только рада.
– Хочешь быть лекарем?
– Да, – ответил Рой и неожиданно покраснел.
– Прекрасная профессия.
Ванда осторожно прощупывала почву.
Щеки Роя стали пунцовыми. Он склонил голову ниже и отрицательно мотнул головой.
Этот разговор у них состоялся на прошлой неделе, и больше эту тему не поднимали.
А надо бы.
Когда Ванда увидела брата, то вся подобралась. Наконец-то! Теперь её разбирало любопытство, и она, едва размыкая губы, спросила:
– Ну что?
Рой прекрасно понял её.
– Я достал адрес, – лаконично ответил он.
От такого известия у Ванды чаще забилось сердце. Отлично! Именно этих слов она так ждала. Теперь она точно не сможет сосредоточиться на опере. Нет, надо было настоять на своём и остаться дома, было бы больше пользы. Ванда смогла бы всё подготовить, обдумать и не торопиться. А теперь придется посуетиться.
Внезапно Каролина воскликнула, да так, что можно было подумать, будто ей плохо:
– Боже мой! Нет! Нет! Такого не может быть!
Ванда резко повернула к ней голову:
– Что случилось? Что такое?
Рой тоже всполошился и обеспокоился:
– Баронесса, вам плохо?
Она отчаянно замахала руками и резко выдохнула воздух:
– Будет здесь плохо… – сказала Каролина скорее для себя, чем для них. – Моё больное сердце не готово к таким сюрпризам. Это надо же… Глазам своим не верю.
Ванда нахмурилась.
– С вами всё в порядке? – для верности переспросила она.
– Конечно!
– Тогда, пожалуйста, перестаньте нас пугать и расскажите, что вас взволновало!
Но баронесса, точно её не слышала.
– Нет, вы представляете, я как чувствовала! Я знала, что сегодня что-то произойдет, была уверена… И вот, пожалуйста.
Ванда начинала сердиться. О чем говорит Каролина?
Она вопрошающе посмотрела на брата, но тот пожал плечами.
– Каролина, да объясните вы нам, что происходит! – уже более требовательно произнесла, стягивая с рук изящные перчатки. Позолоченные шпоры, служившие украшения на рукавчиках, звякнули, столкнувшись друг с другом. – Кого вы увидели?
Каролина едва ли не благоговейно выдохнула:
– Ловчих.
Реакция Роя была вполне предопределена. Молодой человек подобрался, подался корпусом вперед, и его глаза вспыхнули темным огнем. Он из последних сил пытался сохранить лицо, но Ванда подозревала, что он с трудом сдерживается, чтобы не вскочить на ноги и не перегнуться через балконные перила.
У самой Ванды дрогнуло сердце. Скорее от любопытства, чем от волнения.
– Ловчих? Помилуйте, Каролина, разве они существуют?
Хотя прекрасно знала, что существуют. Как и Чертежники, Паровики, Часовщики и… и прочие. Но о Ловчих так давно ничего не было слышно, что впору решить, что они стали легендой.
Лицо баронессы пошло красными пятнами, и Каролина, не сдерживая эмоции, стащила с волос неудобные гоглы.
– Ванда, вот сразу видно, что вы взращивались в деревне! Естественно, Ловчие существуют! Отец Императора изгнал их из державы, тем самым подвергнув нас всех опасности. А теперь… О, Всевидящий, они здесь!
Ванда покачала головой, чуточку усмехнувшись. Что такого в этих Ловчих, что при одном их появлении Каролина пришла в столь сильный восторг, граничащий с обмороком?
– И… что? – Ванда сделала эффектную паузу. – Они прямо такие особенные?
Последнее слово она тоже не забыла подчеркнуть.
В этот момент прозвучал третий, последний звонок, но баронесса не придала ему значения и даже не шикнула на молодых людей, как она всегда делала в подобных случаях.
– А ты, милая, посмотри сама. Ловчие заняли ложу прямо напротив нас. И ладно бы один появился… А тут двое… Невиданное дело!
Неужели голос Каролины дрогнул или просто показалось?
Но Ванда послушалась и, развернув плечи, посмотрела в том направление, куда указала подруга.
Ничего себе…
Потом она клялась и божилась, что подобная мысль не могла промелькнуть в голове, что у неё на лице не дрогнул ни один мускул, а внутри живота не образовался тягучий спазм.
До сего момента ложа напротив них пустовала. Но сейчас в ней разместились двое мужчин. Они столь разительно отличались от остальных, что просто нельзя было не заметить. Оба в черных сюртуках, с волосами цвета воронового крыла, с лицами, на которых застыла маска надменности.
Они сидели, лениво развалившись в креслах, и переговаривались. Широкоплечие, непривычно загорелые, оба производили странное впечатление. И, казалось, не замечали шумихи вокруг них. Не только одна баронесса была поражена их появлением. Оказывается, зашушукались многие, по партеру прокатилась удивлённая волна.
И здесь было чему удивиться. Так как не одно женское сердце тоскливо заныло.
Ванда попыталась понять, что в них не так. Почему они выделяются среди толпы? Притягивают взгляды. Аура таинственности?
Тот, что был постарше, буквально не давал отвести от него взгляд. Его глаза, черные и глубокие, словно затягивали в бездну, из которой не выбраться. Правильные и немного резкие черты лица, смуглая кожа, по которой хочется провести пальцами. А ещё тянет сесть поближе и рассматривать его каждую секунду.
Сердце забилось быстрее. Ванда тут же отогнала непотребные мысли. Что за глупости? Этого ещё не хватало!
Тут огни зала померкли, и началось представление, прервав неосознанное помешательство.
Ванда едва не застонала от разочарования, но тотчас обругала себя. Что за странная реакция?
Тем временем в ложе напротив…
– Что ОН сказал?
– Чтобы мы просто наблюдали.
– Мать вашу…
– Мистер, что за выражение? – На лице Максимилиана появилась циничная ухмылка, а в зеленых глазах заиграл довольный огонёк. При желании и возможности он сам использовал словечки и похлеще. – Мы находимся в публичном месте и…
– Знаешь, Макс, где я видел это публичное место? – огрызнулся Мортон, продолжая сохранять на лице маску легкого пренебрежения. Слова резко контрастировали с ленивой позой, в которой он находился. – Уточнить?
– О! Не стоит. Я догадываюсь, – Максимилиан едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться в голос. А что? Им можно…
Им теперь всё можно.
Кто бы подумал…
Ситуация в Империи столь кардинально изменилась, что для Ловчих в одночасье окрылись все двери. Да, многие об этом ещё не знали, что ж, будет сюрприз.
Максимилиан бросил короткий взгляд на собеседника. Мортон сдавать позиции не собирался, как не собирался и смягчаться. С одной стороны, Максимилиан его понимал: Мортону досталось больше всех. С другой – времена изменились, и прошлое лучше забыть.
– Хорошо, что догадываешься. Теперь к делу. Скольких ты насчитал?
Максимилиан окинул нижние ряды оперы пристальным взглядом.
– Пять – точно.
– Я – восемь. Не особо хороший расклад, – Мортон дотронулся до правой руки. Неприятный зуд вернулся, усиливаясь по мере нахождения в опере. Ещё чуть-чуть, и тьма тонкими щупальцами проползет сквозь перчатку, призывая к действию. Тьма… такая же непроницаемая и бездонная, как его глаза.
– Нормальный.
Мортон заломил брови и смолчал. Нормальный так нормальный. Идти в Великий он сегодня не намеревался, но получил недвусмысленный приказ, и пришлось отложить свои планы на вечер. А планы у него были и серьезные. Он задумался о предстоящей встрече. Что скажет ему Блисар? Удалось ли ему найти нужного человека?
Когда-то Уильям Блисар служил в сыскной полиции, но сильно не угодил высшему начальству и вынужден был оставить любимое дело. А Блисару его работа нравилась. Сколько с домашними раздора было – и не счесть! То осталось в прошлом.
После увольнения Блисар помыкался туда-сюда, но везде его встречали косо и давали понять, что человек он неугодный. И неизвестно, во что вылились бы его мытарства, если бы судьба не свела с Мортоном Каварди. Именно Мортон предложил ему открыть сыскное агентство, набирающие обороты и пользующиеся всё большей популярностью. Это случилось лет пять назад. Блисар был неглупым мужиком, всё взвесил и согласился.
Теперь о его заведении знала добрая половина Бергаса. То ревнивый муж пожелает узнать, с кем шалит его дорогая женушка, то додельный папаша решит получше разузнать о родословной и теперешнем положении дел будущего женишка, чтобы ненароком приданное дочери не пошло прахом, а кто и о пропавшем завещанием обеспокоится… Дела у Блисара шли хорошо, без работы он не сидел. Бергас – большой город, и тайн по части темных у его добропорядочных граждан хватало.
Мортона Уильям был рад видеть всегда. И когда на сей раз он обратился к последнему с просьбой, то услышал в ответ:
– Конечно, конечно, о чем речь… Сделаем в лучшем виде. Уж я постараюсь, будьте спокойны.
Накануне вечером он получил от Блисара весточку. Тот просил о встрече. По делу. Навыки Уильям с годами не растерял, напротив, работать стал лучше, быстрее. Теперь никто над ним не стоял, ни перед кем он не отчитывался, был сам себе хозяином. И домашние не в обиде. Деньжата у них появились. Дом недавно прикупили на Вольдорске, жена довольна – сил нет.
Встретиться они договорились в одном кабачке на Сиэтлэ, что рядом с мостами Нового канала. Мортон хорошо знал эти места. Исследовал Бергас вдоль и поперек, пока не начались гонения на Ловчих. В Сиэтлэ отличные магазинчики, а уж продавцы до чего разговорчивы. Всё, что ты не сможешь купить в фешенебельных магазинах, наверняка сможешь найти там.
– После оперы ты куда? Может, в ресторане покутим? – вкрадчивый голос Максимилиана ворвался в голову Мортона.
– Я получил заказ, надо его выполнить, – не стал увиливать от ответа Каварди.
– Всё ещё трудишься на благо общества?
– А ты нет?
Мужчины обменялись ироничными взглядами.
Они понимали друг друга без слов. Им обоим пришлось начинать с нуля. Их лишили всего: званий и титулов, земель и поместий. Каждый выживал, как мог и как умел.
– Поработаю ещё немного, а там посмотрим, – расплывчато произнес Мортон и снова окинул пристальным взглядом зал, сосредоточившись на эмоциях и физиологических ощущениях.