, с ожиданием уставившимся на меня.
— Но ведь ты, братец, не видел, как Бронев стреляет в князя, — не столько спросил, сколько утвердительно заявил орк.
— Снежин начал поворачиваться, — кивнул я, — собираясь, возможно, сбежать.
— Но это не факт, — заявил ротмистр. — Возможны ведь и другие варианты.
Вот они спелись! С чего они оба решили, что я не прав? И какие еще на хрен варианты? По воронам комиссар решил пострелять? Или там еще кто-то был, а я его не разглядел?
— Что ж, господа, — вздохнул я, — зерно сомнений вы в меня засадили. В смысле заронили. Но, пока не будет доказана невиновность комиссара или пока тот сам не расскажет нам обо всем, для меня он будет оставаться под подозрением. Ведь почерк убийств разный. Внизу всем повскрывали горло, а барону вонзили нож в живот. Почему? — Я поочередно глянул на орка и ротмистра, но те ничего мне не ответили. — Возможно, что это не один убийца действовал? Вполне. Мог второй убийца прийти позже, когда первый уже покинул дом? Мог. Нашел связанного барона и прибил его, узнав от бедолаги что-то ему нужное. В общем, исключить причастие Бронева к преступлению я пока не могу. Точное время смерти прислуги и самого барона, надеюсь, смогут определить эксперты. И поскольку нам все равно дожидаться их прибытия, я, наверное, попытаюсь получше разглядеть убийцу большинства жертв. А вы можете пока осторожно осмотреть дом на предмет ограбления. Не просто же так тут столько народу перебили.